Иногда мои компьютеры продавались за рубеж в страны наших союзников. Не слишком дорогие серийные машины, которые имели себестоимость создания около 20 тысяч долларов, продавались в страны союзников по 40 миллионов долларов за экземпляр, под строжайшие обязательства секретности и нераспространения технологии. Тем не менее, до сих пор мои машины были большой редкостью у военных, и общее их количество было невелико. Серийное поколение один производилось в количестве десяти единиц в месяц. Позже я развернул масштабные работы по созданию компьютеров персонального пользования малой мощности, так называемых ПК, эти компьютеры имели дешёвый процессор на 250 килогерц, 64 килобайта оперативной памяти и порядка 25 мегабайт места на винчестере. Однако, мои амбиции по захвату рынка и розничной продаже были порезаны, и эта линейка машин поставлялась только военным и только для военных нужд, хотя ПК и стоили около двух тысяч долларов. Правительство США очень опасалось возможности их использования нашими противниками, например СССР для доработки их ядерной программы. А меж тем, агенты уже сообщали мне, что СССР проводит первые испытания урановых бомб мощностью до 2х килотонн. Холодная война вступала в новую наиболее острую фазу, и даже наличие у США около десяти авиационных ядерных бомб большой мощности, и два новых успешных испытания ядерного оружия, не радовали администрацию президента. Срочно требовалось развитие ВПК по всем направлениям и внедрение новых технологий.
В июле 1947ого года был принят к сведению так называемый План Маршалла, который предусматривал экономическую помощь 17ти странам Европы. Согласно плану Маршалла мы инвестировали в экономики своих союзников до 13 миллиардов долларов, причём 2,8 миллиарда должны были пойти Англии и 2,5 миллиарда Франции. Развитие экономик западных стран, включая оккупированные районы Германии позволило бы в будущем усилить армии Европы без затрат со стороны США. Зачем воевать самим, когда можно вооружить своих союзников? А меж тем во Франции и Англии создавались их собственные армии, которые вооружались более новыми моделями танков и самолётов. В СССР же на вооружении появился первый дозвуковой реактивный самолёт собственного производства. Конструкторы США также не отставали и создали несколько аналогичных воздушных машин. Впервые на вооружении стран мира появились первые примитивные ударные ракеты, они были меньше немецких, и несли меньший заряд, но были гораздо дешевле и позволяли наносить косые удары мимо цели, на расстоянии до нескольких десятков километров. Такие ракеты в будущем можно было бы использовать, например, для дальнего обстрела городов врага, когда не требуется прицеливания.
Посреди всего этого, я, создавая компьютеры, столкнулся с острым кризисом в области программирования, мой язык АА версии 3,02 не справлялся с поставленной задачей. Я научил многих программированию, но мы с большим трудом обеспечивали конструкторские бюро нужными им программами. Стало очевидно, что создание программного обеспечения является не менее важной задачей, чем создание самих компьютеров, и многие программы писались десятками специалистов по пол года.
Самой мощности компьютера силиконовой долины хватало, чтобы обеспечить любые потребности контроля за научным центром, однако, не хватало программ и программистов, которые бы могли выполнять заданные функции. И именно в 1947ом году, в результате моих долгих усилий, а также огромного числа лекций, что я провёл своим ученикам, удалось создать первое поколение программистов, не менее сотни человек, которые написали первые и самые нужные программы.
А меж тем, правительство США требовало от меня новый суперкомпьютер на замену старому компьютеру Пентагона, они хотели от меня революционный процессор и огромный массив оперативной памяти, с тем, чтобы обеспечить все потребности Пентагона в связи и обмене данными на случай войны. И я начал проект центрального компьютера номер два. Он продолжался довольно долго, поскольку я много отвлекался на программирование, и был закончен только в начале 1948ого года. Новый компьютер Пентагона имел процессор на 4,5 мегагерца с кэш памятью 32 килобайт, под особо большое количество пользователей, и объём оперативной памяти также 32 мегабайта, как и мой центральный компьютер силиконовой долины. Зато новый компьютер Пентагона поддерживал работу с 64 терминалами и имел большой объём информации под базы данных. Военные были недовольны моим новым компьютером, полагая, что я мог бы создать машину и помощнее, тем не менее, неблагодарно приняли её к себе на вооружение. И я подумал, что, возможно, мне даже на руку, чтобы каждый высокопоставленный военный США, допущенный к центральному компьютеру желал иметь компьютер помощнее, и вложиться в мои разработки. Тем более, до сих пор, никто кроме меня не мог и не умел создавать гигантские суперкомпьютеры, а значит, я монополист и подвинуть меня некому. И даже Юань работала над моими проектами под моим руководством, даже не пытаясь свалить куда-либо, и независимо выполнять военные заказы правительства. Хотя, быть может, именно она, возможно теперь и смогла бы создать мне небольшую конкуренцию в области суперкомпьютеров, но Юань понимала, без моих станков микронной печати и специалистов, в одиночку она не сможет ничего. Поэтому она работала на меня и училась у меня, хотя многое понимала.
Меж тем, всё более становилось очевидно превосходство авиации СССР над США в воздухе, и мне пришлось основательно заняться этим направлением, сократив работы над компьютерной техникой. 1948ой год стал годом созданий перспективного истребителя ВВС США, тот имел скорость полёта 800километров в час, малый вес, потолок полёта 16 километров, что было необычно много в сравнении с самолётами прошлого. И главное, новый истребитель был насыщен устройствами микроэлектроники, которых не было никогда раньше. Мы обеспечили новые системы управления элеронами и закрылками, системы наведения, всё это подарило машине невероятную манёвренность на поле боя. При этом машины СССР не уступали нашим, но в отличие от самолётов ВВС США использовали механические устройства контроля и это было большой ошибкой, потому что скорость работы механических устройств сложно повысить. В то время, как предел к совершенствованию микроэлектроники бесконечен. Всё же, получив в своё распоряжение сведения о полупроводниковых компьютерах, СССР не смог ими грамотно распорядиться и не имел такой мощной центральной становой программы создания микроэлектроники, как моя структура в США.
Начиная с 1949ого года, меня также привлекли к проекту по созданию термоядерной бомбы США, я написал несколько научных статей на эту тему, которые были приняты на ура. И мне поручили создать новый "атомный компьютер" большой мощности и рекордной скорости. И в этот раз меня особо попросили создать процессор не менее быстрый, чем для силиконовой долины. Я занялся созданием этой новой чудо машины.
А 4го апреля 1949ого года, в связи с ухудшающейся в мире военной обстановкой, и вступлением мира в новую фазу холодной войны был создан блок НАТО. Союз 12ти государств, организации стран Атлантического договора о коллективной безопасности, в него вошли США, Франция, Испания, Италия, Канада, Англия, Дания и Западная Германия, а также ряд мелких стран. Впервые в Европе начали размещаться авиабригады, оснащённые ядерным оружием в достаточно больших количествах, для удара по СССР на случай начала большой войны. Мир скатывался к безумию, так считала Юань, я же наоборот говорил ей, что на самом деле сейчас международная ситуация стабилизировалась, поскольку ни одна держава не готова объявить другой открытую войну из-за угрозы ядерного удара.
В том же году СССР провёл первое в своей истории официальное успешное наземное испытание ядерной плутониевой бомбы большой мощности. Я знал, СССР обладает большим числом ядерных реакторов, и работают они уже года четыре, что говорило о том, что в отличие от Америки 1945го года, скорее всего, у СССР уже имеется несколько ядерных авиационных бомб на случай конфликта с нами. И было чего бояться, огромная армия стояла в Европе по линии разграничения друг напротив друга, и быстро улучшались танки, ракеты, самолёты.
В те же годы, впервые были созданы ядерные двигатели для крупных морских судов, и они пошли на вооружение атомного подводного флота. Появились проекты первых атомных субмарин. Теперь ядерные реакторы использовались не только для взрывов и производства электроэнергии, но и для создания особо дальних кораблей. Что были крайне необходимы СССР, чтобы доплыть до Америки.
К концу 1949ого года я сумел закончить суперкомпьютер для термоядерного проекта, он имел феноменальную мощность. Я выполнил просьбу министерства обороны, и создал процессор, работавший при -60С, который благодаря новому качеству электронной печати по 50 микронной технологии развивал скорость 6,3 мегагерца, это был самый быстрый мощный и производительный процессор из всех мною ранее созданных, он имел кэш память первого уровня 16 килобайт. Оперативную память 32 мегабайта и большой объём постоянной памяти. Меня открыто поздравили, а в закулисах пожурили, дело в том, что мощность суперкомпьютера и супер процессора выросла очень незначительно в сравнении с компьютером силиконовой долины. Военные рассчитывали на значительный рост мощности, я, тем не менее, объяснил им, что на самом деле производительность всё же выше на целых 9%. Тем не менее, других таких компьютеров ни у кого не было, зато впервые появилась информация об испытании советским союзом полупроводникового процессора мощностью 45 килогерц. Что ж, видимо наши оппоненты тоже вступили в эпоху суперкомпьютеров. Конечно, сейчас они отставали от меня лет на 7-8, и мне ли не знать, как сильно они отстали на самом деле. Одно дело создать быстрый и надёжный процессор, совсем другое весь комплекс всего того, что ему сопутствует. При этом, надо сказать СССР также с огромной внимательностью сохраняли информацию о наличии у них такого суперкомпьютера. Они использовали нашу стратегию и пиарили тех, кто создаёт механические процессоры. Так в центре официальной науки СССР, которая попала во многие журналы, появился суперкомпьютер мощностью сто герц, который якобы работает как-то на радиолампах, что ж, пускай. И, тем не менее, командование намекнуло мне, что превосходство СССР в этой области недопустимо. Зато впервые пустили в серию мои ПК, теперь можно было не бояться рассказать СССР о факте существования полупроводниковых процессоров, и уже к 1950ому году тысячи маломощных компьютеров попали во все военные ведомства США. Эти машины имели мощность процессора от 90 до 200 килогерц и объём оперативной памяти до 64 килобайт. И всё же они были достаточно дорогими и использовались только военными. Стоимость компьютера составляла минимум тысячу долларов, и приобрести его можно было только по спецразрешению Пентагона. При этом простым гражданам любой доступ к компьютерной технике был закрыт. Тем не менее, я планировал лет через десять постепенно начинать наводнять рынок простыми компьютерами для обычных людей.
Я продолжал свои изыскания в области программирования, и впервые начал создание полу интеллектуальных систем, которые могли бы принимать какие-то сложные решения. Я выпустил несколько компьютерных игр, и учил в них ботов двигаться по более сложному и логичному сценарию шаблону, чем раньше. Я также пытался учить компьютер говорить текстом, но больших достижений не достиг, мой искусственный интеллект понимал фразы с ошибками, и по простой if логике мог давать заданный ответ на заданный вопрос. То есть, зная смысл слова привет, он на слово привет, всегда тоже отвечал привет, и только. Думать он конечно не умел. Зато первая представленная мной супер примитивная разговорная программа, что знала около трёхсот фраз, и умела иногда учитывать предыдущую фразу, при ответе произвела на военных чудовищное впечатление. Они уже объявили программу электронным мозгом. Впрочем, эти люди просто в силу невежества плохо понимали, что они видят, и поэтому даже простые вещи производили на них впечатление.
В дальнейшем, я, не имея времени, доверил работы над электронным мозгом Юань. Да потыкалась несколько месяцев, но не достигла больших высот. Стало ясно, что создание полноценного искусственного разума ещё на порядок сложнее, чем я думал раньше. В те времена мы, кстати, впервые стали разрабатывать некоторых очень простых роботов. Это были машины размером с человека, и работали они от розетки. У них были собственные суставы, и они могли ими совершенно бездумно шевелить. Я попытался наделить их ультразвуковыми дальнометрами по типу эхолота, но никакого толку из этого не вышло. В итоге я понял, что для разработки совершенных роботов надо, во-первых, много труда и времени, а во-вторых, гораздо более мощные компьютеры, чем те, с которыми я работал сейчас. К тому же сами компьютерные программы были недостаточно совершенны, и я часто говорил об этом Юань и другим программистам, заставляя их обучаться программированию и создавать новое самостоятельно. Многие впервые научились немного программировать на машинном языке первого уровня кодом, 0101, но конечно, основным языком программирования являлся АА, который считался самым главным и секретным достижением Америки в области программирования, причём АА считался языком третьего уровня. А промежуточное звено, 2го уровня, которое пока было не востребовано, занимала одна из моих ранних программ, которую я сам отнёс к классу ассемблеров. Ассемблер это когда программирование идёт как бы уже не совсем чистым машинным кодом, но при этом, нужно вручную прописывать каждый драйвер, и нет готовых команд и решений. Тем не менее, именно АА являлся единственным языком, который позволял достаточно быстро создавать сложные программы, при этом АА был наиболее сложным, функциональным и доработанным. Естественно программирование на АА было возможно без машинного кода вовсе, и именно этим он выделялся, но раздел машинного кода также сохранялся в этом языке, и мог быть использован. При этом АА ложился на компьютер любой архитектуры, поскольку был создан под базовый чип, а его драйверы могли бы доработаны в пределах самого языка АА. В связи с чем АА был наиболее совершенным и доработанным языком своего времени, и программисты часто говорили, зачем нам другие языки, у нас же есть АА. Именно АА позволил нам достичь тех высот программирования того времени. Спецслужбы тщательно следили за тем, чтобы исходники АА не попали в СССР, естественно, что АА и факт его существования был строжайше засекречен. Я думаю, всё же СССР добыли этот язык, и это сильно им помогло в программировании, но я не думаю, что они могли поставить это на свои компьютеры сразу, потому что архитектура наших компьютеров и СССР сильно различалась, но СССР усиленно воровали и слизывали архитектуру наших машин. Речь идёт не только о копировании самой технологии создания микрочипов, но и о работе с потоками данных, на которые СССР напоролись, как и Юань когда-то, конечно же, они пошли простым путём, украв и скопировав мои идеи. И тем самым создали единственное с США пространство базового программного обеспечения, что в будущем позволит мне писать на ассемблере вирусы, что подходят к любым компьютерам. И это важно, поскольку написать вирус под железо неизвестной архитектуры невозможно, для моих будущих планов по глобальной интеграции всего мира в электронную сеть нужно было, чтобы все компьютеры в мире были построены в основе своей на моей архитектуре, чтобы программы созданные мной могли порвать кого угодно, минуя любые антивирусы.
