Девчонка с хвостиками

Перезапуск.

Боль исчезла, как будто кто-то щёлкнул выключателем. Я вновь появился после удара ремнём по глазу оборотня, но растерялся и врезался в дерево вместо того, чтобы скрыться от броска зверя. Ещё одно видение впустую.

Блин... У него же такая пасть, что он не только руку — голову мне смог бы откусить, если бы клыки не мешались. Страшно. Несмотря даже на то, что всё происходящее — лишь видение, всё равно страшно. Я ещё не падаю в обморок, наверное, лишь потому, что в действительности прошло меньше десяти секунд после запуска видения — ещё не успел накопиться адреналин в крови. Поэтому более-менее сохраняю спокойствие.

Новое видение, после удара по глазу оборотня скрываюсь за деревом, теперь выставить кинжал... Не вышло, в этот раз он среагировал вовремя. Не повезло.

Попробовать иначе...

Ещё... И ещё. И снова.

И всё равно ничего не выходит. По всему получается, что убить в тот раз его вышло именно из-за выставленной вперёд руки, а при попытке быть осторожнее оборотень в лучшем случае стискивает кинжал между зубами, после чего мне остаётся, самое большее, несколько секунд жизни.

И всё же кажется, что что-то я делаю неверно. Пару видений я старался спешно обдумать, что ещё я мог бы использовать для убийства оборотня, пока не появилась очевидная, казалось бы, мысль.

Кроме этого ремня, у меня было ещё несколько. Я их отбросил подальше, когда собирался лупить ублюдка по глазам. И они действительно непригодны для удара, во всяком случае, точно хуже выбранного мной, но поступил я с ними всё-таки неправильно.

Отмотка видения. Я снова на том моменте, когда взял кинжал в левую руку и собирался избавиться от лишней ноши, чтобы вышел хороший замах. Я снова бросаю их, но не просто под ноги, как в первый раз.

Я швыряю их там, где, как я видел, должны опуститься лапы оборотня.

Он не мог увидеть их до броска, ему мешают деревья и заросли кустарников. Он попадёт лапами не на устойчивые корни, торчащие из сухой листвы, а на клубок, составленный тремя метрами вырезанных из упряжи ремней.

И я оказался прав. Пусть с первого раза я не успел сделать всё достаточно быстро, но две лишние отмотки видения решили проблему. Ещё несколько я потратил, чтобы успеть замахнуться ремнём и попасть по глазу оборотня.

Что чувствуешь, сволочь, когда тебе ещё в броске прилетает тяжёлая пряжка в глаз, а едва приземлившись, ты путаешься лапами в ремнях и кубарем летишь мимо жертвы?!

Разумеется, этот вариант негоден. Через несколько секунд оборотень распутается и вновь нападёт на меня, притом будет в разы осторожнее. Это для меня счёт перевалил уже за сотню вариантов видения, а он пока думает, что атакует впервые. Если бы он не старался убить меня с наскока, чтобы не тратить время, то шансов, наверное, и не было бы вовсе. Поэтому нельзя давать врагу ни секунды форы.

Отмотка ещё на несколько мгновений назад.

Оборотень столь же красиво путается в ремнях и летит мимо деревьев, чтобы вписаться в кусты несколькими метрами дальше... А я стараюсь успеть нанести удар кинжалом.

Первая попытка провалена — мимо. Слишком быстро всё происходит.

Вторая...

Третья...

Потом я решил поставить кинжал так, чтобы он сам на него напоролся, но всё никак не успевал проделать это. Когда я всё же бросил кинжал так удачно, что он угодил между сухими ветками и оборотень на него напоролся, серьёзной раны всё равно не вышло. После ещё нескольких попыток я понял, что этот вариант провален — даже если острие удачно порвёт ему артерию, убить меня зверь всё равно успеет.

Значит, нужно постараться вогнать кинжал в пасть.

Левая рука болезненно заныла... Или это просто шутки воображения? Понятно, что, мягко говоря, не хочется испытать эту боль снова. Но другого выхода нет.

Попытка.

Вторая.

Третья.

Сейчас оборотень проходит справа от меня, а не слева, когда я смог-таки убить его, но перехватить кинжал после удара ремнём я не успеваю. Приходится бить слева, поэтому попадание становится очень маловероятным.

Десятая попытка, и мне сопутствует успех... Обернувшийся наполовину оторванной кистью руки. А нет, даже и это не успех — в этот раз я не попал достаточно удачно, чтобы завалить ублюдка. Он всё равно убил меня.

Двадцатая...

Тридцатая...

Чёрт, я же вижу, что триумф пролетает в считанных сантиметрах от меня! Чуть иначе направить руку, чуть под другим углом нанести удар — и я убью его.

Злая ярость переполняет мои мысли. Оборотень убивал меня в прошедших видениях несколько десятков раз, а я его — всего однажды. Но это совсем не важно: значение имеет лишь тот вариант, который случится в реальности. А выбор этого варианта за мной.

Сороковая попытка...

Пятидесятая...

Я, наконец, подобрал верный удар, и смерти оборотня пошли одна за другой. Но каждый раз за попаданием кинжала следует резкая боль в ладони, и в лучшем случае нескольких пальцев я лишаюсь. В одном из вариантов получилась только глубокая рана ладони, но с неизвестным уровнем здешней медицины этот результат сложно считать приемлемым.

Тем не менее, я понял, что вовремя убрать руку и убить при этом оборотня всё-таки возможно. Теперь победа казалась близкой, как никогда ранее.

Ещё раз!

И снова!

Кинжал исчезает за клыкастой пастью зверя, а я спотыкаюсь в корнях дерева и больно падаю на локоть. Кисть левой руки забрызгана слюной оборотня, но в этот раз я не получил ранений. Неужели победа?

Здоровенная трёхметровая туша, разметав кусты, вновь поднялась. Лапы твари дрожали — уж не знаю, от боли или с трудом сдерживающейся ярости. Из пасти хлестала кровь. Красные глаза ненавидяще уставились на меня.

Неужели очередной провал?!

Оборотень сделал шаг ко мне. Я отшатнулся, налетев спиной на дерево.

Ладно уж... Видение в любом случае заканчивается, осталась всего пара секунд. Нечего бояться, просто повторю ещё столько раз, сколько потребуется.

Оборотень попытался сделать ещё шаг, но споткнулся на ровном месте и упал набок. Он снова было поднялся, но...

Но тут видение оборвалось.

И все эти бои уложились в тридцать секунд? Даже самому не верится.

Я не упустил обрыва видения и вернул его во времени к тому моменту, когда кинжал успешно поразил запутавшуюся в ремнях тварь и она улетела в кусты. Я снова просмотрел следующий десятисекундный отрезок времени и пришёл к выводу, что ранение всё-таки смертельно и оборотню осталось только сдохнуть.

Получилось. Неужели всё-таки получилось?

Мысленная команда-желание: воплотить достигнутое в реальности.

Следующие тридцать секунд я не мог управлять своими движениями, не мог даже направить взгляд чуть иначе. Странно ощущать, что моё тело как будто бы двигается совершенно без моего участия, лишь повторяя отработанные в видении движения. Сейчас, будучи отстранённым наблюдателем, я видел, насколько невозможной выглядела победа одиннадцатилетней девочки над огромным оборотнем.

Видение закончилось. Тварь билась в судорогах на остатках поваленных кустов и мелкой древесной поросли, а я стоял в нескольких метрах и начинал осознавать, что занявший как бы не час моего восприятия бой, наконец, окончен.

Почему-то вместо долгожданного ощущения триумфа я чувствовал лишь усталость и полное моральное опустошение. Всё ещё кипел в крови адреналин, и меня заметно потряхивало.

— #####. Ха. Ха-ха! — оглушительный хохот в исполнении моего нового тела выглядел, должно быть, забавно. — Аххахаха!

Отсмеявшись, я сел, прислонившись спиной к дереву. Кутаясь в плащ, я заметил, насколько сильно дрожали руки. Сейчас ими и пуговицу застегнуть не выйдет.

А ещё холодно. И мелкие царапины начинает пощипывать. И ногу я, кажется, ушиб. Левую.

Я проникновенно, с чувством и выражением, прокричал матерную тираду. Снова громко рассмеялся от горечи понимания того, что предстоит мне в будущем.

Вот он, закончился только что — первый в моей жизни настоящий бой насмерть. Я смог убить почти непобедимого врага. Смогу и снова, и десять, и сто раз.

Только вот как быть с тем, что раны, увечья и липкий ужас смерти, которые я испытываю после каждого провала, ничем не отличаются от настоящих?

Это не последний мой бой. Ещё не знаю, как я буду действовать в этой жизни дальше, кто станет моим врагом и другом, но теперь я точно могу сказать — каждое сражение будет для меня добровольной пыткой на долгие часы или даже дни. Избегать их любой ценой? Это невозможно. Если за мной пойдут самостоятельно выбравшие мою сторону единомышленники, то лучше терпеть подобное, чем смотреть, как они умирают, когда я могу перебить врагов самостоятельно.

Вдруг я обнаружил, как вокруг затихшего уже тела оборотня возникла туманная дымка. Почему-то странно помутнело сознание, и тут я вспомнил, что всё ещё не запускал нового видения. #####!

Знакомое ощущение толчка, и я сразу же, быстро поднявшись на ноги, отбегаю от трупа зверя. От дымки несло жаром и палёной шерстью. Кружилась голова, и мне пришлось опереться об ствол дерева.

Прошло ещё несколько секунд, и дымка исчезла, как будто её и не было — только запах палёного остался. Я подбежал к мёртвой твари, и сразу разинул рот от удивления.

Оборотень, значит? Я ведь назвал этих зверей так лишь потому, что в известных Йомилле словах кавштартского языка не было обозначения для таких животных. Соответственно, ближайшей аналогией стали известные ей же сказки, легенды и мифы.

Тем не менее, вместо трёхметровой саблезубой гиены теперь лежал окровавленный труп голого полуседого мужика, с бородой и спутанными волосами до лопаток. Только глаза остались красными и с вертикальными зрачками. Словно два поблёскивающих рубина неподвижно уставились в небеса, даже после смерти излучая бессильную ненависть. Меня пробрала дрожь, когда я посмотрел в глаза оборотня.

Кинжал застрял в сузившейся глотке так, что гарда порвала изнутри шею. Теперь его точно не вытащить, разве, может, разрезать чем-нибудь — но мне именно что нечем, к сожалению. Остаётся только собрать разбросанные вокруг ремни и отправляться в путь дальше.

И надеяться, что второй оборотень тоже мёртв.

* * *

Солнце медленно клонилось к закату. Тусклый багряный диск местной луны несколько раз то появлялся, то вновь исчезал за тучами. Моросил мелкий противный дождь.

Вот уже который час я пробирался по кустам и рощам вдоль дороги. Судороги скручивали пустой живот, я отчаянно хотел есть, пить, спать. Болели и мёрзли ноги. От переполнявшей меня чудовищной усталости и судорог в ногах я уже несколько раз неудачно падал, и помогало лишь то, что весь мой путь проходил в видениях — если бы не это, сейчас у меня было бы уже два перелома. Но видения и осложняли путь, превращая долгую дорогу в совсем уже бесконечный ад.

Хуже всего было то, что я, кажется, простыл — меня знобило, начался постоянный кашель и насморк. А ночь уже почти наступила, и нужно было где-нибудь устроиться спать... А в такую погоду если заснуть и получится, то замёрзну настолько, что как бы не вышло воспаления лёгких или ещё какой-нибудь фатальной при средневековой медицине гадости.

И я совершенно беззащитен, если вдруг на меня нападёт какое-нибудь зверьё. Хватит и обычного волка или рыси, без кинжала отбиться будет почти невозможно.

Размышляя об этом, вдруг я заметил, что на дороге появился отряд всадников. И ехали они как раз со стороны замка...

В голове билась единственная мысль: "Неужели повезло?"

Я совладал с нахлынувшими чувствами и потратил несколько видений, чтобы получше разглядеть всадников.

До дороги было больше километра и уже наступали сумерки. Мне показалось, что доспехи и шлемы всадников блестели в лучах заходящего солнца, и это уже позволяет надеяться, что это всё-таки не горцы. И неважно, из того замка они, куда направлялся барон, или откуда-то ещё — хоть бы кто угодно!

В конце концов, это лучше, чем сдохнуть от холода.

Оставалась, однако, проблема — они проедут, не успев обратить на меня внимание. И мне никак не выйдет вовремя до них добраться. Ну, буду надеяться, что вскоре они проедут обратно... В более-менее полном составе. Чего может и не произойти, если они столкнутся с горцами.

А я уже вскоре изо всех доступных маленькому телу сил бежал к дороге. Падал, перезапускал видение и снова падал, но стремился достичь неровной грунтовки как можно быстрее. Была у меня надежда, что за этим отрядом поедет другой, но она не оправдалась.

Добравшись до дороги, я оказался ещё более разбит и устал. Кавалькада скрылась в отдалении, солнце успело уже закатиться, и лишь благодаря полной луне я мог что-то видеть.

Вскоре я нашёл более-менее сухое место под одним из деревьев, непохожим на знакомые мне уже "клёны" — у него листва всё ещё сохранилась. Я хромал настолько, что, пока дошёл до укрытия, упал с десяток раз. Хорошо хоть, что не в реальности... Мне оставалось лишь ждать. Идти куда-либо я уже не мог.

Я завернулся в плащ, насколько у меня получилось. Онемевшие ноги наконец-то оказались в тепле.

Так я и сидел, прислонившись к стволу дерева метрах в тридцати от дороги, и ждал. Мысли о том, что я вполне могу дождаться и совсем не тех, кого хотелось бы, посещали меня, но я от них просто отмахивался — всё равно не видел никаких более надёжных возможностей. Очень скоро, несмотря на холод и голод, я почувствовал, что проваливаюсь в сон.

И, кажется, почти сразу проснулся.

Совсем рядом ехал поредевший конный отряд. В свете луны я мгновенно увидел и несколько тел на носилках между лошадьми, и пару человек, сидевших на одном коне — видимо, часть лошадей убили и не всем хватило. Значит, они схватились с горцами, но выжили. Возможно, даже победили.

Я сразу же вскочил и криком постарался привлечь их внимание. Вышел у меня, однако, лишь хриплый писк, прервавшийся кашлем. Я не удержался на одеревеневших ногах и рухнул лицом во влажную траву.

Вот придурок, блин... Или уже лучше говорить "дура"?

Использовать предвидение-то я и позабыл!

Я спешно запустил видение и начал с попыток подняться на ноги. Даже это оказалось непросто. Зато я обнаружил, что меня всё-таки заметили.

Послышался лязг вылетевшей из ножен стали, и ко мне начали приближаться пяток всадников. Остальные быстро рассыпались полукругом и достали луки, несколько, видимо, раненных, укрылись за их спинами.

Хех, да меня ведь боятся. Это было бы даже смешно, если бы не было так глупо и опасно.

— Кто здесь? Покажись! — предводитель всадников, похоже, рыцарь в хороших стальных доспехах, указал в мою сторону мечом.

А, ну да. Я же в тени, а они великолепно освещены луной — не мудрено, что они боятся. Перестрелять их сейчас было бы легче лёгкого, особенно если устроить на дороге баррикады из поваленных деревьев, как поступили с отрядом барона.

Пока я думал, что ответить, время видения закончилось. Пришлось возвращать время назад и воплощать случившееся в реальности, чтобы суметь просмотреть будущее дальше. Всё равно уже видно, что, если даже что пойдёт не так, сбежать у меня не выйдет.