Как только я представил, как он будет таскаться за мной, задавать ненужные вопросы, тянуть на себя одеяло, вмешиваться в разговоры, в которых не понимает ни слова, жаловаться на тесные каюты...!?!?!?!?!?!

— Э-э-э, видишь ли Полуэкт. — Начал я, пытаясь улыбаться как можно более располагающе. — Я очень рад, что ты заинтересовался Вооруженными Силами. И особенно мне приятно, что ты решил присоединиться к нашей группе во время спасательной операции. Потому что, только самостоятельно пожив в тесных каютах, на наших кораблях, попитавшись ПДВ, хлебнув грязи иных планет, ты сможешь оценить наш каждодневный труд. — Я посмотрел на экран, ожидая увидеть испуг на его лице, но он кажется не оценил описанных мною ужасов. Тогда я решил добавить подробностей. — Только пожив в конуре, поев худшую пищу из всех, что разрешила к потреблению Служба Питания... Поторчав безвылазно в скафандре высокой защиты трое суток подряд, не имея возможности ни помыться, ни даже почесаться, поразгребав вручную тонны камней на планетах с повышенной тяжестью, ты сможешь представить, что такое Вооруженные Силы Человеческой Общности...

— Знаешь Коля, — мне почему-то кажется, что ты не очень хочешь, что бы я присутствовал на этой твоей "Спасательной операции"! — Произнес он тоном обиженного ребенка, видно и впрямь не понимая, как кто-то может добровольно отказаться от ЕГО ОБЩЕСТВА, и от возможности оказать ЕМУ услугу.

— Почему ты так решил? — Я попытался натянуть на свою физиономию, маску безнадежно честного человека.

— Да это же у тебя на лице написано! — сказал он, с видом пятилетнего ребенка, от которого воспитатель прячет за спину конфету. — Не знаю, говорил ли тебе это кто-нибудь раньше — но ты абсолютно не умеешь врать!!!!

— М*да, говорили. Последний раз — часов пять назад.

Ладно. Скажу тебе все начистоту. Операция, будет проводиться на кораблях ВС. Уровень комфорта там — примерно на уровне двадцать первого века. Привыкнуть к такому невероятно сложно. А это не просто спасательная операция — вполне возможно, что это будет очень, и очень непростая спасательная операция. И очень даже может быть, что участники операции, подвергнуться смертельному риску. И в этих условиях, мне меньше всего на свете, нужен торчащий на корабле гражданский, который будет мешаться под ногами и жаловаться на жизнь!!!

Пойми. Тут дело не в тебе и не во мне. Дело в людях, которых надо спасать!!!!

— Напрасно ты Коля считаешь меня каким-то там неженкой. Уж поверь Мне, Я кое-что в этой жизни повидал. И летать на кораблях Мне приходилось, и на иных планетах Я бывал. Так что вряд ли ты сможешь Меня чем-нибудь удивить. И риском для жизни, ты Меня не испугаешь!!! Вряд ли на планетах Общности есть опасные места, где бы я не побывал.

Вот эта последняя фраз меня добила окончательно. Особенно учитывая апломб, с которым она была сказана. Я засмеял... нет, я начал откровенно ржать. Это был смех на грани истерики. И чтобы скрыть это, я непроизвольно нажал на кнопку отключения связи.

Спустя минут сорок, когда я вновь работал с документами, продолжая размазывать по лицу выступившие от смеха слезы, по моему личному номеру вновь раздался вызов. На сей раз я точно был уверен, что звонят из службы доставки. Так каково же было мое изумление, когда вместо лица курьера, я увидел лицо самого Пантелеймона Цереновича.

Пантелеймон Церенович был... Ну скажем так — он был одним из десяти членов Координационного Комитета Ассамблеи Человеческой Общности. А говоря попросту — человек, уполномоченный принимать важнейшие решения, касающиеся жизни всей Человеческой Общности!!! И что еще важнее — он был одним из самых авторитетных членов этого Комитета, к тому же курировал Оперативные Службы, к которым принадлежали и ВСЧО. Так что смело можно было сказать — что Пантелеймон Церенович был одним из самых главных людей Человеческой Общности...

— Здравствуйте Пантелеймон Церенович!!!!

— Здравствуй Колечка! Ты что это там безобразник творишь? Мне на тебя жалуются!!!!

— Служба Дальней Разведки?!?! — Напрасно вы им верите, это по всем статьям...

— Да нет Колечка — не Служба Дальней Разведки. Мне на тебя жалуется Руководство Информационной Службы и виднейшие Деятели Культуры Человеческой Общности!!!! Ты не в курсе? — В Сети уже целая компания идет, направленная против тебя и твоей Службы.

-...????? — Дядя Пантелеймон, (кстати, фамилия Пантелеймона Цереновича, тоже была Кукуев, и он приходился мне родным дядей). — Да откуда они вообще знают о моем существовании?

— Откуда знают Они — это Ты мне должен объяснить. Но вот тут у меня на экране Обращение, в котором тебя обвиняют в сокрытии информации, препятствию работе журналистов, введении Цензуры...

— А случаев массового геноцида, за мной не наблюдается?

— Пока нет! Но если поссоришься с Этими Ребятами... Что там такое происходит Колечка?

— Да тут один..., литератор, пожелал поучаствовать в одной маленькой операции, которую проводят ВС. Ну а...

— Колечка, так ведь это же просто замечательно — пусть поучаствует. Маленькой операции он не повредит. А лишнее упоминание твоих ВС по Инфору, только на пользу твоей организации, да и всем Службам Человеческой Общности!

— Ну, понимаете, дядя Пантелеймон, это может оказаться совсем даже не "маленькой операцией". В самом худшем варианте — это может даже обернуться боевыми действиями! А гражданский в такой ситуации...

— Коля Кукуев. Как это понимать? Что это за операции вы там проводите, не соизволив известить об этом Правительство Человеческой Общности?

— Как это не соизволив. — Соответствующий файл, я вам направил еще шесть часов назад!!!!

— Файл, который я от тебя получил, — касался предполагаемого корабля неизвестной принадлежности, который предположительно совершил посадку, на одной из недавно открытых планет, пригонных для освоения Людьми. Где тут повод для боевых действий, и что об этом говорит Служба Дальней Разведки?

— Они не смогли дать стопроцентную гарантию, что это наш корабль.

— Ага, и тогда, воспользовавшись 12-ой статьей Договора о Разграничении Полномочий Служб, ты решил заграбастать это дело под себя?!?! — Что ж, имеешь право! Хотя и весьма шаткое. Но чем тебе корреспондент-то помешал?

— Да говнюк он редкостный! Говнюк и гнида!

— Так-так. — Вы там что — девушку не поделили?

Хм... — лицо дяди приобрело то самое выражение недовольства, которого я детства опасался, поскольку после этого "приобретения" на мою голову сыпались град и молнии. -Главнокомандующий Вооруженными Силами Человеческой Общности. — Приказываю Вам, оказать содействие Информ-сообществу, и взять ИХ представителя для освещения в Прессе, проведения спасательной операции. Приказ понятен?

— Так точно!!!!! — рявкнул я, максимально обиженным тоном.

— И нечего обижаться. Я это делаю не для него, а для тебя. Тебе давно пора научиться, пренебрегать личными интересами, ради интересов Твоей Службы, и всей Человеческой Общности.

— Ладно, товарищ председатель Координационного Комитета Ассамблеи Человеческой Общности. Только пусть ваш драгоценный писака, напишет отказ от претензий в случае увечья, гибели, или эмоциональных потрясений.

— Ну каких еще "эмоциональных потрясений"? О чем ты говоришь Колечка?— ответил он мне уже своим обычным, благодушным тоном, который вводил в заблуждение многих, но не меня.

— От любых эмоциональных потрясений. — Я продолжал говорить холодно и деловито. — Откуда мне знать, что может потрясти его тонкую, творческую натуру? Может быть, отсутствие кибер-официанта на борту Военного корабля — обернется для него сильнейшим шоком, а наличие спаренного санузла, он квалифицирует как пытку!

— Какой же ты все-таки злой мальчик. Хотя и умненький! — Что ж, твои требования вполне законны, я буду настаивать на подписании этих твоих документов. Но надеюсь, что ты не станешь перегибать палку и ограничишься только предупреждениями? — он шутливо погрозил мне пальцем.

Просто добрый дедушка какой-то!!! Но я-то этого доброго дедушку знал всю свою жизнь, и прекрасно понимал, что угрозы в этом жесте, было куда больше чем шутки. Так что все мои идеи держать Полуэкта все время в скафандре высшей защиты, и кормить ПДВ до конца операции, тихонечко удалились из моей умной, но злой головы, старательно делая вид, что их там никогда и не было. Впрочем, одна маленькая гадость, еще оставалась в моем арсенале, и я подвел под нее юридическую базу...

— Нет. Еще он обязан следовать всем правилам техники безопасности, при обращении с кораблями и оборудованием Вооруженных Сил.

— Тоже законно. Хотя, пожалуй — с этого следовало начинать.

— И еще, — я отправляюсь на Байконур-107, ровно через сорок четыре минуты. И сразу из кабины перехода, отправлюсь на Курьер. Ждать гражданских, пожелавший совершить космическую прогулку ради удовлетворения своего любопытства, во время проведения спасательное операции — я считаю неуместным и недопустимым. Так что если этот ваш драгоценный литератор, не встретит меня при выходе из кабины перехода, — пусть добирается до ЕКХ-471 пешком!

— Тогда не будем терять времени. — Сказал Великий Человек, и отключился.

А я, наверное, еще секунд двадцать пялился на потухший экран, злясь на дядю, на Полуэкта, а самое главное, на самого себя.

Ну Полуэкт..., — он конечно гад, но...

Но конечно, если бы я был менее эмоционален, и не лез со своими "говнюк и гнида", а вместо этого постарался бы привести какие-нибудь веские доводы, против участия гражданского лица, в этой крайне ответственной и опасной операции — дяде Пантелеймону ничего бы не стоило обломать зубы любым Полуэктам, и прочим Деятелям Культуры. Но поскольку я не сдержался — он решил наказать меня в воспитательных целях, как делал это со времен моего детства.

Дело в том, что мой отец — родной брат Пантелеймона Кукуева, — был известным спортсменом. И особенную известность он получил, умудрившись погибнуть во время гонок "Кольца Сатурна", когда мне было три года. Теперь его имя упоминается в каждом справочнике, спортивном альманахе, статье, заметке по космическим гонкам. А по статистике, что вел мой ИИ во время последних "Колец Сатурна", все каналы ведшие репортажи о них, — упомянули имя Афиногена Кукуева — ровно 493021 раз, что на 439 раза больше, чем в прошлом году. — Что ни говори, а это Слава!

Разница в возрасте, между двумя братьями, была почти в сорок лет, что для ТОГО поколения, еще считалось весьма необычным. И естественно, дядя Пантелеймон относился к моему отцу, скорее как к сыну, чем как к младшему брату. Так что дядюшка принимал деятельное участие в воспитании моего отца, а после его смерти — счел себя обязанным принять столь же деятельное участие в моем воспитании.

И все бы ничего — но в свое время, старший брат Пантелеймон, так и не смог воспитать своего младшенького брата Афиногена, в тех идеалах, которых придерживался сам.

Братца Афиногена, не в пример старшему брату, куда больше привлекала Слава и кипящий в крови адреналин, чем упорный и размеренный труд на благо Человеческой Общности.

И несмотря на то, что число граждан Человеческой Общности, которые смогли бы правильно ответить на вопрос "кто такой Афиноген Кукуев", было раз в сто больше тех, кто смог бы ответить на аналогичный вопрос в отношении Пантелеймона Кукуева, — дядя считал моего отца неудачником, бездарно растратившим свою жизнь. А его гибель в кольцах Сатурна — естественным результатом того "порочного образа жизни", который он выбрал.

А главной своей педагогической ошибкой, в отношении брата — Пантелеймон Кукуев считал излишнее потакание его слабостям и прихотям.

Соответственно Коля Афиногенович, с младых ногтей усвоил что лучший способ заработать лыжную прогулку по Антарктиде, это попросить Пантелеймона Цуреновича, отпустить его понежиться на пляжах Сквана. А иметь — "просто отличные" результаты в учебе — это практически позор! Результаты должны быть самые лучшие. Причем желательно, лучшие в масштабах всей Человеческой Общности.

Несмотря на это, я любил, да и люблю дядю Пантелеймона. Благодаря его заботе я, в отличии от большинства моих ровесников, воспитанных кибер-няньками в детских пансионатах и закрытых Школах, могу сказать что у меня был Наставник и Пример для Подражания. Строгий, но заботливый Учитель, который сознательно, на протяжении многих лет, воспитывал меня не так, как предписывала общепринятая система, а так как ОН считал нужным.

Иногда, очень редко, я склонен винить его за это. Например, когда замечаю у себя отсутствие той пренебрежительной легкости в отношении ко всему происходящему в жизни, свойственной большинству моих сверстников. Я частенько проклинаю свой "повышенный уровень социальной ответственности", который заставляет меня стыдиться "каждого, прожитого без пользы, дня". Или когда осознаю, что мне уже никогда не научиться быть "как все"...

...Новый вызов, отвлек меня от моих размышлений. Я ответил на него, будучи твердо убежденным, что и он, не сулит мне ничего хорошего. Но как ни странно, это была Служба Доставки.

Приятный женский голос сообщил, что мой заказ готов, и спросил, куда его нужно доставить.

Я велел доставить его на Байконур-107, и продиктовал номер кабины, поскольку этот космодром, в отличии от Штаба, имел свободный доступ. Другое дело, что мало кто знал номера соответствующих кабин, так как информация о них была..., не то что бы засекречена, (это же нарушение Конституции!!!), но так старательно запрятана, что поиск нужного номера, потребовал бы получаса свободного времени, и кучу сил на то, чтобы переворошить кучу "прикрывающей" информации. А на такой подвиг, способен только человек, которому действительно надо попасть на Байконур-107.

Собственно говоря, больше в Штабе мне делать было нечего. Но несмотря на охватившее нетерпение, я почему-то медлил. Мне вдруг стало страшно покидать этот такой уютный и привычный зал, и уходить куда-то в неизведанный мир, к обязанностям и заботам, о которых я мало что знал.

Ведь до сей поры, я только играл в реальное дело. Я готовился физически, умственно и морально. Готовился к тому, чтобы в один прекрасный (а может быть наоборот, ужасный), миг, претворить все свои знания в нечто Настоящее.

Не в очередную игру на тренажере, а в реальное дело.

И сегодня, наступил момент, когда у меня есть шанс это сделать. И вполне возможно, что после этого дела — Коля Кукуев прославиться не как человек добившийся изменения вкуса ПДВ, а как человек, проведший важную спасательную операцию. Которую, естественно — будут детально разбирать на соответствующих занятиях в Академии, отмечая каждый правильный ход, и жирно подчеркивая каждую ошибку. ...Да и черт с ними!!!!

— Герасим, пошли, проводишь меня до Байконура! — сказал я, выходя в Зал Управления.

Герасим сделал удивленные глаза, но возражать не стал. Мы вышли в холл, молча вошли в кабину, назвали номер, и через несколько секунд приятная мелодия и зеленые лампочки, известили нас о том, что мы уже на месте.

Первое что я увидел, выйдя из кабины, был Полуэкт усевшийся на ящики с моим любимым пойлом. Я молча подошел к нему, сухо поздоровался, а потом, указав Герасиму на один из ящиков, велел доставить это в Штаб.