Турнир? Трех Волшебников? Конечно!

— Нет. Я не хочу, чтобы кто-то знал, что я наследник Основателей. Седрик будет прокси для места Хаффлпафф. Поскольку это общеизвестно, что Поттеры произошли от Гриффиндора, я буду держать это место, а также места Поттеров и Блеков. У меня есть кое-кто, кто займет место Слизерина. И я бы хотел, чтобы вы были прокси для Равенкло.

— Я?

— Да. Это проблема? — гладко спросил Гарри.

— Нет, это честь... вы уверены, что хотите...

— Да. Наши цели похожи мадам. Выгнать Фаджа и справедливое Министерство. Если в будущем будут конфликты, мы их обсудим.

— Я вижу. Я благодарю вас за оказанное мне доверие.

— Всегда рад. — Он передал ей пергамент. — Это официальный документ, в котором вы признаетесь моим доверенным лицом.

— Очень хитро, не говоря уже о вашем имени. — Амелия ухмыльнулась.

— Он учился у лучших. — Седрик отшлифовал ногти.

— Конечно... — улыбнулся Гарри.

— Что-нибудь еще?

— Не совсем. Если вам нужно связаться со мной, позовите Добби. Он ответит на Ваш зов, до тех пор, пока мне не пришлют сов. — Гарри сообщил ей.

— Ну, я не успел удалить отдельные чары переадресации почты, которые мой "опекун" создал... я держу свою эмансипацию в тайне от него.

— Я стану свидетелем того, как Альбус барахтается? — Она радостно спросила.

— Я надеюсь на это.

Ххх

В день суда, Гарри собрал Седрика, Андромеду (мать Тонкс и его представитель Слизерина) и мадам Боунс в личном кабинете Поттеров, за конференц-залом Визенгамота. Гарри отрастил волосы и избавился от старых очков (благодаря Добби) и выглядел довольно выдающимся, даже если он был молод.

— Готов? — Спросила Амелия.

— Конечно. Вы должны знать, голоса Малфой и Лестрейндж у Нарциссы, и она будет голосовать за отстранение Фаджа.

— Что? Как ты справился... — голос Леди Боунс раздробился.

— Я сказал Сириусу приказать ей, как Лорду Блэк. — Гарри наслаждался шокированными людьми.

— Идеально. С еще несколькими голосами, у нас будет вотум недоверия.

Мы должны придерживаться нашего плана, на всякий случай.

— Конечно... но позвольте мне определить это, как только я поговорю с другими членами.

— Конечно. Я оставлю это вам, чтобы вы подняли вопрос, так или иначе.

Вскоре они были насторожены и перенесены в зал заседания Визенгамота. Гарри уже подал документы, чтобы удалить Альбуса с его мест. Пока уведомление было отложено, Альбус не знал бы, если бы Гарри не снял заклинание, из-за которого его облик трудно запомнить.

В начале сессии, Амелия решила рискнуть. Она предложила провести голосование по вопросу о недоверии и объяснила, почему, по ее мнению, это решение является правильным. Ее изображение его безответственного поведения, когда был найден сбежавший заключенный, игнорируя законы, регулирующие такие вопросы, и злоупотребляя его полномочиями, были признаны. Как и многочисленные обвинения во взятках, которые он брал; Лорд Гринграсс смог предоставить точные доказательства. Это предложение поддержала мадам Лонгботтом, заставив многих пожилых членов заткнуться. Некоторые члены предпочли воздержаться при голосовании. Из семидесяти голосов, которые ни один из членов не хотел считать, десять устарели. Блоку Гарри помогли еще десять голосов, дав предложению большинство голосов. Фадж был фиолетовый от ярости, даже когда он просто поклонился и ушел.

Как и договаривались, Сириусу дали судебное разбирательство. Дамблдор выглядел потрясенным, но, казалось, думал, вероятно, задаваясь вопросом, как это может помочь ему. Сириус попросил Сыворотку Правды и дал клятву, прежде чем ему задавали вопросы. Вскоре Визенгамот ворчал от грубой несправедливости. Они очистили имя Сириуса и возместили ему за году, проведенные в этом ужасном месте, будучи невиновным; в качестве дополнительной услуги они отказались от штрафа за побег из этой тюрьмы... поскольку он не должен был быть там в первую очередь.

Петтигрю был принесен и, все они, будучи идиотами, хотели дать ему Поцелуй Дементора, пока Августа не напомнила, что они отправили невиновного человека в тюрьму, потому что не следовали протоколу. Вопросы были заданы под Сывороткой Правды и Питер приговорен к Поцелую.

Остальные шесть Пожирателей Смерти привезли по одному. Амелия решила оставить Люциуса напоследок. Гарри был вызван в качестве свидетеля для каждого. Они обсудили вопросы, которые будут заданы, и решили спросить других, кому они служили и почему они появились на месте. Ответ на первый из них был "Темный Лорд", а второй был "потому, что Малфой предупредил нас о потребности нашего Господина". Таким образом, Люциус уже был сильно замешан в преступлении. Когда он протестовал, его игнорировали и насильно напоили Сывороткой Правды. Он сознался во всех своих преступлениях, кроме лжи о проклятии "Империуса". У кого-то наконец-то заработал мозг и он спросил, как можно получить Метку. Как только они поняли, что это должно быть добровольно и часто связано со "специальными задачами", было принято общее решение попробовать каждого мужчину, женщину, ребенка с отметкой под Сывороткой Правды. Альбус Дамблдор боролся с этим, но был отклонен. Все шестеро мужчин были приговорены к пожизненному заключению в Азкабане и десять процентов их имущества изъяты, остальные помещены в стазис для наследника, если таковой имелся.

После этого, Альбу был занят вопросом, "как сохранить его мастера зелий". Гарри предвидел это и отправил человека под стражу, во время судебных процессов. Амелия сообщила ему, что он пришел молча. С тех пор, как было принято общее решение, Снейп был выдвинут как известный меченный последователь, который, как предполагалось, был шпионом. Снейп предложил дать клятву, заявив, что хочет, чтобы все были уверены, что он скажет правду. Гарри был впечатлен, даже если он все еще ненавидел этого человека.

История, которая прояснилась, была грустной. Снейп, по-видимому, присоединился, потому что он нуждался в поддержке Люциуса Малфоя и находился под огромным стрессом и давлении со стороны сверстников. Когда его спросили, он сказал им, что он пожалел о решении в тот момент, когда ему было приказано пытать молодую маггловскую девушку, для развлечения Темного Лорда. Он признался, что доставил пророчество, но утверждал, что ничего не знал о том, что это истинное пророчество, и никогда не представлял, что его друг, Лили, станет мишенью. Он объяснил, как он умолял Альбуса спасти их в обмен на шпионаж за Темными Силами. Когда его спросили о его отношении в школе, он ответил, что Альбус считал это лучшим, чтобы Темная Сторона думала, что он все еще на их стороне. В тишине, которая последовала этому, Гарри задал один вопрос, который его беспокоил, и другие были слишком ошеломлены, чтобы на самом деле остановить его.

— Ты меня ненавидишь?

— Да. — Ответ был незамедлительным.

— Почему? — Гарри тихо спросил, с небольшой болью в голосе.

— Потому что ты похож на Джеймса и напоминаешь мне о моей потере.

— Тогда, почему ты спасал меня несколько раз? — Гарри игнорировал вздохи.

— Потому что я обещал Лили, что буду защищать ее драгоценное дитя. Потому что ты бесишь, но все еще моя единственная семья. — Мужчина признался, хотя казалось, что он пытался с этим бороться.

— Я вижу. Спасибо! — Снейп только кивнул, наверное, с облегчением, когда отродье Поттера сделало, задавая несанкционированные вопросы.

Члены обсуждали все, в то время, как Альбус пытался спросить Гарри, почему он был там и был проигнорирован. В конце концов, члены Визенгамота решили, что Снейп, хотя, и не невинный, сделал все, чтобы исправить свои ошибки. Поэтому Мастер Зелий был помилован, при условии, что он совершает общественные работы в Сент-Мунго в течение пяти часов каждую неделю в течение следующих трех лет, варя зелья. Мужчина выглядел довольным и согласился.

Ххх

В конце концов, Гарри встретился с директором, когда он нашел уведомление, которое прибыло на неделю позже, благодаря Добби. Гарри сначала сказал ему, что он претендует на его титул Лорда, и полностью проигнорировал разочарование этим поступком старика.

— Мой мальчик... это слишком большая ответственность для тебя. Хотел бы я, чтобы ты посоветовался со мной.

— Это все равно моя ответственность. — Гарри твердо сказал ему. — Не волнуйтесь, у меня есть советники. Я просто хотел сообщить вам об этом. ТО, что я хочу обсудить сегодня это... Волдеморт.

— Да, я боюсь, что он все еще может попытаться вернуться. Ты еще не поделился со мной этим событием.

— И я не планирую делиться этим с вами. Я хотел сообщить Вам, что Волдеморт никогда не вернется. — Твердо сказал Гарри.

— То есть... он сделал все, чтобы остановить свою гибель, Гарри, мой мальчик! — Альбус протестовал.

— Я в курсе. Интересно, почему вы решили не рассказывать мне о его хоркруксах. — Он размышлял.

— Х...Как?

— Старый друг, никто из вас не слушал моих историй и не догадался. У него также было решение проблемы, и я смог освоить заклинание, чтобы уничтожить все якоря души. — Гарри решил, что некоторая информация может быть распространена.

— Что за заклинание?

— Это не темная магия. Это было древнее заклинание, потерянное для нас, созданное специально, чтобы уничтожить кого-то с помощью хоркруксов. Оно не будет работать на исходном теле, однако, оно сработает на любом из созданных хоркруксах или гомункуле, которым воспользовался Волдеморт.

— Ты использовал это заклинание? — Альбус просил резко.

— Использовал. Ты знал, что я был одним из них? — Он не ждал ответа от старого волшебника. — Я был удивлен. В любом случае, потребовалось много энергии и точного кастинга. Седрику было трудно сдерживать наших нападавших, когда я выполнял десятиминутное заклинание. Все различные части его души собирались, в том числе и из моего шрама и гомункула, и были уничтожены.

— Ты убил...

— Не совсем. Волдеморт умер от собственного проклятия. Это заклинание, как я понимаю, только собирает в себя части души и ослабляет их сдерживание в этом плане бытия и магию, которую они все еще имеют. Как только эти две вещи исчезли, я подозреваю, что дух Волдеморта двигается дальше.

— Я вижу... ты поделишься этим заклинанием?

— Я не собираюсь этого делать. — Альбус устало кивнул.

— Это, пожалуй, к лучшему. — Альбус задумчиво кивнул.

— Я также хочу сообщить вам, что я не буду возвращаться к Дурслям. — Гарри продолжил.

— Но это самое безопасное ... — он так и не закончил предложение.

— От кого? Не от Дурслей. — Он насмехался. — Волдеморт не является проблемой. Его последователей задерживают. У нас с Сириусом есть несколько мест, и мы еще не определились, где будем жить. Спасибо, что больше не вмешиваешься.

— Вмешиваюсь, Гарри?

— Я знаю о пророчестве, о вашей роли в условиях моей жизни и о различных "испытаниях", которые вы создали. Я хочу, чтобы это прекратилось. Об угрозе позаботилась сила, о которой никто не помнит. — Гарри усмехнулся. — Я уважаю вас, сэр. Надеюсь, что без этой войны, нависшей над нами, мы справимся лучше.

— Я тоже, мой мальчик, я тоже. — Альбус вздохнул.

— Тогда увидимся в следующем году, сэр. Хорошего вам отдыха. — Гарри кивнул на прощание.

— Приятного времяпрепровождения с мисс Грейнджер, мой мальчик. — Альбус мерцал. Гарри ушел из кабинета с улыбкой.

Теперь, отправляемся в авантюрный отпуск, желательно на прекрасный пляж и с Гермионой в бикини. Если бы он только мог избавиться от Сириуса, Ремуса, Тонкс, Дэна и Эммы Грейнджер. Он полагал, что может считать это семейной прогулкой.

Ответвление: О том, как Гарри померился с Гермионой. (перед первым испытанием).

Гарри наблюдал за своей лучшей подругой, через стопку книг перед ним. Он чувствовал себя виноватым, накричав на нее, когда она только пыталась помочь. Это правда, что она слишком покровительствовала тому, что она сказала ему, и он был расстроен и, однако, взорвался, он также болезненно осознавал, что обычно он зависел от ее интеллекта, чтобы спасти свою жизнь... много раз. Тем не менее, он должен был быть более нежным.

Он размышлял, что делать с этой последней ситуацией в его жизни. С одной стороны, он не хотел терять Гермиону. С другой стороны, он хотел, чтобы она действительно думала о своем поведении и, возможно, подавила властность. Оглядываясь назад, возможно, ему просто нужно было больше общаться. В каком-то уголке разума он был расстроен, что она не доверяет ему... после всего, что он всегда делал, не так ли. Другая часть его беспокойного разума напомнила ему, что он не сделал бы многого без помощи Гермионы. Его многострадальный вздох привлек внимание его партнера.

— Что заставило тебя вздыхать? — Тихо спросил Седрик, настороженно косясь на мадам Пинс.

— Ничего.

— Верно... вот почему ты пялишься на свою девушку, угрюмо. — Седрик кивнул.

— Она не... я не пялюсь. — Гарри сложил руки.

— Конечно.

— Это не так!

— Угу. Почему бы тебе не сказать, что тебя беспокоит?

— Э...

— Давай, Гарри. — Седрик обиделся.

— Хорошо... просто... она стала немного властной, и я был зол и чувствовал себя преданным Роном, и я сорвался на нее, и теперь она не хочет говорить со мной. — Сказал он в панике.

— Она не хочет говорить с тобой или Ты не хочешь говорить с ней? — Он проницательно спросил.

— Эм... она вероятно, не хочет со мной разговаривать. — Сказал Гарри тихим голосом.

— Ты вообще пытался? — Терпеливо спросил Седрик.

— Нет. — Гарри скривился.

— Почему нет?

— Что если она меня проклянет?

— Тогда уворачивайся. — Седрик пренебрежительно махнул рукой.

— Я ... Но что я должен сказать?

— Извинения звучит прекрасно.

— Верно... ты прав... я... должен извиниться... за то, что был идиотом...

— И объясни, почему Ты сказал то, что сказал. — Седрик добавил. — Из того, что я слышал через трудолюбивую мельницу слухов Хогвартса, Гермиона была немного, слишком, покровительственной и в сочетании с абсолютным отказом Рональда слушать твои претензии, никто не удивляется, что ты потерял терпение. Это может помочь указать на это и, возможно, успокоить ее, ты действительно в порядке, насколько идет подготовка.

— Хорошо... хорошо... я... попробую. — Гарри вздохнул. — Позже.

Седрик дал ему забавный взгляд, но ничего не сказал. Потребовалось еще неделя, прежде чем Гарри набрался смелости, чтобы поговорить с Гермионой. В это время, Седрик был не слишком тонок в указаниях на то, что ведьма часто зависала там, где они были, наблюдая за Гарри. По крайней мере, это дало ему надежду. Он также понял, как сильно он скучал по ней, ее властности и всему остальному. Несмотря на его раздражение, он действительно не хотел, чтобы она изменилась.

— Гермиона? — Однажды Гарри молча подошел к ней, у озера. Она застыла, но ничего не сказала. — Могу я... может, поговорим... немного... — сказал он неловко. Она кивнула. — Я должен извиниться. — Сначала он опустил голову, по крайней мере, она повернулась, чтобы посмотреть на него. — Я сорвался на тебя, и это было не по мне, и это было действительно серьезно. Я причинил тебе боль и мне очень жаль. Я понимаю, если я тебе больше не нравлюсь...