— А чего, кстати, с этим странным парнишкой, на которого взъелся Жером? — вдруг вспомнил граф. Никогда не слышал, чтобы кто-то не понимал общий язык. Он из горцев или с Эйстена что ли? — проявил граф неожиданно глубокие познания в географии. — На эльфийский его белиберда вроде не похожа.
— Не тянет он на дикого горца, — задумчиво протянул виконт, чуть заметно поджав тонкие губы, — да и на псиглавого Эйстенца из-за края мира тоже. Странный юноша. Пусть он пока под приглядом в новиках походит. Посмотрим, чего за человечек такой.
— А с шестом-то мальчишка прыток! Хохотнул граф. И задумку твою разрушил ловко.
Поросячьи глазки графа неожиданно цепко впились в главу тайной службы, и виконт почувствовал себя неуютно. Спас его вдруг вскинувшийся из пьяной полудремы барон.
— Ничего ловкого этот пузан не изобразил! Просто повезло немного. Седой Санс ему и показал, чем везение от мастерства отличается. Если бы целитель не прошелся по всему этому сброду, то уже прикопали бы этого коротышку!
— Ну вот в новиках и посмотрим, чего за забавный парнишка нам попался, — ушел виконт от взгляда графа. Разберемся, чего умеет, чего хочет. И зачем знак безумного бога носит, тоже разберемся.
Граф опрокинул в себя очередной глоток. Проследил за скользнувшей к столу девушкой. В этот раз пришел черед статной рыжеволосой красавицы. Испуганный затравленный вид девицы немного портил впечатление, да и грудь, на взгляд полковника, качалась тяжеловато. Но все равно хороша. Граф неожиданно ловко ухватил девушку за подол. Дождался, пока та не затряслась мелкой дрожью, и, довольно улыбнувшись, отпустил, позволив, наконец, девице с кувшином добраться до своего кубка.
— Не убежит наш вьюноша из новиков-то? — вернулся развлекшийся граф к разговору. Виконт чуть помедлил с ответом, слегка пригубив вино. И бросив взгляд на наконец уткнувшегося лицом в стол глухо храпящего барона.
Снова странным образом вяло текущий совсем без его участия разговор начал перекликаться с собственными мыслями полковника. Он как раз вспоминал как две недели назад во время одной из редких вылазок за пределы Академии его перехватил опрятно одетый человек с безупречными манерами и глазами прожженного мерзавца. Результатом той встречи явилось закрытие ненавистного долга перед Гильдией и появление в рядах Академии странного и не по годам смышленого рекрута. И полковник сейчас гадал где и каким боком ему эта махинация аукнется и не стоит ли организовать новобранцу "побег с исчезновением".
— Не убежит. Там народец и так ученый, умеет сброд перемалывать, — виконт, словно для подтверждения мысли, перевел взгляд на коменданта Академии, — Но я еще и Сойку приставил к нему.
Полковник при этих словах поморщился, еще одно внештатное вмешательство в жизнь Академии. Если бы не личный проступок он может быть и нашел бы в себе силы на противостояние с виконтом, но сейчас ощущение собственной правоты покинуло его, и Дим Праст молчаливо проглотил все навязанные ему махинации со штатом рекрутов и наставников Академии.
— Целую Сойку ради какого-то коротышки? — дряблое лицо графа изобразило искреннее удивление.
— Пусть тренируется. Из имперской канцелярии ее прислали не советуясь с нами, а подходящего места не видно. И пузанчик больно интересный, есть мысль одна на его счет, — на последней фразе виконт бросил быстрый взгляд в сторону графа и стал еще тщательнее подбирать слова.
Владетель Лойя вопросительно вздернул бровь.
— Подросток. Посвящен хоть и сумасшедшему, но все же богу. Маленького роста, но двойной комплекции. — Почувствовав, как граф напрягся, виконт тут же замолчал.
Разом посмурневший Флорин Фонтебель впился глазами в собеседника, — думаешь, неудачная инициация?
Виконт, отлично зная болезненность этой темы для графа, постарался сгладить разговор.
— Как вариант. Это бы объяснило не все, но большую часть странностей. Конечно, если бы где-то в империи пропал малолетний аристократ с неудачной инициацией, мы бы об этом узнали. Но есть же и другие государства. Так что пусть вьюноша сядет на короткий поводочек, может где-нибудь всплывут какие-нибудь слухи. Да и серорясники могут вскинуться, вдруг притащат отдарки за него. В общем, пусть поближе под рукой будет.
— Ну, тебе виднее, — граф мрачно ополовинил кубок, все-таки собственная неполноценность серьезно отравляла ему жизнь. Хмель почти сразу ударил в голову, и сюзерен, явно теряя интерес к разговору, вернулся к ощупыванию глазами своих новый игрушек.
Полковник увидел, как Гес Кисье тяжело вздохнул, поняв, что сегодня уже не добьется от нахмурившегося графа серьезного разговора.
Часть II
Инфильтрация
Глава 5. Штрафник
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Бежим уже минут сорок. Поначалу бодрая плотная толпа человек в семьдесят теперь растянулась на две сотни метров. Бегущие среди нас сержанты и капралы потихоньку зверели, глядя на такой бардак. Но окрики уже не помогали, перегруженные амуницией новобранцы, жадно хватая воздух, еле переставляли ноги, слабо соображая и почти не реагируя на окружающие раздражители. Еще минут двадцать, исходя из опыта предыдущих пробежек, и наш плановый кросс закончится там же где и начинался, возле казарм.
Здесь принято тот же интервал времени обозначать как 'десять уйсю', но я еще не на столько ассимилировался, с трудом местные единицы измерения воспринимаю. Хорошо хоть система счисления тут десятичная, но это и логично, учитывая, что пальцев у аборигенов на руках столько же сколько и у меня. Даже не представляю, как бы переводил все в какую-нибудь там восьмеричную, крыша бы точно поехала. Хотел сплюнуть в сердцах на песок, но во рту было сухо, пробежка давалась не очень легко, несмотря на все мои расовые бонусы.
Усмехнулся пересохшими губами, расовыми бонусами я про себя называл очевидные отличия себя от аборигенов, замеченные еще неделю назад, при попадании в этот мир. Не зря все окружающие казались мне высокими, худощавыми и заветренными. Комплекция местных аборигенов и правда очевидным образом отличалась от привычной мне. Чего стоит хотя бы тот факт, что я, вполне себе рослый дядька, бегу тут в колонне самым маленьким!
Вдали показался лагерь, остекленевшие глаза моих товарищей чуть оживились, еще десять минут и будем дома. Лень все-таки минуты в эти хреновы уйсю переводить.
Пятнадцать килограмм дубленой кожи бег не облегчали, но мысль, что остальным еще хуже, несколько утешала. Пятнадцать килограмм поверх моего родного центнера не то же самое, что поверх шестидесяти. А средний вес моих товарищей, как оказалось, был именно таким.
Вспомнил, как намучился со мной сержант за эту неделю и непроизвольно ухмыльнулся. Да уж, тот еще подарочек ему достался.
* * *
Очнулся неделю назад в прекрасном состоянии. Уже привычное ощущение полного здоровья и свежести — явно опять попал под массовое исцеление. Здорово все-таки! И это искреннее счастье не могли поколебать ни нестандартный способ пробуждения, на который намекали моя мокрая голова и стоящий рядом хмурый вояка с пустым ковшиком, ни что-то орущий здоровенный сержант.
Едва сдерживая счастливую улыбку, вытянулся по стойке прямо в том виде, в каком находился, то есть голышом и с мокрой головой. Судя по тому как легионы стояли на плацу, стойка 'смирно' этого мира не отличалась от знакомой еще с уроков физкультуры. Так что ход был беспроигрышным.
Глядя на сержанта, который орал мне в лицо все тише, а потом и вовсе переключился на вопросительную интонацию, понял, что сделал все правильно.
Вот только ответить толком было затруднительно. Поэтому, дождавшись паузы, поддерживая канонический придурковатый вид, проорал банальное
— Новобранец Ладьев для прохождения чего-то непонятного прибыл!
Сержант мое старание оценил и молча выпал в осадок. Пауза затянулась неприлично долго, потом он все же пришел в себя и выдал серию участливых вопросов. Насколько понял, что-то в ключе: 'Как же тебя, сынок, так угораздило-то?'
Решил принять предложенный чуть менее формальный стиль общения и, чуть расслабив стойку, повернулся к сержанту и доверительно пояснил ему, активно жестикулируя:
— Тут такое дело, товарищ сержант. Я сделку завалил, а этот придурок, Руслан, взял и расстрелял меня прямо в офисе. Вот сюда, сюда и сюда. Совсем крышу чувак потерял. А меня в картину впечатало, а там такой колдун на столбе горел. Ну, то есть это уже потом он колдуном стал, а сначала он некромантом был. А потом мы с ящерицей бегали наперегонки там. Я ее бах фигуркой оземь, а она фьють алебардой. И тут я этому колдуну как дам по щам и бац, к вам попал. А тут меня ваши спеленали и в клетку посадили. А потом жаба меня в новобранцы записала.
Договорив, на всякий случай снова стал по стойке смирно. Сержант выслушал меня терпеливо и с участием. Покивал головой. Внимательно рассмотрел все пулевые шрамы, на которые я в процессе рассказа показывал, поцокал языком и о чем-то посовещался с хмурым воякой, так и державшим в руках ковшик. Еще раз поцокал и обернулся ко мне.
Я внутренне сжался, вот в этом месте мне как раз и прилетит, скорее всего, педагогическая оплеуха. Руки у сержанта и правда чесались, но он пересилил себя, дал короткую команду Хмурому и вышел в проем.
Вот только теперь смог чуть осмотреться и понял, что мы находимся в каком-то пустом бараке. Просматривались небольшой освещенный участок перед бездверным проемом (тут мы как раз и общались) и ряды простых коек за моей спиной. На несколько десятков человек. Койки, правда, одноярусные, в моем представлении солдатский барак должен быть обязательно двухъярусным, но, наверное, здешний уровень производства до этого еще не доработался.
Хмурый дождался, пока я осмотрюсь, буркнул что-то и, показывая всем видом, что надо следовать за ним, вышел из барака. Даже накинуть ничего не предложил, совсем они тут без комплексов.
Ковшик Хмурый небрежно бросил в стоявшую возле дверей нашего барака здоровенную бочку. После этого молчаливой процессией мы двинулись к стоящему несколько особняком зданию. Не снижая шага, вовсю крутил головой. Насколько понял, мы находились все в том же лагере, по крайней мере мелькнувший между зданиями плац очень походил на тот, где недавно получил по голове.
Переход получился коротким, Хмурый вскоре юркнул в один из деревянных бараков. Только это оказался не барак. Судя по всему, мы попали на склад, а встретивший нас худощавый старичок с хитрыми глазами выполнял функции интенданта.
Полученный в руки мешок с тряпьем рассмотреть не успел, Хмурый отконвоировал меня обратно к бараку, махнул рукой и ушел, не прощаясь.
Дневального в бараке не имелось, пришлось искать себе место самостоятельно. Из полусотни в два ряда стоящих койко-мест почти все оказались занятыми, только в конце барака пошли не застеленные деревянные лавки. Выбрав третью с конца, наконец распотрошил мешок, полученный от интенданта. Аналог простыни и куцее то ли одеяло, то ли матрас нашли свое место на лавке. Грубые легкие сандалии с задником удивили своей безразмерностью, забавная конструкция. Серого цвета штаны подпоясывались грубой веревкой. С трудом влез в них, штанины пришлось закатать, причем прилично. Не очень удобно, но наготу прикрыл, почувствовал себя гораздо лучше. Хламида, которую нацепил на себя через голову, была выкрашена в тот же серый цвет. По длине она свисала ниже пояса, но еще один кусок грубой веревки устранил это небольшое неудобство.
Осталось нацепить на себя кожаную сбрую. Чуть помыкавшись с непонятными застежками, разобрался с тем, как ее надевать. И минут пять сидел тупил в шоке.
Даже при всем желании надеть на себя броню у меня не получилось бы, изнутри кожаный панцирь был чуть ли не на треть набит мягкими тряпичными подкладками, места для меня там не оставалось. Все попытки найти крепеж для подкладки успехом не увенчались.
Пятиминутное зависание все-таки оказало свое целительное действие. Вспомнил, что все даже слегка бронированные аборигены мне казались гораздо крепче гражданских. То есть эти задохлики специально себя пошире подкладками делают. Интересно зачем? И еще интереснее, чего мне теперь делать с этим кожаным глистоскафандром?
По короткому размышлению все-таки решился на порчу казенного имущества, с некоторым трудом выдрал все плюшевые подкладки и смог влезть в броню. Тряпочки пошли под подушку, всяко помягче будет.
* * *
Рекрут Кир, Лойская пехотная академия
Первый день моего пребывания в Лагере особых событий не принес. Свободное время провел, пытаясь чуть подстроить одежку (особенно с сандалетами промучился) и самообследоваться. Хоть убей не помню, чего у меня с зубами было после массового исцеления в клетке, но вот прямо сейчас на месте старого удаленного зуба очень естественно пристроился свеженький крепенький. Языком он не цеплялся, что само по себе странно, так что может просто и не обратил внимания еще после первого излечения. Уважение к местной нетрадиционной медицине поднялось до заоблачных высот. Просто кудесники. Хотя хм...они же и правда маги. Пулевые шрамы, недавно демонстрировавшиеся сержанту, красовались на своих местах. То ли шрамы лечить сложнее чем зубы, то ли еще что. Тату на правом предплечье никуда не пропало и продолжало жить своей жизнью. Колдун сидел на корточках возле костра на фоне одиноко стоящего столба. Откуда-то появившийся балахон с капюшоном закрывали низко склоненную голову, дремлет, набирается сил перед ночной встречей.
Уже в сумерках в барак ввалилась толпа пыльных уставших, вырубающихся прямо на ходу, высоченных мужиков. На меня они внимания не обращали, доползали до лавок, постягивали с себя дубленую кожу и практически сразу отрубились. Ничего не оставалось, как вписаться в распорядок дня большинства, то есть завалиться спать. Уже через пять минут остался единственным бодрствующим существом, как-то это выбивало из колеи. Тяжелый запах десятков немытых тел мгновенно наполнил помещение; понятно, почему занятые койки теснились поближе к выходу.
Именно в тихих сумерках, лежа на койке, позволив мозгу отключиться от большинства сенсорных каналов и сосредоточиться на событиях прошедших дней, я нашел объяснение практически всем странностям, происходящим со мной в последнее время.
Пока события неслись галопом, не хватало времени задуматься. Основная ошибка — это инертность мышления. С какой стати я стал переносить свои знания о мире из прошлой жизни на местные реалии? Видел же, что семь лун висят в ночном небе.
И что это значит? Что вообще все казавшиеся привычными вещи надо перепроверять и подвергать сомнению. Нельзя по-умолчанию думать, что сутки здесь двадцать четыре часа, что в воздухе двадцать процентов кислорода, что ускорение свободного падения совпадает с привычным мне земным, что лошади будут с короткими ушами, а эргономика и физиологическая кинематика аборигенов впишутся в знакомые ГОСТы. Плохой из тебя, Кирюша, исследователь, не критично ты реальность воспринимаешь.
Большая часть странностей, похоже, банально объясняется заниженной массой планеты. Видимая неторопливость и хрупкость аборигенов, сказочная воздушность движений, удар, смявший человеку голову, — это все неплохо вписывается в гипотезу об уменьшенной гравитации. Возможно и с кислородом что-то не в порядке, будто легкое опьянение все время преследует, но основной источник странностей — это именно гравитация, практически уверен. Не Марс, конечно. Но процентов на десять пониже привычной.
