Страна Арманьяк. Рутьер

— Он соответствует!!!

— ... strenuous*?

— ... соответствует!!!

Млять... Да не соответствую я... Я — пошляк, бабник и богохульник... Господи, только бы не обет безбрачия...

— Значит в соответствии с этими древними принципами и проявленной доблестью, храбростью и рыцарственностью он имеет право...

Млять, да спросите меня сначала, хочу ли я? Нет... Все-таки придется валить отсюда на Русь или в Левант...

— Я Великий Кайзер Священной Римской Империи Фридрихус Третий Габсбург, правом данным мне...

Мама, роди меня обратно!

— ... посвящаю барона Жана ван Гуттена в паладины ближнего круга Societatis draconistrarum*...

Песец какой-то...

Поочередно холодный клинок коснулся моих плеч, и после этого на шею опустилась холодная тяжелая цепь...

— Прими девизы Justus et paciens* и O quam misericors est Deus* и неси торжество матери нашей католической веры в мир... — Фридрих поднял меня и трижды облобызал. — Прими присягу риттер ордена Дракона!

Герольд, торжественно изогнувшись, с поклоном сунул мне в руку свиток.

Встал опять на колени и срывающимся голосом читал текст, составленный на латыни, понемногу успокаиваясь. Речи об обетах безбрачия и принятия монашеского сана, как в Мальтийском ордене, вроде не шло.

Я обязался ежедневно слушать обедню, подвергать жизнь опасности за католическую веру, охранять церкви и духовенство от грабителей и защищать вдов и сирот. Избегать несправедливой среды и нечистого заработка, для спасения невинного идти на поединок, посещать турниры только ради воинских упражнений, почтительно служить императору в мирских делах, не отчуждать имперских ленов и жить безупречно перед Господом и людьми... Вполне кстати благородные занятия. Был еще пункт, по которому я обязался самым решительным образом истреблять турок, где только их не увижу и защищать от них христианские земли. Именно турок, а не сарацин и магометан вообще... Почему именно их, я так и не понял. Да и какая мне разница. Рыцарь Ордена Дракона барон Жан ван Гуттен! Это звучит гордо и красиво. Ладно, Фридрихус, не гневаюсь я на тебя больше. Польстил... да и сама цепь с подвеской золотая и довольно тяжелая, жаль пока не могу подробней ее разглядеть.

Вот так... Даже не знаю, как охарактеризовать все случившееся со мной после переноса. Метаморфозы эти иначе как чудесными не назовешь. Но чудеса-чудесами, а клинком все-таки поработать пришлось.

Дочитал клятву и поцеловал распятие... Герольды накинули на меня черный плащ с капюшоном.

Фридрих лично вручил грамоту в большом резном футляре.

Как бы вроде все...

Тихий ропот, пронесшийся по залу, засвидетельствовал окончание церемонии.

— Барон, примите мои поздравления. — Ко мне с улыбкой подошел Карл и обнял, шепнув при этом на ухо. — Это еще не все. Скупец на этот раз расщедрился. Но мой ход впереди...

Фридрих же, обнимая, шепнул совсем другие слова:

— Я знаю, барон что вы достойны гораздо большего, чем вы сейчас имеете и я могу вам это дать...

Твою мать... Совращают как норовливую малолетку, но я что-то совсем не чувствую себя смущенным. Давайте, государи, не скупитесь, вперед — моя служба стоит дорого. Очень дорого. Если бы вы знали, кого вы на самом деле вербуете...

Нет, а вот этого, как раз, знать вам не надо...

После поздравлений, к которым присоединились вся знать обоих дворов, Фридрих кивнул своему герольду и прямо в шатер ввели... Египетская сила... Вот этот подарок уже как раз вызвал среди придворных действительно восхищенный гул. На мое принятие в Орден Дракона они почему-то реагировали довольно вяло.

В зал ввели вороного шайра* в полном рыцарском доспехе! Громадного и удивительно грациозного, не смотря на свои габариты жеребца. Доспех-бард готического стиля: от шанфрьена* до кринета* — был весь покрыт изысканной золотой чеканкой, а седло даже инкрустировано перламутром и золотом. Попона сплошь покрыта вышивкой как раз и изображавшей свернувшегося кольцами дракона.

У меня от восхищения даже сперло в груди. Это дорого! Очень дорого! Воистину императорский подарок...

— Его зовут Моргенштерн*, — с улыбкой сказал Фридрих. — И Мы даруем его вам.

Немного замешкавшись, стал на одно колено и сказал, совершенно не погрешив душой:

— Ваше императорское величество! Вы воистину наищедрейший христианский государь.

— Мы умеем ценить достойных кавалеров, — опять намекнул император и усмехнулся, глядя на скривившуюся физиономию Карла.

Возле жеребца мигом нарисовался Тук и, приняв поводья, заговорщицки мне подмигнул.

Пришлось пережить еще одну волну поздравлений, похлопываний по плечу и объятий. Несмотря на торжественность момента и отличное настроение чувствовал я себя отвратительно. При каждом вздохе грудь пронизывала резкая боль, и прорывался болезненный кашель. От спертого воздуха стала кружиться голова, и я с облегчением вывалился из шатра, когда государи опять скрылись в переговорном кабинете.

С удовольствием вздохнул чистого воздуха и подошел к жеребцу.

— Моргенштерн... Красавчик... — Потрепал его по храпу и дал несколько сушеных фиников которые всегда носил с собой для Родена в поясной сумке.

Жеребец всхрапнул, покосился на меня и, осторожненько мазнув сухими нежными губами по ладони, принял подношение.

— Хороший мальчик... — Погладил его по морде, засунув руку под шанфрьен.

Похоже, контакт налажен. Люблю я коней, и они всегда мне отвечают тем же. Даже мой дед дивился, как самые злые жеребцы в колхозном табуне удивительно благосклонно ко мне относились.

— Поздравляю, монсьор! — Ко мне подошел шотландец. — Тут вам еще кое-что передали люди Фридрихуса.

— Бери Родена на повод, а я поеду на этом звере, — вставил ногу в стремя и сел в седло, чуть не потеряв сознание от боли в груди. — Черт... Ну, говори же, что там передали...

Вспомнил о медальоне и взял его в руку рассмотреть получше. На большом золотом кресте с пламенеющими концами еще одна подвеска. Согнутый в кольцо дракон, душащий себя за шею своим же хвостом. Так называемый ороборос. На его спине еще один георгиевский крест... Ага... это и значит дракон попранный крестом. Символизирует победу Христа над символами зла.

Несколько грубовато отлито, но и достоверно. Цепь же простая из овальных колец.

— Грамота вам, монсьор, и кошель с тремя десятками флоринов, — Тук показал мне футляр и подкинул в руке кошель, и заявил с апломбом как знаток геральдики. — Кстати, теперь вы вправе внести в свой герб изображение дракона.

— А что? — вообразил я, как это будет выглядеть. — И внесу. Ты читай, давай... А кошель забери себе — заслужил, но в лагере раздашь всем братьям по гульдену из моих личных денег. Тем, кто участвовал в драке на мосту. Скажешь им, что Фридрих жалует их за то, что они славно рубили его солдат.

— Благодарю, монсьор... — Тук поклонился мне в седле. — Но осмелюсь вам возразить.

— Что еще?

— Я не могу взять этих денег...

Наверное, даже явление летающей тарелки не могло бы меня так поразить, как Тук, отказывающийся от денег.

— Почему?

— Даны они на всех и моя доля там всего один золотой. Так будет честно.

М-да... Благородно, но глупо...

— Хорошо. Из этого кошеля раздашь все братьям и возьмёшь себе только положенное, а в лагере из моих личных денег возьмешь себе тридцать гульденов в качестве моего подарка. Так пойдет?

— Да, монсьор! Я б вам руку сейчас поцеловал, но, боюсь, двинете... — завопил радостно шотландец.

— И двину, debil... Что там в грамоте?

— Счас... Да это охранная грамота от самого кайзера Фридриха на беспрепятственный проезд по всем его землям. И все. Да... Тут мне еще на словах велели передать...

— Что еще?

— Дык... — Тук немного смутился. — Дык, если вы, монсьор, на службу к кайзеру поступите, то он вас милостями осыплет и к статусу кавалера Священной Римской империи пожалует еще и земли...

— Понятно. Ну и что ты думаешь на этот счет?

Шотландец хитро улыбнулся:

— Ну, это... пусть лежит грамотка. Кушать не просит.

— И я о том же...

Соображает скотт... Я сейчас служу Карлу Смелому Бургундскому по праву его найма и по недавно появившемуся праву вассала... Но... Но время сейчас такое, что и найм, и вассалитет могут очень быстро закончится. А наемнику, как ни крути, всегда нужен хозяин и император в этом качестве ничем не хуже других. Время покажет...

Замелькали палатки нашего лагеря. Я осторожненько пришпорил Моргенштерна и с удовлетворением отметил, что жеребец скачет плавно и без особых усилий набирает ход. Угодил германец. И конем, и орденом... Орден?..

— Тук, а что ты про орден Дракона знаешь?

— Ну, так орден, как орден... — Мой знаток геральдики почему-то немного смутился.

— Говори! — Тон шотландца настораживал.

— Ну, мадьярский он...

— Чей?! — Я от удивления натянул поводья и остановил коня. — Живо, все что знаешь — рассказывай.

— Основал его король Венгрии Сигизмунд Первый Люксембургский в... кажись лет семьдесят назад...

— Дальше...

— Ну... я особо не помню...

— Уильям! Зарублю на хрен... Почему император Священной Римской Империи награждает меня мадьярским орденом? Твою мать, у него своих что ли нет! — заорал я на ни в чем неповинного шотландца.

Ну, в самом деле, такой облом, а я уже сравнивал эту побрякушку по статусу с орденом Золотого Руна или Подвязки, а оно вона как...

— Своих нет... — Поспешил заверить шотландец. — Ну, я успел там поговорить... Просто король Венгрии Матияш Первый Корвин при очередном перемирии...

— Так они еще воюют с дойчами?

— Ну да... Фридрих-то считает себя королем Венгрии, а мадьяры нет. Вот и рубятся...

— Ладно, дальше...

— В общем Матияш и вручил ему как бы знаки для награждения в честь перемирия. А Фридрих своих кавалеров наградить венгерским орденом не может, воюют же с мадьярами. Конфуз случиться... Не поймут его ветераны венгерских войн. Вот и решил вас наградить, чтобы не пропадало добро.

— У-у-у-у-уф, значит, на тебе боже, что нам негоже.

Настроение мое упало ниже плинтуса.

— Монсьор. — Укоризненно покачал головой Тук. — В этом ордене состоят многие монархи и их родственники. Вы не думайте. Он очень важный...

— Ну и кто...

Упоминание королей меня немного примирило с венгерским происхождение цацки. Ну и венгерский. Какая разница...

— Сигизмунд Люксембургский — король Венгрии был, Штефан Лазаревич Сербский был... — начал перечислять Тук.

— Ну а что... Достойные же монархи, правда.

— Конечно достойные, монсьор... — поспешил уверить шотландец. — Еще рей Арагона и Неаполя Альфонсо был, герцог Эрнест Австрийский, герцог Баварии и кёнинг Дании Кристофер...

— Не, ну достойнейшие люди... — успокоился я. — А кто там еще в кавалерах?

— Влад Третий Цепеш деспот Валахии и Трансильвании.

Влад Цепеш... Цепеш... Что-то очень знакомое даже мне.

— Это Дракула что ли? — вскрикнул я вертевшееся на языке прозвище знаменитого упыря.

— Ну да... Влад Третий Цепеш по прозвищу Дракула... Как раз по этому ордену его, так и называют.

Ни хрена себе... Вот превратности судьбы. Состою в одном рыцарском ордене с самим Дракулой. Песец... Вот бы увидеть его хоть глазком.

— Нехорошее еще про него говорят... — промямлил Тук.

Э-э-э... нет. С ведьмой я уже встречался... Настоящей оказалась. А если этот тоже настоящий? Не надо нам такого счастья. Пусть и сидит себе там, в Валахии, кровопивец. Господи помилуй... Я невольно перекрестился.

— Ладно, братец Тук. С монархами в одном ордене я согласен состоять. Кстати, а не выпить ли нам с тобой по такому поводу винца?

Настроение опять поднялось. Правда, сил уже не осталось совсем. В лагере буквально свалился с коня и позволил себя раздеть. Приказал конюху пока поставить Моргенштерна отдельно от Родена. Жеребцы могут устроить бузу, выясняя, кто из них главный. Затем созвал всех оставшихся в живых командиров и устроил попойку. А что? Имею право. День-то не из рядовых.

Бухнул цепь с медальоном в кубок с вином и встал.

— Братья! — Я сделал паузу и осмотрел на сидящих за столом...

Братья... Братья по компании рутьеров. Да и боевые братья — кровь пролитая побратала. И они сами так считают. Точно знаю...

— Господин капитан! — В палатку забежал караульный. — Вас его светлость герцог к себе требует...

Млять! Оно сегодня когда-нибудь закончится? Сделал знак — заткнутся караульному.

— Братья! Мое возвышение одновременно и ваше! Клянусь никогда не оставлю вас без поддержки. Слава Кровавому Кресту!

— Слава-а-а!!! — В шатре раздался звон кубков.

Не оторвался от кубка, пока не допил вино до последней капельки. Отдышался , вытер бороду и заорал:

— А вот теперь одевайте меня! Герцог ждать не будет!

Процедура повторилась с точностью наоборот. Опять одели, расчесали и надушили. Сел уже на Родена, думаю, Карлу не понравится то, что я к нему ввалюсь верхом на императорским подарке. И отправился в ставку. Ничего не поделаешь... Милости они милостями, а служба — службой...

Карл встретил меня в своем личном кабинете и сразу задал прямой вопрос.

— Что вам предлагал Фридрих?

— Сманивал на свою службу, ваша светлость. Предлагал стать имперским рыцарем и блага разные...

Врать я не захотел. Чревато это, да и смысла нет.

— И что? — Карл нахмурился.

— Я честно ответил его посланникам, что у меня нет, и не будет сюзерена кроме государя моего. Хотелось, конечно, обрезать им уши, но я решил не делать этого принародно, — я, честно смотря герцогу в лицо, немного приукрасил действительность. Ну, совсем чуть-чуть...

— Вот этого точно не надо было делать, барон. — Карл улыбнулся, смягчившись лицом. — Подписан мир и лишние скандалы нам ни к чему. Придёт время, и вы еще получите такую возможность.

— Жду не дождусь этого, ваша высочество. — Склонился я в поклоне, специально назвав Карла титулом на ранг выше.

Он являлся герцогом, а не принцем королевской крови, но как говорится: кашу маслом не испортишь. Лесть... Именно умная лесть, главное оружие при Бургундском дворе и я ее буду использовать по назначению. И вот не капельки мне не противно.

— Все-таки я прав... — сам себе сказал Карл и взял со стола пергаментный свиток. — Барон, у нас есть для вас предложение.

— Я весь во внимании, сир.

— Должность кондюктора ордонансной роты лейб-гвардейских аркебузиров с приданной к роте лейб-гвардейской артиллерийской эскадрой.

— Рота?

— Да. Основа этой роты — ваши головорезы. До необходимого штата доукомплектуете сами. Подчинение лично нам и де ла Маршу, как капитану всей гвардии. Полное довольствие и экипировка, — герцог, чуть наклонив голову, посмотрел на меня. — Обязанности простые. В случае необходимости умереть за нас.

— Буду счастлив, сир... — В который раз за сегодняшний день стал на колено и вдруг охнув, завалился на бок.

Грудь пронзила дикая боль, в глазах все затуманилось. Я сцепил зубы и рывком встал...

— С вами все хорошо, барон? — Герцог схватил лежавший на столе колокольчик.