Довольно поглядев на готовящийся ужин, Леопольд превратился в крысенка и начал тщательно умываться. Когда от приправы и крови не осталось и следа, оборотень вновь стал человеком, только уже чистым.
— А ты когда-нибудь моешься? — полюбопытствовал царевич, внимательно пронаблюдав весь процессом. — Или только вылизываешься?
— В зависимости от ситуации, — объяснил Леопольд. Усевшись возле меня, он принялся переплетать растрепавшуюся за день косу. — Сейчас воды нигде нет, так что и выбора у меня тоже нет.
— Ясно, — кивнул царевич. — Ты странное создание. По твоей ауре тебя абсолютно не отличить от обычного животного, она меняется вместе с телом и в ней не появляется ничего, что говорило бы о наличии других ипостасей... Это удивительно! Что ты с собой сделал, чтобы быть таким?
— Родился, — хмыкнул оборотень. — Мой отец был проклят.
— Интересно, — кивнул Кудеяр, а потом повернулся ко мне: — Ну а ты, ведьма? Что с твоей рукой? Ты так ничего и не рассказала мне!
— И не буду, — удивленно смотрю на царевича. — Это не твое дело.
— Эй, хватит пререкаться, ужин готов! — объявил рыцарь, протыкая одну из тушек тонкой острой палочкой.
Эти слова подействовали, как заклинание, мы умолкли и с жадностью уставились на куски ароматного мяса. Разделив все это великолепие между нами и питомцами Кудеяра, мы принялись за еду, предварительно поставив на огонь чайник с травами.
— Мясо действительно получилось потрясающее! — похвалил Дейк то ли стряпню Леопольда, то ли приправу царевича.
— Я же говорил, — сказал Кудеяр, откусывая от одного из кусков.
После еды, когда голодный желудок каждого наполнился, мы умиротворенно развалились около костра с кружками псевдочая. Даже вечно угрюмый царевич, кажется, был доволен. Он лег на землю и блаженно замурлыкал, так, что земля начала вибрировать. К нему присоединилась пантера, улегшаяся ему на грудь, и оба они стали сотрясать воздух своим громоподобным "муррр".
Небо постепенно чернело, вскоре все, что находилось дальше от костра, ушло в темноту. Вокруг стало холоднее, промозглые ветра с уходом солнца стали сильнее, словно почувствовав свою силу. Среди этого свиста мы все вдруг ясно различили еще один, который вызвал холодные мурашки страха на коже и нервную дрожь.
— Волки? — насторожился Леопольд, по-звериному поведя носом по воздуху.
— Если бы, — помрачнел Дейк, поглядев в темноту. — Не просто так боятся пустынь Тангейя. Здесь водятся твари похуже волков.
— Нам нечего бояться, — усмехнулся Кудеяр, едва сдерживая дрожь на плечах. — К моему огню они не подойдут, а если осмелятся, то у Мафусаила будет плотный ужин.
— Чего дрожишь? — спрашиваю у царевича.
— Мерзну. Я привык к теплу Охмараги, а з-здесь... здесь ужасно холодно, — объяснил он, прикладываясь к своей кружке с горячим отваром и кутаясь в меховой плащ. — Ненавижу холод.
— Да уж, — кивнул Дейк, прижимаясь боком ко мне. — Холодно. Спать лучше всем вместе, так не замерзнем.
— А мне обязательно спать человеком? — спросил Леопольд, тоже ежась.
— Да! — хором ответили мы с рыцарем.
— Ты совсем не бываешь в нормальном состоянии. Скоро на двух ногах ходить разучишься, — проворчал Дейк, подкидывая веток в костер.
— Но я же замерзну! — запротестовал оборотень.
— Укутаешься плащом, прижмешься к нам и не замерзнешь, — пресек все возражения рыцарь. — Ты хочешь стать человеком или озвереть в конец?
— В шкуре теплее, — обиженно заметил Леопольд, обнимая колени.
— Ладно, давайте спать, — вздохнул Дейк, прицеливаясь и закидывая свою кружку точно в котелок.
— Мафусаил! — позвал своего дракона Кудеяр.
Как только тот прилетел, царевич велел ему лечь прямо у подножия холма. Мафусаил лег, свернувшись широким кругом, и мы все устроились рядом с животом ящера, как за забором.
Дейк по неизменной традиции лег рядом со мной и обнял, закрыв плечом от ветра. Леопольд устроился спиной к спине с рыцарем, а Кудеяр завалился спать, прижавшись спиной ко мне и обняв свою пантеру, которая легла с самого края. Все мы укрылись с головы до пят плащами и так приготовились провести ночь.
Кроличья ферма
Сложно сказать, сколько времени я проспала, прежде чем проснуться. Кудеяр, на чей широкий меховой плащ я улеглась во сне, ни с того ни с сего вскочил, резко дернув шкуру за собой. Перевернувшись в воздухе, я больно упала на голую землю.
— Ай! — невольно вскрикнула я, хватаясь за голову. Чую, светит мне большая шишка на затылке...
Поднял меня посреди ночи, засранец!
— Что это за звуки? — пробормотал Кудеяр, поднимаясь.
— Ветер, наверное, — говорю, сев на земле. Удивительно, но ни Дейк, ни Леопольд не проснулись от моего вскрика, оба спали, как убитые.
— Нет, не ветер, — помотал головой царевич. Настороженно растопырив свои длинные уши по ветру, как локаторы. — Это... как будто дети плачут.
— Откуда здесь могут быть дети? — недоуменно спрашиваю, прислушиваясь. В отличии Кудеяра, я не различала никаких подозрительных звуков... хотя, возможно, виной тому звон в ушах после удара головой. Из-за него я и себя не очень-то хорошо слышу. — Ложись спать, тебе примерещилось.
— Тс! — шикнул на меня царевич, приподняв уши повыше. — ...Вот, опять! Звук идет оттуда, — указал куда-то вперед. — Там точно кричат дети!
— А это не могут быть твари, заманивающие нас к себе своими изменчивыми голосами? Я слышала, что тут и такие водятся...
— Возможно, — неуверенно сказал Кудеяр, призадумавшись. — А если это все же дети? Судя по голосам, им лет восемь-девять... почти как моим сестрам.
— Предлагаешь пойти проверить? — спрашиваю, до последнего надеясь, что никуда идти не придется.
— Да, — твердо сказал царевич, разбив все мои надежды. — Пойдем вдвоем, незачем будить этих, — кивнул на спящих. — Я справлюсь с любой тварью, если понадобиться, а ты детей успокоишь. Меня они испугаются не меньше, чем стаю волков...
— Ладно, пойдем, — вздохнув, я поднялась с земли.
Глянув на спящих и молча им позавидовав, я еще раз вздохнула и, кутаясь в плащ, последовала за длинноухим царевичем, в котором посреди ночи вдруг проснулось благородство.
Лунного света вполне хватало для того, чтобы различать крупные предметы на несколько десятков метров вокруг... но только не камни на земле, о которые я то и дело спотыкалась и в итоге отставала от Кудеяра. Растопырив свои локаторы, царевич уверенно направился в сторону слышащихся ему звуков. Он как будто заранее знал, где ему попадется камень или ямка, быстро обходил все препятствия.
— Они совсем рядом! — вдруг воскликнул царевич и перешел на бег. Я устремилась за ним, пытаясь если уж не догнать, то хотя бы не потерять Кудеяра из вида. Создавать в этом месте магические шарики определенно не стоило: мало ли, кого привлечет свет?
Мы пробежали еще около трехсот метров, а потом вдруг выяснилось, что мы двигались прямо к холму, который резко обрывался. Тренированный нелюдь мгновенно сгруппировался и спустился вниз по крутому склону без всяких затруднений. Я же, пытаясь затормозить, споткнулась у самого края, упала на землю и красиво покатилась вниз по веткам, острым камням и кочкам... Когда я добралась до основания холма, все тело напоминало избитый и изрезанный мешок с костями. Лицо и голову я, слава всем богам, все же смогла вовремя закрыть руками, потому сотрясение мозга или уродливые шрамы мне не грозили. К сожалению, о черных синяках, вывихах и даже переломах того же сказать нельзя.
Кудеяр, пронаблюдав мое падение, тяжело вздохнул.
— Как ты вообще дожила до своих лет? — удивленно спросил он, помогая мне подняться. — Ходить можешь?
— Относительно... Ой-ей-ей... рука!...
— Ну ты и чучело! Пойдем. Разберемся с детьми, потом с тобой.
Первые десять шагов я хромала, но потом привыкла к боли и смогла идти быстрее.
— И где твои дети?
— Помогите! — неожиданно я все же уловила едва различимые звуки. — Кто-нибудь!!!
— Теперь и я это слышу! — воскликнула я, пытаясь ускорить шаг. Резкая боль в коленке мне этого не позволила.
С каждой секундой крики становились все более отчетливыми, видимо, не только мы приближались к детям, но и они шли к нам. Судя по голосам, их было двое, мальчик и девочка.
Кудеяр побежал в сторону голосов. Вскоре я услышала испуганные вопли детей: царевич их все же нашел.
Когда я доковыляла до места их встречи, увидела вполне ожидаемую картину: двое ребят жались спинами к огромной скале и плакали от страха, а царевич пытался с ними поговорить.
— Откуда вы здесь?... От кого бежите?... Грррр!!! Да хватит уже орать, у меня от вашего визга уши закладывает!!!
— Кудеяр, лучше отойди, — советую царевичу.
— Кто здесь? — испуганно воскликнула девочка.
— Меня зовут Бэйр, а это Кудеяр. Мы пришли вам помочь, — объясняю спокойным голосом, подходя к ним поближе и зажигая магический шарик. — Не бойтесь, мы вас не тронем.
— Это двухголовое чудовище с рогами! — мальчик указал на царевича.
— Двухголовое?... Нет, это просто капюшон плаща в виде головы льва. И это не рога, а уши, в темноте вам просто плохо видно, — с трудом опускаюсь на колени прямо перед детишками. Видимо, перед нами брат и сестра, двойняшки. — А кто вы такие, как вас зовут?
— Я Орджио, — сказал мальчик, утирая рукавом слезы.
— Я Каррет, — всхлипнула девочка.
— Там... на нас разбойники напали!...
— Где? — удивленно спрашиваю. — Здесь, в пустыне?
— Мы с родителями путешествовали в повозке, — шмыгнула носом девочка. — Мы с братом, мамой и бабушкой спали, а потом вдруг резко затормозили. Снаружи послышались голоса каких-то дядей... — она замолчала, не в силах продолжить. Бедняжку душили слезы.
— Мама отвлекла их, а мы вылезли на улицу сквозь щель навеса и убежали, — закончил за нее мальчик.
— Бандиты? В этой пустоши? — недоверчиво дернул ушами царевич. — Да и что им можно взять у нищих беженцев? Трудиться ради телеги и клячи?
— Это правда, дяденька! — закричала девочка. — Там наши родители!
— Ну, я бы не стал на вашем месте говорить о родителях. В лучшем случае у вас еще может быть жива мать, и то только до тех пор, пока каждый бандит не изнасилует ее.
— Заткнись немедленно! — в ярости кричу на царевича.
— Ч-что сделает?... — дрожащим голосом переспросил мальчик.
— Ничего, — успокаиваю ребят. — Он иностранец, не всегда помнит слова, да и дурной к тому же.
— У вас, людей, что, не принято говорить детям правду? — удивился Кудеяр.
— Давно вы в бегах? — спрашиваю двойняшек, игнорируя вопрос царевича.
— Не знаем. Уже темно было, как сейчас, когда на нас напали, — тихо сказала девочка. — Вы поможете нам?...
— Сначала отведем их к остальным и вместе решим, что делать, — решил царевич. — Не вижу смысла в том, чтобы преследовать бандитов.
— Но там папа, мама и бабушка! Бабушка ходить не может! — зарыдал мальчик, его сестра тоже заплакала.
— Зачем искать трупы неизвестных нам людей и мстить за них? Это глупо, — твердо сказал царевич. — Я не хочу тратить свое время и силы на это.
Я задумалась, пытаясь прикинуть, как правильнее поступить. С одной стороны, надо бы прикончить мерзавцев, которые напали на беззащитных, но с другой Кудеяр прав, и идти туда нет смысла, так как разбойникам просто незачем оставлять кого-то в живых, то есть никого мы уже не спасем. Тем более, детей нельзя оставить здесь, и уж точно нельзя брать с собой на расправу с преступниками.
— А с ними что делать? — киваю на двойняшек. — Не бросать же...
— Для начала стоит посмотреть, в порядке ли они, — царевич подошел ближе к детям и присел на корточки. Те испуганно отступили назад, вжавшись спинами в камень. — Я вас не обижу, просто посмотрю, — попытался ласково сказать Кудеяр, что с его звучным рокочущим басом получилось, мягко говоря, не очень. Хорошо хоть улыбаться не стал.
Ушастый зажег небольшую свечку в воздухе. Ее свет упал на старые, по сто раз заштопанные вещи детей. У них даже не было обуви, пока бежали, крохи стерли себе все ноги в кровь. Увидев свои ступни при свете, дети испугались еще больше и тихо заплакали от ужаса.
— Ой... — пискнула девочка.
— Бедняжки, — жалостливо вздыхаю. — Кудеяр, ты говорил, что маг. Можешь залечить раны?
— Я не маг. Я тень-полукровка, мои силы не могут лечить, — тихо прорычал царевич, видимо, выходя из себя от моей тупости. — А вот ты можешь!
— Я не умею лечить такое! — пристыжено опускаю глаза. Что-то мне заранее подсказало, что ушастый не на шутку разозлиться...
— Кто бы сомневался в том, что ты не умеешь! Ты вообще хоть что-нибудь умеешь!?
— Нет! Ничего я не умею, доволен? С детьми что делать будем?
— Что-что... идите сюда, — проворчал он, раскрывая объятия. — Я вас понесу.
Двойняшки не слишком-то спешили приближаться к страшному нелюдю, даже наоборот, попытались отойти на шаг назад, только было уже некуда.
— Не бойтесь его, он только выглядит страшным, а так... видите, какой у него плащ теплый? Согреетесь, — пытаюсь вразумить детей.
Поглядев на то, как гуляют мышцы на лице Кудеяра, я поспешила его предостеречь.
— Ради всех богов, только не смей улыбаться! Они же в обморок упадут от страха от твоих клыков!
— И что? Проще нести будет, — проворчал он, но вернул прежнее угрюмое выражение лица.
Постояв еще минуту, дети все же решились и маленькими шажками двинулись к нелюдю. Как только они подошли на достаточное расстояние, Кудеяр сгреб их в охапку, осторожно укрыл обоих плащом и встал.
— Пойдем, — велел он мне.
Я с трудом поднялась, стараясь не обращать на боль от многочисленных ушибов. Теперь, когда прошел шок, все тело ныло и двигаться стало труднее.
— Надеюсь, мне не придется еще и тебя тащить?
— Нет, я сама, — говорю, пытаясь не стонать от боли при каждом шаге. — Нет, нет в моей жизни удачи...
Минут за пятнадцать мы добрались до лагеря. Там все всё еще спали, что самое удивительное.
— Будить будем? — шепотом спрашиваю у царевича.
— Зачем? Пусть спят. И мы поспим.
— Это что, ваши друзья? — спросила девочка сонным голосом. Видимо, она успеха задремать на руках своего спасителя.
— Да, — кивнул Кудеяр, осторожно опуская детей на землю. — Постойте здесь, я сейчас принесу бинты и мазь, обработаю вам раны, — направился к своим седельным сумкам на боках Мафусаила.
— Тебе помочь? — спрашиваю.
— Нет, сейчас и тебя ведь осматривать надо, мало ли, вдруг вывихи есть.
Порывшись в своих сумках, царевич вынул несколько мотков бинтов, среднего размера флягу и маленькую коробочку с мазью.
— Стой смирно. Будет больно, но ты терпи, — велел он мальчику, взяв за ногу.
Сначала Кудеяр полил на окровавленную ступню водой, смывая грязь, потом бережно смазал раны мазью и обмотал бинтами. Парень за все это время даже не пискнул, хотя из его глаз выкатились две крупные слезы. Заживляющая мазь причиняет боли не меньше, чем сама рана, так что выносливостью мальчика можно заслуженно восхититься. Девочка пару раз пискнула, но тоже держалась молодцом.
