Воля грешных богов

— Эй, отдохнул — и хватит, еще успеешь подрыхнуть, пока я буду в городе, — заявил я, расталкивая серокожего увальня.

Видимо, в его мозгу что-то перещелкнуло, настраиваясь на новый "договор", так что Пайро довольно быстро слез со стойки и сладко зевнул, полыхнув пламенем. Даром, что не поджёг ничего!

— Кстати, а это золотишко.., — продолжил я, потянувшись к побрякушкам ифрита, а тот, злобно рявкнув, попытался перехватить мою руку, но остановился в паре сантиметров.

— Но трогать.

По глазам качка можно было оценить, что он скорее умрет, чем позволит мне прихватизировать свое барахлишко. Ну вот... Мне не хотелось опять терять годы на подобной ерунде, так что я просто отмахнулся.

— Хрен с тобой. Потащишь побольше жратвы, раз не хочешь помочь заработать, — сообщил я, и, отправившись в хранилище, приготовил корзины для транспортировки. Оставалось только призвать еще двух бездушных лучников, и, позаимствовав у одного из них одежду, я потопал через лес, оценив, что уже начало смеркаться. Самое время для торговли, да-да...

— Всегда поражалась тому, как ты лихо ориентируешься на местности, — сказала Ней, чтобы разбавить наши монотонное и почти бесшумное вышагивание по лесу.

— Дело привычки, — ответил я, пожевывая смолку попавшегося на пути хвойного дерева. Наверное, она была токсичной, поскольку десны слегка щипало, но мне как-то все равно. — Ты ведь и сама пробовала пачкой дронов одновременно управлять.

— Это я тебя хвалила, Дим, мог бы и порадоваться, — со вздохом сказала девушка, став вприпрыжку идти рядом со мной.

— Спасибо, чего уж там. Но я бы, наверное, был бы рад, если б ты рассказала побольше не обо мне, а о себе.

— О, например?

— Ну, например, я поражался совсем недавно тому, что ты не рассказала о том, что "настоящая", — глянув на девушку, я увидел, как она сразу опечалилась. Вот балбес.... — Прости.

— А, да ничего. Но ты и правда балбес, иначе бы понял, что я этого не сказала, чтобы ты не чувствовал себя другим, — сложив руки на груди, Ней снисходительно посмотрела на меня.

— М-да... Спасибо и за это, конечно, — задумчиво произнес я, вспоминая свой курс. — Но у нас было довольно много настоящих, любящих козырнуть происхождением, чтобы все неотеры не забывали о своем пробирочном прошлом, — сплюнув на землю, я поправил ремешки и зашагал быстрее. Так бы, конечно, именно вот так же плевать на всех этих засранцев, мне они не сильно мешали, поскольку я шел своим путем... Но вот для тех, кто хотел продолжить работать с институтом, был сюрприз в виде особого отношения к настоящим, ведь у неотерран за плечами нет влиятельных и богатых семей.

— Ты о Максимусе? — осторожно добавила Ней.

— О нем. Самовлюбленный гордый козел. Да и хрен с ними, теперь уж и вспоминать ни к чему.

Но, стоило мне впервые порадоваться тому, что помер, как Ней изменила мои чувства:

— Зря ты так. Не все такие, мне кажется, что папа с мамой тебя бы приняли с удовольствием, — с надеждой сказала девушка. — Ведь я... я... тебя... зафрендила первым, когда поступила, — с придыханием сообщила Ней, смеясь одними лишь глазами.

— Тьфу ты блин, а я уж уши развесил, ну, зараза... Ладно-ладно, вот верну тебе тело, ты у меня попляшешь, — тихо рассмеявшись, я почувствовал, как напряжение немного спало. Милая Ней, вот чего добивалась. Я себя настолько загрузил перед встречей с местными, что мозги кипеть начали.

— Ловлю на слове, — подмигнув, девица облизнула губы. — Мой жеребец, хи-хи.

— Да ну тебя. Тихо! — это я сказал уже сам себе, совсем забыв о том, что девушку остальные не слышат. Пайро и лучники остановились позади меня, а я, оставив корзину на земле, запрыгнул на ветку одного из деревьев на краю леса и, довольно ловко перепрыгивая по сучьям, вскоре добрался до вершины.

Мой слух помогал нам обходить всякие неприглядно рычащие, жующие и чавкающие звуки, с источниками которых я встречаться не желал, особенно с кучей жратвы за спиной, но на равнине, лежащей между городом и лесом, спрятаться не удастся. Если какая-то тварь нас приметит, то придется сматываться... Или тратиться на активации. А еще мы будем отличной целью для стрелков, если где-то поблизости могут быть таковые.

С вершины дерева открывался отличный вид на предзакатное "Солнце", ласкающее своими лучами сочную зеленую траву на цветущем лугу. В нос ударял аромат цветов и свежести, приносимой от речушки, которая с этого расстояния выглядела серебряной змейкой, выискивающей путь среди холмов.

Еще на реке была пристань с лодчонками, помимо замеченных ранее мельниц, а в сторону леса вела только заросшая травами дорога, и никакого моста. То ли местные предпочитали перебираться с помощью лодочника, то ли никто не рисковал шастать в лес, что даже мост не сообразили, хотя подобное казалось странным — все же куча древесины, зверья и фруктов, не говоря уже о лугах.

Поселение тоже удалось рассмотреть получше: множество каменных домишек, немного деревянных, все в старинном европейском стиле; каменные стены с небольшими башнями, на которых можно было увидеть лучников, но ворота были открыты. Навскидку сложно было оценить возможное количество проживающих там людей, но, судя по высоким постройкам со шпилями, это явно не какая-то разросшаяся деревушка.

Приметив место, где речушка была поуже, я благополучно спустился и, ковыряясь в корзинах, постарался набрать себе ассортимент яств побольше.

— Так. Сидишь здесь, охраняешь хавчик. Все свободное время, пока здесь не будет желающих наше барахло захавать, украсть или просто испортить, можешь дрыхнуть, — объяснил я обрадовавшемуся такой работе Пайро, и, оставив наготове лучников, взвалил корзину за спину. Не успел и шага пройти, как сзади послышалось сопение... Ладно, будем надеяться, что все пройдет хорошо.

Глава 4

Быстрым шагом преодолев луга, я сделал крюк и, выйдя к узкой части речки, осмотрелся. Вроде бы никого вокруг... Разбежался — и сиганул прямо с одного берега на другой, громко крича "Уху", немного рассыпал фруктов, за которыми тут же бросились зубастые рыбины, но все же оказался на стороне города без особых потерь.

— Шэд, тебе бы ухать потише, а то палимся, — со смешком сказала Ней.

— Еще бы я это контролировал... Вроде никто не слышал, — сообщил я, приглаживая перышки на хвосте. Тут куда более заметная деталь есть, как ни посмотри.

Стараясь выглядеть достаточно беззаботно, я добрался до дороги, ведущей от мельницы, и потихоньку пошел вперед. К счастью, никто моей персоной не заинтересовался, пока я не оказался внутри.

— Ты кто будькат? Спекулянт бродячий, один штука? — тут же заявил мне стражник, которого я сразу и не заметил. Просто он был гномом, чья железная броня со следами ржавчины была прикрыта тканью с изображением какого-то местного герба, ни о чем мне не говорящего.

— А, да, — облегченно выдохнув и обрадовавшись тому, что понимаю язык, я вопросительно глянул на бородача, а тот — на мою корзину. — Налог?

— Ну есесн, милптах. Иль у вас там усе задарма делат, ах-ха-ха! — рассмеявшись собственной шутейке, гном стал постукивать латной перчаткой по столешнице рядом с собой. Хм... Ну, для денег подобное явно многовато, значит, они принимают и товарами. Что-то я такое слышал.

Раскрыв корзину, я стал выкладывать мясо и фрукты, отчего у бородача почти одновременно шире открылись и глаза, и рот. Похоже, сам факт того, что я приперся со свежими продуктами, неплохо так меня выдавал, но достаточно было отсыпать побольше, как бородач меня отпустил, торопливо пряча тушку птицы в мешок под столом.

— Пока все неплохо, — одобрительно сказала Ней. — Я анализирую вывески, а ты иди... Ну, к рыночной площади, или что тут можно найти.

— Понял.

Брусчатка здесь напоминала таковую на базе, хотя на некоторых улочках и была просто непросыхающая грязь без всяких удобств. Прогуливаясь по улице, я ловил на себе удивленные взгляды, и, судя по всему, это было вызвано моей расой — похоже, птички не были такой уж невидалью, но в этих краях попадались редко. Заодно и я успел осмотреться: помимо замеченных мною раньше у подкаблучников в шахте рас, пока что никого нового. Гномы, люди, эльфы, зверолюди. Никакого намека на ифритов или кого-то еще.

Некоторые из торговцев уже возвращались со стороны центра, насколько я мог ориентироваться, и рассасывались по постоялым дворам, а кто-то и раскладывался заново, только уже у своих лавчонок — видимо, пытались успеть и там, и здесь, и понятно почему: чем ближе к центру, тем больше народу мне попадалось, так что городок явно был проходным.

В конце концов я добрел до рынка в центре — это была большая площадка, вымощенная булыжниками, где остались только самые последние из торгашей, уже даже сгружающие ящики на свои повозки, так что путь мой теперь лежал в какой-нибудь постоялый двор — не факт, что их порадует коммивояжер в моем лице, но раз гном удивился свежим фруктам, то и владельцы кухонек должны быть рады расширить меню.

— Из того, что нам попадалось, лучше всего подойдет "Четыре уха", там интерьер выглядел побогаче, да и народ толпился, — предложила Ней, а я, не слишком усердно отмечающий местные забегаловки, просто согласился.

Постоялый двор был трехэтажным, где весь первый этаж занимал зал для посетителей, бар и кухня. Выполненный в дереве, он был просто пропитан вонью перегара и табачного дыма, так что насчет дорогого интерьера я засомневался, но за столами можно было приметить весьма богатых особ, судя по расшитым разноцветными нитями шмоткам, что на фоне серости одежды остальных очень выделялось.

Пройдя через весь зал, я подобрался к бару и увидел, судя по всему, владельца, или просто вышибалу-бармена-сплетника, который был седым мужиком лет под пятьдесят. Если бы не забавные заячьи уши, он бы даже казался грозным.

— Бухать иль жрать? — смерив меня неодобрительным взглядом, заявил мужик, окончательно руша мои надежды на качественный сервис.

— Как насчет прикупить продуктов?

— Опоздал, малой, моя ненаглядная уже затарилась, — сморщившись еще сильнее, зайчатина выключил угрюмый режим лишь на словах о своей супруге. — Если ничего не заказываешь, скатертью дорога.

— А я настаиваю... Свежая сочная мякоть... этого плода никого не оставит равнодушным! — вкрадчиво сказал я, выуживая из корзинки принесенное добро.

— У нас есть овощи, фрукты и вся жратва, малой, ты что, непонятливый? — не удостоив плод даже взглядом, ушастый начал терять терпение, но, к счастью, на шум вышла его ненаглядная. Милая крольчиха, а вышла за такого выродка...

— Любовь зла, Шэд, любовь зла, — многозначительно вздохнув, вмешалась Ней, но я неотрывно следил за тем, как загорелась энтузиазмом "ненаглядная".

— Дорогой! Дорогой, ты посмотри! Я эту прелесть не видела уже лет десять, как мы сюда переехали!

— Ну да.., — сжав губы, кролик весь растаял и нежно приобнял супругу.

— Молодой человек, вы же продаете? У вас много? Пройдемте с нами! — торопливо говоря, крольчиха в итоге увела меня поближе к складу, и очень долго охала, разглядывая продукты, а с каждым возгласом муженек становился все мрачнее, держась крепче за кошелек.

— Откуда же столько добра? Если это и впрямь из Гринхавиона, то как ты умудрился донести такими свежими? — вмешался ушастый, не выдержав того, что его супруга полностью опустошила мою корзину.

— Секрет фирмы.

— Секрет чего? — непонимающе уставившись, заяц хотел спросить еще что-то, но супруга дала ему подзатыльник.

— Не лезь к пареньку, а то в следующий раз он к нам не придет! Ну же, заплати!

— Да понял, я понял, — ворча, мужик отвернулся и, кряхтя, повернулся ко мне, давая десяток серебристых монеток.

— Это... А золотые? — машинально сказал я, почему-то твердо считая, что расплачиваются исключительно золотом.

Ушастые переглянулись, и, отойдя в сторонку зашептались. Речь шла о том, что мне будет жирно, я охерел и вообще, но желание получить еще поставку в итоге взяла вверх. Конечно, они говорили шепотом, но мне было слышно вполне неплохо. Значит, на один золотой можно месяц питаться, если не наглеть с деликатесами... Нихреново же апгрейд стоит.

— Боги тебе судьи, торгаш, держи свой золотой, — буркнул в итоге заяц и, забрав серебро, вручил поблескивающую желтым монету. — Но в следующий раз на такую цену не рассчитывай.

— С вами очень приятно иметь дело, — улыбнувшись, я слегка поклонился и, выйдя с постоялого двора, приметил, что уже стемнело. Народ только прибывал: похоже, что теперь не только гости города, но и местные работяги стягивались в таверны, чтобы перекусить, выпить и обсудить дневные события.

С такими успехами я выручу всего пяток золотых с того, что принес... Конечно, кроме беготни от базы к городу от меня ничего не требуется, да и вряд ли цена упадет, если я буду сдавать жрачку в разные заведения, но времени займет ой как много, даже если я протащу бездушных под видом своих слуг, рабов или кто тут в ходу.

— Шэд, я приметила кое-что, тебе понравится, — загадочно произнесла Ней, и я, последовав по ее указке, вскоре добрался до еще одного постоялого двора под названием "Пивной бочонок и хвост мурмешки". Над входом висела пятиметровая зубастая рыба с толстым телом, вернее, ее чучело, но даже так выглядело чертовски внушающе. Внутри царила вонь дешевой пивнухи, но важным было не это: в углу со скучающим видом расселся просто невероятных объемов жирдяй, с трудом втиснувшийся за столик. На нем была белоснежная рубаха со следами жирных пятен, трескающийся по швам бархатный камзол и свободные штаны. На расстегнутом воротнике можно было увидеть поблескивающую эмблему, где безликий силуэт удерживал в руках горку монет.

— Ваше Высокопреосвященство, чего изволите? — раболепно кланяясь, поинтересовался у колоритной особы, похоже, сам владелец "Бочонка", одетый в выглаженный белый костюм гном.

— Чего-нибудь, побольше, да подешевше, — булькнул толстяк, поглаживая себя по пузу.

— Будет сделано.

"И что нам тут делать?"

"Я приметила вывеску для приезжих, погоди, скоро все будет" — пообещала Ней, и я, воспользовавшись тем, что поблизости были свободные столики, аккуратно уселся в углу, стараясь не отсвечивать.

Вскоре двери открылись, пропуская явно зажиточного торгаша. Позвякивая золотыми перстнями, черный лис лет тридцати, одетый в черные брюки и алую рубашку вместе с жилеткой, окинул взглядом зал и, улыбнувшись уголком рта, медленно подошел к толстяку. За лисом последовали два татуированных полуголых бугая — если бы не кожа телесного цвета, я бы прикинул, что они родственники Пайро.

— Доброго вечера вам, жрец, — махнув хвостом, лис брезгливо осмотрел стул и, протерев его выуженным из кармана платочком, бросил предмет туалета в сторону охранников.

— Побольше уважения, милсдарь, — тихо посмеиваясь, сказал толстяк. — Иль вы думаете, что в провинции одни невежи?

— Именно так и думаю, жрец, — холодно ответил лис, дернув ухом. — Давайте ближе к делу.

— Хо... Ну давайте-с, что в этот раз? — потирая руки, жирдяй попытался выпрямиться, но не получилось, поэтому он опять плюхнулся за стол.