Путин сражается с вермахтом

Палач внимательно смотрел на тело жертвы. От страшной боли в вывернутой под большой тяжестью плече, проваливался рельефный пресс, мускулистое, женское тело стало потеть. Загорелая почти до черноты кожа, блестела, словно у бронзовой статуи — античного божества. Да она — человек, тоже, как и все смертные творения, реально чувствует боль, но какая нужна выдержка, чтобы при этом улыбаться.

Истязатель жестким тоном, и кося тупые глаза, спросил:

— Вызови по именам своих опасных помощников со звездолета!

Босоногая Фай Родис в ответ, точно плюнула. Палач, который, тоже испытал всякое, даже не шевельнулся, на его уродливом, бородатом лице играла ухмылка:

— Значит, в молчанку играем. Хорошо девушка из гордого мира, сейчас я тебе помогу.

Подойдя к ящику с инструментами, палач достал шершавый из-за мелких шипов, с тройным жалом шомпол. Не спеша подошел к жертве и, нарочно двигаясь как можно медленнее, воткнул его в рану, после чего начал крутить. Лицо женщины-капитана покраснело, с него стал стекать и капать пот, мышцы непроизвольно сокращались, дыхание тяжелое, прерывистое, словно после длительного бега. Но что удивительно улыбка не сходила с ее уст. Она должна быть подобной древним спартанцам и не уступит дитя коммунизма, пещерным извергам.

Палач досверлил, до конца, а затем резко выдернул, так что хлюпнуло красным фонтанчиком: зрачки глаз у Фай Родис рефлекторно сузились, но улыбка разбитых до крови пышных губ стала еще шире!

— Крепкая баба! Настоящий богатырь! Ну, ничего, я заставлю тебя кричать. — Истязатель, уже шустрее отойдя, принялся раскаливать шомпол на огне, помощник же умело снял с пламени щипцы. Босые подошвы Фай Родис, чистые, упругие, изящные — станут следующей жертвой. Дивные девичьи ступни: без изнеженности аристократок, но и лишены шероховатостей, и мозолистости чернорабочих-простолюдинок или каторжниц.

. ГЛАВА ? 6.

Сталин-Путин посмотрел на снимок немецкого пирамидального танка. Машина весьма хороша. Броневые листы наклоненные сразу в двух плоскостях. Причем, снаряд встречается под углом при стрельбе при всех ракурсах!

Да такая машина и в двадцать первом века была бы жемчужиной войны. Это просто круто! А стреляет он из весьма мощной, и длинноствольной пушки.

Путин посмотрел на машину и снова принялся писать.

Девушки вдоволь нагулялись на берегу. И очень хорошо и весело.

А затем снова миноносец на охоте.

Рассекает небольшой, но проворный кораблик волны, словно нож жидкое масло.

Наташа сидит на носу, машет босыми ножками и поет:

-Коловрат, Евпатий Коловрат!

Анжелика активно подпевает:

— Защитник Отчизны! Перунов солдат!

Девчонки веселые и довольные. Вообще женщинам очень полезно заниматься сексом с мужчинами. Это омолаживает им организм. И мужчинам и женщинам. Так дает энергию девичьему телу. И можно навечно оставаться девушкой, если постоянно заниматься любовью.

И это так приятно... Особенно когда задействуешь язычок. Это слаще, чем даже мороженное. И воительницы со смаком лижут пульсирующие, нефритовые стержни.

Но потом идут свежие, и бодрые в бой.

Но вот впереди очередной японский крейсер. Воительницы наводят пушку, и ревут:

— Страна советов чудная страна,

Она под всемогущим оком Рода...

На веки Богом людям отдана —

Не будь в душе, ты мерзостным уродом!

И ножки у девушек пришли в движение, а ноготочки на пальчиках сверкают словно аметисты. Как хочется такие красивые, точеные, босые ножки осыпать поцелуями.

Воительницы наводят пушку и поют:

— Родина моя, горда и мила... Родина моя — верная страна!

И как Зоя пальнет по японскому крейсеру, и прочирикает:

— Во славу Господнюю!

И покажет свой длинный, розовый язычок! Вот это девушка!

Анжелика пропела с улыбкой:

— Сколько девок — томиться в неволе!

Гремит кандалами в казематах зон...

Нет просвета в тюрьме жесткой доле,

И ночами нам сниться родной, русский дом!

И рыжая дьяволица сверкнула изумрудными глазами.

Светлана, видя, как тонет японский крейсер, заметила:

— В мире мало справедливости, но много палачей!

Наташа с этим согласилась:

— Да много!

Воительницы заприметили еще один миноносец, который попытался уйти.

Но в топку полетел уголь и был взят курс на подсекание.

Анжелика хихикала и скалилась:

— Не стоит прогибаться под кошмарнейший мир, пусть лучше он прогнется под нас!

И снова оскалила свои жемчужные зубки. Вообще это воительницы такого уровня, что с ними и сам черт не сладит! А красота сочетается с агрессивностью.

Зоя поставила пушку на максимальный угол, и используя босые ножки пальнула...

Дуга оказалась весьма крутой и снаряд, залетев, попал прямо в дымоходную трубу броненосца. Как рванет корабль... Одни только обломки и обрывки тел в разные стороны полетели.

Анжелика восхищенно пропела:

— Плоть моя страдает — похоронный марш! Дьявол пожирает — человечий фарш!

И как шлепнет девчонка босой ножкой по металлу, и зазвенит. Но вообще-то весьма красиво.

Хочется девушка сейчас сесть на кол. Чтобы их хорошенько поимели. А зубки то какие, а губки! Вот это же красавицы. Им очень хочется секса.

Ибо энергия биоплазмы в этом случае активно заряжает. И становятся воительницы более здоровыми и сильными. И попасть в них не могут.

И даже грозный Е-100 красавицам совсем не страшен. А воительницы вообще девка самого наивысшего калибра.

Наташка взяла произнесла:

— Нет прекрасней страны, чем Россия! И ней великий правит царь!

И как воительница возьмет и подскочит! А грудями тряхнет. А соски

Такие рубиновые и красивые.

Смотришь на таких девчонок и заводишься. Понимаешь, что это полная красота и высшая грация.

Анжелика пропела:

-Нет Кощея, это знают даже дети, но в сказке живет тут и там!

Зоя остроумно заметила:

— Лукоморья нет на карте...

Светлана восторженно проворковала:

— Значит, в сказке нет пути...

Наташа, прочирикала, поигрывая рельефным прессом:

— Это близко станет сказка...

Анжелика шлепнула босыми пятками и продолжила:

— Сказка будет впереди!

И представила себе сладкие, сочные пульсирующие леденцы во рту. От этого словно амброзия разливается по языку.

Сталин-Путин подумал, что это не так уж и плохо. Но не стоит писать эротику, великому вождю. Хотя так хочется девушек — целый гарем.

А девчонки тем временем воют и сражаются словно герои.

Найти впрочем, в таком хаосе упавшую птицу нелегко, хотя Наташка и постаралась её сбить над менее разрушенной и людной частью города. Эльза вдруг подсказала ей:

— Ты посмотри вон в той водосточной труде. Там то, что ты ищешь!

Наташка удивилась:

— А почему ты так думаешь? Это маловероятно!

Эльза пожала худенькими плечиками просвечивающими, через разорванное платье:

-Интуиция!

Наташка сама верила в интуитивное чувство и, используя пальчики рук и ног, легко вскарабкалась по стене, и засунула руку в водосточную трубу. Разочарован воскликнула:

— Да там ничего нет!

Эльза подсказала:

— А ты сунь поглубже!

Недоверчиво усмехаясь, Наташка углубилась еще и... её длинные пальцы и в самом деле уткнулись во что-то мягкое и пушистое. Девушка поднатужилась и вот выволокла перьевой ком. Тут она и в самом деле обнаружила записку, в виде пластыря, но покрытую асбестом. Записка была довольно короткой, но зашифрованной... Ну, это уже работа дешифраторов... Она свою функцию выполнила...

В самом городе впрочем, продолжалась перестрелка, но её интенсивность шла на убыль. Советская тактика вопреки скучным догмам, входить в города танковыми клиньями давала результат. Конечно, много таков терялось, но большинство затем возвращалось после капремонта в строй. Так что стальные кони облегчали работу пехоте.

Наташка уже почти не стреляла, как-то ей было стыдно при Эльзе. Лишь один раз пальнула, когда её саму попробовал атаковать один из ополченцев Фолькштурма.

Город пал и можно было, наконец, сытно поужинать...

Наташка посадила рядом с собой Эльзу. Девочка ела не спеша, хотя была явно голодна, даже глаза провалились, а черты исхудавшего лица заострены, щечки сильно впали. Наташка не удержалась от вопроса:

— Тебя плохо кормили?

Эльза честно ответила, аккуратно прихлебывая наваристый рыбный суп и покусывая хлеб с маслом:

— Очень скудно, мы получали еду по карточкам. Кроме того меня наказали, я разбила довольно дорогой фужер из горного хрусталя. Была порка, затем забрали ботиночки, чтобы не изнашивала, и уменьши паек в два раза. Очень голодно, я даже жевала картофельные очистки, если их не успевали подобрать другие слуги. Да и зимой босиком ходить... Ну, дома еще ничего, а куда сбегать по поручению, то несешься со всех ног, снег жжет как угольки. Но вот удивительно ни разу даже не чихнула.

— А горючую смесь, почему в наши танки кидала? — Строго сдвинув брови, спросила Наташка.

Эльза честно рассказала:

— В союзе немецких девочек, тем, кто ходил на занятие давали немножко пайка... Кроме того мне не хотелось, чтобы мы немцы стали русскими рабами и пошли в Сибирь. У нас еще десять градусов уже большой и редкий мороз, а если босой заставят бегать в пятьдесят. — Оглянувшись, девочка продолжила. — Кроме того хотелось отличиться, получить орден и покинуть хозяев. Быть солдатом лучше, чем слугой. Наверное, и вы русские так считает, если сумели нас победить!

Наташка продолжала расспрос:

— А откуда ты так хорошо знаешь наш язык. Может твои предки с России?

Эльза замотала головой:

— Да нет! Исконные немцы, хоть и бедные крестьяне. Просто мои хозяева переехали как поселенцы в Украину, а меня заставили русский выучить. Я была способной, быстро освоила. Затем им пришлось эвакуироваться, когда пришла Красная Армия. Так все просто.

Наташка отрезала пару толстых кусков колбасы и протянула Эльзе:

— На отъедайся страдалица!

Девочка неожиданно отклонила:

— Нет, так много за раз съедать нельзя после почти голодного существования. Плохо потом будет. Давай лучше молока кружку выпьем и станцуем!

Наташка согласилась:

— Да я вот тоже была под оккупантами, знаю, что такое голод. И плетку знаю, как-то попалась при облаве. Меня сильно выпороли, били резиновой палкой по пяткам. Но я притворялась деревенской дурочкой и мне поверили. Да и ходить босой и лохмотьях в морозы приходилось. Не все коту масленица.

Эльза была любопытной:

— А когда была под оккупацией, тоже партизанила?

Наташка кивнула и принялась в воодушевление рассказывать:

— Да! В сорок первом я была еще девочка и меня посылали в разведку, или использовали в качестве связной, так безопаснее меньше подозрений, чем взрослому мужчине. Затем по мере возмужания, мне стали поручать и более ответственные задания в то числе и минирование. Как в силу моей красоты немцы меня всегда пропускали и не особенно подозревали. Так оно и было, кроме одного прокола. Затем меня одна бабка-знахарка научила, как шрамы от рассеченной плеткой кожи выводить. А так спина была словно у зебры. А талант снайпера я открыла в себе фактически случайно, когда советские войска освобождали нашу Белоруссию. Расстреляла за раз две дюжины фрицев. Причем после этого меня без споров зачислили в элитное саперное подразделения. Горя и слез вы немцы нам причинили очень много, поэтому я стала такой вот... Воительницей Афиной, или Артемидой как меня еще называют.

Эльза тяжело вздохнула:

— Я тоже зверства СС и полиции видела... Мы были неправы! Конечно же, не правы. Но все равно, я никогда не будут стрелять в представителей свой нации.

На этом видение Наташки прервалось. Ее на плечах оттащила Матрена. Девушку-подполковника, изрядно контузило. Но вот она пришла в себя и простонала:

— Вот черт... Отбили атаку?

Матрена отрицательно мотнула головой:

— Нет... Мы отступаем!

Наташка ругнулась:

— Твою мать... Вот это коллапс!

Матрена утешила напарницу:

— Мы еще хорошо держимся. А могло быть в реальности и хуже!

Наташка попросила напарницу:

— Сними меня с плеч. Я сама могла бы идти!

Матрена хихикнула, и ответила:

— Ох Наташка... Ты такая сладка ноша... Дай мне еще хоть пару километров с тобой на плечах.

Наташка кивнула головой и... провалилась в сон. Ей снилось, словно она штурмует имперскую канцелярию. И бросает гранаты босыми ножками. И разметала немцев в разные стороны.

Конечно, это скорее похоже на сон, Наташка уснула поглубже, отходя от потрясения. А хочется видеть победы.

Настроение у всех было приподнятое — веселое. Близится конец войне, а значит придет и финиш всем испытаниям, горестям, бедам!

Максимка заявил:

— Падение Берлина, это возвышение Москвы! А коммунизм заменит фашизм в Европе.

Наташка охотно подтвердила:

— Так оно, пожалуй, и будет!

На главном плацдарме вдоль побережья Одера тесно от войск. Он весь изрыт траншеями, окопами, вырыты бункеры и даже бетонированы дзоты. Противник иногда постреливает, у него есть тяжелые осадные орудия, и кое-что поновее.

Наташки подруга отряда ночных летчиц летающих Мирабела на У-2, рассказала об этой ракете. Обе девчонки присели после рытья окопа, и жевали поставленную из США жевательную резинку. Уже была середина апреля, а весна в Германии наступает раньше, чем в средней полосе России или Белоруссии. Много крупных майских жуков, стоптанная трава, снова поднимает голову, прорываясь пышным цветом из тропинок. Аромат весны перебивает, куда более неприятные запахи мужских портянок и пота, гари от недавних обстрелов, бензина и машинного масла. Танков и САУ перебралось с другого берега необычайно много. Тысячи машин, среди которых есть и иностранные.

Летчица тем временем говорила:

— Эта ракета размерами с пятиэтажный дом и несет в себе шесть тонн аминолона. Самое жуткое оружие летит десять быстрее, чем Лагг-7 при самом большом форсировании мотора! Он него нет спасения, при попадании в Лондоне разрушаются целые кварталы!

Наташке стало любопытно:

— Нас они пытались обстреливать?

Мирабела кивнула:

— Да! Сейчас гитлеровцам Лондон не достать, так они на нас переключились. Я видела, как небо словно разрезало раскаленным размером с Эверест кинжалом. Три гостинца упали в Одер, подняв настоящие волны Цунами, перевернулось четыре лодки, два солдата утонули, а один попал в сушу на противоположно стороне. Рвануло так, что у ИС-2 оторвало башню и перевернулось еще четыре танка. Солдатиков погибло десяток, ранено больше сотни, а воронка на месте образовалась... — Мирабела округлила глаза и развела пошире руки. — Ого, почти настоящее озеро, можно Спасскую башню спрятать!

Тут один из прикорнувших рядом солдат, в гневе выплюнул папиросу и рыкнул:

— Да не гони ты туфту! Не такие они страшные эти ФАУ-2 только вот панику нагоняешь своим бабскими лепетом.

Наташка толкнула подругу под локоть и шепнула:

— Да не надо так! А то еще донесут в особый отдел, как паникеров присудят!