Двое и старуха. Записки некроманта

Я сел за первый подвернувшийся стол, Муэри устроилась за мной. Мастер хмыкнул, поднялся на кафедру и начал.

-Сначала — распорядок занятий на первый год. За этот год вы изучите азы всех основных Школ — Алхимии, Разрушения, Восстановления, Практической Магии и Некромантии. В понедельник у вас Алхимия, во вторник — Разрушение, среду — Восстановление, четверг — Колдовство, пятницу — Некромантия, а в субботу я буду лично обучать вас магической хирунте, чтобы к концу этого года вы могли читать заклинания первой степени сложности. Муэри, ты знаешь хирунту?

— Руны-то я знаю, но вот читаю с горем пополам, — призналась девушка.

— Ну, это не беда, — усмехнулся Мастер, — Это лечится только практикой, а ее у тебя будет предостаточно. В крайнем случае, я или Кэвин поможем тебе. Начало занятий в девять часов утра, конец — в полдень. Советую вам если не сегодня, то завтра сходить в Библиотеку и запастись учебниками и справочниками.

— А где находится Библиотека? — спросил я.

— Не беспокойтесь, я открою вам портал, — с усмешкой ответил Мастер.

— А без портала никак нельзя? — раздался позади меня умоляющий голос.

— Никак, — отрезал Мастер.

Он прошелся по кафедре и начал:

— Эта лекция вступительная, поэтому ничего записывать не надо, Кэвин. Начну с главного — никто не любит некромантов. Ни Церковь, ни дворяне, ни простолюдины, ни другие маги, а особенно Инквизиция. У Церкви они отнимают один из важнейших источников доходов, дворяне их презирают, хотя втайне пользуются их услугами, простолю..., к-хм, представители Низшего сословия их боятся, не обижайся Муэри, но разве я лгу?

-Нет, Мастер.

-Другие маги, в большинстве своем, просто завидуют. Я имею в виду магов-Мастеров — под Мастерами я подразумеваю не только Наставников нашего Университета, а магов, чей уровень превышает средний, и которые осознают разницу между собственными, пусть и немалыми, возможностями и Силой, подвластной некроманту. Так что будьте готовы к насмешкам со стороны Учеников и придиркам со стороны Наставников. Однако, скажу вам по секрету, эти придирки будут только стимулировать вас к самой добросовестной учебе, чтобы вы знали Предметы лучше самых лучших их Учеников, а насмешки научат вас не замечать незаслуженные оскорбления, которые являются, увы, частью Пути Некроманта. Но больше всего некромантов ненавидит Инквизиция. И вот почему — некромантия древнее Искусство, среди древних некромантов были гении, сумевшие упорядочить разрозненные факты в систему, которая сейчас называется Школой Некромантии, но было так же немало сумасшедших магов, творивших порой жуткие вещи. В большинстве своем — это были бедняги, просто не сумевшие совладать с Силами, о мощи которых они не подозревали. Это, в принципе, можно сказать о становлении любой Школы, но о некромантии в особенности. Вот тогда и возникла нужда в Инквизиции. Сейчас, когда некромантия находится на легальном положении — Инквизиции остаются огрызки былой работы. Вот они и ловят убийц да скряг, не желающих платить Десятину. Ну и Диких Магов, конечно.

— А кто такие Дикие Маги? — спросила Муэри.

— Дикие Маги, Муэри — это маги-самоучки или люди с магическими задатками, такие же, как и вы, но не прошедшие обучение здесь, а от другого Дикого Мага. Я понятно объяснил?

— Все равно не понимаю, чем они так опасны. Вон у нас в деревне живет ведьма, и она помогает людям — ну, там если у кого скотина захворает или спину прихватит, может с дитем подсобить и прочее. Не задаром, само-собой, но если совсем у человека ничего нет за душой, то махнет рукой и все равно поможет, — не сдавалась девушка.

"А она не так проста" — со смесью удивления и восхищения подумал я.

-Муэри, ваша ведьма обладает только зачатками знаний школы Восстановления, и не представляет из себя опасности. На таких магов Инквизиция не разменивается. Их интересует рыбка покрупнее — сумасшедшие маги-разрушители, например. Ну, а когда им удается поймать дикого некроманта — у них настоящий праздник — и им не важно, кто перед ними: гений-самоучка, сам дошедший до того, что мы изучаем здесь по учебникам и монографиям, или очередной бедняга, во время не понявший, что работать с этими Силами дано далеко не каждому, а выяснить, кто есть кто, увы, невозможно, потому что Инквизиция пленных не берет, — вздохнул Мастер. — Но вам волноваться не о чем. Безумие вам не грозит. Рапределитель не ошибается. Этот артефакт анализирует природу магических сил, заложенных в человеке, и показывает ту сферу магии, в которой они найдут оптимальное применение. Задатки некроманта — очень редкое явление. Вы двое — единственные за последние пять лет. Однако, — и тут Мастер подмигнул, — есть на свете справедливость: точно так же с Учениками и у Сейса. В этом году у него всего один студент. И это за последние четыре года.

В наступившей тишине отчетливо раздался звук колокола.

— На сегодня все, — сказал Мастер и указал нам рукой на возникший портал. За моей спиной послышался тихий стон.

* * *

В моей комнате не было ничего лишнего: стол и лежащий на нем небольшой хрустальный шар на деревянной подставке, стул, два шкафа — книжный и платяной, кровать, зеркало, умывальник. Свет пробивался сквозь светло-зеленое окно. Когда заходило солнце, на столе появлялся простой канделябр с тремя свечами,

Вернувшись с лекции, я обнаружил у зеркала неизвестно откуда появившийся столик, а на нем принадлежности для бритья: небольшой тазик с горячей водой, мыло, бритва, помазок и полотенце. Я понял этот более чем прозрачный намек и побрился.

После бритья я увидел возникший на столе обед, который был как раз кстати. Я уже начал привыкать к местным порядкам, и просто воздал должное кухне и погребам Университета.

Однако отдохнуть после обеда мне было не суждено — шар, что стоял на столе окрасился в оранжевый цвет и произнес голосом Мастера:

— Кэвин, будь добр, зайди ко мне.

Просьба Наставника — всего лишь вежливая форма приказа, это я еще уяснил в Дзен Риэле, а посему повиновался.

Когда я вошел в покои Мастера, то первое что я увидел, был шикарный гроб на изящных ножках, застеленный, как постель.

-Не обращай внимания, Кэвин. Это — дань институтским пустобрехам, — раздался за моей спиной голос Мастера.

Я повернулся и обнаружил Наставника сидящим в шикарном кресле и потягивающим вино. Он щелкнул пальцами, и точно такое же кресло возникло напротив него, а на столике между ними — полный кубок. Затем он жестом пригласил меня присесть.

— Угощайся, это Валон сорокапятилетней выдержки.

Я принял его приглашение. Да, Валон был великолепен, но не за этим же он позвал меня. Как требует этикет, я неторопливо отпил треть кубка, поставил его на стол и приготовился к разговору.

Мастер, по-видимому, знал требования этикета не хуже меня, однако, начал без обиняков:

— Скажи мне, Кэвин, тебе нравится Муэри?

— Еще не знаю. Я привык к женщинам совершенно иного типа.

-Понимаю, красавицы-аристократки, прекрасно танцующие, умеющие поддержать светскую беседу и кокетки до мозга костей. А тут — простолюдинка, мало того, что не красотка, так и ляпающая то, что думает, — с какой-то странной интонацией в голосе сказал Наставник и глянул на меня поверх кубка.

-Примерно так, — согласился я и сделал маленький глоток, — но, если говорить честно, в ней есть что-то... что-то такое... — я запутался в словах и тряхнул головой.

— Вот именно — в ней есть чистота, простота, искренность. Как раз то, чего не хватает этим фарфоровым куклам, у которых арифмометр вместо сердца. И, чует мое сердце, она преподнесет нам немало сюрпризов, — сказал Мастер и надолго задумался.

— Кэвин, ты знаешь, почему среди аристократок практически нет дурнушек? — внезапно спросил меня Наставник.

-Нет.

-Магия, Кэвин. Магия. Школа Изменения, которую преподают на четвертом курсе Практической Магии — вот и весь секрет. В семье аристократов рождается девочка, родители за щедрую плату нанимают Практика и тот накладывает чары, благодаря которым вырастает очередная умопомрачительная красавица. Вот только единственное, чего не может изменить ни один маг — это сердце этого ребенка. Оно, как губка впитывает ценности родителей. А в последнее время такие понятия, как честность, верность и благородство, не очень-то ценятся в аристократической среде, на первом месте — состояние, близость рода к Короне, ведь так, Кэвин?

Я опустил голову. Мастер говорил чистую правду — в последнее время дворянство вырождалось. Таких людей, как мой отец, во всей Империи было совсем немного, и это были в большинстве своем уже пожилые люди. Мне вдруг стало страшно за свою сестру — неужели и она вырастет такой? Нет! Пока жив отец, этого не произойдет! Вот только, сколько ему осталось?

— Кэвин, я обращаюсь к тебе с одной просьбой. Да-да, именно с просьбой.

Я с удивлением поднял голову и посмотрел на Мастера.

— Ты — уже молодой мужчина с определенными потребностями, не будем этого отрицать. Так вот, не удовлетворяй их за счет Муэри. Если уж прижмет — сходи в Дом Мадам Элизы. Ее девушки недурны собой, да и свое дело знают. Там есть свой Целитель, который за ними следит — так что ты точно не подцепишь никакой пакости. Вот тебе рекомендательное письмо, без него тебя туда не пустят. Думаю пять сребров для тебя не слишком большая цена?

-Да нет, небольшая, — непроизвольно ответил я и почувствовал, что краснею.

-Но я позвал тебя не только за этим. Существует правило, по которому каждый Наставник должен обучить своих Студентов мужского пола в первый же день учебы одному очень простому и весьма полезному заклинанию.

-Какому?

-Заклинанию Бесплодия. Не бойся, оно действует всего трое суток, — улыбнулся Мастер и, заметив мое замешательство, сурово добавил, — пока ты и Муэри в стенах Университета, это необходимая мера. По правилам, понесшая студентка либо обязана сбросить, либо отстраняется от учебы без права восстановления, ты этого хочешь?

— Конечно, нет! — воскликнул я. — Но я все же очень сомневаюсь, что между нами что-то может быть.

— В любом случае, это заклинание — весьма полезная вещь. Считай, это твое первое задание.

— Ладно, — вздохнул я. — Как оно звучит, какие пассы, мыслеобразы?

— "D'arts no frei" и, когда произносишь последний слог, сожми левую руку в кулак, мыслеобразов никаких, — как видишь, очень просто. Это — все, — сказал Мастер, давая понять, что наша беседа закончена.

Я допил вино и покинул его покои.

* * *

Мастер сдержал свое слово — на следующее утро нас в зале ждал портал.

— Кэвин, может, ты один сходишь в Библиотеку? — чуть ли не плача, спросила меня Муэри.

— Я бы с радостью, Муэри, но учебники мне выдадут на одного, да и что скажет Мастер, когда узнает об этом, и какое он придумает наказание? Например, перемещаться десять раз из одного конца этого зала в другой и обратно?

Бедная девушка только вздохнула и решительным шагом вошла в портал первой — пророчество Мастера о сюрпризах начало сбываться.

Институтская Библиотека была не просто большой, она была огромной — по ней можно было ходить даже не часами, а днями. За столиком библиотекаря сидел неожиданно молодой маг, я же ожидал увидеть этакого старца с трехфутовой бородой.

— Чего угодно юным некромантам? — весело спросил библиотекарь.

Я молча протянул перечень книг. Он пробежал его глазами, сделал пасс, и на соседнем столе возникла груда свитков.

— Вот незадача — учебник по Алхимии остался один, — уже серьезным голосом сказал библиотекарь. — Если Эйвен узнает, что с учебниками вышла нехватка, мне небо с овчинку покажется...

— Ладно, один так один, — успокоил я его. — А нет ли у вас чего-нибудь легкого -какие-нибудь нехитрые занимательные истории из жизни магов, — вполголоса, что бы не услышала Муэри, которая стояла у стола с учебниками и чуть ли не с суеверным ужасом разглядывала их.

— Конечно, есть, но за определенную плату. Правила — сами понимаете, — развел руками маг.

-Давайте сделаем так — вы даете мне такую книгу бесплатно, и Эйвен ничего не узнает.

-Шантажист, — буркнул библиотекарь. Похоже, он не рассчитывал отделаться так дешево. Передо мной возник объемный свиток, который я быстро спрятал под мантию.

* * *

-О, нет. Я этого за всю жизнь не прочту! — простонала девушка, когда вслед за мной вывалила свою ношу на мою кровать.

-Прочтешь, — успокоил я ее, — А чтоб тебе легче читалось, держи это, — я вынул из-под мантии свиток и протянул ей.

-"За-ни-ма-те-льные и по-учи-тель-ные ис-то-рии из жиз-ни ве-ли-чай-ших ма-гов и их у-че-ни-ков" — по складам прочитала Муэри название книги золотом оттиснутое на внешней поверхности свитка.

— По своему опыту знаю, что лучше всего учиться читать по подобным книжкам, — улыбнулся я.

-Спасибо тебе, Кэвин, ты такой, такой... — и не найдя подходящего слова девушка чуть не бросилась мне на шею от радости, но я вовремя поднял руку и сказал шутливым тоном:

-Не перехвали меня, а то зазнаюсь. Ну ладно, давай делить учебники.

IX

Началась учеба. Особенно тяжело было Муэри. Я старался всегда помочь, нам приходилось готовиться к урокам вдвоем, что быстро нас сблизило, и концу первого курса, я вдруг понял, что обрел настоящего друга. Недостаток образования у Муэри с лихвой компенсировался ее трудолюбием, природной остротой ума, а так же отменной памятью. Книжка, что я ей дал, сделала свое дело — скорость чтения у Муэри довольно быстро стала нормальной. Она читала и перечитывала ее раз за разом, и иногда по вечерам до меня доносился ее смех. Портальные путешествия для нас перестали быть мукой.

Раз в месяц я писал отцу. Узнав, на каком Факультете я учусь, он написал: "Что ж, сынок, значит на то воля Творца, и было бы глупо с ней спорить". Мы даже получали небольшую стипендию — пять сребров в месяц, на которую я покупал большой кувшин хорошего вина и в ближайший выходной направлялся к Ютеру, который каждый раз бранил меня за ненужную трату. И мы проводили с ним ночь за беседой и шахматами. Когда же я ощущал зов плоти, то шел в заведение Мадам Элизы. Что делала со своими деньгами Муэри, я не знал. В остальном же все было так, как и предсказывал Мастер — Наставники не спускали нам ни малейшего промаха, а большинство Студентов иначе, как некрофилами нас не называли. Муэри не знала значения этого слова, а когда, после долгих уговоров, я сдался и объяснил ей, что это такое, то впервые увидел ее в гневе:

— Да как они смеют! Мудилы вонючие! — и это только самое невинное изречение, которое я услышал от нее.

Девушка продолжала метать громы и молнии до тех пор, пока не увидела моего лица — выражение на нем ее отрезвило. Она подошла ко мне, прижалась лицом к моей груди и расплакалась от бессильной обиды. Чтобы хоть как-то помочь ей пережить унижение, я осторожно положил ей руку на голову и стал слегка поглаживать ее по волосам.

— Извини, Кэвин, я не должна, не должна была... — донеслось до меня между двумя всхлипами.

— Да нет, было очень интересно, я бы даже сказал — познавательно, — попытался пошутить я.