— Почему ты обратился против Орочимару? — нахмурился Ибики.
— Не хотел и дальше быть его шавкой. — так же тихо ответил Норои.
— Когда ты присоединился к нему на арене?
— Он через змею-посланца передал мне сообщение, чтобы я шёл к нему, как только стадион погрузится в сон.
— Что было дальше?
— Я сначала наблюдал за боем создателя и Хокаге-сама из укрытия под крышей, так как владею техникой для незаметного проникновения, потом уже показался. Создатель призвал два гроба с воскрешёнными мертвецами. После того, как он взял их под контроль, то проделал это со мной при помощи Проклятой Печати, после чего я полностью потерял контроль над своим телом.
— Хм. — нахмурился токубецу джонин. — Как ты освободился?
— Медитация. Я часто так делал, когда создатель вскрывал меня в лаборатории. — на этих словах присутствующие чуунины вздрогнули, представив в красках происходящее. — Я сумел обуздать и запереть чакру создателя, к тому же этому поспособствовало то, что Хокаге-сама вывел меня из строя.
— Что с тобой происходило в лабораториях?
— Я не знаю.
— Говори немедленно. — процедил Морино, жестом подозвав к себе одного из помощников.
— Это правда. Я не знаю, что делал создатель. Я тогда думал лишь над тем, как избавиться от боли. — змеёныш всё же поднял взгляд на него. — Мне что-то кололи и облепляли печатями, чтобы я не умер.
— Ты знал, что тебе вовнутрь установили уничтожающую печать? — огорошил его Ибики. Впервые за всё время пребывания в отделе допросов Норои был в шоке. — То немногое, что от неё осталось, удалось исследовать. Она должна была при контакте с другой чакрой, причём конкретного человека, убить носителя и жертву. Меч уничтожил печать, тяжело ранив тебя.
— Похоже, я всё же поступил правильно. — пробормотал звуковик.
— То, что ты помогал известному опасному преступнику класса S и поспособствовал гибели Третьего Хокаге, тебя не оправдывает. — прищурился Морино, которому как раз принесли поднос с инструментами. — Пусть даже в конце ты одумался. Большинству твоих слов я не верю, поэтому разговор сейчас будет другим.
Зазвенели инструменты. Норои поднял глаза и, увидев скальпели и различные медицинские инструменты (АНБУ, следящие за пленником в палате, взяли на заметку его реакции на медицинское оборудование), в ужасе шарахнулся назад, впрочем стоявшие позади него чуунины тут же его скрутили. Брюнета била крупная дрожь, а мозг сразу выдавал картинки из прошлого да ощущения, которые тот испытывал.
— "Интересная реакция. Выходит, АНБУ не шутили." — подумал токубецу джонин, поигрывая скальпелем и смотря на расширенные от страха змеиные глаза, затем подошёл к Норои. Тот принялся вырываться из хватки двух чуунинов, да только без толку — подавляющие печати не позволяли пользоваться чакрой, так что Мягкой Модификацией Тела он не мог воспользоваться. Ибики метнул скальпель так, чтобы он вонзился в спинку стула рядом с головой Норои, тот на рефлексах отклонил голову, зажмурившись.
— Ведите его в разведывательный отдел. Пусть менталисты полностью проверят его память. — приказал Морино, не сводя грозного взгляда с перепуганного мальчишки. — Будет брыкаться — не щадить. Я позже подойду.
— Хай! — выдали чуунины и увели Норои.
* * *
Иноичи наблюдал за тем, как пленного звуковика подсоединяют к устройству. Ему всё ещё было неприятно даже видеть его, но ничего не поделаешь. Всё ещё не отошедший от испуга Норои попытался было вырваться — куда там, силком усадили. Яманака дал команду помощникам, а сам положил руку на голову пленника.
— "Вот сейчас и выясним всё, что нужно." — подумал он, применяя технику Переноса Разума. Оказавшись в разуме генина, мужчина принялся пересматривать его воспоминания.
"Уклон. Разворот. Уклон. Контратака. Сильный удар под дых.
— Старайся лучше!
Да я и так выкладываюсь! Не могу больше!"
Яманака буквально слышал мысли Норои насчёт происходящего, однако отвлекаться было нельзя.
"— Ведите его в лабораторию!
Нет, только не это! Чёрт, опять придётся вспоминать уроки медитации. Когда всё это закончится?!"
"Чёрт, как больно! Обезболивающего жалко?! Я ненавижу тебя, создатель!"
"Больше не могу сдерживаться. Дурацкая печать... Спокойно... НЕТ!"
На этом моменте Иноичи едва не оглушило — это оказалось воспоминание, в котором Норои потерял контроль над эмоциями и выбросами чакры из печати устроил в логове разрушения. После этого его на три дня посадили в небольшой карцер, держа впроголодь и наложив чакроблокирующие печати. Прикованный цепью к стене мальчишка метался из стороны в сторону, кричал и мысленно проклинал своих мучителей, это менталист в воспоминаниях слышал отчётливо. Дальнейшие воспоминания разнообразием не отличались — жёсткие тренировки, мучения на лабораторном столе, пытка Проклятой Печатью — Иноичи прекрасно видел глазами змеёныша, как Орочимару складывает печать, а мальчишку скручивает от боли. Норои даже наружу не выпускали, только пару раз в месяц отправляли на окраину Страны Рисовых Полей, где он выпускал пар.
"Ненавижу! Ненавижу! — мощный удар по дереву. — Уничтожить!
Чувство наполненности силой, взмах крыльями за спиной, иллюзия свободы. Хоть иногда поводок отпускают."
— "Да как он ещё относительно нормальным остался после такого?!" — чуть не взвыл глава клана Яманака. Заглянув глубже в его разум, он увидел самое первое воспоминание — пробуждение внутри резервуара, паника, последующие разрушения лаборатории. О том, как мальчишка оказался в Отогакуре, Иноичи не выяснил — Норои банально усыпили, так как память обрывалась. А вот фобиями звуковика в убежище пользовались, не стесняясь — стоило лишь продемонстрировать ему хотя бы шприц, как мальчишку парализовывало на месте. И ведь часто медицинскими приборами пользовались напрямую, вводя яды или нанося глубокие болезненные порезы, которые благодаря клеткам Первого довольно быстро затягивались, а остальное лечили так, чтобы шрамов не было. Неудивительно, что у Норои возникают ассоциации с происходящим с ним в Отогакуре, стоит ему увидеть что-нибудь из арсенала сотрудника больницы. И львиная доля воспоминаний перемешивалась с мысленными проклятьями в адрес змеиного саннина и его прихлебателей либо с самовнушением "мне не больно". Однако Иноичи также часто слышал какие-то странные звуки, похожие на музыку, особенно во время более-менее спокойных воспоминаний или сильной нервозности. Откуда такое могло взяться у искусственного человека, он не знал. Ещё глубже в разум мальчика он войти не смог — ядро будто блокировали, а вскрывать его — гарантированно превратить допрашиваемого в овощ. Первая же попытка отозвалась менталисту головной болью, но несколько видений он всё же получил — множество высоких домов, странный транспорт, люди одеты совсем не как шиноби. И снова такие же звуки музыки, которые он слышал в некоторых воспоминаниях змеёныша. В первую очередь стало ясно, что у этого клона есть своя воля, собственные мысли и чувства, но его попросту держали на поводке и калечили всеми способами. Чего только стоит появление у него боязни замкнутых пространств и медицинских принадлежностей — из-за последнего, как оказалось, его позже и научили излечивать раны на себе.
— Иноичи-сама. — обратились к Яманаке, как только он закончил.
— Я сам составлю отчёт. — произнёс он, глядя на Норои. — Отправьте его в камеру.
— Хай.
* * *
— Вот как? — хмуро произнёс Ибики, утром прочитав отчёт. Иноичи на это лишь устало кивнул — всю ночь не спал. Он в подробностях расписал всё, что выудил из памяти пленного генина. Никакой дополнительной информации они не получили — либо Норои действительно никогда не знал о замыслах Орочимару, либо ему искусно затёрли куски памяти. В любом случае было ясно, что к саннину ему лучше не возвращаться — либо его там убьют, либо он сам совершит самоубийство, лишь бы не возвращаться обратно.
— Глубоко в его память я не лез — там очень сильная защита. Однако по поверхностным образам я могу предполагать, что ему вложили какие-то ложные воспоминания. Или он сам себе их придумал, чтобы не сходить с ума. Фактически Норои ещё ребёнок. — отчеканил блондин. — Детям свойственно придумывать всякие глупости.
— Ясно. — кивнул Морино. — Я сообщу старейшинам. Пленник сейчас в тюрьме, так? Он там не сойдёт с ума?
— Не должен — камера не глухая. — отрицательно мотнул головой Иноичи. — Да и там охрана, он не сбежит.
— Не стоит его недооценивать. Он шиноби, как бы то ни было.
Ни Ибики, ни Иноичи не знали, что час назад тюрьму покинуло трое шиноби в масках АНБУ и чёрных плащах. Операция прошла успешно, о чём можно было докладывать начальству. Теперь у Конохи будет ещё один обладатель Стихии Дерева, полностью лояльный деревне.
* * *
POV
Голова гудит так, будто вчера была грандиозная попойка. Чёртов Ибики умело сыграл на моей фобии, ещё и менталисты эти. А что тут сделаешь? Только повесишь замок на самое дно моей памяти, а то докопались бы до того, что узнали бы про попаданчество. Однако то, что я узнал в ходе допроса, резко увеличило мою неприязнь к змеюке. Значит, он установил мне в кишки печать, которая убила бы меня и Третьего? Хотел таким образом с гарантией избавиться от бывшего учителя? Падла! Чакрой всё ещё не могу пользоваться, эти печати не содрать самостоятельно, а из тюрьмы не сбежишь — повяжут тут же. Нет, пару-тройку охранников я сниму, но на кой чёрт портить и без того хлипкие отношения с Конохой? Стоп, а какого лешего я о Конохе пекусь? Она мой дом теперь? В принципе логично — больше мне некуда идти, а в Отогакуре я уж точно не вернусь, остаётся только Коноха. Да и во мне же ДНК Первого Хокаге, на которого тут чуть ли не молятся.
Минуточку, я в себе таких мыслей не замечал. Что-то скребётся в подкорке. Проклятую Печать проверить что ли? Медитация, помоги мне попасть в логово. М-да, всё та же кровавая тюрьма и посередине клетка с чакрозмеёй, только на этот раз эта хреновина обмотана цепями. В принципе логично — джуин-то мне заблокировали, хотя не думаю, что не смогу прорвать блок, всё же без дополнительных плюшек уже жить не могу, привык. Вот только как мне это сделать?
— И тебе привет. — выдаю я на рывок змеи ко мне. Ага, а цепи мешают. Внезапно на полу кровь сложилась в слова "разум" и "опасность". Не понял? Вроде мой мозг уже вне опасности.
— Слушай, не знаю, чего ты дёргаешься, но всё в порядке. Мы теперь будем жить в Конохе. — протянул я. — Во всяком случае помрём тут же, а не у Орочимару, век бы его не видел. Ну чего тебе? — блин, да что с этой заразой-то? Ой-ёй, она стала разрастаться, пора вмешаться. — Будешь буянить, вместо клетки будет глухой бетонный ящик, ясно? — пригрозил я, сложив печать постоянной концентрации. Змея снова стала долбиться о прутья и только сейчас я понял, что она бросается не на меня, а на что-то позади меня. Обернулся — ну стена и стена, в крови, правда, как и всё остальное. — Да нет там ничего, угомонись.
Снова кровь на полу выдала "опасность", правда уже в десятерых эккземплярах и большими буквами. Ничего не понимаю. Какая опасность? В Конохе Орыч до меня уже не доберётся, ему тут вломят так, что умчится спасать свою шкуру, так в чём дело-то? Похоже, от этого полуразумного сгустка чакры я вразумительных ответов не дождусь. И всё ему не нравится стена у меня за спиной. Ну и хрен с тобой, покидаю свой внутренний мир и просыпаюсь на койке тюремной камеры. Чего это печать стала буянить? Даже сейчас на шее ощущается сильный зуд, не больше. Ладно, раз меня не убили, стоит выразить благодарность оставшемуся руководству деревни. Хотя на их месте я бы не разрешал недавнему врагу оставаться в деревне, чей глава был убит не без его участия. Придётся заслуживать лояльность.
========== Глава 12. Поиски Цунаде ==========
Через пару дней меня всё же выпустили из тюрьмы, после чего я предстал перед какими-то тремя старпёрами. Я так понимаю, они из руководства Конохи, уж больно важно выглядят. Мозги мне вынесли конкретно, хорошо, что я умею хранить покерфейс. Но суть в том, что я становлюсь шиноби Конохи на испытательном сроке и бдить за мной будут в оба глаза днём и ночью, причём по принципу "шаг влево, шаг вправо — побег, прыжок на месте — попытка улететь, всегда бить на поражение". Конкретно этот вердикт вынес какой-то старикашка с перебинтованным глазом. Кто бы сомневался. Тэссен мне вернули, кстати, но печати на нём больше не было. Вот скоты, придётся новую наносить. А поскольку у меня, возможно, есть Стихия Дерева, то пригрозили найти мне учителя. И из деревни ни шагу лишнего. Только этого мне и не хватало. Ну хоть я оказался подальше от Орочимару и у меня появилась цель — защищать свой новый дом. Зато в деревне остался его бывший товарищ — как оказалось, после похорон в Конохе он куда-то лыжи навострил. Откуда я об этом узнал? Так однажды увидел его возле ворот Конохи вместе с Наруто — последний взвалил на себя огромный рюкзак. А ведь я просто прогуливался по деревне, хотя не скажу, что было приятно — на меня смотрели так, будто я вырезал полселения, а оставшихся пустил на корм своим змеям. В какой-то степени понимаю людей, но всё равно обидно — я же не убивал их Хокаге.
— Запечатывающими свитками пользоваться не учили? — выдаю я в излюбленной манере — появившись сзади из шуншина. Блондин с перепугу приземлился на пятую точку, вызвав у меня смешок, а саннин сделал фейспалм.
— Норои?! — ну чего орать-то, я не глухой?
— Собственной персоной. Так что?
— Эээ... А что это такое? — выдал Узумаки. Тут фейспалм сделал уже я — это же одна из простейших запечатывающих техник, идеально подходит для ношения с собой больших грузов. Мрак и ужас, иначе не скажешь. Хорошо, что Джирайя знал, что делать, так как попросту запечатал эту громадину в свиток и положил его в сумку.
— Фуиндзюцу — очень полезная вещь, между прочим. — просветил я блондинчика. — И куда вы?
— Мы уходим искать старую знакомую Извращённого Отшельника. — улыбнулся Наруто. — И он обещал научить меня крутой технике, даттебайо.
— Вот как? И надолго?
— Как получится. — отрезал саннин. Фу, как грубо.
— Слушай, а давай с нами? — предложил блондинистый апельсин.
— Спятил? Кто меня отпустит? — я посмотрел на него, как на дурака. — Тебе напомнить, за что меня таскали на допрос и посадили в тюрьму?
— Ну так тебя же отпустили. Изврааааат! — проныл Узумаки, посмотрев на жабьего отшельника. Я на его взгляд лишь пожал плечами и покрутил пальцем у виска. Кстати, я теперь не боялся проявлять нормальные эмоции, так что вполне естественный скепсис мне даже изображать не пришлось. А дальше разгорелся цирк (у меня глюки или стражи ворот ставки делали?) — Узумаки выносил Джирайе мозг насчёт того, чтобы меня взяли с собой.
— Норои, ну скажи! — а я-то тут при чём? Может я не хочу никуда идти, лучше останусь в Конохе? Хотя... вспомнив, какими взглядами меня провожали жители, лучше запрусь где-нибудь, желательно в том общежитии, куда меня подселили.
— А что я? Наруто-кун, я, конечно, хочу посмотреть, на что похож мир, но я не в том положении. Меня, знаешь ли, выращивали не для того, чтобы отпускать гулять. — фыркнул я.
