Чужая Стая

— Волкова, — тихо сказал он наклоняясь, — у тебя не дом, у тебя дурдом. Что это за дед с ногтями а-ля книга рекордов Гиннеса? Ты в курсе, что на твоей территории полно неизвестных мужиков? Мордовороты мать-их-так?

Голос Артема был с нотками страха и паники. Тише мой друг не так сразу.

— Артем, заебись, все хорошо...не части, ты не перед прокурором,...лучше принеси водички и позови этих, мордоворотов, мне надо...

— Волкова, — Артем вскочил с кровати и взялся за голову, — куда ты б..дь влезла.

Мой адвокат выскочил из спальни подорванный, словно в ж..пе — бенгальский огонь. Через минуту в комнате появился азиат. Волосы были собраны в две тяжелые косы и ловили отблески стовольтных ламп.

— Така, — я назвала по имени древнего Байа. Он подошел ко мне и взглянул в глаза, — мне нужно уладить кое-какие дела с адвокатом. Мне уже лучше. Ты не мог бы меня оставить. Мои собаки не в себе, я чую.

Азиат лишь кивнул и вышел из комнаты. Через некоторое время все улеглось и я встала с постели. Все тело было легким, чистым. Буд-то я сбросила лишнюю тяжесть. Не было больше безумной агонии, ощущения себя в другом теле. Я снова была собой.

В гостиной было обильно накурено, пепельница была полна окурков от дорогих сигарет. В кресле сидел Артем и подкуривал очередную сигарету.

— Тема, я конечно все понимаю, но может хватить курить, у меня потолок уже желтый. Имей совесть, — хрипло сказала я. Дико хотелось пить и есть. Но думать о еде после банки крови было омерзительно. Я открыла окно и вдохнула свежий воздух. Предрассветное небо обещало солнечный день.

— Волкова, — тихо сказал Артем, — ты мне объясни...какие у тебя дела с этими....уголовниками? Ты меня извини конечно, но во что ты опять ввязалась? — парень взъерошил свои волосы

— Знаешь Артем, я сама пока не знаю, — отчитываться перед ним не хотелось, но этот человек был наверно единственный мой друг в этом мире, не считая безмолвного Николы, который по сути был частью питомника, членом моего дома.

— Ты говорила, к тебе приходили менты...так вот я проверил...этот твой новый сосед действительно крупный торговец оружием, кроме того у него концы в Африке в самых верхах...ЮАР, Нигерия и так далее...и вот спроси себя Алия, что он забыл здесь в этой глуши?

— Я непременно спрошу у него как увижу...— съязвила я подкуривая мальборо.

— Ты меня совсем не слышишь, Волкова? Тебе нужно валить отсюда, а что если он узнает о твоих способностях, а?

В голосе Артема слышался и вызов и угроза и сожаление. И наверное тоска. По тем временам, когда мы были вместе. Мне иногда казалось, что мы так и не расстались: он старался опекать меня больше, чем мне было нужно. По сути я никогда не нуждалась в защите и сочувствии, мне было одиноко, но я уже не мыслила себя с кем-то. Я привыкла к уединению. Иногда по ночам, особо тоскуя по объятьям живого теплого человека я задавала себе вопрос: "а что, если я избавлюсь от одиночества?" Но всегда ответ был одним: " Это не для тебя".

Тем более, что та платоническая любовь между нами так ничего мне и не дала. Я не смогла сблизиться с живым человеком. А Тема — не смог полюбить эмпата.

Я сменила тему:

— Артем, мне нужно что бы ты нашел покупателя на собак...как можно скорее. Хорошего покупателя — я продаю питомник....

Вот и все...я играла долго в счастливую жизнь, но проиграла. Кем я стану теперь? Монстром жаждущим крови? Моя стая поймет, что со мной что-то не так. Они уже чуют обман, предательство. Я помню каждого из них щенком...они выросли здесь как дети в большом любящем доме. Наверно пришло время каждому идти своей дорогой...

— Да ты что, Волкова? — Артем испуганно вскочил с места, — ты из-за этого Иова что-ли? Я тебе обещаю...я подниму свою коллегию, мы выселим отсюда этого психа...он тебе угрожал, да? — Артем подошел ко мне и взял за руки, и посмотрел мне в глаза так отчаянно, словно терял что-то большее, чем нервозную стерву у которой больше не осталось сил истерить.

— Тема, — мягко сказала я, поглаживая лацкан его пиджака, — не нужно. Все нормально честно, — говорила я, но слезы просились наружу, — просто...сделай, что я прошу...это просьба — последнее, что я прошу...как друга.

— Алия, — Тема прижал меня к груди, что случилось? Ну хочешь давай просто уедем, ты и я...

— Прости Артем, — спокойно и грустно сказала я, — теперь мне нет другого пути...как рядом с теми людьми что ты видел сегодня...

Когда я приняла это решение? Я не знала. Но одно я знала наверняка — я не могу стать отшельником, до тех пор, пока не научусь сдерживать порыв напиться чьей-то крови. А что будет потом я не знала.

Вот так и случается всегда: живешь и думаешь, что завтра будет таким же как вчера, но один день может изменить все...

— Алия, — что может быть у вас общего? Он о чем-то догадался, этот Иов..

— Тема, милый, — сказала я глядя прямо в глаза другу, — он знает все...вдоль и поперек. Так случилось не по моей воле.

Артем отстранился от меня и постарался сделать безразличное лицо. Если бы я только смогла полюбить этого человека. Но правильный ответ был: Никогда.

— Ну что-ж, госпожа Волкова, если вы так желаете, то что делать вашему покорному плебею тире адвокату? — Артем жестоко смотрел на меня, переходя на деловой тон — я понял ваши пожелания, покупатель скоро будет...

Он ушел, так и не закрыв за собой дверь...В доме стало холодно. Но мне казалось не от того, что снаружи зима...просто сегодня я потеряла своего единственного друга.

Сколько их будет еще: людей, ушедших из моей жизни, недосказанных слов, чувств которые так и не суждено испытать, пролитой крови... на моей совести? Я не знала ответов, но я знала точно, что впереди — серая мгла и отчаянье, сравнимое лишь со слякотным днем...

Глава 3

Следующие несколько дней никто не появлялся. Меня оставили в покое, если ожидание неизбежного превращения можно назвать таковым...Моя стая совсем успокоилась и все вернулось в норму: собаки занялись своими делами, щенки подростали, Никола как всегда выполнял свою работу. Изменилась лишь я: четвертый день сидела у камина, закутавшись в плед и смотрела на огонь. Рука совсем зажила. Вообще физически я чувствовала себя лучше чем прежде: в руках и ногах появилась уверенность, я почти не спала, а голова работала как новый механизм. Подсознание молчало. Лишь сны были необычны: меня манила ночь, я словно бежала по заснеженному лесу и вдыхала ароматы мяты и мха. Где-то вдалеке пряталась дичь. Но я возвращалась и вспоминала, что это я, это моя постель, а рядом — одиночество. Мысль потерять свою стаю изводила до ломоты в костях. Но выхода не было. Точнее он был лишь один: исчезнуть, что бы не видеть этого позора...осуждения в глазах моих воспитанников. Раздавит ли меня их презрение? Врядли — меня уже уничтожило осознание точки невозврата.

Но с новым утром я дала себе слово забыть о скором поражении. Пусть время осталось до следующего полнолуния. Я проживу это время, словно нет обмана...

Я встала как только начало светать. В вольерах уже не было тихо: самки вылизывали своих щенков, а Кай вовсю гонял по двору, собирая вокруг себя кобелей. Стая была рада мне. Я обняла еще слабую Герду и зарывшись в ее густой мех с рыжиной вдохнула чистый запах шерсти вперемешку со снегом. Герда недовольно заворчала:

— Хватит, Алия, ты тянешь мои раны...

— Сильно тебе досталось? — спросила я, — но Герда лишь фыркнула и ответила:

— Тоже мне...и как такое бывает что человек настолько волк...и почему меня спасла эта старая самка?

— Она понравилась тебе?

— Вот еще! — гордо заявила Герда, — она слишком добра, а это уже слабость.

— Так же как и ты.

Герда повела ушами и отвернулась.

Я решилась сказать самое важное:

— Вскоре мне предстоит серьезный разговор с вами...все измениться, но я постараюсь, что бы все были счастливы и особенно ты.

— Мое счастье рядом с тобой, Алия, — потерянно сказала Герда и стыдливо опустила глаза:

— Прости, что хотела уйти, что хотела умереть...

— Твое время еще не пришло...

Наш разговор прервал отчаянный звонок в дверь. Сквозь стальную преграду я уловила отчаянье и панику пришедшего мужчины.

Я открыла калитку. И удивилась: там стоял Яша, то есть Яков Борисыч, весь потерянный, вспотевший с дрожащими руками. Ему было страшно. Это одно из тех первобытных чувств, которые невозможно контролировать. Но мне не было жаль этого человека. Я молча смотрела на "гостя"

— Алия, я....

— Что такое Яков Борисыч, — холодно сказала я, — вы вспотели, наверно это грипп, ОРЗ или еще какая-то муть? Смотрите не заразите меня.

— Ну что ты Аличка, — подобострастно заметил Яков Борисыч, — я здоров просто...ох Алия, разреши мне войти...

— Нет, — отрезала я, — поговорим в вашей машине....

Когда Яша забрался в свой новенький недешевый Ниссан, я почувствовала, что у нашего председателя дела совсем плохи. Его трясло, а в салоне витал стойкий запах валерьяны и пустырника.

— Я слушаю...

— Аличка, я хотел извиниться, что так вышло...просто

— Проехали, ближе к сути.

— Ох, — взялся за сердце Яков Борисыч, — этот ненормальный мне угрожал...и..

— Вы говорите об Иове?

— Да, о нем и его дружках, они приходили вчера и настаивали на том, что бы я покинул свой пост, они хотят посадить на мое место кого-то из своих. Но как же так...тут вся моя жизнь....и ведь подлец сдержал слово. Мне с утра звонило начальство и культурно советовало мне уйти на покой.

— Хотите мой совет Яков Борисыч? — мужчина с надеждой посмотрел на меня, — выходите на пенсию. Вы не знаете, на что способны эти "люди"....

— Так ты не заступишься за меня, Волкова, я правильно понял, — в его голосе прозвучала обида, — Я ведь помог тебе.

— Ты сделал это за деньги Яша, так что не передергивай...

— Так я заплачу Аличка, хорошо заплачу, — горячо начал председатель...

— Ох, Яша, — вздохнула я, — не цепляйся ты за это место. Все равно ты покинешь пост. Так что, готовься. Деньги ведь есть у тебя на безбедную старость.

Яша сидел сложа руки на коленях и чуть не плакал. Отчего-то мне стало до омерзения жалко этого несчастного. Почему все так? Приходит сильный и вытесняет более слабого...

— Яша, я поговорю с Иовом и выясню, что там за мотивы. Ничего не обещаю...может подыщем тебе другое место.

Я быстро выскочила из машины и закрыла ворота. Не хватало еще что-бы он начал меня благодарить...

А во дворе Никола загадочно мне улыбался. Накрытый полотном кусок дерева выглядывал из сарая. Он склонил голову, словно приглашая меня внутрь. Я зашла, а Никола снова улыбнулся и медленно стянул старую простыню с куска дерева. Я обомлела. На меня смотрела почти живая, дышащая и прекрасная копия меня самой. Я стояла и глядела куда-то вдаль в легкой тунике. Искусная резьба отображала каждую мою черту, а левая рука скульптуры лежала на холке огромного...волка. Я повернулась к Николе:

— Откуда ты знаешь?

Но Никола уже не обращал на меня внимания: он принялся обшкуривать спину волка и что-то напевал про себя.

Я провела рукой по морде прекрасного зверя...он казался таким настоящим, а его глаза словно пылали тьмой. Никола был гением. От скульптуры исходила аура власти и скорби. В ней было много страсти, много страха, слишком много меня.

Оставив Николу наедине с его работой, я решила отправиться к Иову и его братьям, выяснить, что же там с Яшей....Дорога заняла не более семи минут. Халупы снесли почти под корень. На огороженных территориях на скорую руку возводились дома, многие из "людей" пили горячий чай и то и дело скрывались в не снесённых халупах из труб которых вовсю валил дым. Я подошла к самому крупному участку, на которых было более десяти мужчин. Плечистых, полураздетых. Вежливо постучав, я отошла на два шага, ожидая приглашения.

К калитке подошел молодой улыбчивый парень с топором и весь в опилках...Он быстро отпер ворота и пригласил меня внутрь. Там вовсю кипела работа.

— Мне нужно поговорить с Иовом...— сказала я тоном не приемлющим отказа. Но парень не успел ответить. Из избы вышла Далия, одетая в синий деним и кожаную куртку, голова рыжей была непокрыта и золотом блестела на солнце:

— Что тебе надо здесь? Пришла за новой порцией крови как последняя шавка? — холодно сказала Далия, вальяжно спускаясь по ступеням.

Я промолчала, игнорируя женщину. Ее эмоции были мне непонятны: так можно ненавидеть, восхищаться и одновременно завидовать той, которую презираешь.

— Поменьше спеси, Далия, — строго сказал паренек, словно зная управу на эту стерву, — иди в дом. Но Далия и не думала слушать парня.

— Сейчас же! — рыкнул рыжий и Далия психанув вбежала в избу.

— Прости Али, она всегда такая, этот южный темперамент, — парень улыбнулся, — сводит ее с ума.

— Почему ты назвал меня Али? — я взглянула на смешливого парня. От него исходила лишь доброжелательность, надежность и покой.

— Так теперь все "наши" так тебя зовут.

— Я что-то должна знать? — настороженно спросила я.

— Нет, принцесса, кроме одного, — теперь ты принята в семью Байев. Иов взял тебя на попечение. Теперь ты выше нас, Ваше Высочество — он смешливо скривился, но не зло, а по-клоунски неуместно.

— Интересные новости, — сказала я и закурила.

Не успела я сделать затяжку как из домика выпорхнула Рахиль. Она походила на маленького скворца: такой легкой и солнечной была эта девочка.

— Али, — воскликнула она подбегая ко мне, — тебе уже лучше?

— Да, — неопределенно сказала я, — я в полном порядке.

Рахиль расцеловала меня и уволокла в обильно натопленную избу. Когда чай был готов, она сказала:

— Ну как тебе наша стройка? К лету должны закончить. А то эти халупы, — Рахиль махнула рукой, — сущий ужас, тут и блохи и клопы и ...тебе лучше не знать....

Я рассмеялась.

— Да уж, попортят твою шкурку.

Девочка смешно скривилась...

— И не говори. Я бы лучше осталась в городе, но....— и тут она осеклась, думая раскрывать передо мной карты или не стоит.

Я опередила ее:

— Твой брат беспокоиться о тебе?

— Он уже достал...Все талдычит о свадьбе. Хочет что бы я нашла себе пару. А я чую — мне еще рано. А сам-то ...

— Мне говорил Горан, что он одинок...

— Да, — грустно сказала Рахиль, — для него нет ничего кроме войны. Из нас он в большей степени Бай, чем кто бы то ни был...а ведь, ты его совсем не знаешь. Он очень добрый и такой надежный...

— Ты права мы незнакомцы...

Наш разговор прервал Така, занесший охапку дров...

— Али, — грудным голосом сказал он, — приветствую.

— Здравствуй, Така, — спокойно сказала я.

Азиат положил дрова и с непонятной интонацией сказал:

— Брат...теперь ты должна называть меня братом, Иов принял тебя в семью.

Было непонятно, что он чувствует. Его сознание окутывала темная вуаль, словно тень скрывая от меня его мысли.

— Спасибо брат, — все же сказала я, — я запомню.

Така вышел лишь кивнув мне на прощанье.

Я повернулась к улыбающейся Рахиль..