Смерть лишь начало. Дух-покровитель

Пользуясь тем, что люди все еще не отошли от коротенького представления, и вообще всецело поглощены разглядыванием "лица" духа, подлетел к Рыму и помахал рукой перед его лицом.

— А? — дернулся мальчик, и перевел не очень-то осмысленный взгляд на меня.

Хотелось ответить "бе" и что-нибудь про косоглазие выдать, но сдержался. Все же, второй раз избыток маны в организме не так сильно на мыслительные способности влиял. Адаптируюсь понемногу.

— Возьми рыбу, — кивнул на Хыра, завороженно смотрящего в глаза маске.

Парнишка "притормаживал", но постепенно возвращался в реальность. Стоило отобрать у него рыбину и выпотрошить, как он встряхнулся и принялся помогать.

— Духу рыбу надо, — догадался шепнуть Рым, а то у шамана, похоже, пальцы свело.

Осознав сказанное, Хыр чуть не впихнул рыбину в лицо ученику. Подвели его руки. "Дерганный он какой-то, как бы не свихнулся от избытка впечатлений", — отметил про себя, не без легкого волнения оглядывая энергетику шамана. Шторм и смерч в районе головы — вот что представляла из себя его аура и токи праны в ней.

— Так, быстро подали пример остальным, — сказал Рыму, вручая кое-как выпотрошенных и насаженных на ветки рыб.

Объяснять Хыру ничего не пришлось, все же, в соображалки и умении ориентироваться ему не откажешь. Честно говоря, смотря как у него лоб морщинами пошел, а в глазах понимание загорелось, испытал огромное облегчение.

— Люди! Великий Дух с нами! Не обижайте его отказом от дара!

"Ты им еще про плоть ляпни", — фыркнул, слушая распинающегося Хыра, вместе с Рымом шагнувших к огню и принявшихся жарить рыбу.

— Дух наделил пищу своей силой! Она стала плоть от плоти его! — выдал Рым, фонтанируя не столько верой, сколько незамутненным счастьем.

Мне же осталось лишь ладонь к лицу приложить и с опаской на небо покоситься. Верующим никогда не был, даже все произошедшее как-то несподвигло, но и богохульствовать не стремился. Как говорится — если там никого нет, так зачем ерундой заниматься, а если есть, то не стоит ссориться.

— Жду там, — сказал Рыму, указав в сторону камня. — Можете не спешить, — добавил, закончив одаривать людей крохами маны.

Момент подобрал так, чтобы тот не мог ответить, будучи занятым пережевываниям рыбы. Пришлось мальчонке кивать, а чтобы он все же не начал воздух сотрясать, поспешил удалиться в указанном направлении. Вот вроде и умный он, но все же мелкий, эмоции порой верх берут. "То ли еще будет", — хмыкнул, припомнив себя в тринадцать-четырнадцать. Следом младший брат вспомнился и сразу как-то грустно стало. Родителям и так тяжело было нас поднимать, а теперь, когда я тут... Нет, лучше не думать. Не думать я сказал!

Разумеется, ничего не вышло. В общем, завернув под навес и прихватив комок глины, забрался с ним на камень и принялся его разминать. Лепить что-то определенное не планировал, просто занял руки. Брат часто болел, жили мы не богато, а в школе преподавали лепку. Причем не факультативно, а вполне себе целенаправленно. Мелкая моторика, развиваем мозги через пальцы и все такое прочее. Черт его знает, насколько все это было эффективно, лично я особых успехов в работе с глиной не достиг. Если уж на то пошло, мне куда больше пластилин нравился, но братишка глину обожал, а учитель за запасами не следил и против лишних фигурок в печи не возражал.

Перед внутренним взором медленно проплывали десятки когда-то сделанных свистулек, чашек, кружек, блюдец-тарелочек, кучи всевозможных крякозыбр и прочего налепленного нами. Даже не сами поделки, а проведенные за их изготовлением часы. Уставшая после работы мама, с улыбкой смотревшая на заляпанный стол и заставленный подоконник. Вернувшийся со смены отец наводящий порядок. Тогда мы не замечали его чуть подрагивающие руки, серое лицо и темные круги под глазами. Сейчас же все это вспоминалось в деталях, пальцы бездумно мяли податливую глину, раскатывали ее в колбаску, скатывали в шарик, разделяли и вновь соединяли.

Постепенно мысли свернули в сторону сегодняшнего дня. Речь шамана, собственные мысли, представление для дикарей. "Зачем?" — навязчиво билось в голове. План действий, созревший подспудно днем и оформившийся в конкретику недавно, теперь не казался таким уж важным и нужным. Зачем мне куча верующих? Зачем мне океан маны? Зачем нарушать естественный ход вещей? Зачем... зачем... зачем... "Да черт его дери! Нафига?!" — заорал, сжимая кулаки и вскидывая голову к небу.

Звезды не ответили, лишь молча подмигнули в ответ. В голове тут же всплыло — мерцают из-за атмосферы. Стало противно от собственной слабости и тоскливо. "Даже луны нет, чтобы повыть от души" — сказал, и горько усмехнулся. Совсем что-то раскис на ровном месте. Ну кто я такой? Студент-историк, двадцать с хвостиком, что я могу? Почему я?! Неужели нет других, опытных, знающих и умеющих? Да хотя бы несомневающихся, черт их всех подери!

Люди нужны. Много людей — много веры. Вера — это возможности. Не для себя, мне-то ведь нынче ничего и не надо особо, а вот человечеству помочь, прогресс ускорить — это мне по силам. Сейчас на всей земле миллионов пять хомо обитает, может и вдвое меньше, все же, навскидку определенный временной промежуток, а это плюс-минус десять тысяч лет.

Простая математика — на начало промышленной революции население планеты составляло порядка миллиарда человек. Разумеется, для его обеспечения потребовалось соответствующее количество ресурсов, фабрик-заводов и прочих пароходов. Естественно, гадили они в соответствующем масштабе. Вообще-то, боевым экологом с позеленёнными мозгами никогда не был, но кое в чем всякие гринписовцы все же были правы. Впрочем, меня все же не столько биосфера интересовала, сколько проблемы развития человечества в условиях ограниченных ресурсов. Прийти с миллиардным населением к уровню развития науки и техники на уровне XX века — огромный успех. И это без учета моих, да и не только моих, малопонятных способностей. "О себе любимом забывать не стоит", — усмехнулся, скатал глину в шарик и задумался над тем, чтобы такого из нее слепить.

— Дрого, — раздался снизу робкий голос Рыма.

"Так или иначе, а народ к производящему хозяйству надо приучать и численность наращивать", — подытожил размышления и утвердил ближайшие цели. Тощий полуголый Рым и выглядящий последним голодранцем Хыр, как-то не располагали к философии и долгим пространным рассуждениям. "Неолитическая революция, о которой еще и не думали, таки началась, товарищи. Наше племя, под мудрым руководством товарища Дрого, нашего единственного и неповторимого духа-покровителя...", — заржав аки конь от пришедшего в голову, слетел с камня.

— Друзья, нас ждут дела, — улыбнулся, сбросив в ауру Хыра искорку маны. — Присядьте, нам стоит многое обсудить.

Рым тут же примял густую траву ногой и уселся на нее. Хыр, в общем-то, проделал то же самое, но сел так, что камень послужил ему опорой для спины. "Определенно, имеет смысл вводить институт вождизма", — отметил действия Хыра. Недошаман прирожденный лидер, но не тот, который с дубиной впереди толпы, а тот, кто головой работает. Так, ладно, рано пока об этом, надо хотя бы сотню охотников иметь, чтобы всерьез над иерархией думать.

Потерев лоб и полетав туда-сюда собрался с мыслями. Зависнув напротив людей, и, лепя из глины человечка, принялся излагать свое виденье ближайшего будущего. Мне требовалась помощь, я был далек от мыслей о том, что смогу все сделать сам. Нет у меня руководящего опыта, да и на счет талантов к управлению — сомневаюсь. Вот знаниями разными голова набита плотно, все же обожающий книги студент исторического факультета не последнего института страны — это сила. Кое-какие практические навыки — спасибо проводимым в деревне каникулам — имеются, но маловато этого может быть. Ой маловато.

И никаких подлых мыслишек о новых попытках! Люди, пусть первобытные и дикие, но все же люди. Живые, чувствующие, мечтающие и надеющиеся. В конце концов, просто понимающие и верящие. Страшно. Пугала ответственность за то, что собрался предложить новый путь, нарушить естественный ход вещей, вмешаться в историю. Сейчас и такая ничтожная группа может стать теми, кто раз и навсегда изменит будущее человечества.

Собственно говоря, поэтому, хоть и упрощая, но сохраняя суть, повторяя по десять раз одно и то же другими словами, ориентируясь на эмоции собеседников, доносил им план перехода к производящему хозяйству. Требовалось не только объяснить, но и донести, показать плюсы и минусы, обозначить выгоды, а главное — выслушать мнение тех, кто и станет проводником этих идей. Воплотит их в реальность. Нет, самоустраняться не планировал, но обыденное чудо перестает быть таковым, а растить нахлебников — увольте от такого счастья, и с доплатой не возьму.

Примечание к части

Примерно так https://b5thoughts.files.wordpress.com/2008/08/vlcsnap-304774.png выглядит сделанная ГГ маска.

Часть 18

Долетевший из-под навеса шум заставил очнуться и неспешно покинуть транс. Вчерашний разговор с шаманами настолько утомил, что когда они отправились спать, взобрался на вершину камня и, уставившись на воду, принялся медитировать. Разум требовал отдыха и осмысления, но последнее решил отложить на утро. Через имитацию дыхания замедлил пульсацию очага, вернее, привел ее в соответствие с вдохами-выдохами, и постепенно замедлил бег мыслей. Пара всплесков на тему хранения мяса в завернутых листьях крапивы и лопуха сменились совсем уж бредом о пересыпании золой. Последнее что помнилось — идея о копчении. Кажется, я признал ее неактуальной из-за реки под боком и возможности обеспечить людей рыбой.

"Сплошная антисанитария", — вздохнул, поднимаясь и слетая с вершины камня. Выбравшиеся на свет божий кроманьонцы оправлялись в ближайших кустах, а кое-кто так и вовсе до них дойти поленился. Хорошо хоть не на стену навеса помочились, а чуть в сторонку отошли. Оправившийся народ потянулся к затону, туда же и я направился.

Зависнув над принесенным водой бревном, отстраненно наблюдал утреннее омовение. Привычка пить и ополаскиваться в протекавшим возле пещеры ручье, перенесенная в новые условия, оказалась приятным бонусом. Вот только сырая вода из реки — не самое полезное для здоровья. Впрочем, ее вкус людям не нравился, что радовало. Конструкция простейшего походного фильтра всплыла в голове, но задуматься над тем, как ловчее ее преподнести, не успел.

Совершенно неожиданно возникло сексуальное возбуждение. Вот не было его и тут бабах, на ровном месте появилось и стало нарастать. Склонившиеся к воде девушки и женщины племени, чьи одежды из шкур и так-то мало скрывали, а теперь и вовсе попки оголили, ранее подобных чувств не вызывали. Тут и несоответствие моим стандартам красоты роль играло, и новое физическое состояние сказывалось, да бездна меня забери — они банально не знали гигиены! Проще говоря, за все это время ни одна из дам не вызвала даже отголоска намека на вожделение, а тут вдруг сподобился.

Разумеется, столь явное несоответствие заставило тут же начать поиск ответа. Правда, как начал, так тут же и закончил. Достаточно было голову повернуть и все прояснилось. К воде шагали Хыр, Рым и переживший шестнадцатую зиму Кыр. Вот эта троица и стала источником соответствующих желаний. Вообще-то, не только они их проецировали, но от эмоций уже находящихся на берегу мужчин я легко отстранялся. Чувства людей еще вчера белым шумом стали. Конечно, особо яркие улавливались и в сознание прибивались, но все это воспринималось точно так же, как крик птицы в лесной чаще. Услышал, огляделся, и, если не повторился, забыл.

Прислушиваясь к себе, всматриваясь в приближающееся трио, желая понять и разобраться, уловил не только сексуальное желание, но еще и поток мутных, смазанных из-за наслоений картинок получил. Если бы мог, так свалился бы с дерева, а так, только зрение сузил, немного спектр восприятия сместив, и к груди Рыма пригляделся. На кожаном шнурке болтался амулет. Не зря он так пристально за моими руками следил, ой не зря. Перенял мальчишка увиденное и воплотил в глине. Слепил помесь моего лица и вчерашней маски. Вышло превосходно, а сложенный в углубление уголек подсушил изделие, придав ему прочности и добавил трещинок. Фактура — загляденье. Не кора, но весьма похоже.

Чуть ли не наяву увидел, как ночью, лежа у костра, Рым мял глину, придавал ей форму, убирал лишнее ногтями, сглаживал неровности наслюнявленными пальцами, а под конец, прорезав отверстия под рот и глаза веточкой, проткнув ушки под шнурок, вложил внутрь багровый уголек. Наверняка, для него, получившаяся фигурка словно ожила, замерцала во тьме знакомыми чертами.

"Брр", — потряс головой, прогоняя видение. Похоже без всяких "чуть" обошлось. Мысленно, словно запахнувшись в невидимый плащ, отгородился и вновь всмотрелся в амулет. Клубящийся вокруг него концентрат веры, такой себе плотный сгусток, изрядно похожий на дымчатое стекло — ожидаемо, а вот едва заметная ниточка блеклого тумана, тянущаяся ко мне — это что-то новенькое. Если бы не вглядывался, так и не заметил бы. "Персонифицированная вера", — сделал мысленно предположение, задумчиво теребя подбородок. Попытка подробней рассмотреть текущую ко мне энергию, кроме обнаружения едва уловимых оттенков, ничего не дала. "Вероятно, как раз в них сокрыты мысли, эмоции и желания верующего", — пришел к предварительному выводу и вернулся в реальность из которой на время выпал. Вовремя успел.

— Доброе утро, Дрого, — приветствовал меня Рым, прикладывая руку к сердцу.

— Великий, — мгновенно сориентировался Хыр, повторяя жест ученика.

— З-здрасьте, — выдавил Кыр, дико озираясь и не зная, то ли падать ниц, то ли бежать подальше.

Вообще-то его приветствие было куда менее фамильярным и более пышным, но суть все равно сводилась к обычному "здравствуйте". Искорка маны помогла парню увидеть меня и прекратить над зрением издеваться. Конечно, со стороны забавно наблюдать за выпученными глазами, которые все время крутятся в попытке разглядеть невидимое, но это и к негативным последствиям привести может, а у меня и так людей мало.

— Доброе утро, — кивнул благожелательно и улыбнулся как можно более открыто. — Прекрасный амулет, ты молодец, юный шаман, мне приятно видеть свой образ на твоей груди. Умойтесь, — указал на плещущуюся рядом воду, — но не пейте, река грязна, вы мои потомки, дети огня, вам не пристало пить сырую воду. Наберите песка и мелких камней, отнесите наверх, я покажу как очистить ее.

Говорил не громко, но большая часть племени меня прекрасно слышала. Еще вчера, во время разговора, не столько понял, сколько принял особенности мышления первобытных людей. Их религиозно-мистическое сознание, с одной стороны, было огромной проблемой, но вот с другой, мифологическое мировосприятие позволяло просто ввести освященную высшими силами традицию. Собственно говоря, все мои попытки объяснить и донести, закончились на словах Хыра: "Как вы скажете, так и сделаем". Вариант не идеальный и далеко не радующий, но на данном этапе приемлемый. В конце концов, помереть от старости мне, вроде как, не грозит, следовательно, меняются горизонты планирования. "Тоже вот проблема — инертность собственного мышления", — подумал тогда, сворачивая разговор.