Марципановое сердце

— Сегодня? — прикосновение кончиков пальцев Дениса заставили ее посмотреть на него. Денис хмурился.

— Нет, — Оля закусила уголок губ. — Позавчера и вчера, — оказалось не так просто объяснить кому-то события, завертевшиеся ее жизни.

— Стоп, — пальцы Дениса легли ей на губы, а лицо стало еще мрачнее. — Позавчера мы с тобой весь день провели вместе, — он немного прищурился и Оля могла бы поклясться, что видит, как в синих глазах мелькнула догадка. — Тебя уволили утром, из цветочного салона. Ты потому была такая грустная, — даже не слыша его интонации, Оля знала, что Денис не спрашивает, он был твердо уверен. — И ничего мне не сказала, — теперь он смотрел на нее с осуждением.

— Да, зачем бы я тебе говорила, Денис?! — Оля едва не всплеснула руками, удивляясь, отчего он не понимает насколько странным ей казалось бы такое признание, да еще и на свидании.

Он со скепсисом поджал губы.

— Я тебе подробно расскажу, — пообещал Денис неодобрительно покачав головой. — Но потом. Почему тебя уволили, объяснили?

— У хозяина сейчас проблемы, — Оля пожала плечами, вновь ощутив легкий укол сожаления при мысли, что уже не вернется к цветам. — Он не может держать столько людей.

— Ладно. Понятно, — пальцы Дениса чуть крепче надавили на ее щеку. Он показывал ей свою поддержку. — А насчет вчера — что?

Его глаза смотрели цепко, не позволяя Оле отвернуться и тем самым увильнуть от ответа.

— Меня уволили из отеля, — едва слышно пробормотала Оля, поняв, что подлость друга все еще больно ранит.

Денис что-то сказал, но она совершенно не разобрала слова.

— Что? — переспросила Оля, удивившись.

— Ничего, — скривился он. — Неважно. А в отеле что случилось?

— Ничего, — Оля все-таки попыталась отвернуться, но Денис и в этот раз не позволил.

— Оля, — он прищурился и повелительно посмотрел на нее. — Там что-то произошло? У тебя были какие-то проблемы, непонимание?

— Нет, — она отрицательно замотала головой. — Нет, в отеле все было нормально, просто..., — Оля умолкла и развела руками.

И с удивлением поняла, что Денис весь как-то подобрался и напряженно замер.

— Красуня, мне редко удается читать мысли, — с некоторым осуждением покачал он головой. — Потому просто расскажи, что случилось. Тебя кто-то обидел в отеле? — Денис пристально всматривался в ее лицо словно выискивая что-то в чертах лица.

— Нет, — не совсем разобравшись в его реакции, Оля покачала головой, — я даже не ходила туда вчера. Просто..., — вздохнув, она попыталась рассказать, как-то минуя отвратительные предложения Коли, — мой друг, который когда-то помог мне туда устроиться, вчера решил, что зря это сделал и поговорил с администратором. Тот меня уволил.

— Почему он так поступил? — так и не расслабившись, уточнил Денис.

Он явно не стремился довольствоваться малой долей информацией.

— Ему не понравилось то, что он увидел нас с тобой позавчера, — испытывая смущение, еле внятно проговорила Оля. — Коля обиделся.

Хмурое выражение на лице Дениса не стало светлее.

— Ты встречалась с ним? — казалось, он произнес это отрывисто и резко, но Оля точно не сказала бы.

— Нет, — она удивленно посмотрела на Дениса. — Я никогда с ним не встречалась. Не как с парнем. Мы учились в интернате вместе, да и живем в одном дворе, дружили, поскольку не так и просто найти ребенком друзей, которые бы принимали, что ты не такой, как все, — попыталась она описать Денису свои отношения с Николаем.

— Что же он за друг, если такое сделал? — Денис презрительно скривил губы.

— У него были относительно меня ... иные планы, — это все, что Оля была в состоянии выдавить из себя.

В каком-то роде она даже ощущала себя грязной от тех Колиных слов, от его предложения. И вспоминать о нем, говорить, было не комфортно и стыдно.

— Значит, ему ты все-таки нравилась?

Оля неопределенно пожала плечами, решив, что лучше уж пусть он так думает. Да и потом, как это ни странно, Оля подозревала, что Коля действительно на какой-то свой, даже в чем-то страшный лад, любил ее. Оттого ей было еще противней понимать, что свои чувства не помешали бы другу подкладывать ее под других мужчин ради выгоды.

— Так, ладно, — Денис глубоко вздохнул. — Он тебя не обижал? — медленно проговорил он, продолжая внимательно смотреть в глаза Оле. — Не ... тронул? — ей показалось, что Денис вкладывает в этот вопрос далеко не простой и безобидный смысл.

А в голове отчего-то вспыхнула картинка, как Коля раз за разом бьет по столу кулаком и как падает опрокинутая им ваза.

— Нет, — Оля покачала головой, глядя Денису в глаза. — Он меня не трогал, только обиделся и кричал. А потом увольнение устроил.

— Хорошо, ему повезло, относительно, — Денис немного расслабился. — Но теперь мне еще меньше понятно твое стремление потратить деньги, учитывая обстоятельства. И совершенно неясно, что ты делала в больнице с утра?

Вот это ей совершенно не хотелось объяснять.

Тяжело вздохнув Оля с мукой посмотрела в глаза Денису.

Он мог бы читать все ее мысли по лицу, даже если бы она не разговаривала. Денис не имел понятия со всеми ли Оля вела себя настолько открыто, но ему нравилось понимать малейшее движение ее мимики.

И потому Денис имел великолепную возможность быть не особо довольным собой.

Он видел, что его вопрос не радует Олю. Но и отступать не собирался. Ее слезы слишком сильно затронули его, чтобы оставить все как есть. И так же отчетливо, как понимание ее мучительных сомнений, Денис уловил от момент, когда она осознала, что ему вообще не полагалось знать о больнице.

Тонкие брови Оли сошлись на переносице, а в глазах появилась растерянность вперемешку с вопросами.

— Откуда ты знаешь, что я там была? — когда она волновалась, акцент становился еще ощутимей, и Оля порой глотала буквы, но он не собирался обращать ее внимание на это, так же, как и не планировал отвечать.

Денис не был готов выложить всю правду о себе, признаваясь, что последние три дня его колотит и трясет, будто в лихорадке, а он не в состоянии понять, чем же именно может и должен помочь Оле. Хотя и скрывать ничего о себе Денис не собирался.

А так как выбрать золотую середину между двумя этими выходами в данный момент показалось непросто обнаружить, он просто решил сделать вид, что вопроса не было.

— Почему ты плакала в больнице, красуня? — повторил Денис свой собственный вопрос и чуть сильней сжал руки, все еще обнимающие Олю.

— Денис, — она, определенно, придерживалась подобной же тактики, с той лишь разницей, что пыталась игнорировать его вопрос.

— Я первым спросил, — Денис не могу удержаться от улыбки, когда приводил настолько детский аргумент в споре. И пытаясь показать, что не над ней смеется — наклонился, поцеловав все углубляющуюся морщинку между Олиных бровей. — Пожалуйста, просто расскажи мне, Оля, — он посмотрел в ее глаза, надеясь, что она поймет, насколько для него это важно.

Ей все еще не хотелось рассказывать. Оля даже попыталась высвободиться из его рук и отойти, но Денис вместо этого прижал ее к себе крепче. Что-то подсказывало ему, что Оле понадобиться поддержка, ситуация, которую она так старательно пыталась обойти, определенно, была для нее травмирующей.

— Тебе что-то сказали врачи? Что-то не так с твоим здоровьем? Или тете плохо? — попытался хоть как-то разговорить ее Денис.

А сам подумал, что может и не стоило обнимать Олю так уж сильно. Лично ему скоро, вполне вероятно, могло стать не до вопросов.

Тонкий, сладковато-свежий запах с легким оттенком горечи, словно бы он остановился посреди полынного поля в жаркий летний день, держа в руках карамель, заполнил его легкие. Аромат самой Оли. Дэн был уверен, что просто не существовало духов, которые могли настолько бы одурманить. Только ее собственный запах. И сейчас, перебирая ее волосы, еще сохранившие тепло летнего солнца, он все глубже погружался в наваждение, которое всегда тот вызывал в нем. Так же, как и ощущение кожи и нежности тела этой девушки, уже доверчиво опирающейся на него в поисках поддержки.

Черти что! Дениса явно занесло не в ту степь. И он ощутил раздражение на себя. Но и унять разгорающегося возбуждения не мог. Оля будоражила все его существо независимо от желаний самого Дэна.

На какой-то долгий миг время в кабинете словно замерло.

Сюда не долетали звуки из переднего зала, и ничто не мешала полутьме помещения укутывать их покрывалом тишины. Он не включил свет, когда они зашли, и сейчас лучи солнца едва пробивались сквозь рейки ролетов, еще не поднятых с оконных проемов, куда те опускали каждую ночь.

Несмотря на бурление крови и гормонов, Денис ощутил умиротворение и какой-то непривычный покой, находясь здесь с ней.

И только мысль о том, что все существование Оли проходит вот в такой тишине, неожиданно появившись в сознании, заставило его иначе оценить момент, добавив ноту горечи за человека, который был уже совсем ему не безразличен.

— Нет, с тетей все хорошо, — он уже потерял надежду, что сумеет ее разговорить и просто наслаждался тем, что Оля в его объятиях, когда вдруг услышал тихий, едва внятный шепот. — И я — здорова, — Оля как-то неуверенно прочертила пальцем завитую линию у него на плече.

Денис поймал этот пальчик и нежно поцеловал ее, пока не думая над тем, насколько сильно ему хочется большего.

— Что же случилось, красуня? — почти беззвучно прошептал он, глядя ей прямо в глаза.

Они вновь замерли и на какую-то секунду ему показалось, что им и не нужны слова. Они смогут и без звуков понять друг друга. Не это же главное, в самом деле! Лишь бы видеть, чувствовать друг друга.

Глаза Оли непонятно отчего подернулись слезами.

— Ладно, не говори, если не хочешь, — Денис прижал свой лоб к ее. Меньше всего он хотел сам послужить причиной ее слез. — Только деньгами зачем же так бросаться, Оля? Тем более, если у тебя сейчас работы нет?

Он отчаянно старался понять ее молчание и выражение глаз, в этот момент дико завидуя сестре и матери, которые куда лучше читали в душах людей. Что толку от того, что он ощущал свою ей необходимость, если не мог разобраться в чем именно мог помочь Оле? Как ее успокоить? Хотя, она сейчас без работы, а он...

— Это так несправедливо! — совершенно неожиданно, вдруг почти закричала она с такой обидой в голосе, что Денис непроизвольно прижал Олю крепче, будто защищая или успокаивая.

Мысль прервалась. А разум напряженно заработал, пытаясь понять, чем ее настолько обидел его вопрос?

— Оля? — Денис попытался поймать ее взгляд. — Красуня? Что такое? Что несправедливо?

Но она старательно не поднимала лица, а пальцы Оли нервно запорхали по его плечам, словно она собиралась там трением выжечь какой-то узор.

— Я столько лет от всего отказывалась, ничего не покупала себе, никуда не пошла учиться дальше, только для того, чтобы все время работать, — голос Оли вновь упал почти до шепота, но она все еще не смотрела ему в глаза. — Я так долго мечтала о том, что смогу наконец заработать денег на новый слуховой аппарат. С восьмого класса только об этом и думала, откладывала почти все, что мне платили. И что толку?! — ее голос вновь взвился, резанув его по ушам в этой тишине. — Мне это уже не поможет! Поздно! Я слишком долго собирала эти дурацкие бумажки и теперь они не имеют никакого значения для меня! — Оля резко дернулась, все же вырвавшись из рук Дениса.

Она схватила, сжала пальцами купюры и посмотрела на те почти с отвращением. А потом перевела глаза на него, и Дэн стиснул зубы, увидев, что по ее щекам снова бегут слезы.

Ее пальцы начали дергаться, а Оля, похоже, даже не заметила этого. Видно она настолько расстроилась, что сама не поняла, когда начала каждое свое слово сопровождать жестами, и пусть Денис не понимал их значения, он мог предположить, что и движения рук выражали ее отчаяние и обиду на ситуацию.

— Какой мне смысл экономить их, Денис?! Скажи, какой?! Что толку?! — Оля с силой кинула смятые деньги обратно. — Разве я не имею права хоть раз купить себе то, что мне хочется?! — Оля так и замерла, с вскинутыми перед собой руками.

Она напомнила ему в этот момент ребенка, потерявшегося и отчаянно боявшегося, что уже не сможет понять, где же правильная дорога.

И наверное, так и было на самом деле. Только потеряла Оля не себя, а свою мечту.

Что ж, теперь он прекрасно понимал, отчего она плакала утром. Слишком много неприятностей, как для пары дней. Чересчур для его красуни. Он был даже зол на обстоятельства, что те сложились именно так.

— Оля, — Денис определенно не собирался стоять в стороне, когда у нее внутри бушевала такая буря.

Догнав ее в один шаг, он нежно, но очень крепко обнял Олю, погрузив свои руки в ее волосы, и попытался мягко повернуть лицо Оли к себе. Но она все никак не желала смотреть на него прямо, не собираясь, видимо, слушать нравоучения, которыми он, по ее мнению очевидно, мог сейчас взывать к ее разуму.

— Красуня, — он знал, что она не видит, что именно он говорит, но и молчать Денис не мог, не хотел.

Ему оставили единственный вариант, и пусть Дэн сомневался в том, что Оля все поймет, решил все равно рискнуть.

— Оля, — его губы заскользили по ее щеке, словно бы он старался дать ей почувствовать свои слова на ощупь. — Милая, не плачь.

В этот момент он серьезно пожалел о том, что совершенно не понимает язык жестов и не умеет изъясняться на том. Дэн тут же решил, что как можно скорее исправит эту оплошность. Он должен был иметь возможность хоть как-то говорить с ней и не собирался исключать ни один вариант.

— Не надо, — Денис уже и сам не мог бы сказать, целует он ее кожу, или продолжает разговаривать. — Я понимаю, что тебе больно сейчас. Но, — он поцеловал уголок ее губ, заставив Олю все-таки посмотреть на себя. — Если так вышло, давай попробуем справиться, — Дэн был бы дураком, если бы посчитал, что это просто, последовать его совету. Но и иного варианта не было. Оля не казалась ему человеком, который предпочтет забиться в угол и жалеть себя. — Не одной, я понимаю, что это обидно и трудно. Но я буду рядом, если ты позволишь.

Он говорил это все почти ей в губы, обхватив щеку Оли рукой. И не смог бы утверждать, куда вкладывает больше чувства — в этот шепот, или во взгляд, который не мог отвести от ее грустных и безнадежных глаз.

— Я просто хотела услышать твой голос, — так же тихо, как и он, прошептала она.

Ее губы заскользили по его рту в этом шепоте. И от такого простого, еле ощутимого касания дрожь пошла по позвоночнику Дэна, заставив вспыхнуть страсть, которую он отчаянно старался подавить все это время.

— Просто узнать этот звук, — повторила она, наверное не заметив, что творит с ним каждым словом. — Что в этом такого невероятного? Почему это могут тысячи, а я не могу? — в ее голосе прозвучало столько боли, а сам смысл ее слов...

Денис не выдержал.

Он с силой сжал свои ладони вокруг ее щек и накрыл губы Оли своим ртом. Не только из-за страсти. Почти совсем не из-за нее, хотя кровь и кипела в венах, дурманя разум, отзываясь на каждый импульс ее тела.