— Я думал над этим, Канис. И понимаю что ты хочешь сказать. Лучше иметь триллионера союзником, чем врагом, конечно. Только ты забываешь что это за люди. Если я выпушу девчонку они тут же уберут эту хрень у нее из головы или отключат. Наверняка для них это возможно, раз они сами ее сделали. А охота на нас продолжится. Причем мы все будем объявлены террористами, а учитывая контроль через масс-меди наши вопли о жучках в голове только обсмеют. Нет. Тут нужны жертвы, Канис. Как это не страшно осознавать, для понимания обществу и осознания нужны жертвы. И Росфеллеру тоже. Я очень рад что и его дочку задели. Поделом! Манипуляторы хреновы!

— Сам-то ты чем лучше? Шантажист дешевый! Зачем тебе людей убивать, ради этого? Вывеси в сеть. Доки собери, чтобы отвертеться не могли.

— Дурак ты, Канис! Натуральный дурак! Я тут, за все прогрессивное человечество впрягся, а ты мешать мне собрался. Без мясорубки, никто и не вякнет. Всех заткнут и никто не поверит. Только маргиналы и сторонники мирового заговора. А я их сам не переношу. Убить тысячи, чтобы освободить миллионы, даже миллиард черт возьми! Разве это не стоит того? Потери! Допустимые потери. Такое бывает на войне...

Пока он болтал, я прыгнул. Ниндзя моментально взлетели на перехват. Сцена застыла в этом месте, система игры почувствовав грандиозную драку супер прокачанных бойцов, предоставляя для нас миллиарды полигонов, графически поддерживая любое наше движение и мысль, услужливо бросила свою вычислительную мощь к нам. Сдерживаться уже не имело смысла...

Пробуждение было быстрым. Я не стал как обычно неподвижно лежать насколько минут, чтобы прийти от виртуала в себя. Инструкция по пользованию это очень рекомендовала. Стянув шлем я привстал и размахнувшись бросил от неимоверной злости его в противоположную стену.

Пластик треснул и содержимое свето-электронного девайса рассыпалось по всей комнате. Я присел снова на кровать почувствовав слабость и тошноту, от слишком резкого движения после пробуждения. Инструкция не врала. Впрочем мне было наплевать на инструкцию. В комнату забежали Коджима и Кляйн. Они видимо вышли выпить кофе и поболтать в прихожей, пока я блуждал по бонусному уровню, пытаясь попасть на прием магу Га-Ноцри. Что мне успешно удалось. Но результата это никакого не выдало. Маг обманул и Лео снова был на коне.

Только это было не очень большой проблемой. "Прививка" была худшей проблемой. Гораздо.

— Что с случилось, Андрей? — спросил Кляйн оглядев рассыпавшийся по полу остатки шлема.

Я рассказал. Все что было, что слышал. По ходу моего рассказал он темнел. А в конце вообще побелел. Я даже не знал, что человек может так переживать и что это может так сильно отражаться внешне. Когда я закончил, он выбежал куда-то и я остался наедине с Коджимой. На его лице я ничего не мог прочесть. Только усталое лицо старого японца. Мать его! Никаких видимых эмоции! Наверное такое лицо было у Императора когда на Нагасаки сбросили ядерную бомбу убив в долю секунды сотню тысяч людей. Лицо самурая, которое не может демонстрировать эмоции, согласно кодексу воина.

— Ты не должен так расстраиваться, Андрей-сан, — сказал он наконец. — Воины воспринимают мир таким каким он есть. И никакая неожиданность не должна их выводить из себя. Это было ожидаемо. Всего лишь Сноуден Два. Старое дело, с новым лицом.

— Это не Сноуден Два, Коджима . Это Сноуден двадцать два, умноженное на сто!

Мы помолчали несколько секунд. Я стянул с себя медицинскую одежку, что использовали для глубокого виртуала и начал одеваться.

— Что будем делать теперь? — спросил я Коджиму, когда затянул пояс.

— Кляйн решит.

— А что он решит? Он сейчас никто и звать его никак. Почему он меня предал? — добавил я вопрос, имея в виду Га-Ноцри.

— Он оперирует логикой. Никакой ставший разумным робот не сможет избежать логики в своих действиях. Эмоции для него еще в новинку. Нужно время. Возможно настоящие чувства не выработаются никогда. Наш план менее надежен, чем план по которому и дальше нужно держать дочь Альберт-сана заложницей и шантажировать АНБ. Это простой выбор. Он просто посчитал вероятности. В конце концов это больше машина, чем человек.

— Но это не может кончится хорошо! — отозвался я. — Это все равно тупик, сколько они там не простоят, с направленным друг на друга оружием, рано или поздно АНБ плюнет на дочку сверх богача и на попытки заполучить в свои руки первый искусственный разум.

— Надо рассказать об этом Альберт-сану.

— Ты думаешь он не знает? — спросил я скептически. — Наверняка знает.

— Нет. Думаю не знает, Андрей-сан, — ответил Коджима, хотя голосок у него был с плохо скрываемым сомнением...

Глава восьмая

Галерный вариант

В Москву я прилетел к десяти часам утра. Суборбитальному французскому лайнеру понадобилось около сорока минут, чтобы доставить меня в Шереметьево два. Я сошел с трапа, улыбнувшись, прошел мимо ослепительно сияющей макияжем и безупречной небесно-голубой униформой стюардессы. И тут же хорошее настроение меня покинуло. Внизу меня ждали. Чуть в сторонке от оранжевого автобуса на эффекте Мейснера, который ездил, вернее летал, по взлетной полосе над четко видимым оранжевым линиям под бетоном которого были проложены плиты со сверх-проводимой керамикой, стояли два неприятных типа. Причем оба родной, российской, но явно не славянской внешности. В серых плащах, смахивающих на американские плащи времен сухого закона, под которыми так удобно было прятать дробовики, делали их похожими на гангстеров. Не хватало только шляп тех времен, чтобы дополнить картину.

Родная "гэбуха"! Как же я без вас соскучился, подумалось мне. Вздохнув и глянув на сиротливо зависший в ожидании пассажиров супермодерновый японский автобус, направился к ним. А чего тянуть? Они сделали шаг навстречу, улыбаясь, моей догадливости.

— Привет, товарищ Юсупов! — поздоровался старший и смуглый из них. Второй помоложе, с раскосыми азиатскими глазами промолчал, держа почему-то руки в карманах.

— Вообще-то, господин Юсупов, — притворно возмутился я, хмуро оглядев и выдержав паузу, чтобы показать ему мое неудовольствие этой неожиданной встречей. И добавил: — Что вам от меня надо?

— Просто поговорить. У нас есть несколько вопросов. Вы как гражданин и патриот своей страны обязаны с нами сотрудничать. Для защиты населения России.

Ну, да. Населения! Миллиардеров вы защищаете своих, а не население.

— Аха. Родина в опасности. Счас. Без адвоката никаких разговоров, — отрезал я вслух.

Они оба переглянулись. Видимо не ожидали о меня такой враждебной реакции.

— Вам никто не предъявляет обвинение, господин Юсупов. Это просто информативная беседа. Поедите с нами. Это недолго.

Тут он указал на авто на котором они приехали на взлетную полосу, скрытый из поля зрения оранжевым автобусом.

Я бросил взгляд на машину. Это была "такса". Бронированный зверь на котором перемешались спецслужбы, с огневым модулем и интегрированным беспилотником-скаутером, которым можно было на ходу выпускать для разведки и корректировки огня.

У меня отвисла челюсть. Какого хрена?

— Я туда не полезу, — сказал я твердо. — Хотите поговорить езжайте со мной в терминал на "бусе". И я уже звоню своему адвокату. Даже двум.

Я тут же закатил глаза, делая вид, что звоню через виртуальный интерфэйс, старший тут же заволновавшийся, раздраженно бросил.

— Харэ дерзит, Юсупов! Никто тебя не арестовывает. Тачка штатная, мы на ней всегда перемешаемся.

— Очкует, — коротко прокомментировал второй службист, не скрывая насмешки и наслаждаясь своей значимостью.

Я не стал отвечать на реплику "потомка Чингизхана".

— Помолчи, — оборвал его старший и на удивление быстро сдался, — Ладно. Езжай с ним в терминал на автобусе. Я вас там перехвачу...

Дорогу до терминала мы проехали в молчании. Мой спутник так и не вытащил руки из кармана. Что у него там было я мог только догадываться. Какой-нибудь дорогой забугорный шокер для спецслужб наверняка. Навороченный и дорогой. Вряд ли он собирался меня застрелить.

В терминале он привел меня в специальное отделение. Причем спецы занимали не хилую площадь. Прямо "минилубянка" скрытая от глаз пассажиров. Набитая хай-теком и сканерами готовыми даже таракана задержать и допросить, вздумай он просочится через аэропорт с террористическими целями. Еще два каких-то мутных субъекта в форме космодесантниов, проводили меня взглядом на входе в помещение, кинув молчаливое приветствие моему сопровождающему. В комнате меня уже ждал второй дядька прибывший на своей 'таксе' раньше.

Я занял место напротив. Тип продолжал улыбаться, стандартной улыбкой спецслужбистов — которая вообще-то и не эмоция, а скорее психологический трюк, чтобы вызвать страх. Ведь доброжелательная улыбка садиста вызывает иногда гораздо больший ужас, чем хмурое и мрачное лицо кого-нибудь радикала с исламского Юга.

— Представьтесь, — потребовал я, не дав ему заговорить первым.

Старший опять переглянулся со вторым, не убирая приклеенную улыбку.

— Старший следователь по особо важным делам, полковник ФСБ Эдуард Бабаджанян. Это старший лейтенант Амвросий Удмуртов.

Я оглянулся на "удмурта". Шутка наверное. Никогда не слышал про фамилию удмуртов. Хотя судя по лицу он действительно бурят или удмурт. Может даже китаец. Их сейчас полно в наших службах.

— Очень приятно. Обладатель черного пояса по квестовым играм Канис Лупусов, — сказал я, чтобы как-то позабавить ситуацию. Чего от них ожидать я не знал. Вряд ли они знали о моих похождениях в США и Северной Африке.

Как оказалось зря. Иногда я туплю. Мог же догадаться, что пасут.

Они оба хмыкнули.

— У нас несколько вопросов к вам, гражданин Юсупов, — начал "следак", иногда закатывая на секунду глаза, вероятно чтобы сверится с какими-то данными транслируемыми виртуально в мозг. Возможно чип виртуального интерфейса был ему вживлен хирургически. — Вы ездили в США по приглашению одного из влиятельных людей, имя которого я называть не буду, оно и так слишком известно. Нам хотелось бы получить информацию, в чем состояла цель этой поездки?

То что за стенками скрыт детектор-лжи, и не один, можно было не сомневаться. Вообще комнаты с гладкими стенами, где кроме простой алюминиевой мебели ничего нет — всегда подозрительны. Я был уверен, как дюжина сканеров проверяет меня, а специальные программы отслеживают малейшее движение моего тела, выражения лица, вычисляя с большой долей вероятности обманываю ли я, утаиваю что-то при ответах.

Я не стал обманывать. Было глупо отрицать. Наверняка у них есть кое-какая информация. Рассказал про миссию спасения дочери Россфеллера. Про прививку, нападение с экзомехом на сервер и прочую неприятную картину я, конечно, не поведал. Если я сказал бы такое, то сто процентов не вышел бы отсюда. Неважно знали ли они про это, или нет. Такого рода информация смертельна при разглашении. И не имеет значение чья это спецслужба. Секреты чужих спецслужб не менее опасны, чем своих. А такие всегда.

— Интересно. Значит у вашей группы не получилось освободить дочь известного супер-олигарха? — спросил Бабаджанян. — Я правильно понимаю?

— Да. АНБ нас отстранило от дела. Как и военную разведку.

Он немного подумал. Я не сомневался что он еще что-то знал.

— А что Вы делали в Африке?

— Отдыхал. — ответил я, беззаботно. — Там отлично готовят кебаб.

— В Тиндуфе?

— Да. Именно там его и готовят отлично. Магриб, Восток. Сами понимаете. Самое кебабное место.

— Я думал только в Турции по настоящему правильный кебаб, — возразил мне следак, ничуть не обескураженный моими ответами. Его помощник ухмыльнулся. Довольный что босс 'держит' удар.

— В Алжире лучше, — упорствовал я. — В Турции кебаб — отстой. Турки слишком жадные, всегда мало соуса и слишком перчат...

— Ладно, хватит, — сказал следак и слегка стукнув ладонью по столу. Алюминий отозвался глухим звуком на такое насилие. — У нас не так много времени, Юсупов.

— Не представляете, как мало его у меня, — сказал я и повторил его жест. Стол вторично жалобно отозвался на удар.

Он некоторое время буравил меня глазами, выбирая реакцию — засмеяться, повысить тон, угрожать. Никаким образом заставить меня говорить он не мог. Законным способом, конечно. И он отлично понимал, что я не говорю всего. Как и его помощник.

Наконец он расслабился. Рассмеялся — реакция была выбрана.

— Я читал в вашем деле, о присущем Вам, гражданин Юсупов, упрямстве.

— О! У Вас есть на меня дело? — заинтересовался я. — Дайте почитать. Очень интересно узнать, что думает обо мне родная гэбуха.

— Дам. Если расскажете, что вы делали в Африке. Тем более в сопровождении не последнего человека из армейской разведки США.

— Что будет если я не скажу? — спросил я.

— Ничего особенно. Вам ведут сыворотку и мнемо-техники сделают 'галерного раба'. По спец методике. Может даже 'мусульманина на Марсе'.

— Это противозаконно. Я буду жаловаться.

Он рассмеялся. Отлично понимая, что может делать со мной что хочет. Тем более увечий мне не нанесут. Только виртуальные пытки. Изощренные и неограниченные ничем кроме их фантазии. Зря я вернулся. Надо было в Сингапур полететь. Или к Коджиме на Кюсю. Ведь, поганцы не убьют, но инфо все выловят. Выжмут и выкинут труп на помойку.

Я задумался. Нет, я конечно, мог им еще один кусочек правды рассказать. Но это их не остановит. Они в том числе захотят проверить все ли я сказал. Так что виртуальные проверки будут все равно. Доказать я ничего не смогу. Единственная надежда у меня была на сообщение, что я послал в момент когда сходил с трапа и увидел этих субъектов. Одно короткое сообщение из трех букв. Дальше я был полностью под колпаком ЭМ подавителей. Мой сотовый не работал. Ни тот, что был спрятан в костной ткани уха, ни тот что был в запястье браслета часов. В этом помещении я не мог ни с кем связаться. Они это прекрасно понимали.

— Зачем же вы меня тут держите тогда? Начали бы сразу с виртуальной лоботомии, — сказал я.

— Тебе следовало с самого начала нам все рассказать.

— И вы мне поверили бы, что я все рассказал?

— Нет.

— Тогда в чем фокус?

Он расплылся в улыбке.

— Ни в чем. Это решаю я — старший следователь по особо важным делам. Вещи о которым мы ведем речь — вещи национальной безопасности Российской Федерации, сынок. Пойми. Мы не можем позволить тебе что-то утаить. Ты русофоб и не патриот, Юсупов. Не зря об этом написано в твоем личном деле.

— И что вы собирайтесь со мной сделать, русские патриоты Бабаджанян и Удмуртов?

Он усмехнулся, как и второй тип. Видимо решил по моему жалобному тону, что я сильно испугался.

— Мы поиграем игру. Ты же у нас любитель в игры играть, Юсупов. Или Лупусов, как ты сам себя называл. Правда игры у нас очень необычные. Особенные. Служебные. Тебе такие и не приходилось видеть.

Говоря это, он достал какую-то красную палку-цилиндр и деловито покрутил на ней регулятор. Несмотря на мой обширные познания в технике, я был без понятия что это, пока он не направил на меня и не активировал устройство.