— Он стоит на дороге или на бордюре? — Уточнил я.
— На дороге. — Ответила глазастая Дженни.
— Так. — Задумался я. — Пора принимать решительные действия. Не то мы сильно опаздываем. Если уже не опоздали.
— А эта лоханка без дороги умеет ездить? — Ехидненько так поинтересовалась Альбина.
— Умница! — Похвалил я девушку за находчивость. — Видишь, как здорово! Одна голова хорошо, а две всё-таки лучше. Значится так: Альбина, срочно на конюшню, запрягай карету. Выберешь там, что по приличнее, но сильно не выделяйся. Да, и с лошадьми разберись. Может накормить, или что там им нужно.
— А где она?
— Кто?
— Конюшня?
— Альбина, мать твою!!! Откуда я знаю?! Твоя задача найти и подготовиться! Ясно?
— Но!.. — Попыталась возразить Альбина.
— Альбина. Не спорь. Нет времени. Мы и так опаздываем. Все подробности тебе потом расскажут. Так. Марианна. Бери Генриетту и Дженни. Всех собирайте в зал и решайте организационные вопросы. Очень срочно. Надо навести порядок в медицине, библиотеке, выяснить, когда же, наконец, сможет заработать столовая. Нужны садовники, или как там их?.. Ботаники? В общем, те, кто сможет смотреть за растениями. Так!.. Что я ещё хотел?.. М-м-м. Если есть физкультурники, организовать секции по интересам. Особенно стрельба из луков. Возможны варианты, типа арбалет. Может ещё что-то есть, чего я не знаю. Да, метание ножей на первое место, самбо, дзюдо, карате, любые виды рукопашного боя и так далее. Понятно? Кстати, не забудьте вести протокол. На столе в зале лежит пачка на полторы сотни листов. Рядом карандаши простые, химические, цветные. В общем, самые разные. Там же шариковые, капиллярные, авторучки, фломастеры, скрепки, стиплеры, скоросшиватели и прочая канцелярия. Короче, девчонки, поторопитесь. Лина, идём. Да!.. Держись чуть позади меня и комментируй, всё, что увидишь. Только старайся так, чтоб не очень было заметно.
— А он на протезах! — Вдруг раздалось где-то справа.
— Кто там сказал, что приехавший на протезах? — Крикнул я. — Срочно подойдите сюда.
К нам подошла худенькая, среднего роста девушка с каштановыми волосами до плеч, с изумрудно-зелёными глазами.
— Я. — Тихо сообщила она.
— Как ты это определила? — Заинтересовался я.
— Почему он стоит, не меняя позы? Почему брюки у него закрывают ботинки? В такую жару и ботинки? Даже Вы в летних туфлях. А у него не джинсы, а шерстяные штаны.
— Как ты можешь видеть отсюда материал? — Удивился я.
— Я не вижу материала, я предполагаю. Джинса не так носится. А здесь стрелки отглажены. О каких стрелках на джинсах можно говорить? Вы видели джинсы со стрелками? К тому же ни одной наклейки, нашивки, заклёпки, лейбы и прочей фирменной дребедени.
— молодец. Наблюдательная! — Похвалил я. — Тебя как зовут?
— Прасковья. — Тихо-тихо, чтоб соседи не услыхали, назвалась девушка.
— По— нашему Параска?— Так же тихо уточнил я.
— Да.
— Стесняешься своего имени?
— Не хочу афишировать.
— Понятно. Была снайпером?
— Как Вы узнали? — Вскинулась Паша.
— Это не имеет значения. Короче, Павлина, я тебя так буду звать при всех, подходит?
— Да. Только это скорее от Павла.
— Для тебя это имеет значение?
— Нет.
— Тогда чего тебе не нравится?
— Да нет! Всё нормально. — Смутилась девушка. — Это я так. От волнения.
— А с чего ты взяла, что там жара? — Я указал на улицу.
— Но не холод же?!
— Ладно. Слушай внимательно. Мы сейчас идём разговаривать с этим прибывшим. Ты идёшь со мной и Линой. (Кивок в сторону девушки). Лина идёт справа, ты слева. Когда подходим к дороге останавливаемся. Лина чуть позади справа, ты точно так же слева.
— Мне не очень удобно идти слева. — Пожаловалась Паша.
— У тебя в руках нет винтовки. Так что ничего страшного. Ваша задача: следите, чтоб я близко не подошёл к бордюру, это черта, за которую переступать нельзя. Если вдруг начну жестикулировать, старайтесь поймать мою руку, чтоб и она не пересекла черты. Это тоже очень важно.
— Почему? — Спросила Павлина.
— Потому, что я невольно могу дать доступ этому господину к нам в особняк. А что он будет делать с вами всеми, мне, как и вам, неизвестно. Хотите испробовать?
— Нет. — Ответили девушки.
— Так вот. Следите за всеми движениями, как приехавшего, так и вокруг машины. Непонятно же, один он прибыл или ещё кто-то в машине сидит. У нас не вышло сделать оружие, а вдруг им это удалось? Так что будьте настороже. Очень внимательны. Крайне внимательны. Готовы?
— Да.
— Тогда пошли. Ах, да! — Спохватился я. — Внимание! Всем немедля отправляться в зал на собрание. Сегодня променад на улицу через парадный выход отменяется. Когда выяснится степень безопасности, прогулка будет разрешена. И ещё. Возможно, это вам наверняка должно понравится. Короче! Сегодня у нас состоится встреча с соседями. У них сплошные мужчины. Так что каждая из вас, любая, конечно, если пожелает, сможет выбрать себе мужчину по вкусу и жить с ним на той территории, которую сами же и выберите. Понятно? А теперь всем быстро! Марш в зал!
Через минуту вестибюль опустел.
— А вот теперь пошли. — Сказал я, берясь за ручку входной двери.
На улице, в самом деле, было жарко. Мы пересекли портик, спустились на тротуар, подошли к описанной мною черте. Девчонки одновременно зашипели: "Стоп!" Я замер, и лишь теперь понял, что двигатель машины заглушен.
— Здравствуйте. Чем обязаны такому визиту? — Приветствовал я незваных гостей.
— Не барахли, хмырёнок. Тут нормальные пацаны на лайбе завалили. — Ответил приехавший.
— Ты у нас во множественном числе? — Усмехнулся я.
— Не хипиши. Пацаны водиночку не балдеют. Почесать надо.
— Видать твои пацаны невидимками стали. — Не удержавшись от сарказма, хмыкнул я. — Неужто чесать некому?
— Ты чо? По фене не ботаешь?
— Я говорю ИСКЛЮЧИТЕЛЬНО по-русски. Других языков не знаю.
— Чо? Батва не варит?
— Слушай, или переходи на нормальный язык, или я пошёл. На фиг мне эти шарады.
— Забей. — Донеслось из машины. Голос был женским. Так что, если кто и был в салоне, так это явно не мужчина.
— Ша, лахудра. Не грей уши.
— Слыхал, — обратился я к приезжему. — Тебе совет дельный дали.
— Расчухал?! Выходит, ботаешь. Тады давай на хазу махнём? Расслабимся! Посечкуем, хавчик забугровый имеется. Косячок забьём, оттянемся по полной. Крокодилов своих оставь. У меня центровые батончики! Закачаешься!
— Это вон та твоя хавира? — Я осторожно махнул в сторону тюрьмы.
— Врубаешься!
— Как же тебя оттуда выпустили?
— Фильтруй базар! Я взрослый.
— Хм! — Выразил я своё сомнение. — Не крути луну.
— Ты буркалы-то свои открой!
— А на тебе написано?
— Харэ буксовать. В дальняк пустишь? Рыбкам воду поменять. Не то я тут тебя цельный час дожидаюсь.
— Извини. Не пущу. Пока не могу. Много дел, да и гальюна общественного ещё не построил. — Немного резковато отказал я.
— Шняга. Не вышла тёрка.
— Выходит так.
— — Не пыли.
— Значит, гастролируешь? — Спросил я, начиная раздражаться.
— Не-а! Побалаболить.
— Опять за рыбу гроши. Ладно. Бывай. Как будет время, обязательно навещу твою хату.
— Не. Жду на стрелке завтра вечером.
— Какая стрелка? Ты чего-то делить собрался?
— Делить? — Задумался приезжий. — Не. Перетрём кое-что, и по малинам.
— Тему-то хоть скажи? Что тереть-то?
— По тёлкам вопрос имеется. Мне столько не надо. Грелок валом, ну и лапосты хватает. На них лахи не напасёшься. Забрал бы?
— А чего бы и нет? Заберу, конечно.
— Взамен дашь на выбор.
— Хренушки. Или отдаёшь просто так, или нафик мне твои биксы. Парься с ними сам.
— Ласое. Пригоню сегодня с десяток, опосля побазарим.
— Ладно. Ну, бывай!
— Он тебе руку протягивает. — Прошептала Павлина.
— Прости, братан, но руки незнакомым не подаю. Я с тобой не чифирил. На киче не отдыхал. Так что пока!
Я махнул рукой и повернулся уходить, как вдруг сзади раздался грохот. Девчонки разом зашептали:
— Упал на переднее сиденье.
— У него ноги по самое не могу обрезаны. — Добавила Павлина.
— Ты уверена, что обрезаны? Может просто паралич?
— Не знаю. — Пожала плечами девушка. — Может и парализованы.
— Усёк. На мякине тебя не поймать. — Раздалось из машины.
— А и не надо было ловить.
— Ок. Завтра жду до вечера. Не появишься, обижусь. Сильно обижусь.
— На обиженных воду возят. — Усмехнулся я. — Пошли.
Клик четвёртый
Поднявшись по ступеням на террасу, мы приостановились полюбопытствовать, куда направится теперь наш новый сосед. Автомобиль как-то не естественно взвизгнул стартёром и завёлся. Рванув с места, машина промчала около километра и замерла.
— и что это значит? — Спросила Лина.
На таком расстоянии двигатель слышно не было. Поэтому я промолчал, а Павлина вдруг сказала:
— Сейчас будет цирк.
И действительно, цирк начался. Из машины вышли две девицы, зашли с заднего бампера и принялись толкать. Получалось это у них не очень хорошо. Машина едва стронулась с места.
— И что это значит? — Задал тот же вопрос, что и Лина, я.
— Это значит, — ответила Павлина, — что у них кончился бензин.
— Как это? — Не поверил я.
— Не знаю. Но они пытаются развернуть машину.
— Ага, а потом толкать её до своей тюряги?
— Видимо, да.
— Долго же им придётся это делать. Без подмоги до вечера не дотолкают. От нас до них километров десять будет?
— Хм! — Задумалась Лина. — Наверное, будет.
— Ты что скажешь, Павлина?
— Думаю не больше шести.
— Что делать будем?
— А чем мы можем им помочь? — Спросила Лина.
— Можно попросить Альбину подцепить их на трос и лошадьми отбуксировать. — Предложил я.
— Можно проще. — Сказала Павлина.
— Как? — Поинтересовался я.
— Пожелай, чтоб у них появился бензин и всё.
Я немного подумал, потом ответил:
— Если у них закончился бензин, то не значит ли это, что лимит на творческий процесс закончился?
— У всех или только у них? — Уточнила Лина.
— Ты знаешь, — произнёс я, обдумывая, стоит ли так легко разбрасываться возможностями переформатирования пространства. — Проверять специально что-то не хочется. Будет необходимость, проверим.
— А насчёт помощи лошадьми, придётся отказаться. — Заявила Лина. — Нам давно уже пора ехать. И не факт, что Альбина сможет это сделать.
— Не знаю, не знаю. Но, думаю, что стоит попробовать.
— Хозяин — барин.
— Правильно. Нам ведь по дороге проще проехать.
— Но у нас вдоль забора проложена своя дорога. — Напомнила Лина.
— А есть ли там ворота? — Спросил я?
— А потянут ли лошади карету по глине? — Не унималась девушка.
— Лошади, как раз, потянут. А вот автомобиль по бездорожью!!! Правильное решение предложила вчера Альбина. С лошадьми мы не пропадём. Сена для них всегда найдётся. Надо будет озаботиться лугами, речкой и вообще, какими-нибудь водоёмами. Там и рыбку можно будет половить.
— А как насчёт моря? — Подковырнула меня Лина.
— Можно и море, если потяну. — Согласился я. — Павлина, глянь-ка, есть ли у них там крючки для сцепки?
— Отсюда невидно.
— Блин. Бинокль у Дженни. Забыл забрать. Ладно. Павлина, беги, найди конюшню, расскажи Альбине о возникших проблемах и нашем варианте решения. После чего садитесь в карету и дуйте сюда.
— Как?
— Ну, по дороге, разумеется.
— А где ворота?
— Дьявол!.. Про ворота мы забыли.
— Нет, — вмешалась Лина. — Ворота есть, они почти напротив тюрьмы.
— Не годится. Ворота должны быть здесь, рядом с основным зданием. — Сказал я, и задумался.
Через мгновение ворота появились. Красивые, ажурные, с вензелями по краям и гербом над ними.
— На гербе что изображено? — Спросил я.
— Хм! — Хмыкнула Лина. — Давай подойдём поближе. Кстати, Павлине не придётся идти через весь двор. Дорога от ворот наверняка ведёт к конюшне.
— Верно. — Согласился я, беря девушку под руку.
Герб показался мне странным. Солнечные лучи, огибающие земной шар, сходящиеся над ним в замысловатую букву толи "Ж", Толи "М". Лина вообще предположила, что это скрипичный ключ. Я мысленно представил себе букву "Ж" и скрипичный ключ. Ничего общего. Да и "М" трудно спутать с "Ж". И держал всё это нагромождение в своих лапах орёл с крыльями чайки. Я не очень понял, что это за птица такая. Но, по словам девушек, утверждающих единогласно, что это горный орёл, только крылья у него изогнуты, как у морской чайки.
— Хватит разглядывать. — Прервал я живописание девчонок. — Пора бежать. Так, где они тут открываются?
— А открываются они изнутри, между прочим. — Съязвила Лина.
— Ладно тебе. Я и отсюда открою. Один раз можно. Да, что там наши пострадавшие делают?
— Уже развернулись. Видимо, отдыхают. Девицы стоят у машины. Нет. Одна бежит сюда. — Прокомментировала Павлина.
— Так, пава, беги.
Ворота распахнулись, и девушка нырнула внутрь. Приоткрытая воротина с металлическим лязгом тут же захлопнулась.
— В какую сторону от ворот она побежала? — Спросил я Лину.
— Направо. Видимо, там конюшня, или дорога ведёт туда.
— Интересно, а ворота напротив тюрьмы исчезли?
— По-моему, да.
— Можешь осторожно посмотреть, где та, что бежала за помощью?
И тут мне в голову стукнула ужасная мысль!.. Если Сяомин не нашла в телефонном справочнике никого, кроме нас, значит, никто до этого не додумался. Зачем открывать секреты другим? пусть свою соображалку включат. Если успеют. И зачем нам открывать свои маленькие тайны средства передвижения? Пусть заказывают автомобили. Ко всему, наверняка, есть предел возможностей творить или строить, не знаю, как правильно. Только резерв когда-нибудь истощится. Надо бы узнать, как его восстанавливать, если это вообще возможно. Подобными вещами с неизвестными не делятся. Хм... И откуда, точнее, где можно об этом узнать поподробнее?
"Зачем же тогда Сяомин вышла на меня? Или она всё-таки знает больше, но, как разумная женщина востока, помалкивает?"
— Бежит по противоположной полосе. — Вернула меня к действительности Лина.
— К нам или нет?
— Нет.
— Странно. Далеко?
— Нет.
— Услышит, если крикну?
— Наверное, да.
Я обернулся к дороге и крикнул:
— Мисс, вы можете умерить свой бег на минутку и рассказать, что случилось?
— Девушка перешла на шаг. Подошла к нам. Остановилась, тяжело дыша.
— Дух переведи, потом ответь. — Посоветовал я. — Вдыхай носом до упора, выдыхай ртом. С нажимом. Диафрагмой работай.
Она принялась выполнять мои рекомендации. Восстановив дыхание, слегка заикаясь, произнесла:
— Машина сломалась.
— В каком смысле? — Не поверил я.
— Что-то не заводится. Бензин есть, а в карбюратор не поступает.
— Так чего ж хозяин не заменит двигатель?
