Николай уже было начал открывать рот, чтобы ответить, но Маэстро положил ему на плечо свою руку, в которой оно и утонуло, и тот закрыл рот, давая сказать другу.

— Понимаешь Олег, нам несказанно повезло — Маэстро обвел взглядом всех присутствующих — мы живем во времена, заселения нового мира и не просто живем, а можем принимать самое непосредственное участие в его построении. Так неужели ты думаешь, что мы откажемся от такого приключения? — Николай снова хотел что-то сказать, но Маэстро и на этот раз его придержал — мы все присягнули тебе, не потому, что от нас этого требовали, а потому, что сами так захотели, ведь ты прямой потомок Богомира, а значить, будущий владыка всего рода. А из того, что нам рассказывали о тебе наши родители и твой отец, мы кое-что знаем о тебе. Так что, хоть сейчас, готовы ринуться навстречу приключениям и на защиту угнетенных народов. Во благо твоего величия и величия своей страны.

'Господи ты, боже мой, ну и речи, прямо хоть сейчас в президенты. А рты то, рыты у всех до ушей, довольные как после первой ночи с девушкой'.

— Нет, ребята — все же я решил огорчить парней — пока я не узнаю всю подноготную и не поговорю с отцом, делов не будет, так что, отправляйтесь искать приключения, без меня.

Огорчения не случилось, парни готовы ждать меня столько, сколько потребуется и защищать от всех врагов, до последней капли крови, так как они дали клятву и будут верны ей до конца своих дней. Но все же, выразили надежду, что я не домосед и не стану влезать в дворцовые интриги с головой, тем более что до моего управления родом, как до Москвы раком.

А я то думал, что клятва, просто формальность, да и не говорилось в ней ничего такого, лишь то, что я лидер. И чего мне теперь делать с двумя мордоворотами и одним маленьким, но очень прытким и заносчивым, человеком? Придется знакомиться с новым миром, но, только после того, как поговорю с отцом и, наконец, узнаю, что за 'птица' мой дед.

После того, как я сообщил свое решение, парни на радостях, обратились ко мне с одной единственной просьбой, сделать переворот в Киевской Руси, а перед этим, закрыть ее ковчег.

И Маэстро стал рассказывать о том, что творится в Украине, по эту сторону ковчега. То, что там рабство, это еще полбеды. Изнасилование всех кого не попадя, от мала до велика, невзирая на пол. Садизм процветает со страшной силой, от забивания человека плеткой до смерти, до снимания кожи заживо. Сам Маэстро, когда был внедрен туда в качестве бойца, не выдержал. На его глазах бандеровцы поставили к стене маленькую девочку и хотели бросать в нее ножи на спор, кто воткнет нож ближе к голове, не задев саму девочку. Маэстро перебил весь гарнизон и с бывшими рабами двинулся к России, освобождая по пути всех, до кого мог дотянуться. Ну и, чтобы, как он сказал, не идти порожняком, уничтожал всех бандеровцев, которые ему встречались.

На это я сказал, что прежде чем принимать какое-то решение, нужно точно убедиться, что другого способа образумить братьев славян, кроме как закрыть ковчег, нет.

Николай, тут же ухватился за мои слова и согласился с ними, сообщив, что эти способы мы, все вместе, будем искать по пути к ковчегу Украины.

Что говорится, поймал.

Вернувшись в кузню, мы обнаружили, что помимо Фомы Митрича, в ней нас, — скорее меня — ожидают три дамы. Жена кузнеца, которая представилась Софьей Михайловной, и младшие сестры-близняшки Кузьмы, Настя и Аленка.

Кстати сказать, от мужской половины своего семейства, они небыли сверх габаритными. Жена кузнеца и мать Кузьмы, вполне нормального роста, а ее приталенное, темно-синее платье до щиколоток, подчеркивало великолепно слаженную фигуру. Тоже и с близняшками, только платья у них были светло розовые. Единственное сходство с отцом и братом, это цвет волос. Их белобрысые волосы, были собраны в толстые косы и не убраны под платок. Если следовать старым обычаям, то это значит, что они девы, то бишь незамужние, а толстота косы говорит о здоровье ее владелицы.

Но не это меня удивило, а то, что последовало после того, как жена и дочери кузнеца представились, в легком поклоне, перед младшим Богомиром. Все семейство Перуничей, кроме Кузьмы — после принесения мне клятвы, которую я, вроде-как, принял, он перекачивал в мое семейство — стало в ряд, поклонилось в пояс, и кузнец стал перечислять всех своих предков, пока не добрался до самого Перуна, который был родным братом Кия. На вопрос, что за официоз, они устроили, мне ответили. Оказывается, при первой встречи с огромной родней, каждое ответвление обязано перечислить мне всех своих предков, вплоть до общего прародителя.

— И что, все помнят своих и моих предков?

Я даже не пытался скрывать свое удивление, по этому поводу. Ведь с той поры, как появился первый Богомир, по словам Николая, прошла не одна тысяча лет.

— Конечно — ответила Софья Михайловна — каждый из нас заучивает свою родословную и родословную прямой ветки Богомира.

'Вот это да! Вот это дурдом! Даже и не знаю, что на это сказать. Это что же получается, мне придется заучивать всех моих предков, которые жили до меня, за несколько тысячелетий. Да их там столько могло быть... кстати'.

— И сколько у меня было предков?

— Ты сотое поколение — без раздумий ответил кузнец.

'Вот, получается я сотый Богомир и знаю еще трех, причем о двух из них, знаю только по рассказам'.

— Так парни, сейчас едим к отцу, а завтра сваливаем отсюда, пока я не увяз в изучении семейного древа.

После этих слов, вся троица крикнула 'ЯХУ'.

Но кузнец всех тормознул, ему еще было, что рассказать. Он выгнал из кузни женщин, и мы сели трапезничать, а заодно продолжали вести неспешную беседу. Из которой я узнал, что мой первый учитель рунического и словесности, был не кто иной, как мой дед.

В моей памяти, этот, тогда еще не очень пожилой, дед, оставил самые хорошие воспоминания. Он единственный учитель, который жил в нашем, с отцом, доме. Теперь я понимаю, почему он иногда делал мне поблажки и наезжал на наставников, чтобы не мучали ребенка, то есть меня. Вот почему они его слушались, и, иной раз, старались не показываться ему на глаза. Все всё знали и только я, ничего не знал и не о чем не догадывался. Да и как тут узнаешь, ведь дед не пользовался 'даром власти', хотя по рассказам того же Мамедова, он уже тогда вызывал у всех страх.

Зашел разговор и об оружии с броней для меня. Ни первого, ни второго, пока не было, никто не знал, что я перейду ковчег этой осенью. Меня ждали только весной, когда будут переправлены последние архивы с земли. Но если я пробуду в столице, — которую назвали Великоград — хотя-бы месяц, то Фома Митрич, при помощи моего отца, сделает для меня мои топоры и бронь.

Почему такой долгий срок? Да потому, что моя амуниция, в особенности топоры, далеки от стандартов.

После этого заговорили и о рунах, которые волхвы ставили на оружие лучших воинов.

Я знал, от отца и деда, который прикидывался моим учителем, что волхвы никуда не исчезли, они просто не афишировали свое существование. Всего их тринадцать и так было всегда и во все временна. Откуда взялось такое число, мне в детстве никто не говорил, а я не спрашивал. Кузнец и парни тоже были не в курсе, не по рангу. Волхвы не чародеи или колдуны, а наоборот, они всегда отрицали магию как таковую. Волхвы это кладезь знаний, которые они накапливали и передавали из поколения в поколение и именно за ними, к ним, шли люди, когда возникала в этом необходимость.

Помимо обычных древнерусских рун, были еще и руны воинов, которыми, только волхвы могли клеймить оружие. Эти руны не прибавляли сил и никак не улучшали характеристики оружия, они лишь информировали окружающих о мастерстве владельца, в искусстве его владения. На рукоятках моих топоров, когда мне исполнилось восемнадцать — не знаю, кто это сделал и отец по этому поводу скрытничал — появилась разделенная руна 'вихря'. Эта руна, разделенная и наложенная на мои топоры, говорила. Что я обоерукий боец и достиг верха мастерства, владением этим оружием. Она означала, что мне не нужно прикрывать спину и вообще, стоит держаться подальше во время боя, так как я подобен вихрю и горе тому, кто окажется на моем пути.

Услышав про мою руну, Николай подавился, а Фома Митрич посмеялся над ним и изрек.

— Ну, вот и '...' тебе Чуйка, допрыгался. Теперь есть тот, кто сможет отшлепать тебя по заднице, если забалуешь.

У Николая, была руна 'ветра', разделенная аж на четыре части. В отличие от меня, его оружие было готово и кузнец, тут же его вручил хозяину, не забыв напомнить, об оплате, в десять золотых, включая готовый доспех. На помощь другу пришел Маэстро и выложил на стол требуемую сумму. А Николай, сразу стал примерять обновку, с помощью системы ремней и застежек, которая жестко, словно камень, держала и не позволяла оружию сдвинуться даже на миллиметр.

В его арсенале, с нанесенной на рукояти частями руны, имелись два ножа, с прямыми двухсторонними лезвиями и мощными гардами, с захватом для клинка противника. Они располагались за спинной на пояснице в горизонтальном положении, один над другим, рукоятками в стороны. А над ними, две сильноизогнутые сабли, напоминая прописную букву 'Х'., а их рукоятки находились чуть выше уголков плеч.

Значение руны ветра, для меня было понятно, это разведка, диверсии. В общем как ветер, везде пройдет и сделает всем нехорошо. Но меня удивило разделение руны на четыре части, что говорило о владении сабель и ножей одновременно. На что Маэстро ответил — 'увидишь на тренировке, офигеешь'.

У Маэстро две руны и на разном оружии. На луке и на шесте с двумя, шестидесяти сантиметровыми лезвиями на концах. На разборном луке, который он и держал в футляре за спинной, как я и ожидал, руна 'цели', то есть попаду куда захочу, чуть ли не с закрытыми глазами. Смотреть на лук я не стал, посчитав, что еще будет время увидеть его в действии.

Второе оружие Маэстро, удивило бы любого. Оно у него находилось в карете, а когда он его принес, я понял, почему не стоит переживать, что его могут похитить. 'ТАКОЕ' оружие, просто никому не нужно. Толстый шест, под стать ручищам Маэстро, чуть выше своего владельца, концы которого, оканчивались лезвиями, двусторонних прямых мечей. Это странное оружие, также разделялось на две части и могло использоваться как парное. На него была нанесена руна разрушения и обозначала она, именно разрушение. Но все же, как бы там ни было, руна разрушения была пониже руны вихрь. Потому-что, только руна вихрь, давала понять окружающим, что ее владелец, может вести бой в одиночку против множества врагов разом и это не бахвальство, а факт.

Кузьма, его оружие меня удивило больше остальных и не только из-за своих габаритов, но и из-за своего веса. Боевой молот, с полутораметровой рукояткой, одна сторона которого была полукруглой, а на второй, девять четырехгранных, коротких шипа и на его рукоятку была нанесена руна огня. Она означала силу и выносливость. Подержать, это дивное оружие в руках, у меня толком не вышло, уж больно тяжелым оно для меня оказалось. А вот Кузьма, взявшись за окованный край рукоятки и держа молот на вытянутой руке, похоже не испытывал недостатка в силе. Так как, в течение минуты, молот, в его руке, даже не дрогнул.

На мое предложение, подержать молот так же, Маэстро отказался, сообщив, что уже пытался и ничего не вышло. Николай же, сам, без всяких просьб, решил, что он сможет удержать молот Кузьмы и знаете, у него это получилось. Правда он его держал не за ручку, а за сам молот, двумя руками и у причинного места, на полусогнутых ногах. А когда все рассмеялись, он с оскорбленным видом сказал.

— Че ржете, стоит же!

После чего, смех усилился кратно.

Когда, за окном кузни, стемнело, Фома Митрич подарил мне меч, которым я обезоружил его сына и сказал. Что теперь мы вчетвером, можем валить из его кузни и двигаться навстречу с моим отцом, который, с наступлением темноты, должен нас ждать в апартаментах Маэстро. И только поэтому он, по его просьбе, 'тянул резину', задерживая меня у себя.

К моховским, как их все называли, добирались не меньше двух часов, Маэстро 'за рулем', Кузьма на заднем сидении, мы с Николаем напротив него. Сперва ехали по улицам столицы, где горели фонари, со свечкой внутри, на перекрестках, какие, больше ста лет назад, горели на старой земле. А вот когда выехали загород, настала кромешная тьма. Но на карете, по бокам, были установлены 'фары', со стеклом и светоотражателем, а то что, вместо лампочки, Маэстро вставлял свечу, так это мелочи. Главное что эти 'фары' хорошо освещали размокшую грунтовку, которая вела к фактории. И все бы ничего. Но, я до самой фактории, был под впечатлением от крепостной стены, окружающей столицу, а в особенности, надвратной башни. И всю дорогу расспрашивал обоих здоровяков, как люди умудрились создать такое, не имея возможности, по использованию земных технологий.

Стену, толщиной метров десять и высотой не меньше тридцати, еще достраивают с восточной стороны. По словам Маэстро, к весне она уже будет полностью закончена. Технология ее постройки, была трудоемкой, но вполне выполнимой и без применения современных технологий. Сначала возвели крепкие, с использованием целых бревен, 'леса', на которых мешали бетон. И, из железобетона, на расстоянии нескольких метров, друг от друга, возвели четыре стены. Затем, между ними, также стали заливать бетон, но без использования дорогой арматуры, получаемой из ковчега, и, в целях экономии цемента, бросали большие валуны. Бойницы, между зубцами на стене, сделали узкими, чтобы человек не мог пролезть. Сами зубья, толстые в два с половиной метра высотой. На случай, если при штурме, враг все же доберется до стены с лестницей, или подкатит осадную башню. Тогда атакующим, в тяжелых доспехах и с оружием, придется прыгать с высоты на стену, угрожая сломать себе ноги.

Такой способ защиты, показался мне, мягко говоря, спорным. Ведь, если нападающие подкатят осадную башню, что им мешает сделать помост, из тех же самых вязанок хвороста? Но, строители это учли.

На расстоянии ста метров, на протяжении всей стены, были построены большие башни, а между ними, малые башни, на которых зубцы сделали вполне нормальной, прямоугольной формы, с полуметровым расстоянием между ними. И те, и те построены так, что даже если стену захватят, башни будут функционировать автономно. А вот захватчикам стены, будет туго и не только от того, что они окажутся в ловушке, так как спуск через башенные лестницы, для них будет отрезан. На башнях установлено множество смертельного оружия, в том числе и новоделов, самым страшным из которых, был 'диско-мет'. Это страшное оружие, выпускало большие металлические диски, с зазубренными краями, предварительно раскручиваемые механизмом внутри башни, могли уничтожать врагов, пачками. Поэтому захват стены, может обойтись захватчикам гораздо дороже, чем ее штурм.