(Закончено) Энни-третий клон.

Но мальчики, видимо, поняли свою ошибку, моё имя больше нигде не упоминалось, хотя теперь это ничего не меняло. Я чувствовала ответственность за случившееся, я должна была помочь им.

Поехала в тюрьму. Странно. Все подступы к тюрьме были забиты молодыми особами в возрасте от тринадцати до тридцати лет. Дебильные поступки парней показались им чрезвычайно романтичными, и теперь эти девушки держали тюрьму в осаде, надеясь увидеть своих героев. Мне стало тошно, но зато навело на одну хорошую идею, как добыть деньги на штраф.

Журналистка с одного из каналов захлопала в ладоши, горячо поддержав мою идею, и пообещала помочь с организацией аукциона.

Продавались свидания с узниками, разумеется, после их выхода на свободу и выплаты штрафа.

Мальчики были все, как на подбор, а командиры — вообще выше всяких похвал. Торги прошли невероятно успешно. Задержки происходили, только когда в торг вмешивались несовершеннолетние девицы, предлагая астрономические суммы. Кстати, по этим суммам их и вычисляли.

Деньги на штрафы были собраны в рекордные сроки, но тут подтянулись девушки из отдалённых областей, начался скандал, пришлось продавать ещё по свиданию, потом прибыли старшие офицеры баз разбираться в инциденте, двое из офицеров оказались такими лапочками, что заодно продали свидания и с ними. Они попытались возмутиться, но им доходчиво объяснили, что офицеры должны во всем подавать пример, в том числе, как вести себя с дамами на свидании, и быть при этом галантными и обходительными.

Я заподозрила неладное, так как свидания с этими офицерами выкупили ведущая аукциона и девушка-коментатор с этого канала, причём по цене, что могла бы быть и выше.

Увидев такое откровенное жульничество, я лично проследила, чтобы все штрафы были внесены, все документы подписаны и выданы, а деньги, оставшиеся от выплаты штрафов, передали Ботаническому саду и Аквариуму в качестве благотворительной помощи.

Кстати, эти деньги пошли на то, чтобы нанять дополнительную охрану (сначала охрану, а потом оцепление), ограждающую водоём с крокодилами и реликтовые деревья от слишком рьяных экскурсантов.

К сожалению и в Ботанический сад, и в Аквариум началось самое настоящее нашествие лиц военной наружности, отчетливо читались твердые намерения повторить "подвиги" своих предшественников. Обычные сторожа с ними не могли справиться. И только установка ограждения, при прикосновении к которой ощутимо било током, смогла охладить их пыл, но это произошло, когда меня уже на планете и в помине не было.

...Я еле добралась до своего номера. Спала, как убитая. А на другой день мне сделали татуировку

Что сказать? По примеру Эрики я накачалась обезболивающими, и это оказалось полностью оправданным решением. Очень неприятная процедура, тем более, что место вокруг татуировки опухло, покраснело, а когда действие лекарств закончилось, стало невыносимо болеть и страшно печь. Пришлось снова принимать обезболивающие. Сидеть я могла, только перекосившись на один бок. Интересно, стоит ли татуировка таких мук?

Я даже не успела её хорошенько рассмотреть, когда мне пришло официальное уведомление, что я — нежелательный гость на этой планете.

Ночью, приволакивая ногу, я покинула этот "гостеприимный край", и была при этом невероятно счастлива. Не нужны мне искусные любовники, не нужны любовницы, никто не нужен. Только свобода и покой.

Глава 6

Прошло несколько недель, я успокоилась. Место, откуда ноги растут, мои вторые девяносто, перестало болеть, и отдых на Молу стал казаться уже просто ночным кошмаром, когда за мной снова приехали, на этот раз днём, и вновь повезли на космодром в зал для телепортации.

Ох, не люблю я такие перемещения, но моего желания никто не спрашивал. Снова зал — точная копия того, с которого меня отправили, снова два десятка человек, работающих над виртуальной проекцией какого-то изображения.

В нескольких словах мне объяснили задачу.

Разбился звездолет, причем, разбился в полном смысле этого слова — обломки разлетелись на несколько километров. В живых остался только командир корабля. Планета совершенно не освоена, на ней нет ни форпостов, ни баз, ни складов, ни просто безопасных для нахождения людей уголков. Метеоритный дождь, не прекращающийся ни на секунду. Метеориты, бесконечно бомбардирующие поверхность, оставляют на ней миллионы воронок разного диаметра. Двигаться по поверхности планеты невозможно, потому что невозможно уклониться от встречи с ними, а это однозначно — смерть.

К счастью, планета покрыта огромными трещинами, соединенными между собою в причудливый лабиринт, двигаться можно, только укрываясь в их глубине.

Единственным спасением для выжившего было добраться до одного из огромных отсеков корабля, упавшего в трех километрах. Судя по сканеру, он сохранился практически неповрежденным, с достаточным запасом кислорода, позволяющим дождаться помощи.

Проблема была одна — как быстрее добраться до этого обломка, потому что у командира запас кислорода был ограничен всего часом.

Понятно, для чего меня вызвали — находясь в расщелине, мужчина не мог видеть, в какую сторону двигаться, есть ли впереди выходы из тупиков и дальнейшие подходы к отсеку корабля. Эта было моей работой.

Я вгляделась в голограмму. Пройти можно, и даже довольно легко, одно плохо — приблизительно рассчитав необходимое время движения, становилось ясно, что кислорода ему не хватит. От одной мысли, что мне придется наблюдать последние минуты жизни человека, наблюдать, как он начнет задыхаться от нехватки кислорода, наблюдать его долгую агонию, мне стало плохо.

Вот так умереть в одиночестве на этой чужой планете! Я представила, как ему страшно, но он уверенно держал себя в руках, беспрекословно выполняя команды штурмана, что его вел.

У меня свой метод проверки маршрутов, его подсказала Эрика. Я начинаю проработку от конечной точки, продвигаясь в направлении старта, так поступила и в этот раз.

Мой маршрут оказался лучшим, но, чтобы выйти на него, было необходимо, чуть вернувшись назад, спуститься на один ярус. Мне предложили самой его вести. Учитывая, что этим я занималась три года, и профессия оператора по управлению роботами была моей первой, я без страха забрала "бразды правления".

Вести его было одним удовольствием. Шел, как робот, это говорило об огромном количестве тренировок и профессионализме, я была отличным оператором, мы явно выиграли несколько минут от просчитанного времени, но этого было мало.

Думаю, он догадывался о бесполезности своих усилий, но так хотел жить, что упорно шел вперед, надеясь на что-то.

Мне было его так жалко, видимо, поэтому я говорила с ним излишне бодрым тоном, нет, скорее даже кокетливым и заигрывающим. Спросила, как его зовут, представилась сама. И дальше болтала без умолку, стараясь заполнить разговором иногда возникающие мучительные паузы. Я чувствовала, что мой голос ему очень приятен, Джон (так его звали) с удовольствием включился в беседу.

Я сделала большую глупость, это я поняла очень скоро. Едва между нами возник личностный контакт, мысль о его смерти стала совершенно невыносимой. Неужели ничего нельзя сделать?

Джон двигается к отсеку, может, как-то удастся этот обломок приблизить к нему? А вообще, зачем весь обломок? Нужен только кислород. Так, думай, думай. В голове забрезжила одна идея. Я быстро передала управление движением Джона помощнику и подошла к руководителю, отвечающему за спасательную операцию.

— А в этом отсеке есть заправленные кислородные баллоны? — он сразу понял мою мысль, по его ироничной улыбке я поняла, что об этом подумали ещё до моего "озарения".

— Заправленные кислородные баллоны есть, и в большом количестве, но роботов, способных донести их до Джона, нет ни одного.

— А какие роботы есть?

— Роботы-уборщики, размером с котенка, умеющие выполнять только самые примитивные команды: подать, принести, вытереть, убрать.

— Какой вес они способны перенести?

— В десять раз меньший, чем весит баллон, — казалось, что последняя надежда на чудесное спасение Джона растаяла, но я не успокаивалась. Моя интуиция просто вопила, что выход есть, только я его не вижу. И вдруг...

— Там должны быть крохотные баллончики для кислородных коктейлей! Их всегда полно на любом корабле! — дальше я могла не продолжать. Всё мгновенно закрутилось, завертелось, и вот уже вереница небольших роботов потащила в сторону Джона прикреплённые к ним баллоны. Издалека они напоминали навьюченных муравьёв.

К Джону отправили всех роботов, потому что понимали — к нему доберётся едва ли десятая часть.

За мной прибежал парень, которому я поручила вести Джона вместо меня.

— Джон отказывается двигаться дальше, говорит, что понимает, что все равно погибнет. Просит, чтобы ты была с ним рядом, — ни слова не говоря, я вернулась в зал.

Отругала как следует Джона за потерянное время и повела его к удобному месту, где он сможет принять баллоны от роботов и наполнить кислородом свой. Я ему ничего не говорила, мало ли что, не хотелось заранее давать ложную надежду.

Вот подходящая ниша. Я приказала ему сесть, он удивился, но подчинился беспрекословно. Не знаю, какие его в этот момент посетили мысли. Может, он решил, что я привела его к месту, где он должен умереть, чтоб его труп было легче разыскивать? Наверное, так, потому что его голос стал очень невеселым.

Сейчас развеселим, первый робот уже почти добрался до места.

— Внимание! Справа посторонний объект, — уже не скрывая радости, сказала я. Тут и он увидел свое спасение. Больше сомнений в том, что он доберется, не было.

Какое приятное чувство, словами не передать. Я радовалась так же, как и он. Джон вроде всхлипнул, хотя уверенно утверждать я этого не могу. Зато точно знаю, что потом он летел, как на крыльях.

Он смог и отсек открыть, и снова загерметизировать его после того, как попал внутрь. Смог самостоятельно снять скафандр и добраться до медицинского кабинета. Успел вколоть себе лекарство, поддерживающее сердечную деятельность, и только после этого потерял сознание. Стало понятно, что при аварии он получил сильные травмы внутренних органов, теперь надежда была только на его организм, больше помочь мы ему ничем не могли.

Через некоторое время Джон пришел в себя и смог забраться в камеру, подключившись к приборам, которые ему теперь не дали бы умереть, что бы ни происходило. Только тогда мы немного успокоились, стало понятно, что он сможет дождаться помощи.

Глава 7

Будет неправдой сказать, что я не думала об этом человеке. Когда кому-то спасаешь жизнь, невольно впускаешь его в душу. Дни шли за днями, я постепенно успокоилась и стала забывать об этом эпизоде, когда однажды, выходя после работы из здания, увидела мужчину с букетом роз. Букет был настолько огромен, что поневоле первым привлекал внимание, вторым внимание привлекало странное поведение мужчины. Он вглядывался в лицо каждой выходящей женщины, потом смотрел на свою руку. По всей вероятности, там находилась фотография, и он пытался узнать по портрету оригинал.

Я сразу поняла, что это Джон, тот спасенный командир корабля, и он ждёт меня. Кровь прилила к щекам, сердце застучало, как сумасшедшее. Смешно. Ни он, ни я не знали, как выглядим. Он слышал только мой голос, а я видела его только в скафандре.

Наши глаза встретились, и он уверенно шагнул ко мне.

Вот идиот, что я буду делать с таким букетом? Но не скрою, было очень приятно. Себе оставила пять роз, остальные положила к памятнику погибшим звездолетчикам.

Джон поблагодарил меня, я, разумеется, сказала, что это моя работа. Потом мы немного погуляли, он попросил разрешения звонить, и мы расстались.

Он мне очень понравился, очень-очень. Спокойный, сдержанный, уверенный в себе, немногословный. Глаза умные и немного грустные. Я с нетерпением ждала его звонка.

Позвонил он только через три дня. Я к этому времени вся извелась от переживаний, что не понравилась ему, а может, у него уже есть девушка?

Пригласил меня в театр. Хорошо, что у меня были деньги, и я могла купить себе подходящее платье и туфли.

Джон держался подчеркнуто вежливо и внимательно. Никаких попыток обнять или поцеловать, но я чувствовала, что нравлюсь ему.

Наши встречи стали регулярными. Куда он только ни таскал меня, но его поведение не менялось, ни капельки. Мысли стали приходить самые неутешительные, вплоть до мысли о его нетрадиционной ориентации. А как еще можно было объяснить такое поведение? Ему что, больше не с кем посещать эти мероприятия?

В ожидании встреч с ним я не находила себе места. Так хотелось, чтобы он мной восхищался. По десять раз меняла платья. Выяснила, запах каких духов ему приятен, и пользовалась только ими. Узнала, что он не любит яркий макияж (очень обрадовалась этому известию), и была почти без косметики. Я делала всё, чтобы привлечь его, но наши отношения не двигались вперёд.

Уже не знала, что и думать, когда случайно кое-что выяснила.

Я слишком рано добралась к месту нашей очередной встречи. Чтобы не стоять истуканом в ожидании, нашла небольшое кафе, из которого смогла бы наблюдать за его появлением, не привлекая к себе внимания. Я зашла в кафе не с главного входа, а с бокового, и остановилась в изумлении. Джон сидел за столиком и наблюдал за местом нашего будущего свидания.

Я тихонько, незамеченной вышла из кафе, побродила немного, дожидаясь назначенного времени и, как ни в чем не бывало, подошла к нему. Снова это вежливое внимание, снова никаких намёков на более близкие отношения. Но у меня появилась догадка.

По окончанию работы я не стала спешить выходить из здания. Нашла окно, из которого хорошо была видна вся прилегающая территория. А кто это там, в тенечке прячется? Уж не Джон ли? Мужчина внимательно смотрел на всех выходящих женщин. Он меня ждёт? Но мы не договаривались, и он меня не предупреждал. Проверим!

Я вышла из здания, но Джон не подходил. Добралась до дома, так его и не увидев. На следующий день, и на следующий всё повторилось один в один. Он стоял и ждал, когда я выйду, просто смотрел на меня, не делая никаких попыток приблизиться.

Почему он так себя ведет? Не уверен в себе? Не уверен в своей внешности? Что внешность? Думаю, если увидеть многих писаных красавцев до перевоплощения, можно было бы упасть в обморок или убежать с криками ужаса, я тому яркий пример. То, что он не хотел приукрасить себя, оставаясь таким, какой есть, в моих глазах говорило только в его пользу. Так что с ним не так?

Почитав разные пособия, помогающие построить личные отношения, побывав на форуме девушек с похожими проблемами, я решила прибегнуть к их советам и постараться самой подтолкнуть его к решительным действиям. Что я могла предпринять? Стала чаще прикасаться к нему, беря под руку, когда спускалась со ступенек или поднималась по ним. Старалась затиснуться с ним в толпу, чтобы нас поневоле прижимали друг к другу. Вытирала с его лица невидимые пятнышки. Иногда, пугаясь, бросалась к нему, заставляя заключать себя в объятия. Мои партизанские вылазки возымели действие, Джон пригласил меня поужинать в ресторане.