Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Было опубликовано вчера, а сегодня...полюбуйся.
Она открыла сайт какой-то сетевой газеты, под названием: "Светские хроники". На первой же полосе представитель знаменитости, по которому сохла прошлая Кайа, громко возмущался. Если высушить его стенания и возмущения до одного предложения, то выйдет что-то вроде:
Господин Овсянников только-только начал оправляться от пережитого им ужаса, преследований и шантажа, со стороны юной благородной поклонницы, но теперь кошмар, похоже, возвращается!
— Знаешь, сколько денег пришлось потратить на этого твоего красавца, чтобы он, наконец, прекратил вопить на каждом углу, что из-за нашей Семьи, которую он моментально приплел к этому делу, ввиду того, что ты одна из нас, его жизнь полностью уничтожена? И вот, ты даешь новый повод для его воплей...Ты что, так скоро соскучилась по сумасшедшему дому? Хочешь вернуться обратно?
— Думаю, что не мало, — ответил я со спокойствием, проигнорировав "заманчивое предложение" относительно дурдома.
Спокойствия этого я и в помине не чувствовал. Экран показывал портрет этой "знаменитости", прилизанная и напудренная смазливая физиономия, метросексуальной наружности. Мало того, что потешил свое чувство собственной важности тем, что его поклонницы из-за него счеты с жизнью сводят, так еще и деньги у их родственников вымогает, скуля и воя в Сети, о своей, якобы, загубленной жизни, потирая при этом, от удовольствия, потные ладошки. Я человек спокойный и неагрессивный, но у меня появилось настойчивое и несвойственное мне желание — разбить его нахальную морду.
— Очень немало, — вернув меня из кровожадных мыслей, сказала бабуля.
— Бабушка, во-первых, прекрати, пожалуйста, называть ЭТО — "моим красавцем", ибо я, должно быть, сошла с ума, раз у меня появились чувства к этому организму. Но теперь я излечилась от подобного прискорбного недуга, будь уверена. А, во-вторых, "прищепку" я купила для себя...
— Женский галстук не носят с этим аксессуаром, — перебила меня бабушка.
— Такая богатая, благородная и избалованная барышня, как я, разве не может позволить себе некоторых безобидных чудачеств? — спросил с ехидной улыбкой бабулю.
Та только хмыкнула.
— Очень надеюсь, что ты действительно так думаешь. Ладно, если кто тебя спросит по поводу твоей покупки, так и скажешь — купила для себя. И ничего больше! Вообще не упоминай про этого. Надеюсь теперь тебе понятно, почему я требую от тебя вести неприметную жизнь. Пройдет еще немало времени, прежде чем скандал, что ты устроила, окончательно позабудется, а до тех пор, люди, подобные тем, что подловили тебя за покупкой этого мужского аксессуара, будут внимательно за тобой следить. Твой скандал — их деньги!
Я ожидал, что у меня отберут "мою прелесть", но нет, бабуля оставила злополучную "прищепку" в покое и при мне, перейдя на другую тему.
— Твой отец возложил всю заботу о тебе на меня, так что, если вдруг что, немедленно звони мне! Никакой самодеятельности! Что касается одежды, которая может тебе потребоваться, в списке абонентов, в твоем видеофоне, есть абонент "служба снабжение". Все то, что может тебе вдруг понадобиться — сошьют. Или закупят. И доставят тебе в пансион. И вот еще, — она взяла со стола конверт и протянула мне.
Заглянул туда — наличные.
— Спасибо, — сказал я, бабуля лишь рукой махнула
— Будут заканчиваться — сообщишь! Запомни, чтобы ничего плохого о тебе слышно не было! И постарайся, по возможности, преуспеть в учебе! Все, иди с Богом.
Пансион располагался в самой Москве, так что из пригорода, где находилось Имение, дорога заняла чуть больше часа. Так как на улице было жарко, все-таки только-только начался последний летний месяц, надел на себя легкое длинное светлое платье. Никакого макияжа и украшений на мне не было — Пансион запрещал подобное.
Водитель, выгрузив меня, и проводив внутрь КПП Пансиона, пожелал мне всяческих успехов и убыл восвояси.
Предъявив охране документ о зачислении в учебное заведение, меня пропустили на территорию, велев ждать тут же, на скамеечке, ответственную за новичков.
Минут семь спустя, ко мне подошла девушка, похоже, ученица старших классов, в школьной форме, псевдовоенного фасона.
Длинная темная юбка, ниже колен, рубашка бежевого цвета, зеленый пиджачок, высокие ботинки — на шнуровке. Головным убором служил крупный берет, также зеленого цвета — в цвет пиджачка, а завершал образ — галстук-бант.
— Привет! — поздоровалась она со мной, — меня Катериной зовут, сегодня я ответственная за вновь прибывших.
— И тебе привет, — ответил я, улыбнувшись ей, — я Кайа, вновь прибывшая.
— Могу я посмотреть твой документ о поступлении?
— Пожалуйста, — ответил ей я, протягивая требуемое.
Она взяла у меня документы и, прочитав их, сказала:
— Ага. Восьмиклассница, да..."особый класс"? — воскликнула она удивлено, после чего с опаской покосилась на меня.
— Я не кусаюсь...честно! — сказал я и улыбнулся своей лучшей улыбкой.
— Ага, да, — был мне ответ, — тебя надо отвести к воспитателю. Пойдем.
И мы пошли.
— Что еще за "особый класс"? — спросил я, таща за собой свой чемодан на колесиках.
— Ну, это..., — она почесала лоб, — в школе есть разделение классов в параллели. Основные классы — где учится большинство воспитанниц. Классы для одаренных в учебе или спорте. Воспитанниц, что учатся там, легко узнать по цвету формы — голубая юбка, белый пиджак и голубой берет. И есть "особые классы" — там учатся, как бы это сказать...— она задумалась.
— Трудные подростки?
— Да, да! Именно!
После секундной паузы она опасливо меня спросила:
— А ты не из тюрьмы для несовершеннолетних правонарушителей?
— Нет, — ответил ей, — я из сумасшедшего дома.
— Шутка, — сказал я, увидев размер ее глаз, — в этих "особых классах" что, есть те, кто отбывал наказание в местах для несовершеннолетних правонарушителей?
— Я слышала, что есть такие, но точно не знаю.
Кажется, мне посчастливилось попасть в здешний Штрафбат.
— Для того, чтобы попасть в обычные классы, — продолжила она, — надо сдать сложный экзамен и конкурс на место очень велик. А особо отличившиеся в учебе и спорте воспитанницы, представляющие наш Пансион за пределами его стен, — отбираются в классы для одаренных. Для поступления в "особые классы" вступительные испытания не требуются. Я слышала, что там больше внимания уделяют дисциплине, чем учебе...нам сюда.
Я заметил явно "неуставную" кокарду, в виде мордочки черного котенка, на ее берете.
— На форме можно носить разные аксессуары? — спросил я
— Если немножко и не сильно выделяющиеся — то не запрещают, — ответила та, — но "особых классов" это не касается, я слышала там все строго.
Мы пришли к одному из трех длинных двухэтажных строений, служивших, по ее словам, общежитиями для учениц.
Катерина привела меня к одной из комнат, постучалась и мы вошли:
— Здравствуйте, я привела к вам новую ученицу. Вот ее документ.
Я тоже поздоровался с сидящей за столом, и разбирающей какие-то бумаги, женщиной.
— Спасибо, можешь идти, — сказала Катерине та.
— До свидания, — попрощалась она с женщиной и помахала мне рукой, сказав: — Пока!
— Пока, — попрощался я.
Сел на стул перед ее столом и стал ждать, что мне скажут.
— Филатова Кайа, — сказала она, читая вслух документы, что передали вместе со мной, — осталась на второй год, восьмой класс, больница, амнезия, склонна к суициду, особое отношение, — на этом месте она хмыкнула..., — кажется, у нас появилась своя принцесса, да?
— Вам виднее, — ответил я
— Меня зовут Ольгой Павловной, я старший воспитатель. Сейчас я тебе расскажу основные правила жизни и учебы здесь. Несмотря на то, что мы занимаем одну территорию, под эгидой Пансиона находятся два учебных заведения. Собственного названия у нашей школы нет, так что называемся мы просто "особыми классами".
Она сделала глоток воды из стакана и продолжила:
— Воспитанницы обычных классов и классов для одаренных после окончания основных занятий имеют абсолютный приоритет перед "особыми классами". Это, в основном, касается занятий спортом и прочей внеклассной деятельностью, если им нужны инвентарь или помещение, то воспитанницы "особых классов" должны сразу уступить их им. Участие воспитанниц "особых классов" в командах и коллективах иных классов — запрещено. Так что командных видов спорта у наших классов считай, что нет. Дополнительные занятия по учебным дисциплинам — по расписанию. Воспитанницы "особых классов" за все: за еду, форму, школьные принадлежности, а также за увольнительные — платят очками. Или деньгами, кроме увольнительных — их купить можно только за очки. Нет очков или денег — ходи голодной и оборванной. Очки зарабатываются прилежной учебой и хозяйственными работами, хотя ты от них официально освобождена, принцесса, но, в принципе, тебе никто не запрещает в них участвовать. По желанию. Это понятно?
— Да, — ответил я
С деньгами у меня проблем нет, так что могу, что называется, "забить" на хозяйственные работы, особенно, если они будут мешать мне в достижении моих целей. Но с другой стороны, если стану "белой вороной" и буду сорить деньгами, направо и налево, то вызову лишь злость и зависть у прочих учениц этих самых "особых классов" и мне могут начать гадить, мелко или не очень. Все-таки, здесь коллектив подростков, причем трудных. Что, в свою очередь, может привести к непредсказуемым последствиям. Так что, в этом плане я должен быть как все, придется, иногда, поработать на хозяйстве.
— Хорошо, также воспитанницы штрафуются за плохую успеваемость, плохое поведение, халтурную хоздеятельность, уклонение от хоздеятельности. А также, если это произойдет по вине воспитанницы, само собой, за конфликты. Особенно большие штрафы за конфликты с воспитанницами не из "особых классов". Уйдешь в определенный минус по очкам — выгонят. Со всеми необходимо быть вежливой! Это понятно?
— Да.
— Какой иностранный язык ты хотела бы изучать? Если вообще хочешь, конечно.
— Английский язык, — ответил я.
— Принцесса..., все учат французский или немецкий, а она особенная, английский ей подавай, — хмыкнула воспитатель, — постой, в твоем табеле успеваемости нет записи о том, что ты учила английский язык!
— Я самоучка, английский мне нравится, хочу учить его в школе, — ответил я
Воспитатель взяла планшет и что-то долго искала.
— У нас, оказывается, никто не выбрал английский для изучения. Ладно, я что-нибудь придумаю.
Она набрала чей-то номер на видеофоне и сказала:
— Зайди ко мне.
— Сейчас, — обратилась она уже ко мне, — придет воспитатель, ее зовут Анной Петровной, она покажет тебе твою комнату и отведет на склад, где ты получишь форму и учебные принадлежности.
Она положила передо мной на стол какую-то карточку.
— Карточка Воспитанницы Пансиона. Для удостоверения личности, а также она работает как платежная карта, для оплаты очками. Все ценные вещи клади в свой шкафчик и запирай его на ключ. За сохранность своих вещей отвечаешь только ты сама.
В кабинет, постучавшись, вошла женщина, та самая воспитатель, что должна была отвести меня в мою опочивальню и на местный склад.
— Вроде все, что пока нужно тебе знать, я рассказала. Будут вопросы — задашь любому воспитателю, на этаже всегда есть дежурный воспитатель.
— Я поняла, спасибо, — ответил ей.
Комната, в которой мне предстояло жить неопределенное количество времени, возможно до самого выпуска отсюда, представляла собой помещение, покрашенное в светлые тона, и рассчитанное на проживания четырех человек. То есть имелись четыре кровати, четыре простых письменных стола и стула, рядом с которыми стояли запираемые на ключ тумбочки, где предполагалось хранить свои ценные вещи. Также, в комнате имелся большой шкаф, с большим зеркалом на раздвижной двери, для хранения вещей тутошних обитательниц. Удобства на этаже. Представил себе толпу девчонок, ломящихся утром в единственную уборную. Будет забавно, да.
— Спать будешь тут, — сказала воспитатель, указывая на ближайшую ко входу кровать и указала рукой на письменный столик, — это твой. Оставляй вещи и пошли.
Наличку и ноут я убрал в тумбочку и запер, а чемодан просто закинул в шкаф, после чего мы покинули комнату и отправились на склад.
Склад представлял собой довольно большое квадратное здание, где помимо самого склада располагались многие иные службы, отвечавшие за функционирование Пансиона.
В самом складе стояла веселая суматоха. Небольшая толпа девчонок, местных учениц, стояли в очереди на получение новой формы и необходимых для учебы принадлежностей.
Стою, жду своей очереди. Девчонки, что рядом со мной — шушукаются, оценивают мои шмотки. Ну да, такое платье, что на мне — это то, что, по всей видимости, может позволить себе далеко не каждая учащаяся здесь.
Особый диссонанс с моим прикидом у них вызывал тот факт, что я пришел с воспитателем "особых классов". У тех тоже была своя, особая, форма, так что их легко можно было узнать.
— Я узнала ее, она..., — тихим шепотом говорила одна из девочек, косясь на меня, после чего договорила фразу уже совсем тихо, на ухо, своей подруге.
Кажется, что в Пансионе каждая собака завтра будет знать, кто я и чем знаменит. Тяжело быть популярным, да.
Подошла моя очередь. Выдали комплект повседневной формы, спортивную форму, обувь от которой я брать не стал, у меня были свои кеды, всевозможные письменные принадлежности и форменную сумку. За все это богатство я расплатился очками со своей карты. Отдельно, под подпись, мне выдали что-то вроде электронной книги, содержавшей все школьные учебники, школьные правила, расписание занятий и прочее.
Очень удобно, не придется, как в прошлой своей жизни, таскать на горбу тонну макулатуры.
И в довесок нагрузили униформой для хоздеятельности, бесплатно, само собой.
Вернувшись в свою комнату, бросил все это барахло на кровать.
У дальней кровати, рядом с окном, заметил еще одну обитательницу нашей богадельни, делившую со мной жилплощадь.
Барышня была побитого жизнью вида и неопределенного возраста, ей можно было дать как 16 лет, так и 30. Была она худой и бледной, с синяками под глазами, то ли от недосыпа, то ли Бог его знает от чего еще. Одета она была, хоть местных горожанок я особенно и не видал, так что сравнить мне не с чем, довольно бедно. Платье ее выглядело так, а она еще не успела переодеться ни во что, вероятно, тоже только пришла, будто она его носила уже не первых год. И возможно не только она.
— Привет, красотуля! — выдернула она меня из созерцания и размышления, широко мне улыбаясь.
— И тебе привет, — ответил я
— Клевый у тебя наряд, слушай..., — она смотрела на меня, на шмотки, в основном, оценивающим взглядом, — у тебя, случайно, нет немного деньжат взаймы?...я отдам!
— Нету, — без раздумий ответил я, — откуда у бедной девушки, такой как я, деньги?
Сказав это, я кисло улыбнулся.
— Ага, ага, бедная девушка, — расхохоталась та.
Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |