Темная Злоба

— Знаешь, я просто думаю, что теперь понимаю, почему тут никто не живет.

Незул посмотрел на равнину, и молча покивал.

— Говорят, тут не всегда было так.

— Наверняка, — согласился я, — ну так что, расскажешь мне, зачем мы сюда пришли?

— Нет, сам все на месте увидишь.

Я вздохнул. Спорить с Незулом было бесполезно.

— А что он за человек, твой учитель?

Некромант прищурился. Потом посмотрел на небо, а затем на землю. Окинул взглядом равнину.

— Знаешь, я даже не могу его как-то описать. Он слишком разносторонняя личность. Если даже не сказать — хаотичная. Сам поймешь, если встретитесь.

— А как вы с ним познакомились?

Некромант помедлил, потом улыбнулся каким-то своим мыслям, вороша угли костра палкой.

— Ну, это целая история. Спать мне пока не хочется, поэтому, так уж и быть, расскажу. Почти две тысячи лет назад...

Почти две тысячи лет назад, я жил на границе Сатиса и Велатраса, в городе, называемом сейчас Норкс. В наши дни это обычный, ничем не примечательный городок, но тогда он кипел жизнью и был крупным торговым пунктом. Именно там собирались купцы Сатиса и караваны со всей пустыни.

Сердцем Норкса был большой Базар, таких сейчас уже нигде не найти, по крайней мере, в этом мире. Это был целый город внутри другого города. Нет, их было даже два — ведь половину Базара занимали лавки Сатиса, там повсюду стояли лошади и по широким улицам ездили повозки, когда как другая часть была усеяна хаотично расставленными палатками Велатраса, возле каждой из которых стояли груженые тюками верблюды.

Это было волшебное место. И прямо в центре этого рынка жил седоволосый паренек лет одиннадцати — это был я. Как посидели мои волосы — я не помнил, как не помнил и своих родителей, и первые восемь лет жизни. Впрочем, это обстоятельство меня не сильно тяготило — тогда жизнь представлялась мне легкой и беззаботной, я думал, так будет всегда. Жил я под полом лавки старого писаря. Он был настолько слеп и глух, что даже не замечал ребенка, живущего в пространстве между фундаментом здания и полом первого этажа. Передвигаться там можно было только на четвереньках, но ребенка это, как понимаешь, особо не тяготило.

Я промышлял мелким воровством. На огромном Базаре, где мимо каждой лавки проходят тысячи людей в день, всегда можно было найти еду. Не брезговал я и воровать у верблюдов подпорченные фрукты, которые Сатхи отдавали им. К тому же во время ярмарок всегда можно было надуть кого-нибудь, предложив фальшивый аттракцион или лотерею, а иногда удавалось подрезать кошелек у какого-то бедняги — главное, ловкость рук. Этих денег мне хватало, чтобы жить и доставать необходимые вещи. Тогда мне казалась, что такая жизнь — верх всяческих мечтаний, и я все время представлял себя вожаком какой-нибудь шайки бандитов... впрочем, если ты посмотришь на нашу маленькую команду, ты согласишься, что мои мечты детства практически осуществились

Друзей и каких-либо родных у меня не было, только пара знакомых, из таких же оборванцев, как и я. Правда, вряд ли можно всерьез рассматривать как приятелей людей, которые были готовы прирезать меня при малейшей возможности наживы.

Но довольно предысторий — перейдем к делу.

В один из весенних дней я, как всегда, бродил по улицам Базара, грызя спелое яблоко, которое стащил с какого-то лотка, и высматривая возможности поживиться. Даже в то время мне хватило ума разделить огромный базар на четыреста небольших областей, и каждый день менять место своей активности — таким образом, я оставался незаметным, и одни и те же торговцы видели меня не чаще, чем раз в год. А учитывая то, сколько людей они видели каждый день, они вообще успевали забыть меня, и, таким образом, не связывали пропажи товара со мной. Единственное, что сильно выделяло меня из толпы — это седые волосы, но я очень быстро приспособился обвязывать голову красным платком на пиратский манер.

И вот тогда я увидел её. Полная всяческих товаров, походная сумка стояла у дверей какой-то лавки, никем не охраняемая. Это был слишком хороший шанс, чтобы его упускать. Ненавязчиво подойдя к сумке, я встал рядом и принялся спокойно доедать яблоко. Необходимо подождать некоторое время, чтобы все прохожие ушли, и не удивились, что кто-то поднял с земли сумку, просто проходя мимо. Если постоять рядом с интересующим тебя объектом какое-то время, то потом можно поднять сумку с земли и уйти, а все подумают, что она и принадлежала тебе — просто ты остановился передохнуть.

Когда я посчитал, что прошло достаточно времени, я поднял объект своего вожделения на плечо и спокойно направился прочь. Но именно в этот день моя удача смотрела в другую сторону — не успел я сделать и двух шагов, как из лавки вышел настоящий хозяин сумки и поднял крик. Я даже не стал оборачиваться, просто побежал по узким улочкам, как можно чаще меняя направление. Но преследователи не отставали, и к нерадивому путешественнику уже присоединились Базарные стражи. Эти люди были жестокими, и жутко скучали на своей работе, поэтому, попади я к ним в руки, я вышел бы из переделки в лучшем случае калекой. Я знал одного типа, по кличке "Ривв, мастер на все руки". Свое прозвище он получил, когда Базарные стражи, поймав его на воровстве, отрезали бедолаге все пальцы на руках. Теперь Ривв кое-как перебивался с хлеба на воду, клянча деньги на улице.

Знали бы вы, как тяжело ребенку убегать от взрослых. Ноги у них длиннее — вот в чем главная беда. Поэтому единственным выходом было бежать прямо сквозь толпу, в надежде, что сам я сумею проскочить, а преследователи о кого-нибудь споткнутся. Раньше мне это удавалось, впрочем, моё мастерство уберегало меня от подобных забегов весь последний год. А за это время я довольно сильно подрос. И так уж вышло, что на полном ходу я врезался в какого-то мужчину, развернулся, и, по инерции, упал на землю спиной назад. Ну, все, лучше и быть не может. Я видел, как мои преследователи, улыбаясь, спешат ко мне, еще чуть-чуть и...

Кто-то схватил меня за шкирку, и поднял с земли. Ноги мои болтались в воздухе. Незнакомец повернул меня лицом к себе, и, немного прищурившись, пристально всмотрелся прямо в глаза. От этого взгляда шел мороз по коже. Он закусил губу, будто о чем-то думая, и сдвинул брови. Потом посмотрел мне через плече, и приподнял одну бровь.

— Вам чего? — спросил он резким, полным жизни голосом.

— Мы преследуем вора, — послышался ответ у меня из-за спины.

Незнакомец повернул меня лицом к стражам, злорадные улыбки застыли у них на лице. Скажу честно, такого страха я в жизни еще не терпел.

— Этого? — спросил незнакомец, слегка потрясая мной в воздухе. Его сила была очень большой, особенно для его весьма худощавого телосложения. Хотя бы тот факт, что он держал меня на вытянутой руке — уже о чем-то говорил.

— Да, этого, — заулыбались Базарные стражи.

— А, ну так он побежал туда, — незнакомец указал в каком-то направлении, по-моему он выбрал его случайно.

Взгляды стражей помутнели. Они посмотрели в указанную сторону, на лицах, на доли секунды, проступило сомнение. Но потом, они снова заулыбались и кинулись в погоню. В тот же миг, незнакомец вырвал из моих ослабших рук сумку, и бросил далеко вперед. Описав в воздухе дугу, мешок плюхнулся перед преследователями.

— Смотрите! — услышал я, — Пацан выбросил сумку здесь! Чудак не соврал! Вперед, вперед!

Меня снова развернули лицом к себе. Свободной рукой незнакомец почесал подбородок.

— Нуу... я думаю... — начал он, — Первое мое впечатление... Ты вполне сойдешь.

Это мигом привело меня в чувство.

— Сойду?! Отпусти меня, старик!

— Теперь твоя жизнь принадлежит мне, — мрачно сообщил незнакомец.

— С какой это радости?! — я попытался пнуть наглеца, но он как-то увернулся.

— Ну, наиболее вероятный исход этой погони — тебе отрубают руки по локоть и оставляют валяться в луже собственной крови в ближайшем переулке. Вряд ли ты протянул бы до вечера в таком состоянии, а если даже и да, то на что похожа такая жизнь? А поэтому, я с полной уверенностью говорю — я спас твою шкуру и теперь я решу, что с тобой делать.

— А не пошел бы ты?! — я попробовал извернуться.

— Давай сыграем в небольшую игру, — улыбнулся он, и принялся рыться свободной рукой в складках своего плаща, — я тебя отпущу, и дам час, чтобы обдумать мое предложение. Можешь пытаться бежать, можешь провести это время в развлечениях — если через час ты не скажешь мне, что согласен на мои условия, я тебя испепелю и пойду искать кого-нибудь еще. Идет?

— Нет!

— Как будто кто-то спрашивает твое мнение...

Он наконец достал из складок плаща то, что хотел. Это оказалась маска из белого пласта коры, толщиной примерно в сантиметр. Он приложил её к лицу, и тут же тонкие веревки, на которых она до этого болталась, обмотали его голову, зафиксировав тем самым маску.

— Ну, приятно тебе провести время! — он развернул меня в воздухе, спиной к себе, и отпустил, позволив упасть на землю. Я оглянулся — никого там не было.

Естественно, я бросился наутек. Проскочил через дыру в ограде, прошел сквозь самую толпу, и даже проехал какое-то расстояние на подножках телеги. Наконец, переместившись практически на противоположный конец Базара, я почувствовал себя более уверенно.

"Вот дурак, — думал я, идя по улице, — Он меня больше никогда не увидит".

Я остановился на углу одной из палаток. Здесь, кажется, было чем поживиться...

— Эх, хорошо пройтись так по городу, спереть пару мелочей... — раздался голос у меня над ухом.

Я резко повернулся, и уставился прямо в закрытое жуткой маской лицо. От этого зрелища в жилах стыла кровь, а мозг пытался забиться поглубже в позвоночный столб.

— Отрадно видеть, что даже в последний час своей жизни, ты думаешь о деле...

Остаток фразы я не дослушал, снова бросившись в бега. На этот раз я решил зайти в одно местечко, куда раньше предпочитал не соваться. Слишком большое скопление отъявленных негодяев. Но сейчас я думал об этом прокуренном подвале с импровизированной барной стойкой, где разливали разбавленную мочу, выдавая её за пиво, как о решении всех вопросов. Даже если мой преследователь сунется за мной, то чужаков там очень не любят...

Добежав до укрытия, я спустился по узкой лесенке с неровными сбитыми ступенями, прошел сквозь полупустой зал и уселся за барную стойку.

— Дай мне что-нибудь, от чего я не сдохну на месте, — обратился я к толстому бармену.

Тот скорчил мне неприветливую гримасу, но, все же, достал стакан, протер его передником, оставляя на стенках мутноватый грязный след, и налил в него вина.

— Ты серьезно будешь это пить? — поинтересовался уже знакомый голос у меня за спиной, — эй, толстячек, налей-ка парню что-нибудь по приличнее, и ради бога, дай чистый стакан!

Я долго знал Эддо, и был прекрасно осведомлен, что тот, кто позволяет себе хоть одно лишнее слово по отношению к нему, рискует очнуться в сточной канаве. А тот, кто жалуется на сервис — рискует не очнуться вовсе. Тем не менее, Эддо выхватил у меня стакан, вылил вино в раковину и принялся мыть сосуд.

— Что это с тобой? — от удивления я даже забыл о своей проблеме, стоящей прямо за спиной.

— Что? — угрюмо поинтересовался бармен, — Не знаю, вдруг захотелось помыть этот стакан... кстати, хочешь сливовый ликер?

Не дослушав трактирщика до конца, я бросился к выходу. Но по пути споткнулся о щель в полу, и кубарем полетел прямо к стене.

"Будет больно" — подумал я, и пролетел прямо сквозь каменную кладку.

— Извини, — незнакомец уже был тут как тут, — в моих интересах, чтобы ты прожил хотя бы этот час, не разбив себе голову... кстати, осталось уже всего двадцать минут...

Я достал из-за пояса кинжал и неумело воткнул его в живот преследователю. Вообще-то, раньше я людей не убивал, но теперь, когда я увидел фигуру, сложившуюся пополам в пыли, у меня внутри все рухнуло. Это был страх совсем другого рода... Я хочу сказать, что незнакомец вгонял меня в дрожь, но то, что я испытал в тот момент, было настоящим ужасом от сознания того, что произошло нечто непоправимое.

— Эй... — я слегка пнул ногу незнакомца, — ты ведь не сдох, а? — неуверенно спросил я, наклоняясь поближе.

Когда я, было, потянул руку, чтобы повернуть его лицом к свету...

— Нет! — он резко вскочил, рванувшись своим закрытым маской лицом ко мне.

Этот маневр заставил меня вскрикнуть от неожиданности. А он начал хохотать, сидя на земле.

— Пошел ты! — я со всей силы пнул обидчика. Секунду назад я надеялся на то, чтобы он оказался жив, но сейчас я недоумевал, как мне могла прийти в голову такая дичь. Я снова принялся бежать. Но, завернув за угол, чуть не врезался в потирающего зад преследователя.

— А знаешь, больно...

Я резко развернулся, намереваясь бросился в другом направлении, только чтобы стукнуться лбом о маску из белого дерева, что вновь вызвало у незнакомца хохот. Удар был такой сильный, что я упал навзничь. Но сидеть на земле не было времени, поэтому я, вскочив на ноги, обогнул преследователя и побежал дальше. На этот раз я решил не останавливаться. Правда, через пятнадцать минут из-за боли в боку пришлось замедлить бег, а потом и вовсе тяжело дыша, я остановился, прислонившись к стене.

— Ну, физически ты вполне развит, — послышались рассуждения над моим ухом. Я даже не стал поворачиваться.

— Чего тебе от меня надо?! — простонал я, задыхаясь после бега.

— А разве я недостаточно ясно выразился? Кстати, у тебя осталось три минуты.

Тут я заметил Базарного стража. Что ж, в обычной ситуации я их сторонюсь но сейчас...

— Помогите! Помогите! — я подбежал к стражу, тут же положившему ладонь на рукоять меча, — За мной гонится тот человек! — я указал на типа в маске, прислонившегося к стене. Тому даже хватило наглости помахать мне рукой.

— Что? о ком ты? — озираясь, спросил воин.

— Да вот же!

— Он в палатке?

— Да нет же, стоит у стены, — я начал понимать свое положение.

— Никого тут нет! Иди, играй в другом месте, — зло проговорил он, и направился по своим делам.

— Хорошая попытка, — похвалил мой преследователь, — у тебя осталось две минуты.

На заплетающихся от усталости ногах, я побежал прочь. Вскоре, в толпе я снова увидел ненавистную маску.

— Минута! — услышал я крик, летящий мне вдогонку.

Мое сердце отсчитывало оставшееся время.

— Тридцать секунд, — раздался шепот у меня над ухом, заставив меня рвануться прочь еще быстрее.

Бесполезно... Это бесполезно...

Улица вдруг опустела. Люди просто разошлись кто куда. И даже торговцы куда-то подевались, оставив товары без присмотра.

— Десять! — услышал я.

Я споткнулся.

— Девять.

Обернувшись назад, я увидел идущего ко мне типа в маске.

— Восемь...

Он считал равнодушно, спокойно.

— Семь.

Я попытался отодвинуться, упираясь руками и ногами в землю.

— Шесть. Пять.

Маска наводила на меня ужас. Её равнодушное карикатурное выражение лица уже само по себе убивало надежду.

— Четыре. Три...