1

— Кто ты такой, и чего ты хочешь? — снова стал атаковать меня вопросами Гаюс. Только уже более спокойно, приняв свой обычный вид усталого ворчуна.

— Твой подопечный погиб. И не сможет теперь исполнять свое предназначение. Я буду делать это за него. Я жду, что ты поможешь мне. Или хотя бы не будешь мешаться под ногами.

— Какое предназначение? И почему я вообще должен тебе помогать?

— Ну как же? Не ты ли день и ночь внушал мальчику, что он должен оберегать семейку Пендрагонов?

— Я ничего ему не внушал! Это его Предназначение! Защищать Камелот! Он был рожден для этого!

— Вот видишь, как быстро к тебе вернулась память. А то дурачком вздумал прикидываться. "Какое предназначение?", "какое предназначение?"!

— Допустим. Но зачем тебе подменять Мерлина? Какой тебе в том резон? И почему я вообще должен тебе верить?

— Думаю, стоит начать с того, кто же я все-таки такой. Меня зовут... Мерлин. О, судя по твоей гримасе, ты принял мои слова за шутку. И шутка эта пришлась тебе не по нраву. Уверяю тебя, я вполне серьезен. Меня действительно так зовут. Более того, я родился в Элдоре, деревеньке на границе с Камелотом. Мою мать зовут Хунита. Я являюсь рыцарем Камелота и мужем Морганы... Ла— Фэй. Вот только все это произошло со мной в другом мире, очень похожем на этот. Похожем, но не во всем. Как я оказался здесь, история долгая. Но поверь, старик прибыл я в этот мир не по своей воле. И мое единственное желание — вернуться домой, как можно скорее. Я долго наблюдал за твоим парнишкой. И был готов наблюдать еще дольше. Очень много магов и магических созданий желают зла королевской семье, а вы с моим двойником их постоянно защищаете. Вот я и подумал, что кто-нибудь из них, так или иначе, мне поможет. На вас же всякая нечисть слетается, как пчелы на мед. Но Мерлин погиб из-за Дракона, который вздумал прикончить меня, не считаясь ни с чем.

— Как... как погиб... Мерлин? — с заметным трудом спросил лекарь. Если до этого Гаюс не верил мне, в принципе, то после моей речи он уже не был так уверен, что я лгу, и до него стал доходить весь ужас произошедшего. Все-таки он любил парня, как родного племянника или даже сына.

— Моргана весь тот год, что отсутствовала, провела отнюдь не в плену. Уж не знаю, чем она там занималась. Могу только предполагать, что училась у Моргаузы искусству жрицы. Это они ввергли разум "доброго" короля в нынешнее скорбное состояние. Моргауза сварила яд из корня мандрагоры, а Моргана подложила корень под кровать Утеру. Мерлин застал ее за черным делом и, как настоящий... герой, решил проследить за ней. Ведьмы поймали его и попытались изощренно казнить. Он позвал на помощь дракона, который действительно помог. И все бы закончилось хорошо... если бы эта тупая ящерица не захотела во что бы то ни стало прикончить меня!

В помещении установилась тишина. Гаюс смотрел на меня невидящим взглядом, уйдя глубоко в себя. Лезть в его мысли не было никакого желания. Не из-за мнимого благородства. Не было его. Этот старик мне никто, если понадобиться, я легко возьму на себя грех очередного убийства. Просто исследовать чужой разум во время усиленной работы мозга — удовольствие ниже среднего. Ворох мыслей, воспоминаний, размышлений — во всем этом легко потеряться и не сделать то, за чем вообще полез.

— Пепел, говоришь... А почему Дракон так сильно захотел убить тебя? — произнес Гаюс несколько минут и пару пузырьков успокоительного спустя.

— Наверное... из-за этого, — ответил я, окончательно сбросив с себя иллюзию.

БДЫЩЬ!!! БЗДЫНЬ!!!

Моя "красота" так сразила лекаря, что он попытался сбежать, но не заметил, стола и грохнулся на пол вместе с мебелью и всем, что на ней было. И упрекать старика в такой реакции было бы глупо. После того, как Дракон лишил меня больше половины туловища, я стал тем еще "красавцем".

Не в том смысле, что у меня нет половины тела. С этим никаких проблем нет. Регенерация оказалась выше всяких похвал, уже через полчаса, вернув мне полный набор органов и конечностей.

Вот только из немного странного человека с серой кожей и рогами я превратился в настоящую тварь в багровой хитиновой броне. Причем, изменениям подверглись не только вновь отросшие части тела, но и весь организм, в целом. На лицо наросли хитиновые чешуйки, во рту появился весьма представительный набор острых клыков. Выглядит все это, конечно, предельно страшно. Когда увидел свое отражение в ручье, сам испугался.

* * *

— Моргана, почему ты не пришла в назначенный день?! Войско Сендреда уже почти у Камелота! Мне пришлось изворачиваться и лгать! Я просила Сендреда ждать после того, как сама же уговаривала немедленно собирать армию. Ты хоть представляешь, чего мне стоило убедить его подождать?!

Моргауза была очень зла. Моргана не раз видела, как гнев и злость обуревают ее сестру. Но впервые она ощущает все это на себе. Было не по себе. Очень. А еще обидно. Она еле-еле выскользнула из Камелота, а любимая сестра встречает ее так неласково. Мягко говоря.

— Я не виновата! Из-за войны Артур стянул в Камелот почти десять тысяч воинов! Ты хоть представляешь, сколько там стражи теперь?! Как смогла, так и пришла! — начала Моргана орать на сестру в ответ. У нее в душе образовался красный, клокочущий кусок обиды.

— Я... прости меня, сестра. О таком я... не думала. Вот, возьми это. Это посох из дуба с Острова Блаженных... — повинилась Моргауза и, взяв из седельной сумки длинный сверток, развернула его, обнажив красивый посох из белой древесины с навершием в виде кроны с магическим кристаллом внутри.

— Ты отдаешь его мне? — пораженно спросила Моргана, ощущая заключенную в этом предмете силу. — Но... я не смогу, как следует, им распорядиться. Моргауза, ты гораздо сильнее меня...

— Я не могу, — покачала головой белокурая колдунья. — Я должна приглядывать за Сендредом. Ты справишься. Посох сам направит тебя.

* * *

— Неправильно все это. Так нельзя.

— Опять? Старик, если тебе так не нравится то, что я делаю, ты мог со мной и не ходить. Или надеешься убить мой мозг зашкаливающей концентрацией занудства?

— Я должен проследить, чтобы ты не навредил королю!

— Хах, не хочу тебя расстраивать, но даже если я захочу, чтобы Утер Пендрагон сдох мучительной смертью, ты этому никак не помешаешь. Так что мог бы не утруждать себя и посидеть у камина. Поясница-то, небось, болит?

— И все-таки ты мне солгал. Ты не рыцарь Камелота. Не может рыцарь в таком непочтительном тоне говорить про короля, — поджал губы Гаюс. Я в это время достал из-под кровати исходящий ядом корень и демонстративно сжег его.

— Не отвлекай меня. Будешь ныть, я ошибусь, и останется Утер на всю оставшуюся жизнь безумным овощем.

Гаюс наконец-то замолчал, и я преступил к тому, за чем пришел, касаюсь пальцами виска спящего монарха.

Надо привести короля в порядок. Мандрагора уничтожена, но яд уже неплохо укоренился в ауре Утера, отравляя его. Со временем, без внешней подпитки эффект сойдет на нет. Но до этого еще очень далеко. Пока же Утер спит мертвым сном и просыпаться явно не собирается.

Не надо думать, будто у меня случилось резкое обострение ложного благородства, и я решил пожалеть законченного ублюдка и мясника. Просто сейчас он нужен мне живым и вменяемым.

Миную зону активного подсознания, то есть, сны, которые снятся королю, и о которых он по пробуждению даже не вспомнит. И оказываюсь в сознании Утера, играющему сейчас пассивную роль. Но это совсем не цель моего визита. Из сознания гораздо легче попасть в глубокие слои памяти. Именно там заложены причины тех или иных действий человека. Из сложения всех воспоминаний получается личность, которая принимает решения.

Бегло пролистываю детство и юные годы Утера. Их нельзя назвать трудными. Он рос в Камелоте, его воспитывали любящие родители. Но он не был наследником. У него был старший брат. Всего год разницы, но брат был всем лучше его. Был лучшим воином, лучшим полководцем и... лучшим любовником. Да, первая юношеская влюбленность, доставшаяся старшему брату.

С тех пор обычная зависть к брату начала медленно перерастать в ненависть, которая отравляла будни молодого принца. Утер усердно учился, пытаясь превзойти брата, но все было тщетно. Дело еще усугублялось тем, что брат не был образцом кротости и мирской добродетели. Даже если не обращать на эмоциональную окраску воспоминаний Утера, видно, что его брат был высокомерным, избалованным и эгоцентричным ублюдком.

В какой-то момент будущий король решил убить брата, чтобы самому занять трон и не видеть больше эту мерзкую от самодовольства рожу. Готовился он очень долго и очень тщательно. Но судьба сыграла с ним шутку. В тот день, когда они с братом собрались на охоту с небольшой свитой. В тот день, когда на них должна была напасть "шайка разбойников". В тот день, когда его брат должен был пасть от стрелы "подлых бандитов". В тот день он пал, но не от рук наемников Утера. Ему в голову прилетел арбалетный болт одного из дворян, который целился в косулю, но слегка промахнулся.

То была чистая случайность. Сам Утер и его отец четко выявили это. Каждый по-своему. Этот случай нанес определенную психологическую травму будущему королю. С этого момента он стал очень болезненно воспринимать любые неожиданности и сюрпризы. Все, что не находится в его власти. Болезненное желание все контролировать.

Пролистываю ранние годы взрослой жизни. Ничего особо интересного там нет. Утер очень много и плодотворно воевал, но никаких кардинальных перемен его личность не претерпела. Единственное, характер закалился. Восшествие на престол также не сильно повлияло на него. Лишь добавило цинизма и жестокости.

Все изменилось, когда откладывать женитьбу стало уже неприлично. Утеру было хорошо и без жены. К его услугам были самые роскошные придворные бляди, которыми он с удовольствием пользовался, относительно щедро одаривая их мужей землями. Но королевству нужен был наследник, поэтому король начал подыскивать себе будущую жену.

И вот тут-то с ним случилась еще одна поворотная веха его жизни. Он влюбился. Ему очень повезло. Мало, кто из королей может позволить себе жениться по любви. Он мог и женился. Она происходила не самого богатого и влиятельного, но достаточно знатного рода Бретони. Были претендентки и с более заметным приданным и с более предпочтительные с точки зрения политики. Но Утер выбрал ее.

Некоторое время он наслаждался всеми прелестями необременительной супружеской жизни. Однако со временем стало понятно, что супруга бесплодна. Сам он бесплодным быть не мог. Выяснил он это уже давно чисто эмпирическим методом. И не один раз.

Кстати, это интересно. Оказывается, в Камелоте подрастает уже второе поколение королевских бастардов. Может быть даже использую это. Но не сейчас, как-нибудь потом.

Не мудрствуя, Утер обратился за помощи к магам, пригласив в Камелот самую сильную и авторитетную колдунью Альбиона, Нимуэй. Отношение к магии со стороны короля было вполне себе лояльным. При дворе была парочка магов, пользующих Утера, всех более или менее важных людей и занимающихся время от времени устранением проблем магического характера. В самом Камелоте жило множество волшебников разной степени силы и мастерства. Никаких глобальных происшествий, связанных с магией не случалось уже больше столетия. В общем, ничего не предвещало Великую Чистку.

Нимуэй подтвердила опасения Утера, и дала ему зелье, которое должно было обеспечить его наследником. Вот только она еще и предупредила короля, что просто так ребенок не появится. "Жизнь за жизнь". Придется платить чужой жизнью.

Вообще, странно. Неужели верховная жрица Древнего Культа не могла вылечить физический недуг жены Утера? Не хотела? Или действительно не могла?

Что же до самого короля... Челодлань, просто челодлань. С его стороны не было какого-либо злого умысла или же тяжелого решения: "наследник вместо жены". Нет, он просто прослушал то, что ему говорила Нимуэй, не воспринял ее слова в полной мере, поняв лишь то, что нужно дать жене зелье, и будет наследник. Накануне была пирушка, Утер мучился жестоким похмельем и изо всех сил скрывал это во время разговора со жрицей.

А когда, через девять месяцев, жена померла, это стало для него большой неожиданностью. Очень большой неожиданностью, в результате которой он сошел с ума. Без дураков. Из-за колоссального эмоционального переживания, на фоне горя и чувства вины возникло мощное отрицание. Утер вышел из депрессии, перестав возлагать ответственность за произошедшее на себя и переложив всю вину на магию. Причем, не на конкретных магов, а на магию, как таковую, вообще.

Его безумие канализировалось только в одну конкретную область. Это спасло психику Утера. Во всем, что не касается магии он — вполне нормальный человек со своими тараканами. Если же разговор идет о магии, черты безумия встают в полный рост.

Надо заметить, Утеру не откажешь в уме. Даже став безумцем, он не кидался с мечом на первого же попавшегося пользователя магии. Великой Чистке предшествовали несколько месяцев тщательной подготовки. Верные люди, которые не проболтаются, те, кого просто не использовали "в темную". Были составлены списки всех магов королевства. Их места проживания, привычки, наиболее предпочтительные методы устранения. Все это тщательно готовилось и прорабатывалось. Фактически, Утер осуществил масштабную спецоперацию. Если бы это не было актом неспровоцированного геноцида, я бы даже пожал ему руку. Наверное.

Неоценимую помощь в подготовке Великой Чистки и ее осуществлении Утеру оказал Агравейн. Брат его покойной жены. Ему король скормил весьма правдоподобную сказочку о том, что его сестра погибла от руки подлой ведьмы. Молодой рыцарь, естественно, воспылал желанием отомстить и активно включился в начинание Утера. Да так, что фактически взял на себя обязанности главы всего мероприятия. Осуществляя контроль за деятельностью разрозненных групп будущих ликвидаторов, разрабатывая для них инструкции и лично руководя работавшими "в темную" соглядатаями. Именно благодаря ему не произошло никакой утечки и маги ничего не заподозрили до момента, как их начали убивать.

Утер так и не понял до конца, какого человека ему удалось заполучить. Это же просто гений "плаща и кинжала". Таланты Агравейна можно было бы использовать и более широко. Но король не додумался, используя его только в качестве, так называемого, "дознатчика", человека выполняющего функции, отдаленно напоминающие одновременно внешнюю разведку и тайную полицию.

Кстати, а Гаюс то, оказывается, та еще гнида. Он тоже помогал Утеру истреблять магов, сдавая пачками своих коллег. Такому слабому колдуну никогда бы не светила должность королевского лекаря, поэтому он обеими руками схватился за возможность стать тем, кем он сейчас является. Пусть даже и ценой гибели сотен невинных, в том числе женщин и детей.

Утер старика не считал своим другом, хотя неоднократно так называл. Гаюс для него это — верный и полезный слуга, которого изредка можно "гладить по голове". Пожалуй, я поторопился, сохранив лекарю жизнь. Если вернусь домой, моего старика будет ждать тяжелый разговор.