— Кого ты опять наслушался? — я невольно улыбнулась такому нелепому слуху. Надо же, про меня уже и такое болтают! Совсем у них, что ли, совести нет?
— Так это правда? — настаивал Чиж.
— Конечно нет, это последствия случайного опыта, который даже не я проводила... но, эй, хватит меня допрашивать! Тебе-то какое дело?
— Просто если бы это была работа инквизиторов, а ты — их жертвой, мы могли бы, наконец, доказать людям и остальным, что белые совы переходят все границы, что...
— Прекрати нести всякую чушь! — прикрикнула я на него. Это не осталось без внимания, и на нас уставились все присутствующие за столом маги. — Инквизиторы получше иных магов будут, несмотря на то, что о них говорят.
— Ты что же это, защищаешь белых сов? — удивленно выгнул бровь Кред. — Они убили моих родителей и меня хотели "устранить" только потому, что я родился со склонностью к темной магии! По-твоему, это нормально? Эти белые притесняют магов, таких как ты и я! Клевора-громовержца больше нет, но их двинутый патриарх ничуть не лучше!...
О том, что инквизиторы, как оказалось, охотятся не только за демонами, но и за темными магами, я узнала только в Трехполье. Оказывается, многих темных насильно увозят в резервации, где тщательно следят за тем, чтобы они не нарушали равновесие мироздания: считается, чистая черная магия не может создать ничего хорошего, только уничтожать. Когда я об этом узнала от темных из академии, была вне себя от злости: как Арланд мог не рассказать мне о таких зверствах? Однако, инквизитор сказал, что в резервациях запирают только тех, кто опасен. Таких же темных магов, которые не пользуются исконной силой, то есть плетут заклинания на чистой энергии, не трогают. Однако, где та грань, когда человека можно оставить на свободе, а когда его нужно запереть, как бешеное животное? Я долго не могла смириться с тем, что Арланд даже косвенно причастен к подобному, но потом все вдруг встало на места.
Я помнила Кудеяра и его рассказа о скахтьярнах, чьи силы отличаются от тех, что собираются в людей в асимметрии, и в чистом виде смертельно опасны. Он приложил немало труда, чтобы его магия оставалась чистой, и на его фоне после знакомства с несколькими темными, — таких, как Кред, — я поняла, что некоторых магов действительно лучше держать подальше от общества. Я никого не осуждала: его жизнь, его дело, я тоже не самая хорошая девочка. Однако, свое мнение насчет несчастных темных и безжалостной инквизиции у меня все же было.
— Хочешь сказать, что не будь инквизиторов, ты бы встал на путь истинный и не торговал бы своими ядами? — я отвлеклась от котла и подняла взгляд на Креда. — Ты ничего другого не можешь, даже не пытаешься научиться колдовать чистой магией, так в чем ты вообще можешь их обвинять?
Над столом повисла тишина.
— Бэйр, мы все знаем, что у тебя есть опекун, которого ты уважаешь, но... но то, что ты говоришь, это неразумно! — вмешалась Люська. — Это, конечно, ясно, что совы следят за порядком, но их действия далеки от справедливости! А к магам у них и вовсе какое-то нездоровое отношение, все из-за тех порошков, которыми их пичкают в Ордене...
— Это все глупые слухи, — возразила я. — Они не трогают нормальных магов, а темных отвозят в специальные поселения, где те живут полноценной жизнью, никому не причиняя вреда.
— Полноценной жизнью!? — еще громче вскричал Кред. — А ты знаешь, что в этих поселениях за темными следят, как за скотом, что там шагу нельзя ступить без дозволения стражи, что темным запрещено иметь семью и даже быть с женщинами!? Они пытаются сделать из нас послушных монахов, держат на воде и хлебе, чтобы мы были достаточно слабы и с нами было легко справиться, в случае если мы задумаем бежать!
— Эй, я знаю темного мага, который живет, спокойно колдует и инквизиция его не трогает! Он больше работает с чистой энергией, а не с родными темными силами, и варит зелья так же, как и я... Это он меня всему научил. Если бы все темные вместо того, чтобы плакаться на инквизицию, взяли себя в руки и научились бы жить, никому не причиняя вреда, все бы у них было замечательно.
Заметив, что зелье выкипает, я бросилась к котлу и принялась помешивать варево зачарованной деревянной ложкой.
— Не ожидал от тебя таких слов, — недобро нахмурился Кред.
— Я с радостью изменю свое мнение, если ты докажешь, что инквизиции в самом деле не стоит за вами охотиться! — ответила я без всякой враждебности. — Я против тебя ничего не имею, но, согласись, то, чем ты занимаешься, не очень-то хорошо. Одно дело продавать старушкам сильные зелья, задерживающие старение, — я кивнула на свой котелок, — и совсем другое — яды падшим.
Кред ничего мне не ответил, посверлил меня немного злобным взглядом, а потом Люська заговорила про очередную любовную сплетню, и все отвлеклись от нашего не слишком-то приятного разговора.
Вскоре я закончила зелья и, попрощавшись со всеми, отправилась к покупателю на дом. Люська, боявшаяся возвращаться домой без меня, — ведь о ней ни Леопольд, ни Арланд еще не знали, — отправилась туда вместе со мной.
— Знаешь, зря ты так с ним, — тихо заметила она, когда мы оказались на улице. — Инквизиция — его больная тема, да и остальные тоже сов не любят. Ты у нас, конечно, особенная, но за такие разговоры можно и из "Вдовы" вылететь, а потом наткнуться на знакомых в темном переулке... В общем, будь поосторожнее с этими своими мыслями.
— Я не сказала им ничего нового, — возразила я. — Темные постоянно валят все на сов, а сами даже не пытаются исправиться! Конечно, тяжело отказаться от родных сил, но это необходимо сделать, если они вредят людям.
— Я не стану с тобой спорить, но я тебя предупредила, — буркнула Люська.
Дом моего заказчика, именовавшего себя в письме загадочным "Мы", находился на окраине города. Пока мы туда добрались, уже совсем стемнело, и потому, когда перед нами предстало возвышающееся посреди пустынного парка черное здание, мы обе малость испугались.
— Думаешь, там есть привидения? — серьезно спросила Люська, кутаясь в свое пальтишко и закрывая шерстяным платком рыжие волосы. — Энергетика идет...
— Ты просто замерзла, какая тут энергетика? — я весело усмехнулась, потрепав подругу по плечу, и мы вместе вошли через калитку, направились к дверям странного мрачного дома.
Постучав в дверь специальной медной стучалкой в виде кольца-змеи, я стала ждать, пока откроют. Никто так и не отозвался, потому я постучала еще раз и вошла: стоять и ждать дальше мне не хотелось, так как я уже порядком замерзла.
— Ты иди, а я тут постою. Мне нормально пока, — решила Люська, испуганно заглянув за дверь.
Внутри было тепло и сухо, хотя и темно до ужаса. Я тут же зажгла светляк и двинулась по коридору, ища что-нибудь вроде гостиной, где могут оказаться хозяева или хотя бы слуги.
— Эй, есть кто дома? — крикнула я, когда стало ясно, что совершенно невозможно понять, где в этом доме хоть одна комната. Пока казалось, что он состоял из сплошных коридоров!
На мой крик никто не отозвался и я, пожав плечами, пошла дальше, надеясь найти кого-то, кому смогу всучить зелья и стребовать деньги.
Когда я дошла до лестницы на второй этаж, решила подняться и посмотреть там. Видимо, удача решила повернуться ко мне другой своей стороной, потому что как только я оказалась на втором этаже, уперлась в дверь, из-за которой шли голоса.
— ...Если это действительно она, то почему не прячется, почему вот так расхаживает перед нами, как будто не представляет угрозы!? — говорил какой-то мужчина.
— Надо просто выяснить все, пока остальные до нее не добрались. Если мы узнаем, как... мы создадим собственный Орден и даже белые совы не посмеют нам мешать!
Разговор был явно не из тех, которые стоило подслушивать, если не хочешь проблем. Понимая, что, если услышу имя той неизвестной, которую они хотят поймать, спокойнее спать не стану, я постучала и тем самым прервала беседу.
— Доставка зелий! — громко сказала я, постучав еще. — Можно?
— Да... зайдите! — раздался растерянный женский голос.
— Одно из черноплода и "легкое желание", — я поставила склянки на столик между креслами, на которых сидели говорящие. Их было пятеро, все они были магами и ни одного из них я никогда не видела.
Зачем магам понадобились мои услуги — об этом лучше подумать после того, как они заплатят.
— С вас двадцать золотых, — объявила я, уперев кулаки в бедра. — Уже поздно, мне пора домой... так что, пожалуйста, побыстрее, — они сидели, не трогаясь с места, и все смотрели на меня. — Ну?
— Конечно-конечно, — спохватился один из магов, мужчина, и встал. Он достал кошель из одного из комодов и, переглянувшись с остальными, начал отсчитывать золотые. Его руки были в защитных перчатках.
Заподозрив неладное, я приняла деньги, но не правой, а левой рукой. Как только монеты коснулись кожи, рука вспыхнула бирюзовым пламенем. Видимо, на деньгах было проклятие или что-то вроде того: теперь уже этого не узнать, поглощенное рукой, оно стало абсолютно чистой энергией.
— Это что такое? — нахмурившись, я подняла глаза с руки на магов и внимательно их осмотрела, запоминая лица. — Вы что, собирались подсунуть мне проклятые деньги!?
Они не отвечали, так как, видимо, ожидали совсем другого результата. Вжавшись в кресла, четверо из них недвижно сидели, пятый же, который вручил мне плату, изменился в лице, соображая, что же теперь делать.
— Еще пять золотых, и я ухожу без скандала, — сказала я, решив, что меньше всего хочу разбираться с этой шайкой. Просто расскажу о них Арланду, и дело с концом.
Тот маг, который стоял, молча вытряхнул из кошелька пять золотых и подал мне. Я забрала у него весь мешок, очистила его от проклятия, потом вернула. Пока впитывала некую темную силу, расплетала плетение проклятия, я попыталась понять, что же это такое было. Точно определить это мне не удалось, но, похоже, это было что-то мощное, плохо влияющее на здоровье. Темная магия.
Обязательно нужно будет сказать о них Арланду.
Забрав двадцать пять золотых и оставив им зелья, я вышла из дома, пытаясь унять сияющую бирюзовым руку. К счастью, мне удалось сделать это до того, как меня увидела Люська.
— Ну что там? Чего так долго? — обеспокоенно спросила она, дыша на перчатки. Бедолага, видимо, сильно замерзла, пока ждала меня. Дома надо будет попросить Лео приготовить его фирменный согревающий напиток из вина.
— Какие-то чокнутые темные, собирались строить какой-то свой орден, всучили мне проклятые деньги... Пойдем отсюда, — махнув рукой, я поманила Люську за собой.
— Ой, как бы чего не вышло! — содрогнулась девушка, поспешно догоняя меня. — Страшно все это!
— Ничего страшного, просто, обкурившиеся расслабляй-травы обиженки.
Еще один жилец
До дома мы добрались бегом, так как иначе бы просто заледенели бы где-нибудь по дороге.
Судя по запаху в прихожей, Лео уже вернулся и приготовил что-то.
— Надо бы чая выпить, а то простынем еще... Лео, ты дома? — разувшись, я прошла в глубь дома, на кухню.
На кухне никого не оказалось и тогда я поднялась наверх и зашла в комнату оборотня. Он лежал на своей кушетке и читал что-то.
— Привет, а ты почему не в театре? — спросила я.
— Привет! Сегодня решил уйти пораньше, не хотел долго там сидеть, — ответил он. Видимо, оборотень был не в духе.
— У нас гости, кстати. Моя подруга, про которую я тебе рассказывала, Люська. Ее выгнали из общежития, и она к нам попросилась. Пусть поживет пару дней, пока мы ей место не найдем?
— Ух-ты, у нас гости!
Загоревшись идеей накормить кого-то нового, чьих восторгов еще не слышал, оборотень вскочил с кровати. Настроение у него определенно приподнялось.
Глянув в зеркало и поправив косу, Лео пошел соблазнять свою очередную жертву. Мне уже заранее было страшно за него: Люська до мужиков была такой же охотницей, как Дейк до женщин.
— Люськ, это Леопольд, — я представила девушке, ждущей нас на диване в гостиной в особенно изящной позе.
Девушка медленно встала и подошла к Лео с таким видом, как будто он был привидением и мог в любой момент исчезнуть.
Молча посмотрев на него некоторое время, Люська вдруг протянула руку и потрогал его за грудь, за лицо.
— Живой... надо же, я думала, такие только на картинках бывают! — воскликнула она радостно и ее лицо озарила улыбка. Видно было, что Люська едва сдерживает визг восторга.
— Я совсем живой, можешь быть уверена, — улыбнулся Лео. — Вы чаю, наверное, хотите и проголодались? Я приготовил суп на кокосовом молоке с морепродуктами и специями, сейчас разогрею.
Мы прошли на кухню, где за едой завязалась беседа. Люська сверлила глазами Лео, а тот делал вид, что не обращает внимания, я же молча сочувствовала им обоим. Через пару часов к нам присоединился Арланд, вернувшийся с работы. Его появление вызвало у Люськи не меньший восторг.
Стоило ему войти на кухню, как девушка замолчала на полуслове и уставилась на него, величественно стоящего у входа в своей заснеженной белой накидке с перьями, с медальонами на груди и с таким спокойным и загадочным выражением лица...
— Это и есть твой опекун? — спросила Люська, во все глаза разглядывая инквизитора.
Арланд выгнул бровь, и девушка тут же вскочила с места, поправила свою зеленую тунику, надетую поверх широких клетчатых шерстяных штанов, и вежливо поздоровалась.
— Здравствуйте, господин инквизитор! — сказала она, не переставая пялиться на Арланда.
— Что происходит? — обретя, наконец, дар речи, "опекун" посмотрел на меня и нахмурился.
— Это моя подруга, Линда! — я встала со своего места и представила нашу соседку по неволе. — И она поживет у нас пару дней или больше. Ее выгнали из общежития.
— Бэйр... — Арланд смирил меня недовольным взглядом, потом покосился на девушку и жестом приказал мне выйти за ним в другую комнату, чтобы нас никто не слышал.
— Ты что, совсем сдурела? — зашипел он, взмахнув руками. — Ты зачем ее сюда притащила!?
— Эй, она всего лишь милая девушка и моя сокурсница, никаких проблем от нее не будет!
— Мне одной ведьмы в моем доме достаточно! — заявил Арланд, включая режим упрямого осла и эгоистичного зануды. — Я не хочу, чтобы здесь шлялись посторонние... Ты вообще когда-нибудь думать начнешь!? Пока она здесь, я даже спать нормально не смогу, мне придется быть вдвое осторожнее! Я не смогу даже слова сказать, даже поговорить с вами, потому что она может услышать что-нибудь не то и ляпнуть об этом где-нибудь! И это не говоря уже о том, что мы с тобой теперь даже в нашем доме не сможем побыть наедине!
— Я уже решила, что она поживет здесь совсем немного, сейчас, в десять вечера, я уже не могу ее выгнать! — возмутилась я. — А ты прекрати думать только о себе и попытайся проникнуться ситуацией: она совсем одна в чужом городе! Не на улице же ей жить! — я старалась не кричать, чтобы Люська меня не услышала, но у меня это плохо получалось. Уж слишком раздражало поведение Арланда.
— Но почему из-за того, что ее выселили, мы должны страдать!? Пусть сама решает свои проблемы! — огрызнулся он.
