Возвращение в рай

Услышав это, пройдоха, тут же, высыпал содержимое своей шляпы себе в карманы, напялил ее себе на голову и кое-как поднялся, опираясь на костыли.

Пожалуй, на сегодня работы хватит, — проговорил он, весело подмигнув Олегу, — Ибо, в писании сказано: "всему свое время". А нам с вами, милостивый государь, самое время прогуляться до "Веселой башни".

Нищий, а за ним и Олег, опять, по той же улочке направились к центру города. Впрочем, довольно скоро, нищий свернул в узкий переулок. Здесь он оглянулся, и, убедившись, что никого рядом нет, взял костыли под мышку и, нисколько не хромая, направился дальше, довольно быстрым шагом.

Что я вижу? — смеясь, воскликнул Олег, — Да это просто чудо великое! Только что ты был хром на обе ноги, раненые в бою под Понтом и вдруг, в один миг, стал здоров.

На все воля божья, — смиренно ответил пройдоха, возведя глаза к небу. — Как знать, может быть бог отблагодарил меня за то, что я сейчас для вас делаю, мой господин.

Как знать? — согласился Олег, — Только у меня появилась мысль, которая меня сильно беспокоит. Ведь, если господь уже отблагодарил тебя за то, что ты делаешь, не будет ли с моей стороны неучтиво второй раз благодарить тебя за это? Не может ли это быть воспринято, как недооценка божьей милости?

Сказав это, Олег с удовольствием насладился испугом и замешательством, промелькнувшим на лице пройдохи. Впрочем, тот очень быстро нашелся, что ответить.

Нисколько, — возразил он, напустив на себя глубокомысленный вид, — Откуда, нам ничтожным, знать истинные замыслы всевышнего? Как знать, за какое доброе дело соизволил он избавить меня от хромоты? Так что, я думаю, будет правильным действовать так, как мы и договаривались прежде и не пытаться своим слабым умом проникнуть в замыслы бога.

Хорошо, ты меня убедил, — согласился с нищим Олег, — Однако, глядя на тебя, я начинаю удивляться. Похоже, что ты каждый день совершаешь столько добрых дел, что даже сам не знаешь, за какое из них бог мог тебя отблагодарить? Возможно ты святой подвижник? Позволь же мне узнать твое имя, добрый человек, чтобы, в свою очередь, благодарить за тебя бога в своих молитвах.

Ну что же, — улыбнулся нищий, — Зовут меня Кадим. И если тебе еще раз захочется с пользой истратить свои деньги, ищи меня там же, у городских ворот. А теперь, смотри, вот она — "Веселая башня".

К этому времени, они вышли на прямоугольную площадь, мощенную серым булыжником. Все дома выходили на эту площадь голыми стенами, без окон. Казалось, люди не желали глядеть в сторону этой башни. Сделанная из темного камня, с узкими окнами — бойницами, забранными железными решетками, которые находились на такой высоте, что нечего было и думать, спрыгнуть из них вниз, даже если бы этих решеток и не было. На вершине башни и днем, и ночью, находились двое часовых, которые менялись каждые три часа. Внизу, в эту башню вела, обитая железом дверь, с глазком — окошечком, за которым, надо полагать, тоже находились часовые. Окинув взглядом всю эту безрадостную картину, Олег повернулся к приведшему его сюда нищему,

Вот тебе твои честно заработанные деньги, — сказал он, вкладывая в его руку еще две серебряные монеты, что, по тем временам, было неслыханной суммой. За то, что ты так хорошо выполнил мою просьбу, я на прощание дам тебе два совета. Первый: не докладывай тому, на кого ты работаешь, что проводил меня к этой башне. Лучше всего просто сразу забудь обо мне. Ты мне кажешься человеком смышленым. Поверь, что так будет лучше всего для тебя. И второй совет: никому не говори, что тебя ранили под Понтом. В том бою никого из защитников города не осталось в живых. И говорить так — святотатство. Я это стерпел, но кто-нибудь, из моих товарищей, служивших в нашем отряде, может запросто тебя за это убить. А теперь, прощай и помни: ты меня не встречал.

Недаром, нищий произвел на Олега впечатление смышленого человека. Только он закончил свою речь, как тот предпочел быстро исчезнуть, благо, у него в кармане приятно позванивали три серебряные монеты.

Проведя около Веселой башни около часа, Олег тщательно осмотрел все детали этого строения. Он уже собирался уходить, когда со стороны улицы, по которой он сюда пришел, послышался громкий цокот копыт, и на площадь выехала черная закрытая карета, в сопровождении десяти вооруженных всадников. Олег посчитал за благо, укрыться за углом дома, и оттуда наблюдал за тем, как карета остановилась у входа в башню, и из нее вывели связанного человека, очевидно, какого-то важного преступника, которого хотели доставить сюда в тайне, так как лицо арестанта было закрыто низко опущенным капюшоном. Однако когда пленник выходил из кареты, капюшон задел за край двери и слетел с головы арестанта, на мгновение, открыв его лицо. Олег, наблюдавший за ним, от неожиданности, вздрогнул.

— Да, что же здесь, в самом деле, происходит? — произнес он, проведя рукой по своему, внезапно вспотевшему лбу.

Затем, он повернулся и в мрачном настроении отправился прочь от этого места. Часа два потратил он, разыскивая в городе кузнечную мастерскую, а потом, добиваясь у кузнеца того, чтобы тот ему сделал тройной крючок, наподобие рыболовного, только здоровых размеров и весом, около двух килограмм. Наконец, получив от него нужное изделие и щедро за него заплатив, он вернулся в гостиницу "У святого Лаперуса", по дороге забежав в церковную лавку и купив там томик "Наказов", чтобы на досуге изучить эту книжицу. Хозяина гостиницы в зале не было видно. Вместо него, за стойкой расположилась та самая Катерина, которая, увидав Олега, радостно улыбнулась.

А вы снова к нам, господин странник? Видать, вам у нас понравилось.

Нет, дорогая Катерина, — улыбнулся ей в ответ Олег, — Мне понравилось не у вас, а мне понравились вы. Потому я и решил сюда вернуться.

При этих словах посетителя, щеки юной служанки покраснели от смущения или, как знать, может быть и удовольствия. Но, будучи красивой девушкой и работая в таком месте, где, от подвыпивших посетителей, ей частенько приходилось слышать подобные признания, а то и предложения куда похлеще, она заставила себя засмеяться в ответ,

Все вы, проезжие, такие, только увидали смазливое личико, и вас тянет на него, как мух на мед.

А вот и нет, Катерина. Не хочу говорить за всех, но я не это имел ввиду. Если говорить о любви, то у меня есть любимая, с которой я был надолго разлучен. Сейчас я не знаю, где она, но обязательно скоро ее найду. А ты мне нравишься, потому, что ты, в самом деле, славная девушка, и, кроме того, я вижу, что у тебя есть какая-то тайна, которую ты стараешься скрыть от окружающих. Во всяком случае, никакая ты не служанка, какой хочешь выглядеть. Что-то заставляет тебя скрывать свое происхождение.

При этих словах посетителя, краска слетела с лица девушки, и она невольно бросила взгляд по сторонам, не слышит ли их кто-нибудь? Однако, очень быстро ей удалось взять себя в руки и недоуменно пожав плечами, она произнесла,

Не понимаю, о чем это вы?

Ну, как знаешь, — Олегу надо было подготовиться к сегодняшней операции, и не хотелось терять время на пустые разговоры, — Дай мне, пожалуйста, номер на два дня.

Поднявшись за Катериной на второй этаж гостиницы по скрипучей деревянной лестнице, он прошел по длинному, довольно темному коридору, открыл дверь своего номера и очутился в маленькой, впрочем, довольно уютной комнате, с окном, убранном цветными занавесками. Попрощавшись со служанкой, он сел на стул, раскрыл свой походный мешок, достал из него моток длинной и толстой веревки и принялся готовить свое снаряжение.

Подготовив все для ночной операции, он заметил, что у него еще есть часа два свободного времени, которое он и провел лежа в постели и читая пресловутые "Наказы". Внешне безобидная книжка вызвала у него чувство глубокого удивления, а потом и негодования. Автор, которого, к слову сказать, Олег никогда не знал, повествовал о событиях, случившихся с Олегом, с момента его появления в Канте. О его встрече с Ариэлой, бегстве в Бергундию, о знакомстве с Джоном, Лаперусом, о предательстве герцога Летревиля, о походе в Кант, о борьбе с Тимурбеком, наконец, о последней битве на башне, которую автор назвал битвой добра и зла. При этом автор искажал все события до неузнаваемости. Нимало не смущаясь, он лепил из Олега всемогущего бога, а из его друзей делал безвольных и глупых слуг. Единственным исключением из них, был любимый ученик и сподвижник Олега, апостол Аркадий, с которым Олег всегда советовался и без которого сама победа, в борьбе со злом, была бы невозможна. Впрочем и сам Олег в этой книжке не столько действовал, сколько произносил, кстати и не кстати, назидательные речи, которые у настоящего Олега вызвали острый приступ зевоты. А вообще-то, это было просто собрание всевозможных изречений и наставлений, порой противоречивших друг другу. Словом, не дочитав этой книги и до середины, Олег отложил ее в сторону и встал с кровати, поигрывая желваками и с нехорошим блеском в глазах.

— Ну, погоди, апостол! Я до тебя доберусь! — процедил он сквозь зубы. Потом все-таки не выдержал и выругался в слух, уже по матери. После этого, он собрал все свои вещи, проверил, хорошо ли закреплен ремень, держащий заплечные ножны, удобно ли расположен нож, на месте ли сурикены, духовые трубки, с отравленными стрелами, и, убедившись, что все в порядке, вышел из своей комнаты. Спустившись по скрипучей лестнице, он вновь увидел Катерину, стоявшую у стойки и смотревшую в зал со скучающим видом. Впрочем, как только она увидела Олега, вид ее изменился. Она вспыхнула и украдкой посмотрела вокруг себя, не заметил ли кто из посетителей этой ее реакции? Подойдя к девушке, Олег взял ее за руку и подержав ее ладонь в своей, проговорил, глядя ей в глаза,

Милая Катерина, у меня к вам есть большая просьба. Сегодня ночью я вернусь в гостиницу, когда двери уже будут закрыты, и вернусь не один. При этом мне бы не хотелось, чтобы меня кто-нибудь видел. Хочу сразу предупредить вас, то, что я делаю, может не понравиться властям, но делаю я это из хороших побуждений и для блага Канта. Поверьте мне и помогите, просто тихо впустите ночью в гостиницу. Взамен, обещаю, когда вам понадобится моя помощь, вы можете на меня рассчитывать. Поверьте, я всегда держу свое слово.

Вы так говорите, что хочется вам верить, — прошептала девушка, — Но, ведь, я даже не знаю вашего имени.

Сначала, меня звали Олегом, потом, когда я потерял память, меня назвали Ленеем, когда память вернулась ко мне, я снова стал Олегом, но теперь, когда моим именем стали делать страшные дела, я отказываюсь от него. Теперь и навсегда, я Леней. Так что, ищи Ленея, и ты найдешь меня. Да, кстати: все, что написано в ваших "Наказах" — ложь, и апостол Аркадий — просто лгун. Такого человека никогда не было рядом со мною, и не его право рассуждать о том, чего он не знает и свидетелем чего, никогда не был. Вот так.

Леней повернулся и вышел из гостиницы, оставив у стойки девушку в каком-то полуобморочном состоянии.

Вечерняя прохлада уже пришла на смену дневной жаре, и над городом опустились сумерки. Площадь, вокруг Веселой башни не освещалась, и Леней без труда, никем не замеченный, притаившись у стены дома, стал ждать, когда произойдет смена часовых.

Наконец, наверху башни показался отблеск факелов, и в тишине наступивших сумерек послышались голоса. Затем хлопнула металлическая дверь, и снова наступила тишина. Выждав еще минут двадцать, полагая, что этого времени хватит часовому, чтобы обойти свой пост, выбрать место поудобнее и, наконец, прикорнуть, где-нибудь в уголочке, Леней начал действовать. Тихо и быстро, но не крадучись, он подошел к башне, держа в руках веревку с тройным крюком на конце. Раскрутив крюк, как грузило, он забросил его в окно на третьем этаже. Затем, натянув веревку, и убедившись, что крюк надежно зацепился за край окна, он, быстро как обезьяна, полез по веревке вверх. Добравшись до окна, Леней ухватился рукой за решетку, подтянулся и сел на окно, просунув одну ногу сквозь решетку. Он уже начал сматывать свою веревку, готовя ее к новому броску, когда услышал тихий голос из камеры.

Кто ты, друг? — и спустя минуту, в слабом свете молодой луны, ему удалось разглядеть взволнованное лицо своего друга Джона.

Тс-с! — приложил палец к губам Леней, — Только тихо! Это я Джон. Я Леней, я вернулся, — и увидел, как округлились глаза от удивления и радости у его старого друга.

Как? — чуть не вскричал пораженный Джон, но, увидев предостерегающий жест Ленея, понизил свой голос до шепота, — Ты вернулся? Слава богу! Я знал, я чувствовал, что рано или поздно, но ты вернешься. Здесь же черт знает что творится! Хуже, чем при Тимурбеке.

Потом все расскажешь. А пока держи нож, на всякий случай, и жди. Я скоро.

Сказав это, Леней как можно дальше высунулся из окна, снова раскрутил свой тройник, забросил его в бойницу на вершине башни и минуту спустя, уже выбрался на самый ее верх. Осмотревшись по сторонам, он услышал голоса, раздававшиеся из дальнего угла башни и неслышно, как тень, заскользил по направлению к ним. Как видно, строгая дисциплина не входила в число добродетелей охранников башни. Вместо того, чтобы обходить свой пост и осматривать подходы к нему, они устроились в укромном уголке на корточках и были заняты игрой в монету. Поэтому Ленею не составило никакого труда подобраться к ним на расстояние выстрела из духового ружья. Спустя несколько секунд, оба стража лежали на полу башни, усыпленные сильнодействующим снотворным, которым были смазаны его стрелы. За этот яд, как и за многие другие новшества в его снаряжении, надо было сказать отдельное спасибо Сергею с его технологиями будущего.

Ну, что ж, поспите часиков пять, — пробормотал про себя наш искатель приключений, — А я, тем временем, займусь остальными.

Он открыл дверь, ведущую на лестницу и начал спускаться вниз по ступенькам. Скорее всего, в таком месте, охрана должна была располагаться на крыше, внизу, у входа и на каждом этаже здания. Если допустить, что на крыше и внизу дежурило по два часовых, да на каждом этаже, по одному, да еще командир, да еще, разводящий, да всего три смены, то получалось двадцать три человека. Двух он уже убрал. Остается еще двадцать один.

"Ну, что же, сыграем в очко", — подумал он, останавливаясь перед дверью, ведущей на третий этаж.

Сосредоточившись, как прыгун перед разбегом, с той лишь разницей, что тот в уме прокручивает каждое предстоящее действие, а он наоборот, полностью расслабляет сознание, чтобы быть готовым к любым действиям, в любой, самой неожиданной ситуации. Потому, как совсем не ясно, близко от двери находится противник, или далеко, спит он, или бодрствует, окажется готовым к отражению нападения, или растеряется. Итак, старт. Леней быстро, но по возможности, бесшумно, открыл дверь в коридор третьего этажа, быстро и одновременно, плавно, вошел в коридор, сразу окидывая взглядом открывшееся ему пространство. За столом, метрах в пяти от входа, сидел немолодой уже охранник и пил напиток, заменявший здесь чай. Увидев вошедшего человека, он только и успел удивленно моргнуть глазами, как почувствовал холодную сталь меча возле своего горла.