— У тебя ассоциативные поля размазанные? — шумно выдохнул Карло. — И, кажется, проблемы с долговременной памятью... Ну и с мотивацией. Похоже, я зря тебя взял...

Деревянный человечек сообразил, что дело поворачивается скверно.

— Я буду умненький! Благоразумненький! — он умильно вытаращил глазёнки. — Буду всё слушать... и понимать... — он не удержался и смачно зевнул, показав острые блестящие зубы.

— Ладно, посмотрим, сколько в тебе благоразумия. Я тебя беру. Пошёл вон отсюда. На выходе скажи, чтобы тебя провели в корпус для эволюционирующих. Запомни — я твой куратор. Доктор Карло Коллоди. Заруби это себе на носу... н-да, это ты уже сделал... Что-то ещё... Ах да, тебе же нужен пропуск, — он кинул деревяшке металлический жетон. — Предъявишь его крокодилу на входе, он тебя пропустит. Твоя комната — 16A.

Бамбук преданно таращил глаза, изо всех сил стараясь быть внимательным и ничего не упустить.

— Так, вроде всё. Гм-гм-гм. Чем-то я тебя собирался доперепрошить... А, Phaeophyceae. Водоросли.

— Йаечки! Не надо водоросли! — завопил деревяшкин. — Сопли зелёные!

— Не зелёные, а бурые, — поправил его доктор. — Зато это тебя хорошенько иммунизирует. К тому же они вырабатывают аминокислоты, которых у тебя в родных генах нет. В общем, прошьём-ка мы тебя бурой тиной... А кстати, так тебя и назовём. Какая кликуха у тебя в вольере?

Деревянный парень разочарованно мотнул башкой.

— Да просто бамбуком все кличут. Я там один бамбук, — пояснил он.

— Есть такой обычай — получать кличку при переходе на индивидуальное. У тебя есть какие-нибудь субъективные пожелания?

Доширак повертел головой: слово 'субъективные' не пролезло в его маленькую голову, и он на всякий случай решил отказаться.

— Значит, будет бурая тина... вот и будешь Бураятина... хотя нет, не звучит, пошлятина какая-то. Короче надо. Бура... Буратина. Нормалёк. Надо бы отметить. Ты как насчёт этого дела? — Карло щёлкнул себя пальцем по шее.

Деревяшкин радостно осклабился и закивал, всем своим видом выражая готовность к пьянству и алкоголизму.

— А насчёт этого? — Карло щёлкнул по сгибу локтя.

Деревяшкин мотнул головой, уже понимая, что ему, похоже, не нальют, — и хорошо ещё, если не воткнут.

— Ну хоть что-то... Я уж думал, Сизый Нос мог и этим угостить. В общем так: один раз учую от тебя запах спирта, получишь пятьдесят ударов по пяткам. Второй раз — отправлю на общее. Понял?

Бамбук уныло кивнул, понимая, что его развели и подудолили.

— Иди, — махнул рукой Карло. — Вечером тебя заберут на ребилдинг, а пока устраивайся. Комнату запомнил? — Деревяшкин только захлопал глазами. — Шестнадцать-а, бревно. Усвоил? Теперь пошёл, пока ещё что-то помнишь. Быстро! — рявкнул он, видя, что бамбук как-то не вовремя задумался.

Деревянный человечек вскочил, рывком открыл дверь и скрылся за ней. В голове вспыхнула лампочка — надо было бы попрощаться. Однако ему нужно было удержать в той же самой голове, не расплескавши, много всего другого — про жетон, про крокодила на входе, про комнату 16A.

А также и про то, что его теперь зовут Буратина.

Глава 5, в которой все спят, кроме двух старых друзей, которые заняты важным разговором

30 сентября 312 года от Х.

Страна Дураков, междоменная территория.

Около трёх часов ночи.

ИНФОРМАЦИЯ К РАЗМЫШЛЕНИЮ

Информацию, сообщаемую агенту, следует рассматривать как часть материального обеспечения. Как и с материальным обеспечением, здесь действует правило: у агента должно быть всё необходимое и ничего лишнего. Каждый лишний факт занимает место в памяти агента и мешает рациональному планированию его деятельности, подобно тому, как лишняя вещь в мешке увеличивает его тяжесть... Не следует сообщать агенту информацию, которую он неизбежно получит по ходу выполнения задания. Также не следует загромождать его память советами и рекомендациями, объективно полезными, но сковывающими инициативу и отвлекающими от основной цели.

Бибенгаф Н. Введение в планирование специальных операций. Лекционный курс / Пер. с немецк. под ред. полк. Барсукова. ООО 'Хемуль', Дебет: Издательство Сенбернар, Зайненхунт и Ретривер, 294.

Верхняя комнатка в башне была крохотной и какой-то игрушечной. Очень гладкие белые стены, плавно огибающая периметр скамеечка. Ровный пол, изрисованный разноцветными линиями и многоугольниками. Сквозь прозрачную часть стены лился лунный свет. Он как бы обволакивал вещи, и они тонули в нём, оставляя лишь тени, длинные и ломкие.

Карабас с трудом уместил часть мясистого зада на узкой полоске скамьи и с завистью посмотрел на удобно примостившегося кота. В тревожном свете луны лицо Базилио казалось ещё старше, чем днём.

— Не нравится мне здесь, — сказал кот.

— Тут спокойно, — заметил Карабас.

— Спокойно. Но неуютно, — кот зевнул, жёсткие вибриссы выпятились, обрамляя тёмный зев пасти. — Ты заметил, что здесь нет пыли? И при этом воздух не спёртый, есть вентиляция. Не кажется тебе это странным?

— Многого мы ещё не знаем, — философски заметил Карабас. — Кстати, а как ты заметил насчёт пыли? Ты же обычно на других волнах?

— Пыль фонит в ультрафиолете, — объяснил кот. — А тут чисто. И эти стены... Знаешь, что там внутри?

— Арматура, наверное, — предположил Карабас.

— Ничего, — вздохнул кот. — Вообще ничего. Даже трещин. Как из одного куска отлито. И звук не отражается. Эха нет. Совсем. Как в подушку.

— Были когда-то у людей технологии, — согласился Карабас. — Ладно, давай по делу. Задание и вводные. Цабаль'царах. Дим Карабас ма'шерх. И потом не говори, что не слышал.

— Слушаю и повинуюсь, — серьёзно сказал кот и навострил уши.

— Итак, — Карабас понял, что сидеть на такой узкой лавочке он не может, поэтому встал и заходил по комнатке — три шага туда, три обратно. — У тебя три задачи. Первая — дойти до Зоны. Вторая — найти Болотного Доктора. Третья — объяснить ситуацию и передать кое-что от меня. Дальше — ответить на его вопросы и уйти. Желательно — целым. И по возможности невредимым.

— Вот даже так? Понятно, — пробормотал кот. — А какова была первоначальная договорённость?

— Он обещал нас встретить на месте высадки. И дать проводника. Больше ничего он не обещал, — ответил Карабас.

— Подожди, я не понял, — кот развернулся, как пружина, и сел. — Дирижабль должен был сесть в Зоне? С такими кадрами на борту, как наш Пьероша? И кто же это придумал такой гениальный план?

— Я, — сказал Карабас. — Это был единственный шанс зайти в Директорию тихо. Теперь об этом можно благополучно забыть. Нас там ждут. Потому что первое, что сделала Мальвина — так это слила всю известную ей инфу в Директорию. Если она не дура. А она не дура. Так что теперь мы туда поедем официально, под музыку, с оркестром.

— А поняшам она, по-твоему, не слила? — поинтересовался кот. — Или шерстяным? Чтобы они нас тут прижбулили в своём неподражаемом стиле?

— Я думал об этом. Нет, вряд ли. Смотри сам. Они с Артёмкой сейчас удерживают военный объект... не знаю, как они туда залезли, но это неважно. Допустим, они там засели. Сильная позиция, если учесть, что она способна контролировать низшую жизнь в окрестностях. Её ближайшая цель — стать соборно признанным авторитетом, как ты сам говорил. Так ты говорил?

— Ну да, — признал Базилио. — И сейчас так думаю. Однако замочить нас для неё святое дело и вопрос выживания. Сама она этого не может. А вот местным настучать, что мы тораборские шпионы с хрен знает каким заданием — почему нет, собственно?

Карабас отвернулся от окна, заложил руки за спину.

— Ты погоди-погоди, — сказал он. — Итак: она стремится в авторитеты и законные владельцы базы. Только в её признании никто не заинтересован. Нахнахи сами точили зубы на базу, просто зубки коротки. Поняш база вряд ли интересует, зато баланс сил...

— Это всё too old, как говорят педведы, — невежливо прервал его кот. — Так с чего она молчать-то будет?

— Ну сам рассуди, — нахмурился Карабас. — Если она расскажет всё как есть, то по понятиям получится, что она сбежала от своего авторитета, то есть меня. Тогда она просто беглая джигурда, и авторитетом её никто не призна ет. Или вообще никогда, или очень долго, пока она всех не построит. А ей нужно сейчас.

— Очень гипотетическая конструкция, — кот в задумчивости поскрёб когтями подбородок. — А если мы про неё сольём?

— Мы-то сольём обязательно, — ответил Карабас, — но это наше слово против её слова. То есть ей-то, конечно, предъявят...

— Ты опять берёшься говорить за понятия, — кот начал сердиться. — Это бессмысленное занятие. Если ты сам не авторитет, то по понятиям ты всегда неправ.

— Я говорю не за понятия, а за Мальвину, — Карабас снова повернулся к окну, его широкая спина заслонила свет.

— Мыслей которой ты, сам говорил, не понимаешь, — не промолчал кот.

— Хватит! — рявкнул Карабас. — Ты не дослушал вводные, — продолжил он чуть спокойнее. — Что ты знаешь о Зоне?

— Что и все, — кот тщательно выдержал нейтральный тон.

— Нет, ты подумай, — приказал раввин. — Ты именно подумай. А я посмотрю, что ты там надумаешь.

В комнатке повисла тишина, и сразу стало понятно, что она отсюда никуда и не уходила, что она тут хозяйка, а любые звуки — случайные гости, заглянувшие, чтобы её ненадолго развлечь.

— Ну, в общем, всё правильно, — нарушил молчание Карабас. — Хотя по некоторым вопросам вижу я в тебе какие-то сомненья. Давай уточнимся... — он снова затопал по комнате, не обращая внимания на то, как тишина съедает звук шагов. — Итак, Зона. Ожидает на-пря-жённо бес-про-свет-найаааа... — пропел он строчку из заветного песнопенья, отчаянно фальшивя. — Если смотреть сверху — что-то вроде овала, растянутого на рельефе по меридиану. На самом деле он растянут между магнитных полюсов, это для точности. А из-за складок местности получается не овал, а такая кривая клякса, — Карабас покрутил в воздухе пальцами, пытаясь изобразить что-то сложное. Тень руки пробежала по стене огромным пауком.

— Я примерно представляю, — вежливо сказал кот.

— Хорошо. Продолжаем. В северном фокусе Зоны лежит Монолит. Это упавшее на Землю звено Оковы, тесла-индуктор. На золотой шар, — Карабас покосился на Базилио и едва заметно усмехнулся, — он не похож, никакие желания не исполняет. Просто механизм, качающий энергию.

— Откуда? — неожиданно поинтересовался кот.

— Ну ты спросил, — Карабас развёл руками. — Откуда вообще Окова качает энергию?

— Я, например, не знаю, — сказал Базилио.

— Ответ, например, правильный, — закрыл тему раввин. — Так вот, Монолит упал, но из зацепления с остальными звеньями не вышел. То есть он как был часть Оковы, так и остался. Поэтому через него идёт ток, который некуда девать. Он сбрасывает его в пространство. Зона и есть пространство, на которое Монолит разряжается. Там полно тесла-эффектов, в основном электрических, бывают ещё магнитные и всякие другие. Когда Монолит переполняется, происходит всеобщее короткое замыкание, так называемый Выброс. Попадать под Выброс категорически не рекомендуется. Особенно киборгам и кибридам, а если в них какие-то тесла-устройства — тем более. Одно хорошо. Такая радость бывает раз в полгода или реже, а в последний раз это случилось два месяца назад. Так что гуляй смело... но ходи опасно. Да, учти ещё такой момент — твоя навигационная система в Зоне не работает. Наводки.

Кот сидел неподвижно, прикрыв глаза и навострив уши.

— Про мутантов ты что-то слышал, — продолжил Карабас. — Дай-ка я тебе в голову-то гляну... Ну да, всё так, тесла-зависимые существа, завязаны на энергию Монолита. Для тебя они особо не опасны, разве что обожрёшься. Упырей не бойся: обычные кровососы. Проблемы могут быть с мозгоклюями и прочими ментальными.

— А филифёнки там водятся? — вклинился Базилио.

— Этих мутанты сами повывели, — усмехнулся раввин. — Можно сказать, загеноцидили. Не любят их на Зоне, ох не любят.

— И правильно, — удовлетворённо сказал кот.

Карабас усмехнулся.

— Сусанины довольно неприятные... Мандалаек берегись, они такие... Из диких — опасайся слоупоков и белоленточных гнид. Хотя гниды повывелись, но всё равно... Про креаклов сам знаешь: как увидишь, бей первым. Кстати, они вкусные. Ну и с бараба ками постарайся не встречаться. В смысле — с баскервилями, — тут бар Раббас помрачнел: видать, что-то вспомнил, и воспоминание его не порадовало. Кот это заметил.

— Про барабаку не слышал, — сказал он. — Это что за птица?

— Это не птица. Это оборотень-вампир. Собственной формы не имеет. И очень хорошо маскируется. Нападает сзади. Я некоторым образом первооткрыватель этой пакости. Губы у неё холодные, — раввин поёжился. — Потом полгода сидеть не мог, всё время чувствовал.

— Интересно, кто был автор, — задумчиво сказал Баз. — Только не говори, что вся эта изысканная джигурда от ветра завелась.

— Некоторые вещи не входят в круг наших понятий, — со значением произнёс раввин.

— А, ты в этом смысле, — сморщился кот. — Ну ладно. Как я иду и что делаю?

— Идёшь через нейтралку. Не попадись шерстяным, это главное. К поняшам тоже не суйся. В общем, бойся всех. Сколько ты протянешь на своих батарейках?

— Как обычно. Дней десять нормально могу пройти, с водой и минеральными. Да я по дороге кого-нибудь схарчу, не проблема. Кстати, за Монолит на Зоне зацепиться можно?

— Вот чего не знаю, — с сожалением признал Карабас. — Шерстяные вроде бы пытались, не выгорело. То есть наоборот — именно выгорело. Тебе это не грозит, у тебя же полицейская модель, ещё никто из ваших не сгорел на работе. Если зацепишься — будешь грозой Зоны. А нет — там всякие 'жарки' и 'электры' есть, от них запитаешься.

Карабас снова попытался пристроиться поудобнее. И снова не поместился.

— Какой-то я сегодня уставший. В общем, так. Мы выходим завтра с утра. Ты остаёшься. Спи сколько влезет и вообще ни в чём себе не отказывай. Вечером собираешься, ночью идёшь. Луна, конечно, не в тему, — он посмотрел в окно, — ну тут уж ничего не поделаешь. Идёшь на полседьмого, вдоль кабеля старого. То есть их там шесть в земле, глубина где-то метра три, не больше, увидишь? Извини, — раввин уловил эмоцию кота, — глупый вопрос... Иди вдоль кабеля, выйдешь к 'Щщам'. Это заведение считается нейтральной зоной. Там разживёшься сталкерскими примочками и вообще. Обязательно там побывай. Я говорю — обязательно.