По темной стороне

Передернув плечами, Делмар нахмурился:

— У меня получилось завоевать любовь человеческой женщины, и у тебя получится. Главное, помни — это лучше страха.

Меня подтолкнули к столу еще на шаг, заставив упереться в столешницу, и отпустили, а Делмар просто рассыпался по полу быстро тающими искрами, оставив нас наедине.

В очень неловкой тишине.

— Сядь, — устало велел Раяр, и я подчинилась.

Мы помолчали. Мой кошмар собирался с мыслями, я просто пыталась осознать услышанное. Не хотелось верить, что хищник не просто на мою радость замахнулся, что ему нужно кое-что посерьезнее...

Не хотелось, но пришлось.

— Яна? — позвал меня Раяр, когда тишина уж совсем неприлично затянулась.

— ‎М-м-м?

— ‎Вы, люди, крайне эмоциональные существа, верно? — спросил хищник, кажется и правда решивший поговорить со мной.

— Ну, предположим... — подтвердила я, чувствуя, что вот прямо сейчас меня настигнет полный писец и надолго поселится в моей жизни.

— ‎И любовь для вас — чувство вполне естественное, так?

— ‎Так, наверное, — неуверенно подтвердила я, хотя очень хотелось все отрицать. А еще не хотелось верить, что он прямо сейчас, прямо вот так вот сразу собирается последовать совету своего братца. — А зачем вы об этом спрашиваете?

— ‎Я хочу, чтобы ты меня полюбила.

— ‎...Чего? — напрасно я надеялась на его благоразумие. Откуда бы ему взяться, если мой кошмар с людьми раньше нормально не общался, а все его приказы всегда беспрекословно выполнялись.

— Делмар был прав во многом, — продолжил он, не отпуская меня, крепко держа взглядом своих странных желтых глаз. Радужка мерцала, плавилась и перетекала, а зрачок необычно дрожал. — Я почувствовал и теперь знаю, что твои эмоции могут быть другими. Весьма... привлекательными.

— ‎Что, привлекательнее страха?

Раяр поморщился.

— В страхе нет ничего привлекательного, это простая эмоция, которую люди, так же как и велари, испытывают при одном виде хейзара. Раньше мне было достаточно и этого, — хищник замялся, не зная, как подобрать слова.

— ‎А теперь, стало быть, недостаточно, — я раздражалась. Осознавала, что совсем скоро мое раздражение достигнет той границы, за которой его почувствует и хейзар, но успокоиться не могла.

Любви моей он захотел. Ха! Я ему еще просто радоваться не научилась, а тут любовь. Как же, сейчас.

‎— Теперь я хочу большего, — подтвердил он, еще не зная, какая буря набирает силу у меня внутри.

‎Махровый эгоист просто, а не хейзар.

‎— Хорошо, предположим, я вас полюблю, и что тогда?

‎— Что?

‎Я психованная бешеная человечка, которую озадачили дебильным предложением, конечно я не смогла смолчать:

‎— Но ведь если я вас полюблю, то буду страдать. И вы что, собираетесь питаться моими страданиями? Так мне для этого и не надо пытаться вас полюбить. Достаточно пойти и дверью себе палец прижать. Страдания гарантирую.

‎— Почему ты думаешь, что будешь страдать?

Он не понимал. Он искренне не понимал, насколько же неподходящим кандидатом для всяких нежных чувств является. И моей миссией было открыть ему глаза на правду. Его страшные желтые гляделки.

— Ну вот смотрите, — я загнула палец. — Характер у вас поганый, это раз. Куча неблагонадежных родственников — два. Мама ваша, конечно, почти в коме, что плюс, но она же Изначальная Тьма и самое страшное зло в этом мире, что, несомненно, огромный минус. Безответная любовь всегда приносит страдания. Ну и просто осознавать, что моей любовью тут питаются...

Все пальцы на правой руке были сжаты в кулак, и я очень старалась себя сдержать, чтобы не скрутить фигу и не сунуть ее под нос вот этому вот генератору идиотских идей.

— А если чувства будут взаимны?

Сначала я офигела, потом подняла отвалившуюся челюсть, прочистила уши и на всякий случай переспросила:

— Что?

— ‎Я сказал, что могу обеспечить тебе взаимность, — сдерживая раздражение, проговорил он.

Я медленно и очень внимательно его осмотрела. Бледный, хмурый, жуткий очень... А главное, совсем не похож на того, кто может мне какую-то там взаимность обеспечить.

— А может, оставим все как есть? — да, я еще на что-то надеялась. Он помрачнел, и я выпалила: — А давайте я вам другую человечку притащу? Делмар все равно в резервацию собирается, я с ним смотаюсь и выберу вам самую смелую. Хотите блондинку? У вас тут с этим дефицит, а среди местных людей светленькие должны встречаться. Экзотика...

— ‎Нет, — сдержанно отказался он от всех моих предложений.

И вот не знаю, как у Делмара тогда вышло как-то превратить безоговорочное "нет" моего кошмара пускай в раздраженное и недовольное, но "да". У меня не получилось.