Полный набор 3 Свой замок

— И не просто нормальный, а такой, какого ни у кого из эльфов ещё не было, — гордо заявила она.

Никто с ней не спорил. Ещё бы, пока ни один эльф не додумался использовать в этих целях такой сорт древесины. Чем теперь всё свободное время и занималась, а Лара ей активно помогала. При этом обе совершенно никуда не торопились, всё больше созерцали, бывало, в день снимали всего одну стружечку.

Также были приобретены нематериальные, но и неоднозначные знания, которые ставили больше вопросов, чем давали ответов. Но пока мы их даже не обсуждали. Посеял в ушастых умах своих жён зёрна сомнения, и ладно. Пускай зреют.

Из леса уже давно вышли, и какое-то время дорога явно вела в гору, но склон лежал такой пологий, что почти не ощущалось. А подъём начался потому, что сразу после мёртвой эльфийской рощи мы взяли на северо-запад, и очень скоро впереди появились они — северные горы. Если и дальше склоны будут такими удобными, то, возможно, и перейдём без проблем, во всяком случае, без больших. Хотелось бы, но подозреваю, что так просто не получится. Из моих длинноухих жён альпинистки получаются превосходные, а я сам прохожу далеко не везде. Был случай убедиться, когда в первый раз выбирались из долины, что в Проклятых Землях.

Ближе к вечеру нам на пути попались развалины замка или какого-то другого большого строения. Слишком уж их время не пощадило, поэтому определить было трудно, что же тут стояло в древности. Кроме времени постарались и растения, развалины обильно заросли кустарником, а кое-где и деревьями, о всяких плющах даже не говорю. Уже было решили их обследовать на предмет удобного места для ночлега, но ушастые вдруг остановились как вкопанные, а потом обе буквально синхронно сделали по шагу назад.

— Не ходи туда! — крикнула мне Эль.

— Там очень нехорошее место, — добавила Лара.

Пусть я ничего и не заметил, но эльфийки зря кричать не станут. Так что вернулся на всякий случай за невидимую черту, которую определили для себя ушастые.

— И чего же там такого нехорошего? — спрашиваю у своих жён.

— Нет магии! — сказала Эль.

— Ну и что? — не понимаю я, что в этом может быть такого страшного.

Мне действительно это было непонятно.

— Её не просто нет, магия там вообще не действует, — попыталась объяснить Лара.

В доказательство тёмная зажгла у себя на ладони простой осветительный шарик и запустила его в сторону развалин. Не пролетев и метра, тот бесследно погас. Что такого страшного может быть в простом отсутствии магии, я так и не понял, тем более что до того, как попасть в этот мир, всю жизнь без неё прожил, и ничего со мной не случилось, если не считать самого факта попадания. А вот эльфийки даже заходить туда не желали — как-никак, а частично магические существа, недаром такие красивые.

Однако с тем, что место совершенно не пригодно для ночлега, я полностью согласен. Мы так привыкли, что ночью нас охраняет магия моих ушастых жён, что теперь не было ни малейшего желания от неё отказываться и устраивать дежурства. Так что просто обошли развалины по широкой невидимой дуге и устроились на холмике, тоже заросшем кустами и деревьями, стоящем неподалёку. Но мечтать, как говорится, не вредно...

Переночевать на том холме нам так и не удалось. Мы только начали готовить лагерь, как услышали страшный рёв.

— Это ещё что за бармаглот? — спросил я, указывая на приближающегося зверя.

Объект, привлёкший к себе наше внимание, был гибридом носорога, тигра и дикобраза, причём размерами совсем не с последнего, а даже немного больше первого. А вот расцветка иголок ему досталась от тигра. Лара произнесла длинное название, видимо, на древнеэльфийском, но я его ни повторить, ни тем более запомнить не смог. Да и не собирался я себе язык такими словами ломать, я вообще матом не ругаюсь, даже когда молотком по пальцу бью, так что просто переименовал его официально в бармаглота, тем более что похож. Вот только меча из бабочкиных крыльев у меня, к сожалению, с собой не было.

— Тварь магическая и очень редкая, — начала рассказывать тёмная. — Весьма надёжно защищена как от магии, так и от обычного оружия. Охотится только в сумерках и по ночам, из известных недостатков — относительная медлительность.

— И что предлагаете делать? — спросил я.

— Обычно от них просто убегают, — ответила мне Эль.

— Мы с Эледриэль смогли бы без проблем от него уйти, — продолжила рассказывать Лара, — а ты нет, потому что бежать пришлось бы всю ночь до рассвета.

Бармаглот тем временем медленно, но уверенно приближался к нам. Стрельнул я в него на пробу из магобластера, тем более что ни одна из ушастых не попыталась меня остановить. Реакция на врезавшийся в морду огненный шар была, как у кошки на едва начавший моросить дождик — может, и не нравится, но намерений менять пока не собирался.

— Так, ушастые, переходим к плану "Б", вещи и ноги в руки и бежим! — скомандовал я.

— Но ты не сможешь так долго бежать, — попыталась возразить Лара.

Я не совсем понял причины её слов, не ждать же на месте. Тем более что и не собирался бегать всю ночь, как предлагали эльфийки.

— До тех развалин добегу, а дальше не думаю, что понадобится.

Ушастые опять хотели возражать, но бармаглот уже приблизился на опасное расстояние, и нам пришлось спешно отступить. На самой границе безмаговой аномалии Эль с Ларой задержались на несколько секунд, а потом чуть ли не обречённо побежали дальше за мной. Я оказался прав, дикобраз-переросток, неудачно замаскированный под тигра, нас преследовать не стал.

Радости на лицах у эльфиек от этого не обнаружилось. Они вообще не проявляли никаких эмоций. Можно было подумать, что аномалия блокирует не только магию, но и чувства. Но сам я ничего подобного не ощущал.

— Если вам тут так плохо, то можете выйти наружу и бегать наперегонки с бармаглотом вокруг аномалии, — попытался приободрить я их шуткой.

Но сразу понял, что юмор в данном случае оказался неудачным. Эльфийки явно на полном серьёзе обдумывали моё предложение.

— Если станет совсем плохо, то, наверное, так и сделаю, — ответила Лара. — А пока потерплю.

Эль с ней согласилась.

Сумерки сгущались и уже скоро должны были смениться полной темнотой, а костёр-то разжечь некому. Я знаю множество способов добывания огня без спичек. Самый лучший — зажигалка. Но именно её у меня с собой и не было. А с трением нужно поторопиться, так как в темноте будет куда труднее. Срезал с куста гибкую ветку, привязал шнурок — вот и лук. Но самое сложное — придумать, чем прижать колышек сверху.

В фильмах про индейцев герой всегда находит обыкновенный камень, лежащий в пределах вытянутой руки. И это, как правило, в лесу, не говоря о том, что таким камнем вращающийся колышек не очень-то и прижмёшь. Вон, тут в развалинах камней как раз навалом, а не подходят. Зато крышечка от фляги очень даже подойдёт, особенно если не забыть резиновую прокладку вытащить. Правда, камень тоже взять пришлось, чтоб прижать уже её, а то она, зараза, перегревается, алюминий — металл один из самых теплопроводных.

Крутить пришлось долго, даже очень долго. В детстве у меня получилось не больше чем за минуту, но тогда я два дня готовился и имел в своём распоряжении медицинскую вату, а сейчас ни времени на подготовку, ни ваты как-то не нашлось. Уже совсем стемнело, и, как назло, ночь была совершенно безлунной, только едва заметный свет звёзд. Длинноухим и этого достаточно, вот Эль с Ларой и смотрели на мою возню довольно отстранённо. Однако стоило им учуять запах дыма, как всё изменилось, даже я в темноте заметил. Похоже, то, что таким примитивным способом можно добыть огонь, было для них настоящим откровением. Когда я всё-таки его добыл, раздувая пламя из сухого мха и трав, бросились собирать хворост и дрова.

— Победа разума над грубой силой! — гордо заявил я.

Впечатлённые эльфийки даже возражать не стали, хотя я уже приготовился выслушать лекцию на тему о том, что с помощью грубой силы огонь добыл как раз я, а магия предполагает прежде всего работу разума. А когда огонь уже разгорелся, до меня вдруг дошло, что всё можно было сделать намного проще. Послать одну из эльфиек за пределы аномалии с противоположной от бармаглота стороны, чтоб с помощью магии зажгла там ветку и вернулась уже с огнём. Но признаваться жёнам в своей гениальности не стал.

Вскоре на развалинах пылал настоящий пионерский костёр. Помню, как мы с Эль только познакомились, какой она была противницей костров вообще и больших в особенности. Теперь же так и норовила лишнюю хворостину подкинуть, и Лара от неё в этом деле не отставала. Да, неуютно они себя совсем без магии чувствуют. Потом ночные дежурства эльфийки разделили между собой, резонно заявив, что от человеческих слуха и зрения всё равно не будет никакого толку.

Когда ушастые разбудили меня, были ещё предутренние сумерки и на границе аномалии можно было разглядеть топчущегося бармаглота. Упрямая зверюга, но глупая, раз думает, что нас дождётся. Предложение воспользоваться стрелами с мифриловыми наконечниками эльфийки дружно отвергли.

— Это не дракон, так что толку никакого не будет, только стрел лишимся, — объяснила Лара.

— Как знаете. Моё дело предложить.

Но ждать долго не пришлось, стоило рассвету более серьёзно заявить о своих правах, как магический зверь развернулся и, неспешно переваливаясь, убежал туда, откуда пришёл. Значит, логово у него где-то неподалёку, но зачем было его устраивать рядом с таким неудобным для себя местом, я не понимал, однако и выяснять не собирался.

Жёны настаивали, чтоб весь этот день идти быстро, без остановок на привалы и вообще... Так я и сам не возражал, и так прекрасно было понятно, что нужно сделать рывок и уйти как можно дальше от охотничьих угодий опасного ночного хищника. Надеюсь, что нам это удалось, во всяком случае, лично я устал за день более чем. А вот ушастые похоже, что не очень, они были бодры и энергичны. Под вечер тёмная даже пещерку нашла, находящуюся высоко в скалах. И как только заметила, с земли ведь не видно? Эльфийки туда на ночь залезли и меня с большим трудом затащили (трудно было скорее мне, чем им, во всяком случае, затруднениями они остались очень довольны)

— Значит, и большой неповоротливый зверь залезть не сможет, — заявила мне Лара.

— Вообще мало какой сможет, — добавила Эль.

— Лично я без посторонней помощи и слезть не сумею...

— Так, значит, мы теперь посторонние?! — решила пошутить светлая.

— Ни в коем случае! — осознал ошибку я. — Обе родные, любимые, самые-самые...

И дальше рассказывал в том же духе, вплоть до того, что никуда спускаться и не нужно.

— Прямо в этой пещере поселимся и будем жить долго и счастливо.

Но только высотой в качестве преграды не ограничились, и каждая эльфийка ещё свою сигнализацию поставила, причём Лара с какими-то ловушками. На это у них сил уже хватило, а сразу после выхода из аномалии не было ничего, ни у ушастых, ни в амулетах. Но, к счастью, бармаглот нас не преследовал, а это значит, что дальше можно было идти, как и раньше.

Постепенно, по чуть-чуть мы и добрались до настоящих предгорий. По мнению обеих эльфиек горы, перегораживающие нам путь к северным морям, должны быть проходимыми как раз где-то тут. Карты у нас, понятно, не было, а ушастые хотя и видели её в учебниках географии, но никогда не планировали тут путешествовать, поэтому наизусть заучивать не сочли нужным (эльфийская память, конечно, вещь очень хорошая, но и она не абсолютна). Да и карт именно этих земель не было, но имелись тех, что расположены вокруг, и по ним можно было делать косвенные выводы.

— Если же не пройдём здесь, то придётся идти на запад ещё дальше, и только, — спокойно заявила тёмная.

Никто с нею не спорил. И так было понятно. Хотя удлинять путь сверх меры никому из нас не хотелось.

Чем выше поднимались, тем чаще встречали следы, говорящие о том, что когда-то тут жили гномы. Увеличивалось и количество признаков, по которым можно было понять, что с проходимостью дальше будет только хуже. Любая попытка свернуть с остатков дороги, проложенной гномами, сильно затрудняла движение. Эль с Ларой что — они пройдут где угодно, а я не хотел опять быть грузом. Ну не альпинист я ни разу. Вся надежда была на гномьи тропы, ведь куда-то они должны вести.

Ещё ушастые начали ворчать на погоду, а вернее, на одну её особенность. Мы, похоже, забрались уже довольно высоко, и температура заметно упала. Вершины, виднеющиеся вдали, имели снежные шапки. Раньше снега я в этом мире вообще не видел. Успел узнать, что даже далеко на севере он большая редкость и выпадает далеко не каждый год.

Ну вот, ещё вчера любовался далёкими снежными вершинами, а утром пошёл уже самый настоящий снег. Первый мой снег в этом мире. Встал, вытянул руки в стороны и подставил лицо снежинкам. Похоже, что я оказался прав и мы действительно высоко забрались, раньше я не только снега тут не видел, но и не слышал о нём почти ничего. Даже в землях северных варваров, как мне рассказывали, это природное явление — большая редкость. Правда, специально и не расспрашивал, так как по понятным причинам эта тема для меня довольно скользкая, вроде как и сам всё должен знать.

Собрался будить ушастых, в этот день я почему-то встал раньше их, хотя обычно бывает наоборот. Посмотрел, а они уже тоже проснулись, сбились в кучу, завернулись во все наши одеяла и вылезать из-под полупалатки-полунавеса явно не собирались. Да им же холодно!!! Это открытие стало для меня своего рода потрясением. И дров тут поблизости собрать негде, чтоб хоть какой-то костерок развести. Хотя какое тут холодно? Температура была явно плюсовая, даже нуля, и того нет. Снежинки таяли сразу, как только касались любой поверхности.

Эледриэль. Светлая эльфийка.

Разбудил меня ужасный холод. Проснулась и увидела, что Дима рядом нет, только тёмная с другой стороны навеса вся дрожит во сне. Поползла к ней, стаскивая по пути в кучу все одеяла. Обняла, и мы укутались вместе, она тоже проснулась. Раньше ещё было бы неизвестно, что легче терпеть, холод или объятия друг друга, а теперь, после того как смешали кровь и не умерли, прикосновения больше не вызывали никаких отрицательных эмоций. Зато вместе хоть чуть-чуть теплее. Самую малость, но всё же.

Однако до чего же холодно! Где наш муж?! Посмотрела в сторону выхода из-под навеса, а он там стоит, подставив лицо падающей с неба замёрзшей воде. И меня, и увидевшую то же самое Ларинэ аж передёргивает от такого зрелища. При этом сам человек чуть ли не лучился от удовольствия. И что в холоде может быть приятного? Повернулся, наконец, к нам и уставился удивлённо.

— Ушастые, вылезайте скорей, смотрите, какая красота!

От этих его слов стало ещё холодней. Я даже на всякий случай покрепче одеяло к себе прижала. Ну уж нет, никуда мы из-под навеса, пока не потеплеет, не полезем! Совсем никуда!

— Это прямой приказ? — впервые воспользовалась данной ей привилегией тёмная.

— Нет, сидите и грейтесь, а я попытаюсь дров отыскать, — ответил муж, наконец-то понявший, как мы себя чувствуем, и начавший проявлять заботу.