Берсерк

— О чем мечтаешь? — неожиданный вопрос, выдернул из этого красочного, волшебного мира и заставил вздрогнуть. Рядом со мной, каким-то неведомым образом оказался Ланс.

— Я не мечтаю — насупившись, буркнул я, дергая себя за правое ухо, точнее, его остатки.

— А что делаешь? — искреннее любопытство, сквозившее во взоре лекаря, заставило меня смутиться своей грубости.

— А какая она — столица? — решил я свернуть со смущающей меня темы.

— Тебе правду сказать или как? — задал маг странный вопрос.

— Правду конечно! — удивленно воззрился на Ланса я. Маг загадочно улыбнулся и сказал:

— Знаешь, лучше бы ты сначала увидел бы Солнечный Двор, а потом бы разочаровался. Описывать всю красоту этого города придется долго, да и не отразят слова тех чувств, что вызывает его вид в первый раз. Поэтому я расскажу тебе о том, какая жизнь бурлит внутри всего того великолепия.

'Внутри великолепных чертогов, ходят прекрасные и изящные люди, каждое их движение пронизано грацией и достоинством. Но внутри они черны и коварны, им нельзя доверить даже самую невинную тайну, так как из их уст она прозвучит не милосерднее смертного приговора. Сколько жизней потеряли тут честные люди, не понявшие вовремя в какое логово гадов угодили? Блеск золота и драгоценностей, шум балов и шепот в темных уголках, все это создано, чтобы отвлечь внимание от главного — невыносимой вони гниющих душ'.

Я слушал, открыв рот. От мага я не ожидал подобных сравнений и метафор. Я словно сам оказался среди улыбчивых лиц, что-то мне шепчущих и манящих к себе.

— Это слова моего хорошего друга — вырвал меня из грез голос Ланса, — сам я в жизни не смогу так сказать.

Я посмотрел на мага, тот мечтательно уставился в небо, слегка прикрыв глаза. Вот уж кто не создавал впечатления романтика, так это Ланс, о чем и сказал ему:

— А вы не похожи на романтика.

— Ахаха — звонко рассмеялся маг, — Всякий маг, личность творческая, а творческий человек не может не быть романтиком. Что бы создать что-то новое нужно иметь полет мысли, нужно уметь мечтать. Так что даже некроманты где в глубине души романтики.

От последней фразы я поперхнулся и закашлялся, недоуменно уставившись на целителя. Он что серьезно? Эти мрачны типы, о которых ходит немало жутких легенд?

— Не стоит так удивляться — улыбаясь, постучал мне по спине Ланс — большинство историй распускают сами некры, так люди не очень любят повелителей мертвых, они предпочитают видеть в лицах боязливое уважение, а не отвращение и презрение. Кстати, я вырос на историях о берсерках — резко сменил тему лекарь — и моя давняя мечта узнать, как люди, не имеющие способности к магии, обретают столь невероятные силы. Для этого-то ты мне и нужен.

— Да я и сам ничего не знаю — немного опешив, ответил я.

— О! Тут ты ошибаешься — горячо заявил лекарь, порывисто наклонившись ко мне, почти шепотом сказал, — есть у меня одна теория, благодаря недавним исследованиям в области ментальной магии у меня появились некоторые мысли по этому поводу.

— Э-э — только и смог протянуть я, не зная, что сказать.

— Вот скажи мне, когда ты в первый раз почувствовал неконтролируемую ярость?

— Не знаю — задумался я, стараясь вспомнить подобный случай — наверное, в бою, хотя...

— Ну! — нетерпеливо спросил Ланс.

— Было нечто подобное, из-за чего я собственно и попал сюда — далее я поведал магу о происшествии в таверне, где мною были искалечены стражники. До сего дня, мне было абсолютно непонятно, как я, далекий от воинских искусств человек, смог сотворить подобное голыми руками, но теперь все встало на свои места.

— Интересно, интересно — протянул целитель, пристально всматриваясь в мое лицо, — а расскажи-ка мне о твоем детстве. Тебя обижали родители?

— Да нет — помотал я головой, для пущей достоверности, — папа и мама у меня хорошие.

— Может, были проблемы со сверстниками? — этот вопрос мне не понравился, не хотелось посвящать чужого мне человека в то, чего я не рассказывал и родителям, — Та-ак, похоже я угадал! — обрадовано протянув, потер ладоши маг.

Я отвернулся в сторону, говорить пропало всякое желание. Попытки развеселить меня и разговорить провалились. В прочем, мага не остановило мое молчание и показное игнорирование, казалось, это его только распаляло. Внутри нарастало раздражение, я хмурился все сильнее и сильнее. Заволновалась лошадь подомной, шедшая до этого спокойно, она стала ржать и трясти короткой гривой.

— А вот был еще такой случай! — сквозь покров злых мыслей пробился ко мне голос Ланса, внезапно прерванный окриком графа Фальца:

— Виконт Лансер Граург! Мне требуется с вами поговорить. Срочно! Дело касается государственной безопасности!

У меня вырвался вздох полный облегчения, мое терпения почти закончилось, вот-вот я мог сорваться и нагрубить магу, а это точно ни чем хорошим не закончиться, простолюдинов и за меньшее приговаривали к смерти.

Ланс ускакал вперед, о чем-то шепотом беседуя с графом, проводив их взглядом, я постарался расслабиться и устремил свой взгляд в небо. Чистая, глубокая синева, словно затягивала, казалось, что еще чуть, и нечто незримое проступит в глубине воздушного океана. Я смотрел вверх, пока не заболела шея и не закружилась голова. От резкого движения, в глазах потемнело, и я едва не упал с лошади, потеряв чувство пространства. Чьи-то сильные руки ухватили меня за плечо и помогли остаться в седле, когда я смог разглядеть, то увидел встревоженное лицо одного из сопровождающих меня воинов. Он развернулся и открыл рот, догадаться зачем, было не сложно, поэтому я поспешил его остановить:

— Не надо! Я просто долго смотрел вверх — воин понятливо кивнул и успокоился, остальные солдаты, окружавшие меня кольцом, даже не повернули голов в нашу сторону.

Спокойствие вернулось ко мне, мерное покачивание ввело меня в какое-то странное состояние задумчивости, мысли текли вяло и неохотно, а перед глазами в такт шагу кивал головой конь. Взгляд мой, скользил по деревьям. Листва понемногу начала наливаться осенним золотом, жизнь в городе имеет свои плюсы, но люди иногда не подозревают, как много они теряют в спешке. Природа так прекрасна, что стоит хотя бы изредка остановиться, отвлечься от повседневных забот и уделить хоть минутку на созерцание окружающей нас каждый миг красоты.

Так, мерно покачиваясь в седле, убаюканный цоканьем копыт, я и просидел в седле до самого вечера. Остановка на ночлег произошла посреди леса. Солдаты споро разбили лагерь и занялись готовкой ужина, мне же было непривычно сидеть, сложа руки, когда вокруг суетился народ. Я чувствовал себя лишним в этой компании, все они были при деле, перебрасывались шутками, в общем, в отличие от меня, они были на своем месте.

На меня волнами накатывала скука и апатия, когда рядом со мной присел маг.

— Скучаем? — и даже не став дожидаться ответа продолжил, — Я тоже. Знаешь, что я больше всего не люблю в дороге? Вот такие вот остановки, когда оказываешься не при делах. Будешь?

Ланс протянул мне открытую фляжку, из которой тянуло спиртным. Молча взяв её я сделал глоток, по горлу побежала горячая волна и ухнув в желудок стала медленно растекаться по телу, оставив на языке приятный ягодный вкус. Маг забрал у меня емкость и тоже отпил.

— Ну как? Полегчало?

— Еще нет — грустно ответил я.

— О! Процесс пошел! Давай еще глотни, глядишь и целыми предложениями заговоришь.

Отпив еще пару глотков, я действительно почувствовал облегчение. Мир больше не казался таким уж угрюмым местом, на лицо выползла улыбка.

— Ух ты! — восхищенно пробормотал виконт — А что ты чувствуешь?

Этот вопрос вызвал у меня легкое недоумение:

— В смысле?

— Ну что ты ощущаешь?

— Да то же что и все, наверное, когда выпьют — пожал я плечами.

— Будешь еще? — с нескрываемым любопытством уставившись на меня, спросил маг.

— Да можно — мне становилось все лучше и лучше, с каждым глотком в мое тело проникало хорошее настроение и потому, я был несказанно опечален, когда напиток закончился. Для верности я потряс фляжку и последняя капля, упавшая мне на язык, вернула хорошее настроение.

— Хорошо-то как! — воскликнул я, устремив свой взгляд в темное небо, где явственно проглядывали звезды:

— Тебя прекрасней нет на всей земле.

Твой лик прохладный и чудесный

Заденет струны Музы на душе

И унесет в неведомые дали.

И сколько раз глядеть мне на тебя?

Не в силах облегчить тебе скитанья.

Как долго оставаться в стороне?

Не смея нарушать твое молчанье.

И нет такой звезды, что, как и ты

Подарит нам порывы вдохновенья

Ведь ты одна, несешь нам свет мечты.

Ведь ты одна — изгнанница немая.

И ночь за ночью, глядя на тебя,

Я предаюсь бесчисленным метаньям,

Тебя прекрасней нет — моя Луна.

Я говорю с тобой, ответ не ожидая.

Пройдут года, и слягу в землю я.

И память обо мне в сердцах погаснет.

И только лунный свет проведает меня,

Безмолвный разговор наш продолжая.

После минутного созерцания ночного неба, и светила, скользящего по необъятным просторам тьмы, Ланс несколько задумчиво поинтересовался:

— А кто твои родители ты говорил?

— Маму зовут Лада, а отца Гарус, еще у меня есть брат... — в голове было легко и хотелось излиться всему миру.

— Очень интересно, а кто они? Безземельные дворяне?

— Да откуда же? — полезли у меня глаза на лоб, от такого предположения — Папа и мама из крестьянских семей, отец у меня служил в гвардии, а мать...

— То есть — вновь перебил меня Маг, чем изрядно меня расстроил — они люди простые, не из благородного сословия? А откуда же ты знаешь стихи Арастана?

— Как откуда? — с каждой фразой лекаря мне все сложнее было поймать нить разговора — Прочитал, разумеется.

— А...? — открыл рот Ланс, но тут я не выдержал и оборвал его:

— Я запутался и мне скучно — я, наконец, понял, чего хочу — А давайте танцевать!

Сказал я это достаточно громко, что бы меня услышал весь наш небольшой лагерь. На меня устремились удивленные взгляды. Воины, сидевшие у костров в ожидании ужина, граф Фальц, Крам и Ланс смотрели на меня непонимающе. А мне было так хорошо, тело и душа рвались в пляс, так хотелось поделиться радостью со всем миром, что я не выдержал и пошел расталкивать это сонное болото.

Подхватив под руку мага и подняв графа, я ударился в пляс, не забывая подбадривать оробевших почему-то воинов. Сколько всего захватывающего можно сделать у костра! Мы прыгали через него по пояс голые и с оружием в зубах, правда, не у всех прошло это удачно. Споткнувшись, Ланс упал в него тросом, однако, это не остановило веселья. Пели песни, танцевали, я продекламировал пару стихотворений. Проще говоря — веселились! Спать легли только под утро.

* * *

Солнечный луч, отыскав дорогу в густой листве, упорно сверлил мой глаз. Вставать решительно не хотелось, но осторожные шаги и тихий шепоток, не позволяли провалиться обратно в дрему. Повалявшись еще с минуту, я все-таки решил встать. Повернувшись на бок, я приоткрыл глаза и сквозь ресницы уставился на... закованного в кандалы Ланса. Сон как рукой сняло.

Резко сев я недоуменно огляделся. Первая мысль была сумасшедшей — нас взяли в плен! Однако все солдаты были свободны, только смотрели на меня настороженно с толикой опаски в глазах.

— А что тут произошло? — удивленно и почему-то шепотом спросил их я.

— Господин Мор, а вы не помните? — осторожно поинтересовался у меня Крам.

Я недоуменно нахмурился, стараясь понять, о чем может идти речь, а потом...

— Ох, ты ж Брукхово отродье! — вырвалось у меня — Это что вчера было?!

Не трудно было догадаться, кто стал этому причиной, мой взгляд уперся в скованного мага. Тот в ответ лишь слабо улыбнулся, едва заметный след от сошедшего синяка красовался вокруг правого глаза.

— Извини, мне было просто интересно, как на тебя подействует настойка для магов.

Судя по злобным взглядам со стороны солдат, они могли вполне прожить и без этого, несомненно, ценного знания.

— Проснулся ночной кошмар? — раздался за спиной голос графа.

Я, покраснев словно девственница, обернулся к Фальцу. Смотреть ему в глаза после того, что вчера натворил, было невозможно.

— А почему Ланс закован? — набравшись смелости, спросил я.

— Потому что его будут судить. — Жестко ответил Фальц.

За что судить было и так ясно, не дай боги я из-за его экспериментов поубивал бы всех, или того хуже, рассудок потерял бы и стал бы угрозой уже всему королевству.

Я был зол на мага, но в то же время и сочувствовал ему. Хотя думаю, он сможет выкрутиться, за тот короткий промежуток времени, что я с ним знаком, я успел понять одну простую истину, он чрезвычайно талантлив, упорен и изворотливей змеи.

Сборы были закончены еще тогда, когда я изволил почивать, так что ждали все только меня. Кстати с поведением конвоя произошли кое-какие изменения, теперь, они не стремились меня зажать в тесном круге, а очень даже наоборот, старались держать максимально разрешенную дистанцию от меня. Ну что ж, их понять можно.

Так как выдвинулись мы за полдень, то темп нашего движения возрос в разы. До самой ночи мы не сделали ни одной остановки. Судя по ощущениям, у всех моих спутников преобладало одно желание, избавиться от меня по соображениям личной, физической и моральной безопасности.

Глава 5.

Мы выехали из леса. Впереди начинался плавный подъем на холм. Мне почему-то всегда представлялось, что столицу я увижу с горы, и она будет у меня на ладони, и я смогу насладиться её великолепием в полной мере. На деле же все обстояло совсем иначе. Солнечный Двор находился на возвышенности и кроме его стен, и шпилей башен, отсюда ничего увидеть нельзя. Хотя надо сказать, что уже одни стены производили неизгладимое впечатление. Сделанные из огромных блоков белого камня они возносились на высоту около двадцати метров, прямая широкая дорога вела к широким воротам, кажущимися на фоне стены игрушечными. Мощь этих стен подавляла. Ни какой безумец не станет их штурмовать, а если вспомнить, что они еще и зачарованны...

Закатные лучи солнца падали на стену, заставляя их словно пламенеть, это трудно описать словами. Башни словно факелы, блестели своими металлическими шпилями. Маленькими свечками, мерцали шлемы стражи стоящей на стене. Широко открыв рот, я доехал до самых ворот не в силах оторвать взгляд от столь потрясающего вида. Приходя в себя от столь впечатляющего зрелища, я даже не заметил, как мы миновали ворота.

Город встретил меня сильным гулом, множество людей, их голоса, топот ног, звяканье брони и подков, все это, сливалось в единый шум. Такого гомона не было даже в лагере. Глаза разбегались во все стороны, архитектура зданий заслуживает отдельного описания. Опрятные дома, с претензией на роскошь тянулись по обеим сторонам улицы. Они стояли парами друг напротив друга, создавая симметрию, и в тоже время найти два абсолютно одинаковых не представлялось возможным. По улицам туда-сюда сновало множество людей, превращаясь в настоящий поток, не было никакой неспешности, как представлялось мне ранее. У всех было множество забот, которые они стремились выполнить до захода солнца. Из-за величины стен, территория находящаяся близко к ним, окуналась в сумерки раньше времени.