Literatyria 7

Стандартная процедура гипнообучения обогатила его навыками проживания в эпоху отсутствия электрических бритв и зубной пасты, так что через часок, благоухающий одеколоном 'Шипр' и немного уставший от непривычных гигиенических процедур командир сдал ключ хозяйке и вышел во двор перекурить перед дальней дорогой. Фанерный чемодан был поставлен на скамейку перед забором, а Александр облокотился на забор на привычном 'реципиенту' месте около калитки и протянул руку почесать голову ошивавшемуся тут же коту своей квартирохозяйки. Вот только тотчас же его руку пронзило болью, и непонимающий Александр увидел, как кот, шипя и выгнув спину, боком убегает от него по дорожке, напоследок обругав его каким-то своим протяжным сложным мявом.

Это было странно. По воспоминаниям Сергея кот никогда не противился немудреным ласкам. Еще более странным было то, что появились болевые ощущения от царапин, нанесенных острыми когтями.

Логинов направился к стоявшей на углу дома бочке, чтобы смыть кровь, но не успел сделать и пару шагов, как был атакован собакой, тем самым местным лохматым 'кабыздохом', которого неоднократно подкармливали и сам Сергей Иванов, и его жена. Этот небольшой песик был настолько привычным 'реципиенту', что неожиданное преображение в злобного, дикого зверя ненадолго затормозило ответную реакцию командира и позволило собачке серьезно вцепиться в брюки над правым сапогом.

Поднялась суматоха, через некоторое время как будто по тревоге появился командир батальона с незнакомым Сергею политруком. Несмотря на то, что 'кабыздох', выполнив свою миссию по приведению в небоеспособное состояние постояльца, и испуганный шумом спрятался в свою будку, политрук выманил, и застрелил собачку. Потом знакомые танкисты из экипажа командирского танка принесли носилки и около полудня боевой красный командир, орденоносец Иванов Сергей Николаевич уже сидел в трясущемся и подпрыгивающем кузове старенького грузовика, направляясь в Минский госпиталь, и морщился на особо высоких кочках. Несмотря на наличие в дивизии своих врачей, которые обработали и перевязали полученные раны, комбат настоял на том, чтобы его направили именно туда. Кстати тот неизвестный политрук, занял место в кабине 'полуторки'.

Возможно, что Александру повезло в том, что машина, на которую его поместили, была старой. Водитель ехал медленно и несколько раз останавливался, чтобы долить в радиатор воды из придорожных колодцев. Тем не менее, трясло сильно, и он даже обрадовался когда добрались до Минска.

Политрук помог допрыгать до приемного покоя. Пришедший врач осмотрел полученные травмы, посетовал на то, что суббота, вечер, ужин уже закончился, но пациента принял. Заселяясь в госпиталь Александр, памятуя о завтрашнем налете бомбардировщиков, не поленился задать вопрос о наличии в госпитале бомбоубежища и первичных средств пожаротушения, после чего увидел широко распахнутые от удивления глаза доктора и уловил внимательный взгляд политрука. Уже понимая, что сделал что-то не то он повторил вопрос и уточнил, что после того как столько раз горел и в танке и около обычной печи, он теперь старается заранее узнавать о подобных вещах.

Когда Александр наклонился за своим чемоданчиком перед тем, как идти в палату, он увидел, как доктор, глядя на политрука, повертел у виска пальцем. В принципе значение этого жеста не изменилось даже в будущем, вот только, к сожалению, не удалось увидеть, что ответил на этот вопрос его сопровождающий. Или может конвоир?

* * *

В то время, как я страдал и мучился с вредным искином, а мой клиент не мог заснуть в палате ?6 Минского госпиталя, закончилась перезагрузка мозга одной симпатичной девушки в мире Анкалимы. Пришедшая в себя 'кошка', была очень разочарована тем, что лишилась своего ветерана — астромеха и, уж тем более тем, что настоящий космический корабль помахал ей крылом, улетая. Только привычка к ответственности за собственные поступки не позволил Минерве отказать в помощи своим товарищам по несчастью. Так что вскоре орки получили жутко пахучее, но очень полезное блюдо, которое, правда, приходилось кушать, исключительно зажав нос. Зато этой пищи было вполне достаточно, чтобы орда могла забыть о голоде. Больше всего страдали остатки подразделения земляков нашего молодого лейтенанта Эриха. Те блюда, которые были приятны вкусу местных аграфов— эльфов были малопитательны, а то, что ели орки, немцы не могли проглотить даже в противогазе. Хотя, после того как Эрих поговорил с Минервой, та подогнала ему коды доступа и показала гнездо для скачивания перебродивших отходов жизнедеятельности дерева-синтезатора. После очистки в самодельном фильтре получалась 'огненная вода', которую предприимчивые германские солдаты бартером меняли на охотничьи трофеи орков. Это позволило слегка облагородить эльфийское меню до вполне достаточного комплекса белков, жиров и углеводов. Ну и самим солдатам хватало. Так что скоро морды местных охранников приобрели приятную округлость.

А вот лицу незнакомого Сергею Николаевичу политрука такое распухание не светило. К сожалению, сержанту не удалось пообедать в дивизии, и к тому же они не успели добраться в госпиталь до ужина. Несмотря на то, что начальник особого отдела дивизии потребовал от своего сотрудника после оказания квалифицированной помощи дождаться отправки наблюдаемого, у него это не получилось. Более того, доктор по настойчивой просьбе рассказал неугомонному особисту, чего он добился, пристрелив укусившую командира собаку.

Так политрук узнал, что инкубационный период болезни — в среднем 30-50 дней. Что первая стадия бешенства начинается с общего недомогания, головной боли, небольшого повышения температуры тела. Что через несколько дней у больного наступает вторая стадия — возбуждение. Появляются беспокойство, тревога и характерные для этой стадии приступы водобоязни, проявляющиеся нестерпимым отвращением к приближающемуся к губам больного стакану с водой. При виде стакана у больного возникает рефлекторный, резко болезненный спазм мышц гортани и глотки. Не менее показательны и симптомы аэрофобии — гортанно-глоточный спазм от струи холодного воздуха, направленной в лицо больного. Почти всегда наблюдается усиленное слюноотделение. Этот период обычно длится 2-3 дня. Затем наступает третья стадия заболевания, для начала которой характерно успокоение — исчезают страх, приступы водобоязни. После мнимого улучшения резко повышается температура тела до 40-42RС, наступает паралич конечностей, нарушение сознания и судороги. Смерть наступает от паралича дыхательной мускулатуры или остановки сердца. Таким образом, общая длительность клинических проявлений длится от 3 до 7 дней. В некоторых случаях всего этого может и не быть, а болезнь очень быстро прогрессирует до стадии паралича (смерть наступает в течение суток после первых проявлений).

После этой лекции, врач добил своего слушателя тем, что всего этого можно было избежать, если бы укусившая человека собака осталась жива в течение десяти дней после того как покусала красного командира, а так, поскольку кое-кто не позаботился о ее здоровье, то придется наблюдать пациента и даже сделать ему курс уколов. Благо лекарство было известно еще с июля 1885 года, когда Луи Пастер успешно разработал столь востребованную вакцину.

* * *

Если раньше я думал, что это я серьезно мучился, то пришлось бы серьезно разочароваться, ознакомившись с тем, как пережили свой первый день войны наш попаданец и его спутник.

Вначале посреди ночи сознание будущей надежды танковых войск выдернули на родную планету для профилактического собеседования. Офицера может понять только тот, кто сам выворачивал мозги, пытаясь обосновать в форме письменного рапорта, сотруднику особого отдела по каким же приметам он определил встретившегося ему кота в категорию 'хозяйского' и особенно, почему ему все-таки захотелось его погладить и как это соотносилось с выполняемым им собственно заданием. А потом письменно оценить состояние тушки 'реципиента' в смысле пригодности ее к выполнению полученного задания, а потом...

В общем-то, такое количество оформленных бумаг специалисты поймут. По крайней мере, Логинов понял, так как был именно специалистом. А одно только заполнение формуляров на технику взвода после выполнения заданий всегда занимало львиную долю времени молодого комвзвода. Если не учитывать подбор формулировок для списания очередного комплекта ЗИП, неведомо куда улетучившегося из закрытого и опечатанного бронекорпуса.

А после этого потребовалось запомнить адреса целой кучи станций, уже неподалеку от Минска, на которых вермахтом были захвачены прямо на железнодорожных платформах новейшие на тот момент танки Т-34 и КВ.

Так что откровенным шоком для него явилась беседа, на которой очередной сотрудник особого отдела настоятельно порекомендовал отказаться от выполнения задания по независящим от него обстоятельствам. Это был единственный момент, которого не выдержали нервы Александра. Правда, как-то очень уж своевременно зашел куратор от научного отдела с напоминанием о том, что пора бы занять свое место в оборудовании для переноса. А сразу же после того как Александр оказался в спящем теле своего донора, за окнами палаты прозвучали первые взрывы начинающейся войны.

А вот сопровождавший Сергея Николаевича Иванова сотрудник, в своих проблемах был виновен сам. Где-то через три или четыре часа после начала бомбежки Минска у него получилось дозвониться до начальника с информацией о том, что сопровождаемый предсказал начало бомбардировки и вообще является непонятно кем. Правда, попытка обвинить сопровождаемого им командира в шпионаже не удалась. Начальство, оно такое начальство, что слышит только то, что ему нужно. Особенно, если требуется срочно что-то сделать помимо того, что было запланировано. После того как начальник уяснил, что его сотрудник все еще находится в Минском госпитале со своим спутником, он распорядился отправить автомобиль обратно, поскольку транспорт нужнее в пункте постоянной дислокации. А танкист с его предсказанием бомбежки никуда из госпиталя не денется. Надо ли говорить какой шок ожидал молодого сотрудника, когда после того как он положил трубку телефона, в кабинет зашел водитель полуторки и доложил, что в результате бомбежки автомобиль сгорел и ехать ему уже не на чем.

* * *

А в это время космический корабль, наконец-то преодолел заключительные километры своего пути и мягко приземлился на поверхность варварской планеты, на которой мозг разумных до сих пор додумался только до химической инициации выстрела кинетических орудий для убийства себе подобных. Мало того, некоторые из этих разумных еще и острыми железками ковырялись в плоти своего противника вместо того, чтобы гуманно сжечь его раскаленной плазмой. После полной остановки транспорта, опустилась аппарель, и я выбежал на улицу подышать свежим утренним воздухом.

Заодно удалось наконец-то увидеть то чудо, которое так легко мне досталось и так серьезно меня уже достало. Что сказать, корпус этого маленького бота был огромен даже по сравнению с самолетами времен распада СССР. Хотя, если сравнить с Ан-124 'Руслан' то где-то даже и близко по размеру. Но 'Руслан' все-таки тяжёлый дальний транспортный военный самолёт, а 'бот' — с нидерландского языка вообще переводится как лодка.

Кто-то типа великомудрого Хроноса позаботился об исторической достоверности внешнего вида моего имущества. Ничем иным нельзя было объяснить широкие крылья от тяжелого бомбардировщика ТБ-3 с парой моторов на каждом крыле. А хвост на корме бота и подавно напоминал парус от не самой маленькой яхты. Вот только для полного сходства с самолетом Туполева не хватало самой малости велосипедного шасси. Было непривычно видеть большой самолет, неподвижно зависший на высоте около метра над взлетным полем аэродрома.

Естественно, что на ТБ-3 это чудо техники не походило даже отдаленно. Только корпус представлял собой кирпич размером четыре на пять метров и протяженностью шестнадцать метров. Да еще размах крыльев, который никак нельзя было спутать с силуэтом одного из крупнейших на данный момент времени самолетов. Кроме всего прочего, немного не гармонировал черный цвет покрытия корпуса. Я задал вопрос своим консультантам и получил от 'Спаськи' ответ о том, что все нормально, просто любая маскировка имеет свои пределы. Для оптической оптимальное расстояние составляло около сотни метров. Действительно, когда я отошел на указанное мне расстояние, то я увидел, как массивный силуэт начинает размываться и постепенно пропадает из поля зрения. Зато вместо своего бота, я увидел забор из колючей проволоки и сразу два танка Т-28 за этим забором. Как оказалось, это был совсем не аэродром, а скорее летний лагерь танкистов. Правда моя паранойя сразу же была обсмеяна тем же 'Спаськой'. Согласно данным сканеров, ближайший биологический объект типоразмера человека, находился на удалении нескольких километров. Тем не менее, прислоненная к броне танка 7,62-мм винтовка системы Мосина обр. 1891 г. (1891/30 гг.), как бы намекала, что совсем без наблюдения этот объект не был оставлен, но вот где сейчас находился часовой, если ближайший биологический объект...

Это было неожиданно. Я бы даже сказал: — неожиданно!!! Прямо перед моими глазами появилась карта со всеми живыми объектами, находящимися в пределах возможностей штатных сканеров бота. Например, объекты с размером мышек фиксировались им не далее пятидесяти метров, если находились в своих норах и не далее ста метров, если перебегали в густой траве. Если судить по периодически исчезавшим меткам, то мышки или прятались под землю, или исчезали в чьем-то желудке. По крайней мере, именно так выглядело совмещение двух биологических объектов на карте, после которого более крупный объект начал неторопливо набирать высоту, в то время как маленькая метка после встречи пропала. А вот более крупные метки имели достаточно плотное расположение именно там, где согласно показанной мне карты находился ближайший населенный пункт. Населенный пункт названия на интерактивной карте не имел. Поскольку в навигационную базу 'Спаськи' земные карты 1941 года загружены пока не были, мне демонстрировались данные аэрофотосъемки, проведенной во время нашего неторопливого спуска с орбиты. Но даже так было уже неплохо, к боевому приказу Хронос приложил карту местности в радиусе 50 километров от точки нашего рандеву с клиентом, так что как-нибудь сориентируюсь. Главное, что отсутствие в прямой видимости людей позволило мне поймать за хвост одну интересную мысль по поводу двух способов перемещения бота и возможности придумать свой собственный — третий.

Когда мысль окончательно сформировалась, я задал 'Спаське' несколько вопросов и едва не был сбит с ног огромным количеством дроидов покинувших бот через технические шлюзы. Несколько летающих дронов поднялось в воздух для патрулирования, а целая стая астромехов во главе с Ринкиным R2D2 накинулась на корпуса, стоящих на приколе бронированных машин.

Уже через несколько минут я узнал, что бот не зря назывался ремонтно-эвакуационной машиной. На первое место аграфы поставили возможность быстро найти и также достаточно быстро ликвидировать небольшие поломки обнаруженной техники. А, следовательно, бот был просто нафарширован разведывательной и ремонтной техникой и оборудованием. Через пару минут я получил полный обзор огороженной территории и узнал, что на ней остался еще не один такой неподвижный бронеобъект. Воздушная разведка засекла как минимум несколько маленьких 'Т-двадцать шестых', два автомобиля различной степени разобранности, а около какого то дощатого строения вкривь и вкось стояли два зенитных орудия 61-К у которых были сняты колеса с лафетов и имелись иные дефекты. Самое главное для меня заключалось в том, что были целы стволы этих орудий, пусть там кое-где не было затвора, и орудия были совсем без оптики, но эта находка даже в таком виде была для меня бесценна. Тем более что около десятка ящиков с 37 мм снарядами от этой пушки лежали прямо там же между орудий. Выяснилась и причина, по которой эта могучая техника осталась не выведенной из полевого лагеря — моторы обоих средних танков были частично разобраны, отсутствовали некоторые нужные детали типа головки блока, карбюратора и распределителя зажигания. На втором танке была к тому же демонтирована и коробка передач. Правда она лежала рядом с гусеницей танка, но также наполовину была разобрана.