Дем Михайлов Низший 6

— Тебя переклинило? — вопросительно склонил голову призм — Пухловатая, пухловатая, пухловатая пифия...

— Повтори — осклабился я.

— Пухловатая, пухловатая, пухловатая пифия...

— Жирноватая — добавила с готовностью Джоранн — Жирновато-пухлая. Пухловатая, пухловатая, пухловатая пифия...

— Что мы делаем? — не выдержал Хван — Командир?

— Ну ей же шлет видения система — моя улыбка стала шире, я поднял лицо и взглянул на нашлепку полусферы над входным тамбуром в Зомбилэнд — Понимаете? Пухловатая пухловатая пифия Кассандра напрямую сказала — система шлет ей обрывки прошлых событий. А это по любому что-то вроде видео и аудио трансляции. Сиди себе на пухлой попе ровно и получай относительно свежие шпионские записи. Не жирновато ли? Вот и поднасрем ей на вишенку на торте, гоблины. Кто-то против того, чтобы насрать на тортик пухлой пифии?

— Я за! — поднял лезвие Хван и часто застучал жвалами — Как представлю ее лицо... огорчится ведь, наверное.

— Я за! — кивнула рыжая и затараторила — Пухлая, пухлая, пухлая, пухлая!

Дождавшись, когда личный состав вдоволь накидает вербального дерьма на ментальную вишенку пифии, я добавил:

— Глубокую зарубку на мозговой ткани сделайте — обо всем секретном говорить только в сумраке, гоблины. Хотя какие вы гоблины? Гнида и ведьма.

— А пусть так — с хрустом пожал плечами Хван.

— Ха! — фыркнула Джоранн.

— Гоблин, орк, гнида и ведьма — повторил я и снова глянул на полусферу наблюдения — Нам бы отыскать еще парочку желающих стать претендентами.

— Деньги нужны! — мрачно напомнил Хван — Пока не поймешь, где сегодня ночевать будем.

— А ты спать собрался? — изумился я — Опомнись, гнида, пошлепай себя по жвалам с оттягом. Впереди еще уйма дел и веселья. Двигаем на поиски натрахавшегося орка. Потом проверим что за задание нам послала система. Ну а дальше определимся по ходу дела. Двинули.

И мы двинули, отлипнув от стены Зомбилэнда и направив стопы в городок. Поглаживая переполненное жратвой и компотом пузо, я вглядывался в лица встречных. Те отвечали тем же, зачастую останавливаясь и провожая нас долгими взглядами. Большей частью внимание привлекал призм и само собой аппетитная рыжуха. Я оставался как бы в тени, чему только радовался, сместившись так, чтобы бойцы "затеняли" меня своей необычностью. Идеальное прикрытие. Если кому-то плевать на уродливого призма — заглядится на аппетитную бабенку. Если наоборот — его внимание зацепят шипастые лезвия Хвана.

Пройдя мимо "кубов" с торгматами и медблоками, миновали первые два особо длинных барака, что тянулись вдоль Жильной и тут я резко остановился.

У торцевой стены барака, на площадке, что явно находилась в системном сумраке, приткнулись несколько рыл в хорошей степени подпитости. Всего четверо. Один из них — Рэк. Мой орк сидел на кортах и копался в лежащем на земле открытом рюкзаке, неверно при этом покачиваясь и громко, но почти невнятно выговаривая:

— А м-мне не жалко! Для нор-рмальных п-парней... не жалко! — он окунул лапы в рюкзак и вытащил пригоршни запасенных нами пищевых кубиков и протеиновых батончиков, покачнувшись, протянул к жадно вытянувшим лапы ухмыляющимся "дружкам" — Не жалко!

— Стоять! — рыкнул я, в два прыжка оказавшись рядом и ударом ботинка отбивая сразу три протянувшиеся к нашему добру лапы — Что за дерьмо, орк?!

— А-а-а? — вскинув харю, Рэк одарил меня кривой отупелой ухмылкой.

Расширенные зрачки, застывшее лицо, побелевшая кожа, вонь сивухи, обильные капли пота на лбу и висках.

Алкоголь и что-то еще...

— А ты че лезешь, смерд? — подскочил одно рыло, тряся ушибленной лапой.

Не отвечая, я всмотрелся и в его харю.

Запах сивухи тот же, но вот зрачки нормальные и этот хмырь явно себя полностью контролирует. Следом поднялись еще двое, демонстративно держась за рукояти коротких дубин.

— Смерд вонючий... новичок гребаный... че ты лезешь? — процедил невысокий, но широкоплечий парень, продемонстрировав в оскале немалую такую дыру в передних зубах.

Туда я и ударил. Резко, сильно, выплескивая всю клокочущую ярость. Крепыш ляскнул зубами, схватился за пасть и завыл, брызнув кровью. Второму я пнул по яйцам, третьему, что только-только успел снять дубину с пояса, прилетело по челюсти. Упавшим добавил по паре пинков пришедшихся по носам и ушам. Это обеспечит недолгий, но яркий световой взрыв в глазах и острую боль в глубинах тупых черепов.

Орк...

— Что за дела, Рэк?

— Ком-м... командир... выпьем?

— А нам с тобой пить запретили — невинно заметила рыжая, заглядывая в глаза Хвану — У командира есть любимчики...

— Выпьем? — повторил Рэк и дернулся, вяло вскидывая руки.

Но куда там при его текущих рефлексах. Мой удар ботинком разбил ему лицо, сбил с ног. Орк, что-то бормоча и сплевывая красным, заворочался на пыльной траве. Я же, резко повернувшись, вытянул руку и, зажав в пальцах левую щеку Джоранн, резко и безжалостно вывернул.

Охнув, рыжая схватилась сначала за мою коверкающую ее лицо руку, следом дернулась за ножом и тут же полетела на землю от моей затрещины.

— Хван! — в ее крике звенела ярость и боль.

Насекомоподобный призм качнулся, встал между ней и мной.

— Командир ну... ох! — от удара по бедру его пошатнуло, лезвия, в попытке помочь сохранить равновесие, со свистом разрезали воздух, прошлись по стене барака. Следом я пнул по его хитиновым яйцам — АГХ!

Скрючившись, призм рухнул. Но тут же вскочил, вскинул лезвия. Опомнившись, снова упал на землю и затих, глядя вниз.

С шумом выдохнув, я чуть помедлил. И только где-то спустя полминуты молчания, заговорил:

— Еще раз... один сука раз ты, насекомое, встанешь между мной и бойцом... и мне плевать трахаешь ты ее или она тебя. Ты меня понял?

— Да, командир. Да...

— Джоранн, сука ты рыжая... попытаешься еще один раз, и я тебя расчленю твоим же ножом. Порежу на мелкие куски живьем и на этом твое волшебное приключение закончится.

— Я ошиблась, командир — держась за полыхающую красным щеку рыжая косовато улыбнулась — Моя ошибка.

Хмыкнув, я повернулся к успевшему с трудом снова усесться орку. Оглядев сначала его, а затем его вскрытый рюкзак, я спросил:

— Где сучий игстрел, падла?

— Иг... игстрел... — пробормотал орк, мучительно морща лоб и утирая с губ кровь — Игстрел...

— Он под дурью какой-то — заметил Хван.

— Вижу — кивнул я — Вижу... рюкзак его соберите. Самого дебила к стене усадите. Влейте ему в пасть пару литров воды.

— Да, командир.

Я же, временно потеряв интерес к нихрена не соображающему орку, присел рядом с троицей ублюдков, что уже почти пришли в себя, хотя один продолжал крупно вздрагивать и выковыривать что-то невидимое из ушибленного уха. Увидев мое лицо, гоблины почему-то занервничали. Широкоплечий коротыш торопливо забубнил, ерзая жопой по траве:

— Мы че? Мы не крысили! Он сам хотел угостить жрачкой! Щедрый парень!

— Щедрый парень — повторил я и медленно кивнул — Он такой. Тупой и щедрый.

— Вот и я говорю... эй-эй! Успокойся! Ладно! Ладно! Не будем доводить — заорал коротыш, увидев, как я подался вперед — Косяк за нами! За нами! Да твой не в адеквате, а мы вот...

— Мы бы много не взяли! — взвизгнул второй, выковыряв наконец-то что-то из уха — потекла струйка темной крови.

— Пожрать чуток — поддержал третий — На бухло бы поменяли.

— Но да, да — продолжил коротыш — Косяк за нами. До вергов доводить не станем, лады? Сами договоримся.

— Игстрел... — произнес я — У орка был игстрел. Грязная такая железная хреновина — вот такой примерно длины — я указал ладонями — Где он?

— Мы мужика у столовки вот так нашли! Не было игстрела! Не было! Не шей нам! Он вообще за шило и тесак намертво держался! И топор не отдал! Хоть и обдолбанный...

— Обдолбанный — кивнул я — Чем? Кто?

— Да мы откуда...

— Убью.

— В столовке вам спросить надо. У Хома Большого! У него! — пискляво выдал третий и для чего-то замахал перед собой руками — У него!

— Но мы этого не говорили! Хом... он весомый... весомый... но мы видели — твой туда зашел нормально. Шагали и ржали. А вышел уже таким вот... ну мы и подобрали мужика — чтобы сберечь. Мы плохого не...

— Завали пасть, хреносос! И отвечай только на вопросы! Понял:

— Да! Да!

— Орк был не один? С кем?

— С Томом Гантелью. Он из сквада Хома Большого. У Тома зеленый гребень на башке. Не ошибешься.

— Игстрел был с орком, когда они заходили?

— Не видели. Но сверток длинный был подмышкой... вышел уже без него. Слушай... мы ничего не говорили, ладно? Все как на духу рассказываем, косяк искупаем. Но, между нами, братанами, да?

— Что за столовка?

— Хомячий рай. Третий барак. Тут за углом — как завернете сразу увидите вывеску. Ну что? Мир?

— Мир — кивнул я, вставая.

— Хорошо — улыбнулся лидер крысиной стайки.

По этой улыбке я и пнул. Шагнувший вперед Хван добавил остальным. Помогла и рыжая, держась за щеку и с яростным шипением вбивая пятку в голову уже упавшего визгливого.

— Орка поднять. И тащите за мной — глухо велел я и шагнул за угол, не обращая внимания на нескольких здешних обитателей, что давненько уже наблюдали за происходящим.

Вывеска столовой на самом деле резко бросалась в глаза. Прямоугольный щит стоящий на земле у распахнутой двери. На щите нарисован сидящий на задних лапах жирный зверек с раздутыми щеками и пузом. В лапах у зверька покусанное зеленое человеческое ухо. Внизу поясняющая надпись "Пожри за крону у Хома!". Еще чуть ниже скромно "Геройская столовая".

Туда я и вошел.

Коротко огляделся.

Перегороженное пополам стойкой помещение. В большей части зал для посетителей. Узкие высокие "стоячие" столы вдоль стен. Пяток посетителей жрет стоя. Еще несколько рыл у стойки. Среди них ушлепок с зеленым гребнем. За стойкой глыба хозяина. Хом Большой... море мышц, покрытых жиром. И голубенький огромный фартук.

Остановившись в центре зала, я вытянул руку и ткнул пальцем в нужного мне ушлепка:

— Эй, слизь жопная. Где мой игстрел, членосос?

Ответили мне не сразу. Оно и понятно — слишком уж резко и зло было все сказано. Требовательно, мрачно, грозно, неожиданно.

Выждав пару секунд, я выжидательно развел руками:

— Чем молчишь, сука траханая? Тебя спросили — где мой игстрел?! А?!

В дверь за спиной вошел богомол, сходу ударив лезвием по ближайшему столу и таща за обвязанную вокруг пояса веревку Рэка. Последней с милой улыбкой вошла Джоранн, держа в руках топор.

— Не знаю кто ты — первым ожил Хом Большой и у него оказался звучный басовитый голос — Но не слишком ли круто ты...

— Завали хлебало, жирдяй — процедил я — Тобой говноедом я займусь позже. Но одно ты должен узнать прямо — сейчас — чуть наклонившись вперед, я заглянул в глаза Хома — Я убью тебя. Даже если ты прямо сейчас ползком притащишь мой игстрел, даже если ты вылижешь мне жопу до блеска, а затем умело отсосешь... я все равно убью тебя. И всех вас, ублюдки — я провел пальцем, "цепляя" каждого за стойкой.

— Охереть — обалдело донеслось от одного из столов, где щуплый дедушка с хлюпаньем непрерывно втягивал в себя остатки какой-то похлебки, одновременно с хриплым звуком стравливая давление через жопу. Умело он...

— Охереть — с ленивой усмешкой повторил Хом, опираясь ручищами о стойку — Да ты хрен залетный попутал, похоже — здесь не твоя милая родная деревенька, доброс ты гребаный. Здесь реальный злой мир и твои угрозы здесь... пустое место...

— Я убью тебя — повторил я, продолжая оглядываться — Рано или поздно — но я убью тебя. Не прямо сейчас из-за свидетелей. Но я достану тебя. Выпущу кишки из твоего жирного брюха. У тебя есть только один шанс выжить — если ты убьешь меня первым.

Не знаю, что именно уловил в моем голосе Хом, но с его морды пропала ленивая усмешка. Он не отрывал взора от моих глаз. И следующий его вопрос был адресован не мне, а зеленоволосому:

— Том. Мудила. Ты кого сюда привел? Ты же сказал — одинокий хрен залетный и вдоволь натраханный.

Дернувшись, Том шагнул ко мне и развел руками:

— Че за предъявы, бро? Рэк подарил боссу Хому игстрел. От всей души...

Хом кашлянул. Глянув на босса, Том поправился, ткнув пальцем себя в грудь:

— Мне подарил. От всей души.

— Подарил мой игстрел? — осведомился я, делая шаг вперед.

Зеленый схватился за рукоять ножа, его дружки тоже похватались за оружие. Я не обратил на это внимания и сделал еще один шаг, повторив:

— Подарил мой игстрел какому-то тупорылому ушлепку?

На стойку лег игстрел. Не мой — но такой же. Сверкающий чистотой, ухоженный. Его портила только одна деталь — жирный палец Хома на спусковом крючке. Дуло игстрела было направлено мне в живот. Чуть сместившись, я приподнял руку и уткнул дуло "свинки" в пах Тома. Второй игстрел лег на его плечо, глядя пока что поверх голов.

— Наконец-то веселуха — осклабился я, не сводя глаз с Хома — Начнем по моему сигналу. Сигнал — я прострелю яйца Тома и он с задором скажет "Погнали!".

— Если подарок сделан не от души — я верну — без какой-либо паузы произнес хозяин заведения.

— Дарили ведь не тебе — заметил я.

— А я хранил просто. Вот.

На стойку лег второй игстрел — уже развернутый.

— Это просто недопонимание и ничего больше — Хом осторожно убрал лапы с обоих игстрелов — Забудем об этом, герои. Да? Мы здесь ради одного благого дела — убийства зомбаков. С меня недельная трехразовая кормежка.

— Я убью тебя — повторил я, глядя, как Джоранн забирает игстрел — Поиметь моего бойца — поиметь меня. Такое я не прощаю. Хочешь жить — убей меня первым. Или сдохнешь.

Больше я не сказал ничего. Да и они промолчали. Из столовки я вышел так же, как и вошел — первым, не забыв забрать у рыжей игстрел.

На душе — злоба. В руке — срезанная с пояса Хвана веревка. Орка обвязали под мышками — это я заметил, когда наступил на его харю по пути к выходу. Дернул. Сначала поддалось, потом орк зацепился подбородком за дверной косяк и пришлось дернуть посильнее. Рэк захрипел, хрустнул, взрыкнул и, перевернувшись, потащился за мной по траве. Шагал я к окраине, волоча за собой бойца, по диагонали приближаясь к стене Зомбилэнда, но не собираясь подходить слишком быстро. Меня интересовал крайний барак с жирной цифрой "1" на боку. Вернее даже не сам барак, а нечто приткнувшееся к нему — перекошенное, с выпуклой крышей заросшей кустарником. Выглядело все как никому нахрен не нужная беседка. Нам сойдет дух перевести — если не рухнет на головы.

Дотащив Рэка, бросил его у стены и, перегнувшись через трубчатые перила, заглянул внутрь.

Ну да. Что-то вроде беседки. Причем обитаемой — у той части, что примыкает к бетонной стене барака, на соломенной подстилке, ровным рядом лежат четыре самодельных спальных мешка. В углу что-то вроде книжной этажерке заставленной всякой мелочью. У мешков сидят их владельцы — еще не старые и уже не молодые. На четверых могут похвастаться пятью верхними конечностями, нижние вроде все в сборе. Увидев, что у троих нет по одному уху, живо вспомнил нарисованного на вывеске жирного сучьего зверька с зеленым ухом в лапах и снова накатила черная злоба. Лицо мое видимо исказилось настолько, что мужик с глубокими бороздами на черепе от лба к затылку, схватился за увесистый топорик.