Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Где-то посреди свалки ударил громкий выстрел из пистолета, видимо, Анечка. Ольга с отчаянным воплем рубила саблей спину солдата, который пытался задушить Умара. Силы женской руки не хватало, чтобы нанести серьёзные ранения, но спина была исполосована, а лохмотья, оставшиеся от мундира, пропитались кровью. Добежав, наконец, до места свалки, я потратил ещё три выстрела (а больше и не было) чтобы добить оставшихся. Последний солдат, который вместо того, чтобы драться, перезаряжал мушкет, вскинул ствол и был тут же снесён огромным волком, вылетевшим из леса с силой снаряда из катапульты. Мог бы и раньше появиться. Всё. Победа за нами.
Осталось только посчитать потери. Умар был плох. Штык вошёл ему в живот, сбоку, возможно, внутренности и не задеты, но вот крови вытекло много, одежда пропитана насквозь. Он сидел бледный, зажимая рану скомканным полотенцем, и что-то тихо говорил. Прокуда отделался синяками. Кирилл, зарубивший троих, тоже обошёлся без единой царапины, как и я. У Вари остались кровоточащие порезы на плече и запястье, ничего опасного, только внешний вид портят, придётся теперь одежду с рукавами носить. Анечка удачно перемещалась под ногами, умудрившись застрелить одного врага и всадить стилет в бедро второму. Сама при этом не пострадала. Ольга, которая тоже не пострадала, если не считать сильного нервного потрясения. Сейчас она, используя остаток бинтов, пыталась оказывать помощь раненым.
Умар умирать пока не собирался, даже пытался улыбнуться, когда Ольга приматывала ему к боку сложенную в несколько слоёв чистую тряпку. Варя после наложения бинтов на раны, молча, сидела и смотрела на испорченный плащ. Вид у неё был... грустный, вроде как, в ступор впадала. Я решил её подбодрить. Присел рядом и нежно погладил по волосам.
— Ты умница, — сказал я совершенно серьёзно, — Иван Петрович обязан тебе жизнью. А за раны не беспокойся, заживут, даже видно не будет, останешься такой же красавицей.
— Я знаю, — она всхлипнула, — мы же им ничего не сделали, просто шли, за что?
— Они с кем-то воевали, потеряли много людей, возможно, уходили от погони, увидев нас, они решили, что мы тоже враги. Объяснять им, кто мы такие можно было, но они бы не стали слушать, заковали бы нас в кандалы и бросили в тюрьму. Не тот случай, когда нужно сдаваться.
— Есть предложение, — выдвинул идею Прокуда, — вооружить всю группу. Пока трофейными мушкетами, а как представится возможность, купить каждому по паре револьверов. Раньше я считал это излишним, но теперь, видя, что нас каждый встречный пытается убить, буду настаивать.
Я подтянул к себе трофейный мушкет, всё как обычно, дульнозарядный, с кремнёвым замком, штык, кажется, несъёмный. Проблема заключалась в том, что приклады украшал замысловатый вензель в виде разъярённого быка, окутанного клубами дыма, обозначающий принадлежность солдат к какому-то особому подразделению. Скоро мы придём в поселение, а там нас сразу спалят по этим прикладам.
Моё замечание было признано дельным. Солдаты собирались нас арестовать и куда-то отвести. Вряд ли это место находилось отсюда далеко, день пути, не больше. Туда мы сейчас и пойдём. А мушкеты пусть лежат, нам они без надобности. То же самое относилось и к одежде, Скип сейчас старательно пытался натянуть трофейные штаны, но, увы, штаны оказались узкими, а покойные солдаты, все, как один, были худыми. Пришлось всё бросить и вернуться к полотенцу. Отсутствие обуви оборотня нисколько не пугало, стопы его ног были твёрдыми, словно из рога, и позволяли спокойно ходить хоть по гвоздям.
— Скип, — позвал я его, — найди уже жильё, что твой нюх подсказывает?
— Они шли оттуда, — начал он рассуждать, — направление вон туда, почти вдоль дороги, где-то там должно быть поселение.
— Я тоже думаю, что там, — согласилась Анечка, она вообще выглядела на удивление бодрой. Тринадцатилетняя девочка, уже убившая двоих и ранившая одного. — Только не спрашивайте, почему, сама не знаю.
Туда мы и направились. Шли всё так же, по дороге, которая становилась всё шире. Появились отвороты, свежие следы конских копыт и телег. Скоро лес сменился полями, теперь нам стали попадаться люди. Селяне, гнавшие скотину или работавшие в поле. Я накинул на Умара свою куртку, чтобы прикрыть кровь, он был всё ещё бледен, но держался хорошо, даже не отставал от других, мешок его я забрал себе, впрочем, он был почти пуст. Теперь, без куртки, были видны револьверы, торчавшие у меня за поясом сзади, ну и пусть, сомневаюсь, что здесь есть статья за хранение. Единственный из нас, кто вызывал подозрение, это Скип, но он благоразумно перекинулся в волка и скрылся где-то в густых зарослях ржи. Выращивали здесь, кстати, не только рожь, был и овёс, и горох, и даже конопля, которая, если кто забыл, является отличным сырьём для производства ткани и верёвок.
Небольшой городок показался только к вечеру. Двухэтажные домики, сложенные из толстых брёвен и камня, в окнах стекло, широкие улицы, где уже зажгли редкие фонари, на въезде я прочитал вывеску "Маленький камень". Название, как название, надеюсь, гостиница здесь есть?
— Купим лошадь, — напомнил Прокуда, увидев двух верховых, что направлялись к нам. — Хотя бы одну, вьючную, чтобы пожитки наши возить. Ну, и раненых, если понадобится.
— Мысль дельная, — согласился я, — денег у нас хватит, вот только продавали бы. Может, ещё и оружие здесь купим.
— Лучше здесь не задерживаться, — напомнил Умар, — могут нас связать с гибелью солдат, мало ли, пули сравнят, или ещё что. Могут быть неприятности. Давайте узнаем, куда идти дальше, а потом быстро уйдём.
— Тебе доктор нужен, — напомнил я.
— Не нужен, — отмахнулся он, — кишки целы, иначе сдох бы уже. А рана заживёт. Время нужно.
— И отдых, — сказала Ольга. — Тебе отлежаться надо, желательно, на чистых простынях и с нормальной едой.
— Посмотрим по ситуации, — предложил Кирилл, — мне тоже тревожно, но и отдохнуть хочется.
— И поесть нормально, — добавила Анечка, — шашлык каждый день немного надоел.
— А что твоя чуйка подсказывает? — спросил я, — хотят нас тут убить, или сперва имена спросят?
Она зажмурилась и приложила пальцы к вискам. Потом прокомментировала:
— Такое чувство, что все каналы спамом забиты, слишком много всего, не могу разобраться. Я бы вообще эту связь выключила, если бы знала, как.
Когда мы оказались на улицах города, к нам подъехал человек на коне. Молодой парень. Вид у него был мирный, но из-за пояса торчала рукоятка пистолета.
— Приветствую вас в нашем городе, — сказал он с улыбкой, — зайдите, чтобы отметиться у шерифа.
Он указал плетью на каменное двухэтажное здание.
— Гостиница в той стороне, — плеть указала дальше по улице, — а магазин здесь.
Шериф был на месте, толстый мужик в расшитом золотом камзоле, чья кирпично-красная морда говорила о пристрастии к вину и скором инсульте. Настроение его было отвратным, но на нас глянул благосклонно.
— Мой помощник мне сказал, что вы пришли с юга, так? — голос был хриплый, казалось, ему не хватает воздуха, — скажите, что видели по дороге?
Шериф понятия не имел об оперативной работе, иначе расспрашивал бы нас поодиночке, и тогда подловил бы на противоречиях. А так, поскольку мы стояли в его кабинете толпой, можно было выдать одну версию. Я, будучи гуманитарием, то есть, человеком с подвешенным языком, принялся врать за всех:
— Мы отбились от каравана, далеко на юге, идём уже девятый день. Сегодня ночью мы слышали выстрелы, где-то далеко, а утром одного из нас ранили выстрелом из леса.
— Пулей или стрелой? — спросил внезапно шериф.
— Стрелой, — сказал я, понимая, что рану от штыка выдать за пулевое ранение сложно, вдруг решат посмотреть. — Кто-то выстрелил из чащи и сбежал.
— Чёртовы дикари, — проворчал Шериф, — пришли сюда при очередном повороте местности, никак вывести не можем, вам ещё повезло, выстрелы, которые вы слышали, — это, наверняка, лейтенант Солито, он недавно отправился в те края с сотней отборных солдат. Прислали отряд из столицы, первый пехотный полк, элита, собственный герб с быком. Сейчас они гоняют по лесам эту нечисть.
— Что нам делать сейчас? — спросил я, — нам нужно в столицу, только отдохнём и пополним запасы.
— Ступайте на постоялый двор, там комнаты недорогие и еда тоже, всё, что несъедобно, можете купить в магазине, советую оружие заиметь, хотя, — он посмотрел на Кирилла с мечом, — у вас, вроде, есть. Расчёт серебром, пьянство в меру, людей не задевать, нужен лекарь, спросите у прохожих, он, хоть и пьяница, дело своё знает. Если понадобитесь, я вас вызову.
Облегчённо вздохнув, мы покинули кабинет шерифа, настроение поднялось, пока всё шло по плану. Постоялый двор был довольно комфортабельным заведением, номера были на любой вкус и цвет. Мы сняли один большой номер на всех, просторный, похожий на казарму, с широким окном и койками в два ряда. Совместное проживание мужчин и женщин создавало некоторые бытовые трудности, но сами женщины попросили, чтобы было так, безопасность дороже.
Сбросив вещи в номере, мы собрались спуститься в зал харчевни, чтобы немного перекусить. Но сперва решили обсудить сложившуюся ситуацию. Слово взял Прокуда:
— Я так понимаю, те самые индейцы надрали задницу армейской элите, а тех, кого не убили они, добили мы.
— Это ясно, надеюсь, успеем свалить отсюда раньше, чем выяснится наша роль, — сказал я.
— Она, может быть, никогда не выяснится, — предположил Кирилл, — тут не та эпоха, чтобы проводить экспертизу пуль.
— Что делаем теперь? — спросил я у всех сразу.
— Я помыться хочу, — сказала Варя, — и поесть.
— Сейчас пойдём и поедим, — заверил я её, с помывкой сложнее, но попробую выяснить, завтра идём по магазинам, впрочем, он тут один. Оружие, провизия, лошадь, если получится. Предлагаю ещё одежду купить, чтобы из толпы не так выделяться.
Тут меня прервал странный звук за окном, словно кто-то царапал стекло снаружи. Я уже догадывался, кто это, но, на всякий случай, вынул револьвер. После короткой борьбы с засовами, я распахнул одну створку, и оттуда влез здоровый голый мужик.
— Простите, дамы, — сказал он и прикрылся моей курткой, — еле залез, высоко очень, да и не так темно, могли увидеть. Пробирался волком, но лошади постоянно меня чуют и беситься начинают. Поесть что-нибудь достали?
— Нет. Ещё не ходили, сиди здесь, принесём.
— Умар, а ты как себя чувствуешь? — спросила Ольга.
— Слабость большая, — признался он, — если далеко идти, то не смогу.
— Может, к доктору сводить?
— Во-первых, — объяснил Прокуда, — доктор, как сказал шериф, пьяница, во-вторых, у него средневековые методы лечения, в-третьих, он не слепой и легко отличит рану от штыка, начнёт задавать вопросы и будут неприятности. Предлагаю обращаться к нему только в крайней нужде, а после желательно убить.
— Да ты, Петрович, прям гуманист, — проворчал Кирилл.
— Всё нормально, — заверил нас Умар, — просто нужно отлежаться, завтра или послезавтра буду на ногах.
— Отлично, — резюмировал я, — идём в ресторан.
В местном "ресторане", заказали суп, кашу и хлеб, на мясо уже смотреть было тошно. Попутно пришлась к месту бутылка местного самогона, которая как-то неожиданно превратилась в три, а потом и в четыре. В самом начале мы отправили Анечку, чтобы отнесла порцию каши и хлеба наверх в номер, где сидел голодный оборотень, отправили ему и кувшин с пивом, переживая, что от водки испортится нюх. В харчевне никого, кроме нас, не было, поэтому всё внимание персонала сосредоточилось на нас. Но мы и платили хорошо, четыре серебряных монеты покрыли все расходы, отсюда вывод, что денег в рюкзаке хватит, чтобы добраться до Храма и даже вернуться обратно. Поздно ночью, пьяные и весёлые, мы вернулись в номер, где давно уже дрых беспробудным сном праведника наш друг ликантроп.
Глава десятая
Утром я проснулся с головной болью, всё же тот дед в избушке самогон гнал куда чище местной сивухи. Остальные чувствовали себя точно так же, кроме Скипа, просидевшего пьянку взаперти, да ещё Анечки, которая, разумеется, спиртное не пила.
Теперь предстояло заняться делами, оставив остальных дома, я и Прокуда, отправились в город. Уже спустившись на первый этаж, мы синхронно посмотрели в сторону пищеблока. Самочувствие было ни к чёрту, голова болела, во рту стоял отвратительный привкус, а у Петровича ещё и глаз немного дёргался. Не сговариваясь, мы завернули туда, и присели за стол. Трактирщик, который материализовался рядом почти мгновенно, не стал ничего спрашивать, просто кивнул официантке и на столе появились две кружки крепкого пива. Напиток содержал много спирта и почти не пенился, в своём мире я бы такое и пить не стал, но здесь выбирать не приходилось, мерзкое пойло показалось нам живительной влагой. После первых глотков, я немного отдышался. Желудок сделал робкую попытку возразить, но я этот протест задавил в зародыше. Головная боль прошла быстро, настроение улучшилось, но начало клонить в сон. Увы, спать нам было некогда, пришлось отправляться в город. Я отдал трактирщику серебряную монету, получив горсть медной мелочи на сдачу, после чего мы благополучно покинули гостеприимное заведение.
Первой целью был магазин, хотя ещё по дороге мы поймали прохожего, которого расспросили о покупке лошади. Прохожий этот оказался не самым разговорчивым, но всё же сказал, что купить лошадь можно на окраине, где живёт какой-то Примас или Примус, я толком не разобрал. Стоит лошадь около тридцати монет серебром, местные монеты были меньше тех, которыми оперировали мы, поэтому можно будет попробовать сторговаться за двадцать пять.
В магазине было всё. Дверные ручки и краска для волос, карманные часы и скрипки, столовые приборы и оружие. Последнее нас заинтересовало более всего. Увы, местный прогресс ничем новым порадовать не мог, всё те же шедевры технологий восемнадцатого века. Правда, нашлись тут и несколько капсюльных карабинов и даже один револьвер, вроде моего, только в куда более плохом состоянии, по-хорошему следовало его сначала отдраить от ржавчины, а только потом выставлять на продажу. За прилавком стоял худой мужчина лет тридцати, в рубашке, жилетке с золотыми часами на цепочке и почему-то со шляпой— котелком на голове.
— Сколько? — спросил я, тыкая пальцем в револьвер.
— Десять монет, — сказал продавец, потом немного подумал и добавил, — отдам за восемь.
— А капсюли есть?
— Есть, их к нам привозят купцы, а вот такую штуку только однажды и привезли, да и то, случайно, хозяин её умер, а имущество с молотка пошло, я потому и уступить готов, что не берёт никто.
Отдав десятку за револьвер, полсотни капсюлей и пули, я стал выбирать дальше. Понравился один двуствольный дробовик десятого калибра, тоже капсюльный, заряжается с дула, но может пригодиться. Стоил он четыре монеты, к нему прилагался запас крупной картечи. Пока всё, тратить деньги на мушкеты я не стал, надеюсь, придём в более развитые области, где и купим что-то более продвинутое. Уже уходя, мы заметили новую бритву, дизайн немного отличался, но она была острой. Это решило вопрос, теперь хоть страдать не будем.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |