Двое здоровяком, державшие Ника с двух сторон, предупреждая любое возможно е сопротивление, положили на какую-то хитро приспособленную хрень и закрепили металлическими зажимами. Все происходящее все меньше и меньше нравилось Нику. Он пробовал как-то освободиться из этих оков, но, как понятно, ничего не получилось.

Сделав свое дело амбалы, никуда не ушли, а принялись ждать в уголке непонятно чего. Спустя несколько минут появилась настоящая процессия в белых халатах, с собой они притащили какие-то приборы и жестяные ящики, в которых что-то гремело. С этого момента можно было смело говорить, что все плохое в жизни Ника кончилось, и начался настоящий АД.

Его самым натуральным образом резали, препарировали, словно лягушку. Без какого-либо наркоза или, на крайний случай, обезболивающего. Первый раз в жизни Ник испытал что-то настолько ужасное. Он орал, покрывал матом п*доров, которые делали это с ним. Дергался, что есть мочи, стараясь не столько освободиться, сколько дотянуться до этих палачей в белых халатах. Но амбалы, которые, судя по всему, за этим здесь и остались, крепко держали Ника. Хотя это была перестраховочная мера. Стальные зажимы прекрасно справлялись со своей ролью.

Надо сказать, его не только препарировали, но и били током по оголенным нервам, наносили раны в самых разных местах, отрезали пальцы на ногах и на руках. По всем канонам здравого смысла от такого Ник должен был уже давно сдохнуть, но он продолжал коптить этот грешный мир.

Все его существование свелось к различным сортам боли. С тех пор он не засыпал, а терял сознание во время очередных опытов. Просыпался, и все начиналось сначала. Долгое время сознание Ника плавало в кровавом тумане. И был реальный момент, когда он по-настоящему мог сойти с ума. Но чудовищная ненависть, которую Ник питал ко всей этой сволочи, удержала его разум на своем месте.

Однажды он проснулся, не чувствуя никакой боли. Ник уже стал потихоньку забывать, каково это, когда ничего не болит, не саднит, не ноет, не стреляет. Оказалась, что это просто офигенные ощущения. Полежав так некоторое время, он открыл глаза и попытался встать.

Место, в котором он оказался, мало напоминало тюрьму или лабораторию докторов-изуверов. Ник лежал в роскошной кровати с балдахином, а обстановка вокруг очень походила на жилье каких-нибудь аристократа или миллиардера, имеющего любовь к дешевым понтам.

На нем по-прежнему не было никакой одежды, однако в тот момент его волновало совсем не это. Никаких шрамов, оставленных ему сволочами в белых халатах, не было. Отрезанные пальцы и ампутированная нога отросли. Такое ощущение, что он таки откинул копыта и теперь в раю.

Стоило Нику опустить ноги на пол, как в комнату вошла самая настоящая горничная. Хотя вошедшая особа больше напомнила путану, одевшуюся в эту форму, чтобы немного поиграть с клиентом. Очень короткий подол и максимально открытый вырез недвусмысленно намекали на это. Однако, если она и шлюха, то очень, очень дорогая. С прискорбием Ник отметил, что с такой красоткой ему, вряд ли, когда-нибудь что-нибудь светило.

Вежливо, но с хорошо читаемым пренебрежением она дала ему бумажный сверток с одеждой и сказала, что его ждут. Ник ничего не понимал, но счел за лучшее не играть в истеричку. Тем более, что ему, судя по всему, скоро все прояснят.

Когда Ник оделся в идеально подходящие ему по размеру белую майку и самые обычные джинсы, горничная повела его туда, где, по ее словам, его ждут. За время пути он окончательно убедился, что находится на какой-то супердорогой вилле и, что это нихрена не рай.

В довольно большом и пафосном зале за огромным, длинным столом сидел мужик на вид чуть помладше самого Ника. Его нечесаные патлы свисали до небритого подбородка, а черная косуха и банка чешского пива смотрелись откровенно чужеродно в обстановке, которой вполне подошел бы по эпохе какой-нибудь герцог Веллингтон.

— Проходи, садись, — махнул ему, судя по всему, хозяин шикарной жилплощади. А потом обратился к сопровождавшей Ника красотке. — Цисси, будь добра, организуй нашему гостю чего-нибудь пожевать.

И в следующую секунду горничная с громким хлопком испарилась. Хорошо, что Ник успел сесть, а то бы самым натуральным образом грохнулся на пол от такого. Разинув рот, он с минуту пялился на пустое место, где только что находилась девушка.

— Рот закрой, муха залетит, — ехидно посоветовал мужик с банкой пива в руке.

Не успел Ник ответить на эту реплику, как с тем же хлопком появилась горничная с подносом, где покоилась банка пива и н тарелка с немаленьким куском пиццы. Опустив поднос перед Ника, красотка с гордым видом отошла от него и, сложив руки за спиной, встала позади хозяина.

— Понимаю, что у тебя куча вопросов, Ник, но прежде, чем услышать на них ответы, лучше поешь. По себе знаю, такие новости лучше воспринимаются на полный желудок.

Пожав плечами, бывшая жертва полицейского произвола принялся насыщаться. Его даже не удивило, что незнакомый хрен знает его имя. После перенесенных издевательств он приобрел здоровую долю пофигизма.

— Давай, парень, чего ты хотел мне сказать? — сыто откинувшись на стуле, вальяжно спросил Ник. Это не было хамством с его стороны, просто он не видел необходимости в излишней вежливости. Если собеседник в самом начале продемонстрировал достаточно доверительный уровень общения, то зачем устраивать лишние расшаркивания?

— А ты интересный человек. Некоторые другие на твоем месте вели себя менее, скажем так, спокойно. Ну, да ладно. Меня зовут Григорий. Если не хочешь вывихнуть себе язык, можешь звать меня просто Гор. Рискну предположить, что ты уже, наверное, замечал кое-какие изменения в себе? — облокотив руки на стол, спросил Гор.

— Да, замечал. Было время заметить.

— Так вот, это я с тобой сделал. С тобой и многими другими людьми. Признаюсь, был немного в неадеквате и плохо просчитал последствия своих действий. В результате правительство Великобритании запаниковало, и вы очень сильно пострадали. Как только смог я попытался исправить последствия своей легкомысленности. Вряд ли, в моих силах полностью исправить все то, что выпало на вашу долю, но я могу компенсировать все это. Причем с процентами.

— Позволь спросить, а ты кто вообще такой?

— Маг, чародей, волшебник. Выбирай определение на свой вкус.

— Ага, понятно. А где борода и колпак? Ты больше смахиваешь Джима Моррисона, чем на волшебника.

— Хех! Дружок, а как бы ты выглядел, если бы имел возможность изменить свою внешность даже не по щелчку пальцев, а по движению нейронного импульса? Уж точно не старым хрычом, из которого песок сыпется.

— Пожалуй, ты прав, — задумчиво ответил Ник и чисто машинально допил еще плещущиеся на дне банки остатки пива.

— Вернемся к первоначальному предмету разговора. Я предлагаю тебе работать на меня. Я изучил твое прошлое. Ты проходил службу по контракту, успел дослужиться за десять лет до сержанта. Успешно шел на повышение, даже готовился поступить в офицерское училище. Но пьяная поножовщина, в который ты объективно был виноват, оборвала столь успешную карьеру. Тебя с позором уволили из армии. С тех пор ты перебивался случайными заработками, много пил, имел множественные приводы в полицию. Дольше других задержался на автомобильном заводе, но был оттуда уволен за пьяные прогулы. К чему я это все тебе говорю, мне нужен человек, знакомый с армией, который сможет из абсолютных салаг организовать боеспособное подразделение. Такой опыт у тебя есть. Как говорится, мастерство не пропьешь, хотя ты очень пытался. Я предлагаю тебе отдельный двухэтажный коттедж с бесплатным отоплением, водой, электричеством. Также к нему прилагается полный набор бытовой техники и мебели. Медицинскую страховку не предлагаю, обычным человеческим болезням ты теперь очень слабо подвержен. Также дам тебе возможность колдовать. Без этого ты просто не сможешь нормально выполнять свои обязанности. Сколько скажешь, столько и буду тебе платить. На деньги мне глубоко плевать. Вот все мои условия. Что скажешь?

— В чем подвох? Ведь не может же все быть так хорошо? Что я должен сделать? Продать душу? — рисуемые "Джимом Моррисоном" перспективы захватывали дух и туманили рассудок, но четкое понимание, что бесплатно только дают в очко, отрезвляло Ника.

— Ха-ха-ха! Я же не демон! На кой х*р мне твоя душа?! — захохотал Гор. — Но кое в чем ты прав. Есть несколько, скажем так, нюансов. Во-первых, для Британского государство ты и твои товарищи по несчастью — разыскиваемые преступники. Поэтому обещанный домик располагается не в Англии и вообще не на Земле. А в, своего рода, смежном измерении. Помимо всего прочего, я научу тебя, как путешествовать между ним и Землей. Тебе предстоит довольно непривычное и трудное, и я считаю, что оно должно быть неплохо оплачено. И еще, чуть не забыл. Я сменю твою расовую принадлежность. Будешь эльфом. Они лучше предрасположены к магии, и учить ее тебе будет намного легче.

— Так-то я согласен. А что я должен делать-то? А то, эту часть я как-то х*рово понял.

— Я же сказал, ты должен подготовить боеспособное подразделение из салаг. Ну, еще тебе придется вести этих подготовленных тобой людей, вернее уже эльфов в бой. Проводить нестандартные тактические операции. Ты не волнуйся, там, где твоей компетенции не хватит, я помогу, чем смогу.

— С кем воевать-то? Против кого боевые операции проводить? — продолжал допытываться Ник. Он каким-то шестым чувствовал, что здесь кроется что-то... целая грядка подводных камней.

— А это так уж важно? Пока ты не согласишься, я не могу рассказать тебе всех подробностей дела.

Ник погрузился в раздумья. Предложение на первый взгляд выглядело чертовски заманчивым. Да и на второй вообщем-то тоже. Единственное, что останавливало отставного сержанта от немедленного согласия, выработанная годами осторожность и общая абсурдность самой ситуации. Эх, кого он обманывает?! Он же уже, считай, согласился, а все эти метания — просто дань своей паранойе.

— Я согласен. Хочу три миллиона фунтов в месяц. А теперь ты обрисуешь мне предстоящие задачи, — ответил Ник спустя пару минут раздумий.

Следующие дни Ник осваивался в новой для него реальности. Причем, как в прямом, так и в переносном смысле. Вдоволь поскакав по своему новому дому, он принялся гулять по окрестностям. Коттедж, кстати, оказался выше всяких похвал. Создавалось впечатление, что оказался в будущем. Телек во всю стену, огромный холодильник с тремя отделами, роботы уборщики, выдвижные шкафы с электронным управлением. Раньше отставной сержант мог о таком только мечтать.

В телеке, кстати, показывали все каналы, холодильник был полон еды, в шкафу лежала куча самой разной одежды. Для полного счастья не хватало только красивой бабы. Однако сидеть на одном, хотя и таком офигенном, месте совершенно не в привычке Ника. Вот он и отправился на прогулку. В дом его телепортировала та блондинистая горничная с большими... глазами.

А снаружи все было довольно интересно. Утоптанное травяное поле в состоянии вечного заката, с виднеющимся вдали лесом. Его дом был отнюдь не единственной постройкой в округе. Фактически, Ника поселили в деревне, где жили субъекты очень напоминающие его бывших сокамерников.

Выглядело поселение вполне неплохо. Красивые, непохожие друг на друга дома. Каноничный пряничный домик из сказок соседствовал с чем-то, что отчетливо отдавало античностью. Или же абсолютно современный, панельный домик рядом с самой натуральной пещерой в холме с круглыми окнами и дверьми. Улицы были замощены выкрашенными в розовый вет деревянными досками, ровно подогнанными друг к другу.

По улицам бегали довольные жизнью эльфы в самой обычной, современной одежде. Была, правда, парочка оригиналов одетых в какие-то странные платья... или балахоны? Но таких было всего ничего, по пальцам пересчитать.

Не успел Ник, как следует, пройтись по деревне, как его подхватила веселая компания подвыпивших эльфов. Отставной сержант не имел ничего против того, чтобы выпить в хорошей, поэтому позволил этой веселой стихии себя увлечь.

Поддатые парни и девушки привели его в заведение неподалеку. По своему внешнему и внутреннему антуражу оно очень напоминало салуны из вестернов. Там Ник, наконец-таки, смог сбросить с себя весь груз горечи и боли пережитого. Собутыльники пережили примерно тоже, что и он сам, и хорошо его понимали. Да и сами делились наболевшим. У некоторых были даже более жуткие истории, чем у него. Общее горе, сопереживание и виски омыли целебным бальзамом травмированную душу Ника.

Сколько точно длилась попойка, он не знал. В этом месте царит вечный закат, и определить время можно только, если у тебя есть с собой часы. Под конец ноги уже не держали Ника, и более трезвые собутыльники отнесли его на себе домой.

На удивление, никаких следов похмелья после пробуждения не было и в помине. Гор дал Нику три свободных дня, за которые он может делать все, что пожелает. В пределах разумного, естественно. Маг достаточно красочно живописал, что с ним будет в случае нарушения элементарных уголовных правил. Ну там, не убей, не укради и т. д. Сам Ник ни о чем таком даже не помышлял. Однако после угрозы стать на тысячу лет духом общественного сортира, даже думать в эту сторону побаивался.

Три дня Ник знакомился с место, где ему придется прожить, скорее всего, всю оставшуюся жизнь. Хотя по словам Гора эльфы живут чуть ли не тысячелетиями, и эта самая "оставшаяся жизнь" обещает быть очень долгой. О своей конуре в полукриминальном районе столицы он нисколечки не жалел. Ни друзей, ни родных у него не было. Друзей заменяли многочисленные приятели-собутыльники. К тому же, с теми людьми, которых Ник мог бы назвать настоящими друзьями, он не общался уже давно. Все они сделали неплохую в армии или на гражданке, став успешными бизнесменами. В их обществе он чувствовал себя жалким неудачником, поэтому находиться рядом с ними не имел никакого желания.

С семьей Нику заранее не повезло. Его растила мать-одиночка. Отец испарился, стоило ему узнать о беременности своей ненаглядной. Матери приходилось трудиться на двух работах, чтобы как-то прокормить Ник. В тринадцать лет, чтобы как-то облегчить бремя родительницы, он пошел работать. Сначала разносчиком в одном мелком кафе неподалеку от дома. К окончанию школы Ник уже работал старшим официантом в этом же самом кафе. Получив аттестат об окончании школы, он завербовался в армию, надеялся заработать на учебу университете.

Вернулся из армии Ник не по своему желанию, и некоторое время честно работал, не пил. Но в один момент не старая еще мать умерла. Врачи сказали: сердце не выдержало. Отставной сержант не слишком понимал в медицине, и из объяснений вынес, что ее организм был сильно изношен. После этого Ник по-настоящему запил. И сейчас не сильно жалел о той жизни, которую оставил.

Три дня он шатался по деревне, которая не имела какого-либо названия, общался с жителями, гулял по за ее пределами. Как понял сам Ник, никто толком не знает, что находится за пределами их маленького поселения. Но все почему-то уверены, что там безопасно. Отставной сержант испытывал по этому поводу обоснованные сомнения.