— Люди суеверны. Души увидели демона — испугались. Не стали нападать, а поспешили скрыться из опасения попасть ему на обед. У испуганных призраков энергию легче отнимать.

'Вот это да! Только Древний может до такого додуматься! — Волк с уважением посмотрел на него, и вдруг услышал странный скулеж. — А это что такое?' Обойдя Дениэла, он уставился на непонятное существо, которое сидело прямо на земле, нелепо подогнув ноги, и тихо подвывало. Вслед за ним странным созданием заинтересовался и Скирн. Тот даже с Терна спрыгнул, чтобы поближе его рассмотреть. Увидев склонившегося над ним человека, существо завизжало, и принялось бормотать какую-то бессмыслицу про колдовство, грехи и неотвратимую кару Единого бога. Скирн от неожиданности отшатнулся и потрясенно поднял глаза на Древнего. Тот стоял с непроницаемым лицом, и, казалось, намеренно игнорировал всех. 'Да что же случилось?! Почему Дениэл так странно себя ведет? Маг что ли погиб?!'

— Она и есть маг. — Голос Древнего мог заморозить огонь. Даже при их первой встрече он так со своими спутниками не разговаривал! 'Маг! Это свихнувшееся от ужаса существо — маг?! — Ваулена передернуло от отвращения. — Теперь понятно состояние Дениэла! Но что нам делать с этим уродцем?' Его размышления прервал свистящий вздох Древнего.

— Скирн, будь так добр, набери кровь. — Он протянул свою фляжку, в которой уже, к сожалению, не осталось лекарства, и кивнул на застывшего с идиотской улыбкой на лице горожанина. Видимо бедолага оказался на одной из маленьких улочек, ведущих на площадь, и заклинание задело его только краем. Скирн спокойно взял фляжку и направился к нему, доставая из-за пояса кинжал. Простой кинжал с черной рукоятью, с которым он расставался только тогда, когда менял ипостась, да и то лишь потому, что соколу кинжал был без надобности. Горожанин даже не пытался бежать, короткий удар, и в горловину фляжки хлынула струя крови. 'Надо же ни капли мимо! Наверняка наложено заклинание. Точно, фляжка высасывает всю кровь из тела'. — Только когда струя иссякла, Скирн закрыл сосуд крышкой.

'Да-а. Значит, легенды о том, что Древние любили кровь разумных существ не вымысел! А если он однажды и нас использует таким образом?' — Задал себе вполне обоснованный вопрос Ваулен. И тут же получил беззвучную головомойку от Скирна. Причем проделано все было мастерски, чтобы Дениэл, не приведи Великие боги, не заметил, о чем они говорят. В коротком импульсе друг умудрился вместить все. И рассказ Древнего о его обязанностях по отношению к его спутникам. И почерпнутые из книг сведения о том, что кровь для Древних является сильным тонизирующим средством, которое способно поддерживать их при невосполнимом недостатке энергии. Ваулен понял свою ошибку, и ему стало стыдно.

Скирн спокойно, словно ничего не случилось, подошел к Дениэлу, прихватив по дороге несколько кошельков у горожан побогаче, и протянул ему наполненную фляжку. Тот молча повесил ее на пояс и задумчиво посмотрел на хныкающее существо у своих ног. Затем обречено пожал плечами и кивнул на одну из лошадей, мелко дрожащих у коновязи какого-то трактира. 'Так, судя по всему, мы берем этого с позволения сказать мага с собой. Интересно зачем?'

Скирн.

Для того чтобы выехать из города Дениэлу пришлось отвести глаза страже. Иначе пройти мимо них с полубезумной девицей, бормочущей молитвы, было бы невозможно. Если конечно не положить всех стражников на месте и не спровоцировать погоню. Ох, будет им с ней еще проблем! Через несколько часов Скирн пришел к выводу, что стал предсказателем. Проблемы — это оказалось мягко сказано! Сначала им пришлось остановиться при наступлении темноты, так как она совершенно выбилась из сил и свалилась с лошади. Потом Дениэлу пришлось тратить силы и разводить костер, что спровацировало новую истерику. Хотя костер в первую очередь нужен был ей самой. Она, по не совсем понятной оборотню причине, не могла есть сырое мясо! Потом Ваулен неосторожно сменил ипостась у нее на глазах. Девица попыталась забраться на дерево, и оборотням только через час удалось ее успокоить и то лишь, после того как до них дошло, что она на этот раз испугалась не магии, а голого парня перед своим носом. Пришлось Ваулену одеваться за кустами. Конечно если бы не опасение, что ее вопли привлекут к ним чье-нибудь внимание, никто бы не стал с ней возиться, но они были слишком близко от города, так что приходилось терпеть.

Уснуть удалось только во второй половине ночи, и почти сразу Скирна разбудил тихий звук. Их спасенная пробиралась к лошадям. С беззвучным рычанием сокол начал подниматься, но его остановил голос Дениэла, ледяным колокольчиком прозвеневший у него в голове.

— Не надо, пусть уходит.

Сокол замер, а затем бесшумно опустился на свое место. Древнему видней. Они молча наблюдали, как девица неуклюже надевает на лошадь седло и, постоянно оглядываясь, пытается вывести ее на виднеющуюся вдалеке дорогу. Как только она скрылась за деревьями, послышался топот коня, пущенного рысью. Все, теперь она уже далеко, и Скрин, не таясь, сел, задумчиво разглядывая Дениэла. Ваулен утроился рядом. Оборотни ждали объяснений. Но Древний продолжал молчать, глядя перед собой. Наконец, когда тишина стала совсем невыносимой, он бесстрастно произнес в слух такое, от чего они едва в обморок не попадали.

— Я ошибся, она не маг.

— Но как же ее способности? — Скирн не мог понять, как человек, обладающий способностями к магии, может не являться магом.

— Эти способности не от нашей крови. С ее матерью порезвился какой-нибудь мелкий демон вроде энергетического вампира.

Они снова замолчали. Сокол невольно вздрогнул, представив, что сейчас чувствует Дениэл. Спасти мага и вдруг обнаружить ошибку. Была надежда, и нет.

— И куда она направилась? — подал голос Ваулен вообще неспособный молчать слишком долго. Особенно если остальные обсуждают такие интересные, с его точки зрения, вещи.

— К жрецам. Надеется, что если сдаст в их руки трех демонов, то ее пощадят.

Ваулен аж поперхнулся следующим вопросом и ошарашено уставился на них.

— А как же благородство магов? — спросил он почти жалобно. Дениэл не выдержал и фыркнул, стараясь сдержать смех, чтобы не обидеть своего спутника, а Скирн не стал отвешивать ему подзатыльник. Сумел все-таки поднять Древнему настроение.

— А что ты понимаешь под благородством? — невинно поинтересовался Дениэл, весело поглядывая на сокола. Скирн спрятал улыбку. Кажется, сейчас будет занимательный рассказ о морали Древних, и Ваулена ждет несколько потрясений.

— Ну, благородный человек должен защищать слабых, искоренять зло, как рыцари в человеческих легендах. — Выдал ничего не подозревающий Ваулен и вопросительно посмотрел на своих спутников. Они не выдержали, и над поляной зазвенел смех Скирна, сопровождаемый шипящим фырканьем Дениэла.

— То есть благородный человек — это бедняга, страдающий маниакально-депрессивным синдромом с патологической тягой к самоубийству?

— И где ты только человеческие легенды услышать успел? — не удержался сокол от вопроса. Ваулен покраснел и, потупив глазки, выдал:

— В библиотеки госпожи книгу нашел и прочитал.

— Тогда все понятно. — Стараясь говорить серьезно, заметил Дениэл, — ладно, так и быть, дам определение благородства, как его понимали Древние.

Скирн весь превратился в слух. Кажется, их ждет еще одна порция весьма интересной информации о жизни Древних. А Дениэл, как ни в чем не бывало, продолжал рассказывать.

— Благородный человек, тогда людьми называли Древних, должен иметь острый ум, свободный от любых предрассудков, смелость, безжалостность и, самое главное, всегда возвращать долги какими бы они не были.

— А почему тогда они защищали людей от зла? — положительно Ваулена сегодня тянет на каверзные вопросы.

— Во-первых, Древние защищали и себя, а во-вторых, не всех людей, а только тех, кто им принадлежал.

Скирн с Вауленом вскинулись одновременно. 'У Древних были рабы!' Дениэл услышал их мысли и поморщился.

— Я не так выразился. 'Принадлежали' у Древних означало то, что люди им не безразличны, что они принимают участие в их судьбе. Рабство для Древнего немыслимо, уж вы-то должны были бы это знать.

Оборотням стало стыдно. Действительно требования чести у Древних таковы, что скорее их можно назвать рабами своих спутников, чем наоборот. Дениэл усмехнулся, прочитав эту мысль.

— Ну, я бы так не сказал. Иначе руки тоже стоит признать рабами головы. — Оборотни не выдержали и громко расхохотались. Юмор Древнего — это юмор Древнего, никогда не известно, что придет ему на ум в следующий момент.

— А почему у госпожи нет спутников? — выпалил неугомонный Ваулен.

— Спутников можно заводить только на первой сотне лет жизни. — Теперь голос Дениэла звучал серьезно, — иначе очень велика вероятность, что они не смогут выдержать связь с разумом, который намного старше их, а Кетрин нашла первых оборотней, которые прятались в Туманных горах, только семьсот лет назад.

Скирн с Вауленом молча переглянулись. Вот так. Чтобы не подвергать своих оборотней опасности Кетрин навсегда останется в одиночестве. У нее могут быть друзья среди Древних, но спутников не будет никогда. Тут соколу пришла в голову неприятная мысль, и он поспешил ее озвучить:

— А что с тобой будет, когда мы умрем от старости? — Дениэл небрежно пожал плечами.

— Ничего. — Беспечно заявил он, и Скирна покоробило от его тона. 'Неужели он относится к ним с таким пренебрежением?' — От удивления сокол подумал слишком громко, даже Ваулен ошарашено, повернулся к нему, а Древний продолжал, как ни в чем не бывало.

— Потому что вы умрете не от старости, а только тогда, когда меня смогут отправить в мое последнее странствие. Точнее отправитесь в него вместе со мной. Не думаю, что вы хотите попасть в одно из посмертий, которые боги приготовили для людей. Так что вам от меня не избавиться. Просто будем бродить по мирам, лишившись тела. Не велика разница.

Выдав эту умопомрачительную тираду, Дениэл с интересом принялся рассматривать потрясенные физиономии своих спутников. Нет, когда он их игнорировал, было лучше! Шутки Древних не для слабонервных оборотней. И почему Скирн решил, что у него плохое настроение? Из раздумий сокола вывел голос Дениэла

— Пора двигаться. Девица как раз добралась до ворот.

— И почему она решила, что ее не сожгут с нами за компанию? — хмыкнул Ваулен.

— Человеческая глупость. — Пожал плечами сокол.

— Точно. — Согласился Древний, и направился к оставшимся у них лошадям.

Дениэл.

За остаток ночи мы смогли проехать пятьдесят миль и, когда небо окрасилось алым, находились достаточно далеко от города, чтобы, не опасаясь остановиться на ночлег. Подходящий трактир обнаружился почти сразу, и день прошел спокойно, если не считать пронесшегося в полдень мимо нашего пристанища, отряда священной стражи во главе с каким-то жрецом. Но они нас не потревожили. Жрец разыскивал демонов и, следовательно, на трактиры и прочие человеческие пристанища внимания не обращал. Все-таки фанатизм этих служителей культа иногда бывает полезен.

Глава 9.

Дениэл.

Если прежние человеческие города раздражали его яркостью красок и громкостью звуков, то Тьюри заставил Древнего вспомнать о них с тоской. Торговый город, представлял собой один огромный базар, на котором по неизвестной прихоти поселились его жители. Здесь продавали все, что только можно себе представить, и в таких местах, что невольно закрадывалась мысль о повальном сумасшествии горожан. Даже в воротах вместе со стражей толкались мелкие разносчики, предлагая въезжающим путешественникам свой товар.

Оставаться здесь надолго Дениэл не хотел, но чтобы добраться до нужной ему дороги на юг необходимо было проехать этот бедлам насквозь. Так что, отгородившись от окружающего его безумия самым крепким из своих ментальных щитов, в дополнение к тем, которые до сих пор не мог снять, Древний послал Терна вперед, игнорируя толпящихся вокруг людей. Он в одежде дворянина — простолюдины посторонятся. Хоть какой-то толк от местных обычаев.

Одно в этом городе заслужило одобрение Дениэла: улицы, которые в отличие от ранее виденных им городов не петляли замысловатыми узорами, а были прямыми словно вычерченными по линейке. И вели точно от стен к центру города. Раздумывая над этой особенностью города, он невольно обратил внимание на то, как меняются дома, по мере того как они приближаются к главной площади. Жалкие лачуги, крытые соломой, исчезли, уступив место многоэтажным каменным громадам с вычурными украшениями, поналепленными, где только можно. Больше всего Древнего удивила странная особенность застройки, чем ближе к центру, тем плотнее друг к другу стояли дома. Вскоре между ними не осталось даже маленьких переулков. Они стояли сплошной стеной, причем верхние этажи нависали над улицей, почти загораживая солнце. Любопытство заставило Дениэла проникнуть в мысли слуги, что-то усердно оттирающего от двери одного из этих домов. Оказалось, что чем ближе к центру города, тем престижней. И поэтому за место для постройки дома у главной площади идет не прекращающаяся война. 'Нет, только люди способны на такие глупости! Тесниться, терпеть неудобства ради такого абстрактного понятия как престиж!' — Ворчал про себя Древний.

Его размышления разорвал страшный детский крик. Дениэл среагировал инстинктивно. Толкнул Терна пятками, посылая его вперед и, изогнувшись, подхватил летящее с высоты третьего этажа тельце. Осторожно, чтобы ничего не повредить перехватил ребенка поудобнее и только тогда смог рассмотреть кого же он спас. У него на руках застыла хорошенькая девчушка лет четырех в дорогом платье с дворянским гербом. Черные глазенки разглядывали Древнего с любопытством, на какое способен только ребенок, выросший в любви и никогда не видевший от окружающих его людей жестокости.

Послышались торопливые шаги и, повернувшись, Дениэл увидел, как из дома выскочила красивая молодая женщина с перекошенным от ужаса лицом. Она бросила дикий взгляд на мостовую под окном, из которого выпал ребенок, а потом подняла неверящие глаза на него. По ее эмоциям Древний определил, что она мать девочки, и ее действия подтвердили его выводы. Увидев ребенка живым и здоровым, она тихо вскрикнул, и нетвердой походкой направилась к нему. Тут из дома выбежал молодой мужчина в бархатном камзоле, подобающем высшему дворянству, и до смешного точно повторил все движения женщины. Дениэл уже собрался рассмеяться, но действия женщины заставили его застыть в седле словно изваяние. Мать девочки опустилась перед ним на колени, прямо на мостовую.

— Благослови вас бог! Вы спасли мою дочь! Все что у меня есть, принадлежит вам!

Дениэл удивленно прищурился, обычно в королевстве Таркана дворянки относятся к детям без особой любви. Эта была приятным исключением. Он спрыгнул с Терна и, осторожно передав девочку подбежавшему отцу, поднял женщину с колен.

— Не стоит благодарности. На моем месте любой поступил бы так же. — Он естественно лгал, но вежливость требовала именно этих слов.