Стратегия. Ставка "Вервольф".

К деревне выдвинулись, как обычно не спеша. Осматривая и изучая окрестности в тепловизор и оптику. Машины заняли господствующую высоту. Удобно расположившись но, не особо скрываясь, изучали объект с безопасного расстояния.

Деревня, как и многое в этом Мире, выглядела сюрреалистично. Скорее это не деревня, а станица. Вдоль широкой центральной улицы просторно располагалось двенадцать двухэтажных домов в альпийском стиле с большими приусадебными участками, садами и огородами, огороженными каменными заборами в человеческий рост. Почти симметрично по шесть домов с каждой стороны улицы. Но начала и конца центральной улицы не было. Она сразу обрывалась за крайними заборами. Как будто всю деревню аккуратно вырезали из ландшафта в другом месте, и перенесли на эту планету, поместив ее на берегу живописного озера.

Станица была стерильна от жизни и животных форм, как и все ранее встречавшееся строения на этой планете. Хотя сады и огороду не выглядели заброшенными и заросшими бурьяном, как бывает в мертвых деревнях. Нет, наоборот Станица смотрелась как образцово показательная туристическая "Потемкинская деревня". Ухоженная, с обильным урожаем в садах и огородах. Только не хватало самих галдящих толп туристов с фотоаппаратами и "ряженных коренных жителей" втюхивающих им новодельные сувениры.

Бублик, Муром и Клик спокойно и не торопясь уже привычно "зачистили" Станицу. Сэм и Амур со "снайперками" прикрывали их работу.

Как и ожидалось, зачистка прошла спокойно. В амбарах и сараях нашлись запасы сена и разного зерна. В погребах многих домов бочки с солениями, домашним вином и даже пивом. В нескольких подвалах обнаружили разнообразные копчения. Окорока, колбасы, сосиски, балыки и много что еще вкусного!

— Да, заколебемся мы всю еду в "Ставку Вервольф" вывозить отсюда, — вздохнул Муром.

— А все и не надо, — отмахнулся Клик, — сделаем здесь форпост.

— Завезем несколько бочек топлива и оборудуем тайники, — поддержал его Бублик, — будет перевалочная и резервная база.

— Совершенно верно! — продолжил прерванную мысль Клик, — кто знает, что от наших Богов можно ожидать. Они не предсказуемы совершенно. Их логика нами пока досконально не изучена. Вдруг спалят нашу Ставку громом и молниями или еще, какую напасть и испытания на нас нашлют.

— Слишком хорошо и халявно все для нас складывается, — нахмурился Муром, — не к добру это...

Краткое обсуждение жизненных перспектив прервалось мрачным молчанием. Каждый думал о своем, но мысли у всех были схожи. Мужики давно уже выросли из детского возраста и юношеского восторженного максимализма. Многое повидали на своем веку, и многое пережили вместе и каждый поодиночке. И все очень четко понимали, кристально четко — в жизни халявы не бывает! Нет манны небесной.

Чтобы чего-то добиться в жизни и что-то от жизни получить, — надо много и упорно работать и учиться. Каждый день, каждый час и каждую минуту! Пахать и сеять свою ниву, как это делал каждый из них на "Той Земле". Они много добились в той жизни, и каждый из них уже мог рассчитывать на спокойную обеспеченную старость и не маленькую "пенсию". Но злобные Боги их вырвали из привычного круговорота жизни. Выдернули из созданных семейных гнездышек и комфортного быта. Гнусные Боги посчитали, что они слишком легко устроились и прошли испытания на "Старой Земле". Вот и закинули нормальных мужиков на "Платформу Пять точка-ноль Бета". Мля! За что?!

Муром, Бублик и Клик неспешно возвращались с дальнего северного конца зачищенной Станицы по центральной улице к Зверомобилю, оставленному на южном въезде. И все эти невеселые мысли роились у них в головах. Они уже подошли к центральной усадьбе, когда Клик, шедший впереди, по правой обочине присел на правое колено, одновременно вскинул вверх левую руку со сжатым кулаком в тактической черной перчатке. Муром и Бублик замерли на месте и медленно тоже опустились на колено. Муром шел вдоль левой обочины метрах в трех позади Клика, а Бублик так и присел прямо в центре улицы метрах в десяти сзади них.

Клик указательным пальцем левой руки потыкал себя в ухо, потом приподнял руку чуть-чуть над панамой и покрутил кистью по часовой стрелке несколько раз. Потом опять ткнул себя в ухо пальцем и указал ладонью направление "на два часа".

Стояла звенящая тишина, и только легкий молодой ветерок баловался, шурша листьями в садах.

Сэм и Амур, контролировавшие с холма все передвижения "группы зачистки" и страховавшие ее подобрались и хищно заводили стволами, выискивая цель для смертоносного свинца в направлении, которое указал Клик.

Клик несколько секунд постоял на наколеннике, напряженно вслушиваясь, потом знаками указал Бублику контролировать тылы, а Мурому следовать за ним.

На полусогнутых, пригнувшись Клик, скользнул в открытые ворота во двор дома справа.

— Удивительно, как сливается камуфляж MULTICAM с забором и окружающей местностью, — подумал Муром, — глядя как прошмыгнул Клик.

Ни секунды не задерживаясь Муром, проследовал за ним, привычно уйдя влево. Проскакивая в ворота, он боковым зрением отметил, что Клик присел, справа около ограды и указывал на большущую поленницу дров под навесом справа от дома, держа ее под прицелом. Несколько вечных мгновений они сидели прислушиваясь. Время потекло как густой гипс в операционной травматологии...

Сквозь шелест листвы в саду Муром различил тихий скулеж и утробное ворчание со стороны поленницы.

— Прикрой, — коротко бросил Клик, — и направился к дому.

Около поленницы он присел, отстегнув с разгрузки маленький, но очень мощный тактический фонарик "Olight Warrior Premium" на последнем светодиоде. Прилег и посветил им в небольшую дырку внизу поленницы.

— Опа! — удивленно воскликнул он, — кто это у нас тут прячется?!

Из глубины небольшой норы под поленницей раздавалось напряженное сопение и в свете фонаря появились огромные печальные, жалобные и одновременно веселые черные глазищи на черно-белой мордашке. Животинка ползла на брюхе из норы, очень стараясь, поскуливая и кряхтя от усердия.

Клик протянул руки в нору и вытащил на свет божий щенка!

Муром ошалел от такого зрелища!

Черно-белый щен — "Русский охотничий спаниель", тихо скулил и повизгивал от обуревавшей его радости. Он извивался и подпрыгивал в руках у Клика, лизал его в лицо, уши, нос, мотал ошалевшей от радости своей большой щенячьей головой во все стороны, уши развивались и хлестали Клика по лицу. Он, ошалевший и никак не ожидавший такого напора радости, счастья и любви "напавшего" на него, лежал на спине и пытался отбиться от этого урагана. Ошалевший радостный щенок безжалостно топтал своими смешными непропорционально большими лапами-колотушками разгрузку Клика и пытался его зацеловать и зализать до смерти от неведомой людям благодарности.

Муром пришел на помощь, товарищу коварно подкравшись сзади к щенку, и оторвал его от Клика.

— Фуф! ШО это было?! — только и смог выговорить Клик, — вытираясь рукавом от лобызаний собака.

Щен же не собирался успокаиваться и начал уже насмерть зализывать Мурома, прыгая и вырываясь уже у него в руках!

Клик подобрал и выключил фонарик, нацепив его на место, справа на разгрузке, закинул на шею оружие и пришел на помощь Мурому.

— Чи, чи, чи... Тихо, зайчик. Успокойся. Все хорошо, — нежно гладил по голове щенка и шептал ему на ухо Клик, забирая его у Мурома и прижимая к своей груди, — Все хорошо. Все! Тихо! Все прошло.

Клик прижал его голову к своей груди твердой рукой. Щенок вздрагивал и таращил свои огромные жалостливые глаза. Кто видел глаза кокер-спаниелей, особенно американских, хоть раз в жизни — поймет.

— Все. Все хорошо, — повторял Клик, — поехали домой, поехали.

И они поспешили в Зверомобиль.

Пока они ехали к НП (наблюдательный пункт) на холме Клик баюкал щенка на руках. Было видно что ему досталось лиха. Он вздрагивал и поскуливал, но уже не вырывался, а спокойно положив свою большую, по сравнению с телом голову на сгиб левой руки Клика. И блаженно щурился.

Подъехали быстро. Около буханки суетился Сэм. Оказывается, он где-то в дебрях машины откопал пакет молока и налил его в нержавеющую глубокую миску, поставив ее на землю сзади "буханки".

Клик опустил щенка около миски и тот жадно начал хлебать молоко, неумело разбрызгивая его по сторонам и опустив свои длинные уши в миску.

Все стояли и умилённо глядели на чудо.

— Вот и еще один член команды, — улыбнулся Сэм, — Я ему там из спальников в коробке гнездо приготовил. Сморите, какой он худой, наверное, несколько дней не жрал. Прятался, бедный, — осторожно поддержал он за попу дрожащего и еле стоящего на ногах щенка, что бы тот не упал.

— От кого он мог прятаться, — задался вопросом Бублик, — мы все дворы и подвалы облазили в этой Станице. Никого там нет! И не было никогда — все стерильно, как и в подвалах "Ставки Вервольф".

— От кого? Да, тут местные кролики его просто заглотят и не подавятся, не говоря уже о разных волках, кабанах и медведях, — заступился за честь щенка Муром, — тебя без штанов выкинь в лесу, долго ты проживешь?!

— Без штанов — не долго, — подтвердил Бублик.

Щенок долакал свое молоко и умиленно облизывался. Сэм достал полотенце и вытирал им ему мокрую морду и уши.

— Вернемся в ставку, отмоем щена, — сказал он.

— Тихо! — крикнул на наш балаган Амур с крыши буханки, — движение на дальнем северном холме!

Сэм быстро уложил собачонку в коробку со спальными мешками и закрыл крышку. После такой расслабухи и нереальной домашней картины со щенком у некоторых подрагивали руки от заполнившего их адреналина. От, как всегда, неожиданной команды: — "Тревога"! От перехода беззаботности к максимальной собранности. Адреналин еще не успел проникнуть в каждую клеточку организма и поэтому все ощущали привычный мандраж. Кто-то хлебнул из фляги, а кто-то полил себе водой на лицо. Разбежались по местам "на автомате", не зря все отрабатывали сотни раз еще на "Той Земле".

Мастерство и пот не пропьешь!

Клик сменил Амура на крыше буханки. Закрепился на экспедиционном багажнике со снайперкой.

Выдвинулись еще выше на соседний холм на северо-северо-восток. Буханка, а за ней Зверомобиль. Остановились.

— Мля! — в никуда сказал Клик, — дай мне тепловизор, — нагнулся он в люк к Амуру.

Амур подал ему тепловизор и сам глядя в двадцати четырех кратный бинокль спросил: — ну, что там?

— Не пойму. Секунду, — тихо себе под нос сказал Клик, — хрень какая-то.

Ожила рация.

— Вервольф, Клику. Вервольф, Клику. Докладываю...

— Наблюдаю группу из пятидесяти с плюсом человек. Идут в нашу сторону, — четко чеканя слова, раздался у всех в наушниках голос Клика.

— Группа выходит из-за северного холма и направляется прямо в нашу сторону плотной толпой, дистанция тысяча пятьсот метров, на одиннадцать часов.

— Сэм отъезжай правее и выше на стописят, пусть они спустятся к подножию нашего холма, — отдал четкий приказ Клик.

— Кто там? — тревожно спросил Бублик.

— Не понятно. Херня какая-то, — ответил Клик.

— Странные они, — задумчиво сказал Амур, наблюдая за толпой в бинокль.

В ответ на его слова, в эфире прозвучала такая закручено-витиеватая фраза на пару предложений, что в литературе ее невозможно воспроизвести, так как никто не записывал, а слушали с открытым ртом.

Клик — ругался...

Жалкие дети зебры и жирафа, нарисованные американскими детишками олигофренами с переломанными ручками, — самые безобидные слова в его речи, — у них там все дети такие, — добавил он.

— Господа! — радостно воскликнул после выдоха Клик.

— Добро пожаловать в Зомбиленд! Мля...

— Как говорит немецкий тепловизор, температура их тел соответствует ландшафту.

— Поближе подойдут, посмотрите на их одежду и рожи... Мля.

— Никому не стрелять! Корректируйте, — коротко крикнул с крыши буханки возбужденный Клик.

Бах!

Бах-бах-бах-бах!

Эхом прозвучали выстрелы...

— Цель?! — вопрос Клика.

— Минус семь! — спокойный ответ Амура.

— Троих одним выстрелом в голову. — также четко рапортует он.

— Это как? — удивляется Клик, — дистанция семьсот.

— Подтверждаю. Дистанция семьсот, — отвечает Амур, — одним выстрелом три головы сразу.

— Очень плотный строй.

— Весело! — ухмыляется Клик.

— Господа! У нас толпа зомби в количестве до двух взводов. Шестидясяти чело... мля...

— До, шестидесяти целей.

— Подпускаем на сто метров и работаем только из малокалиберного оружия. Стреляем в голову, как завещал нам Круз и мировой кинематограф до него.

— Я больше не буду, а то вам мишеней не хватит. Если они подходят ближе, чем на 30 метров отъезжаем на высоту на "стописят". И опять.

— Всем все понятно? — громко и зычно спрашивает Клик.

Мужики соместно кивают головами и нервно достают свое малокалиберное оружие.

— Блядь! Я не понял?! Всем все понятно? Что за тишина в эфире? Кто не понял?! — орет на всю долину Клик.

Фуф... Они постепенно по очереди начинают стряхивать с себя оцепенение. Оглядываются, возвращаясь в реальность. Хлопают себя по щекам...

А кто говорил, что будет легко? Вот. Получите! ЗОМБИ на альпийской солнечной лужайке прямо ниоткуда сразу после обеда, да и пообедать, еще не успели.

Амур проверяет "биатлонку", Клик на втором номере...

— Похоже, наши Боги перечитали на ночь Андрюшу Круза, — ухмыляется Амур, поудобнее устраиваясь на крыше "буханки" рядом с Кликом.

— У Круза хоть мужики, а не говно в книжках, хотя Россию он сильно "любит" издалека, аж кюшать бедный не может — улыбается ему в ответ Клик, — не бери в голову — бери на мушку!

— Хватит здеть. Работаем! Два взвода перед тобой.

— Дистанция? — спрашивает Амур.

— Семнадцать, — отвечает Клик.

Толпа классических Зомби, как это сейчас хорошо видно, оборванных, с ошметками кожи и мяса на костях упорно лезет на холмик. Дистанция сокращается. Зомби все ближе и ближе к вершине холма...

Стрелять решили со ста пятидесяти метров для биатлонки и с семидесяти-восьмидесяти метров для Марголинов.

— Пятнадцать! Сто полста! Огонь! — громко командует Клик.

Начинается неимоверная стрельба из всех мелкашечных стволов в сторону толпы зомби. Амур щелкает затвором ка заводной едва успевая менять магазины.

— Отставить! — орет Клик, — Отставить огонь!

Стрельба затихает и все восемь глаз впиваются в Клика.

— И? — молвит Бублик.

— Стреляй Амур, — коротко командует Клик, — и винтовка Амура начинает ровно и методично щелкать.

Бах-бах-бах-бах-бах...

— Подождите пока на полста подойдут, с укоризной обращается Клик к остальным, — хватит патроны впустую жечь!

— Да ладно тебе, — примирительно пожимает плечами Бублик.

— Прохладно! — спрыгивая с крыши и передавая семь-шестьдесят-два и монокль Сэму, Клик перехватывает у него дробовик и вешает себе на грудь.

Притягивает ремешком трехточку, а левой рукой снимает, с левого же бедра, перестволованный "Кольт 1911" на мелкашку, перекладывая в правую руку.