| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Да что перечислять, верных королю гвардейцев тут лежало больше двух десятков. Большинство из них я вообще не знала, даже не уверена, что видела их раньше, хотя бы мельком. Не все воины погибли в бою, иные были сначала предательски схвачены, а потом подло убиты. Может кто-то скажет, что казнены, мол, их судили. А судьи кто? Мятежники, изменившие присяге! Значит это всё равно убийство!
Одно радовало, что груда мёртвых злодеев была куда больше. И это не считая тех, что погибли под обвалом тогда, когда Клэр рубанул тёмный алтарь. Не ошибусь, если скажу, что мятежников там осталось больше двух десятков. Я невольно оглянулась в сторону обрушившейся горы. Да-а, этот завал мы разберём ещё не скоро.
Вновь устремила взор на штабель мёртвых тел, поверх которого собственноручно уложила останки найденной девочки.
— Кто это, — спросил священник.
— Последняя защитница замка, — откликнулась я, расправляя её платье и плащ.
Мелкие кости посыпались вниз, проваливаясь в зазоры между окоченевшими телами. Неважно, не пройдёт и часа, как яростный натиск огня превратит их в пепел. А прах потом перемешается, когда его будут закапывать. Правильно сказал Гам — старуха Смерть, она всех уравняет.
— Нирта, — вновь окликнул, бесцеремонно прервав мои размышления, отец Фергюс.
Наверно со стороны показалось, что я задремала. Вот что значит бессонная ночь. Сделала два шага вперёд и ткнула факелом в заботливо собранную шалашиком кучу мелких щепок и лучин. Масло надо сначала хоть немного раскочегарить, зато потом его хрен потушишь.
Я смотрела, как огонь с весёлым треском пожирает мелкую щепу. Как он перекидывается на другие деревяшки. И вот у же со злым шипением плавится снег и лёд, уносясь в морозный воздух лёгким дымком. Нос чует слабый запах горящего масла, а языки пламени жадно накидываются на успевшую им пропитаться одежду покойных. Но сейчас я видела не это, и не эта картина занимала мои мысли.
Мне показалось, что погребальный огонь пожирает не тела умерших. В этот миг он сжигал частичку меня самой, не переворачивая, а превращая в пепел очередную страницу прожитой жизни. Прошлое, в которое нет, и не может быть возврата. И уже никогда мне не стать такой, как прежде!
Говорят, что завораживающим танцем языков пламени человек может любоваться целую вечность. Честно скажу, что в тот раз весёлая пляска огненных сполохов надолго приковала мой взор. Не знаю, сколько я так простояла, но внезапно, будто очнувшись, обернулась и посмотрела на Фергюса.
— Ну что, нирта, пойдём? — спросил он.
Я лишь молча кивнула.
И вот мы уже тащимся вверх в гору по той самой узкой тропе, где вдвоём не разойдёшься. Поэтому нам и пришлось ждать несколько минут, пока на широкую полосу оставшейся после обвала дороги спустится Гэва, ведущая в поводу нарга, на котором, как король, восседал Хорх. Нет, ну не сидится им спокойно! Я бы точно с этой семейкой сцепилась прямо там, на дороге и даже завернула бы назад, если б не ещё одна пара знакомых, что двигалась впереди молодожёнов.
Вот уж кого я совсем не ожидала встретить, так это Ванва с Тибом. Тех лесовиков, с которыми прошла весь путь, чуть ли не от самого форпоста Серебряной реки, но потом рассталась после того, как мы слегка "пощипали" усадьбу управляющего туэра Каменного моста. Не думала, что с ними когда-нибудь увижусь.
— Долгих вам лет жизни, нирта Олиенн, — и старый, и малый почтительно согнулись в поклоне.
— И вам того же. Не чаяла, что встретимся.
— Так мы вас покидать не собирались, — и Ванв поведал мне историю о своей одиссее.
Думаю, о многом он умолчал, но и того, что рассказал, хватило бы на увлекательный роман. То, что я тогда узнала не то, чтобы пошатнуло, но существенно изменило мои представления и западной части королевства. Одно дело о чём-то догадываться, другое — знать наверняка. Так сказать из первых уст. Как выяснилось, Запад Левора был самым настоящим партизанским краем.
Раньше, до прихода королевских войск эти земли были как бы ничейными. Власть феодалов отсутствовала, и поселиться тут мог каждый: и свободный землепашец, и беглый холоп, дезертир или скрывающийся от правосудия преступник. В общем, заселение территории шло, как у нас в Сибири: как бы ни была сурова природа и тяжелы условия жизни, лишь бы подальше от царя и его воевод.
С появлением леворских войск всё изменилось. Появилась реальная власть. По побережью, у мостов и других стратегических пунктов выросли форпосты, не говоря уже о крепости Западного перевала. Вот только экономика, как и раньше, оставляла желать лучшего. Возможно я повторяюсь, но тут царило такое же запустение, как в нашем лаэрстве Приморском. Собственно говоря, это тоже было приморье, но вдоль Серебряной реки земли были получше. Тут же каменистые почвы, где трава и то толком не росла, леса или болота. Феодалы пробовали завозить сюда крестьян. Но те от непосильной работы, поборов и голода (поскольку хозяйские "продотряды" обирали их до зёрнышка), бежали в леса.
В чащобе скапливались не только приверженцы разных божеств, находящиеся не в ладах с церковью Создателя, но и вполне лояльные к ней верующие. Причём последних с каждым годом становилось всё больше и больше. Король и его чиновники стремились любым путём заселить пустующие земли, чтобы их владельцы обеспечивали скотом и продовольствием себя сами, а не висели пудовой гирей на шее центральной власти. Вот только из этого мало что получалось.
Жизнь в лесу тоже была не сахар. Тяготы и лишения, отсутствие нормального жилья и недостаток продуктов. Стоило "партизанам" обустроится на земле и обрасти жирком, как следовали либо налёт дружины феодала, что устраивал в своих владениях периодические облавы, либо нападение разбойников. Неизвестно ещё, что хуже.
В общем, лесные жители в любой момент были готовы всё бросить и бежать куда глаза глядят. Вот из таких партизан и были Ванв с Тибом. Тому, что постарше, пришлось долго скрываться. Причина — месть за изнасилование сестры двум стражникам, которых он подкараулил и убил. Мужик всё время был в бегах, успев побывать и разбойником, и контрабандистом, и "честным" поселенцем. Но об этом всём я узнала намного позже. Тиб же относился к потомственным лесовикам. Был пойман и бежал, опять пойман, и снова ухитрился сделать ноги. Это, не считая того раза, когда он вывернулся из-под суда вместе со мной.
К чему я всё это рассказываю? Потому что вернулись путешественники не одни. С ними в Золотой лес прибыло шестьдесят восемь душ, включая женщин и детей. Стариков среди них не было. Все они пришли не с пустыми руками, привезя на наргах свой нехитрый скарб. Даже тряков пригнали. Весьма рисковое мероприятие на пороге зимы. Видно совсем опостылело им их нынешнее житьё-бытьё.
Я тут же накинулась на Ванва с расспросами. Как встретили аборигены Золотого леса новых поселенцев? Где они разместились? Есть ли больные? Пока он обстоятельно отвечал, мой караван начал подниматься в гору.
Может это не последовательно, но скажу пару слов о нём. Во-первых, шестеро гвардейцев — в начале, середине и хвосте процессии, четверо захваченных пленных, включая обоих раненых и самое главное — ценные языки. Ученик адепта, дворянин и сержант. Этих Нэб приказал связать и приторочить к наргам. Лёжа на животе, ногами к шее, головой к хвосту, руки скручены за спиной. А чтобы не вздумали чего-нибудь учудить, всех оглушили, а к каждому животному, чтобы вести его под уздцы, приставили по гвардейцу.
— Ладно, Ванв, по дороге расскажешь, — бросила я бородачу, поймав на себе хмурые взгляды Эны и Нэба безмолвно стоявших рядом и ждавших, пока я наговорюсь, — А с вами, — прикрикнула на Гэву и Хорха, — я потом в замке поговорю! Когда вернусь.
Я споро поскакала вверх по тропе, догоняя караван, не забывая при этом слушать историю Ванва и задавать вопросы по ходу повествования. С одной стороны, хорошо, что подданных у меня стало больше. Вот только слишком быстро я растеряла предыдущих, не получится ли и с этими то же самое.
Сказать Ванву, что нас ждёт вторжение? Нет, пока не надо, пусть люди отдохнут с дороги. А там видно будет.
Владыка Эрвендилтоллион встретил меня ещё на дороге. За его спиной маячила Эйва. Она буквально изнывала от нетерпения. То ли спросить что-то хотела, то ли сказать, но при дяде не решалась.
— Ну как, нирта Олиенн, я смотрю вы с богатой добычей.
— Вы, лаэр Эрвенд, решили вновь перейти на официальный тон?
— Да нет, Ола, просто успел привыкнуть за долгие годы говорить... как это по-вашему?.. а-а, "возвышенным штилем". Быть правителем, знаете ли, непросто.
— Совершенно с вами согласна, — и я поделилась своими сомнениями насчёт судьбы новой партии переселенцев. Как их лучше разместить? С кем это согласовать? Достаточно ли его разрешения, или надо будет переговорить с имперцами тоже?
В общем, вновь прибывшим досталось полуразрушенное эллиенское поселение прямо на дороге к расщелине между скал, по которой они и перебрались на эту сторону. Там они сейчас и стояли лагерем. Я подозвала Ванва и объяснила, что они смело могут обустраиваться на нынешней стоянке. Вот только нас ожидает скорое вторжение кочевников. Устоим мы против них или нет, сказать сложно.
Бородач тут же засыпал меня вопросами, но ответов у меня на них не было. Осталось только заверить новоиспечённого старосту, что если что-то проясниться, он узнает об этом первым. С тем Ванв и Тиб отбыли к остальным.
— Ну как, Ола, ноша? Каково это — чувствовать ответственность за чужие судьбы?
Надо было брякнуть в ответ владыке что-нибудь историческое, типа: "Шапка Мономаха тяжела, когда под ней пустая голова!" Или что-то в этом роде. Только вряд ли тут хоть один индивид читал Пушкина, не говоря уж о других классиках.
— Никогда раньше не пробовала, — откровенно пожала я плечами.
Да и не собиралась, честно говоря. Ведь предполагалось, что правителем будет Клэр. Ему и следовало перед королём ответ держать. С меня то — десятилетней девчонки — какой спрос? А вон как оно обернулось.
Тем временем мы подошли к дому Совета, где до этого проходили наши заседания и вошли внутрь. Тут уже сидел Карраэлгар и, склоняясь над столом, перебирал какие-то бумаги. Увидев нас, он встрепенулся, тут же свернув свои манускрипты.
— Доброго дня, нирта Олиенн! Наслышан о ваших успехах.
— Это ещё не всё, есть весьма ценные пленные, — поделился новостями лаэрииллиэн.
— Тогда я, пожалуй, схожу на них посмотрю, — оживился дауартин.
— Конечно, — согласился владыка.
Я только молча кивнула.
Имперец скрылся за дверью, а эльф налил себе в стакан горячего напитка. Приятный запах клеа заструился по комнате и я невольно подалась вперёд, ловя ноздрями его аромат.
— Налить? — бросил владыка насмешливый взгляд.
— Конечно!
Он ещё спрашивает! С такого мороза то, что надо! Эльф тут же накатил полную стаканищщу и я схватилась за неё обеими ладонями, грея озябшие пальцы. Пригубила. У-у-у! Какое блаженство!
— Лаэр Эрвенд, — спросила я спустя несколько минут, когда эллиен тоже устроился за столом, — не подскажите, что это такое? — и извлекла из кошеля мешочек с драгоценностями.
Такой бурной реакции я не ожидала!
— Что это? — зарычал владыка, хватая блестящие побрякушки, как наркоман в пакетик "герыча" во время жестокой "ломки". Я невольно отдёрнула руку. Опрокинутый стакан покатился, расплескивая горячую жидкость, и грохнулся об пол, разбившись вдребезги. Но кому было до него какое дело!
— Где ты это взяла?! — мёртвой хваткой вцепился в меня Эрвенд.
Его пальцы буквально вонзились в мои плечи, не напитай я их силой, того и гляди, проткнули бы насквозь.
— Лаэрииллиэн! Эрвендилтоллион! — рявкнула я, чеканя каждое слово, — Вы! Делаете! Мне! Больно!
Хватка эльфа ослабла.
— Ола, я умоляю, скажи мне, откуда всё это?! — голос владыки дрогнул.
Мать честна?я! Не может быть! В его глазах стояли слёзы. Они молили. Не увидела б сама, ни в жизнь бы не поверила. Эллиены и столько эмоций! И целое море ничем не прикрытого горя! Бескрайнее и безбрежное! Никогда я больше не видела Эрвенда таким! Как в тот миг! И как же мне его вдруг стало жалко.
— Я нашла их там, в замке, — с трудом произнесла я.
Мне казалось, что произнесённые слова режут сердце старика на части.
— Там ещё была маленькая девочка, — сбивчиво продолжала я, — Она прижимала их к груди, — я указала на драгоценности, — И ещё вот это, — вытащила припрятанный подмышкой обруч.
— Девочка, — эхом отозвался владыка, — странно.
— Разве у хозяев замка не было детей? — удивилась я.
— У нирта Золотого леса? Да, было несколько. Какой она была из себя?
— Примерно с меня ростом, каштановые волосы.
— А остальное?
— Что остальное? Там были только кости, мы их уже сожгли.
— Жаль, по ним многое можно определить. Наверное, это была младшая дочь нирта.
Владыка уже взял себя в руки, и я вновь видела перед собой невозмутимого патриарха рода, который всё в жизни видел и всё знает; мудрого правителя, что тщательно взвешивает каждое сказанное слово; высокомерного сноба, что считается только с людьми (в данном случае эллиенами) своего круга, а на остальных смертных привык смотреть свысока. А ещё... Да сколько у него было масок. Как в картинке фотошопа, где за всеми наложенными слоями и не разберёшь, каким было девственно чистое изображение.
Вот только под всеми этими личинами скрывалась истерзанная душа старика, потерявшего почти всех своих близких. Минута откровения прошла, и передо мной опять восседал эльфийский владыка, нет — ВЛАДЫКА. Холодный, как лед. Твёрдый, как камень. Смертоносный, как сталь. Мудрый, аки змий... Да мне ли петь ему дифирамбы! Пусть его жополизы стараются! Нет таких среди эллиенов?! Не моё дело! Пусть нанимает со стороны! Я по-любому под это не подряжалась!
— Эйвииллиэль, — тем временем ласково пропел Эрвендилтоллион, — золотко моё, хватит подслушивать. Я знаю, что ты там. Заходи, не стесняйся.
Из-за слегка приоткрытой двери тут же показалась пойманная с поличным эльфийка. Вид у неё был при этом самый виноватый.
— Смотри, что вернула нам Ола, — указал эльф на рассыпанные на столе драгоценности.
— Дядя! — задохнулась Эйва от восторга, хватая то одну, то другую вещицу, — Это точно они?!
— Они, они, — подтвердил владыка.
— О, Ола! Ты даже не представляешь, что для меня сделала!
И девушка кинулась ко мне, в порыве радости стиснув в объятьях.
— У-у-у-о-о-ы-ы!
Может фигурка девчонки и была хрупкой, но хватка показалась мне медвежьей. Аж кости затрещали. Но эльфийка этим не ограничилась, принявшись покрывать мои щёки, лоб и нос поцелуями. От таких телячьих нежностей, да ещё от эллиенов, я совсем опешила.
— Может мне кто-нибудь хоть что-то объяснит? — только и смогла прохрипеть, когда меня наконец-то выпустили на волю.
— О, Ола, ты не понимаешь, я так тебе благодарна, — как из пулемёта затараторила Эйва.
— Подожди! — прервала я этот словесный поток, — Нельзя ли не так быстро и попонятней.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
