Стив не смог бы распланировать и осуществить убийство Криссела один — это не одиночная месть. Кто тогда его сообщники? Сколько их? Кому хватило наглости и ловкости грохнуть Криссела?

Если бы они были из мистральского отделения, Адам бы знал о них или догадывался. Тайные сговоры сложно скрывать, всё равно рано или поздно что-то просачивается наружу и становится очевидным. Но за другие ячейки он не мог ручаться. В том числе ничего определённого не мог сказать и о мятежниках из Вакуо — гримм знает, как именно их сейчас контролировали сёстры Инаба (и контролировали ли вообще?), достоверно узнать хоть что-либо о них было проблематично.

Разбираться со всем этим одному долго и неэффективно. Он достал свиток и набрал номер Илии. Блейк заинтересованно навострила ушки, прислушиваясь и не слишком умело делая вид, что продолжает читать.

— Илия, это я. Билл всё ещё гостит у вас?

В ответ он услышал шумный вздох.

— Да, он здесь.

— Завтра, ближе к часам шести вечера, я пришлю тебе письмо с подробностями. Пока что последи за ним и постарайся задержать под каким-нибудь предлогом, если он вздумает уехать. Действуй аккуратно, не упусти его.

— А в чём проблема?

— Новые сведения. Не в пользу него, — отрывисто пояснил Адам. Свитки для обмена подобной информацией не годились.

— Ясно. Жду письма.

Конечно, Адам сильно сомневался, что этот идиот способен на подковёрные интриги, но вот оказаться пешкой в чьих-то руках — как и Стив — вполне мог. Если он не причастен к убийству — займётся полезным делом на пару с Илией.

Блейк, уже не притворяясь, настороженно смотрела на него.

— Что ты задумал?

Он объяснил ей ситуацию со Стивом.

— А Билл тебя интересует только потому, что он из той же ячейки и может что-то знать?

— Да, увидим по его действиям в ближайшее время. И не волнуйся ты так за Илию. Она справится.

Блейк отложила книгу и нахмурилась, всем своим видом показывая недовольство и огорчение.

— Мне не нравится, что её нагружают сомнительными заданиями, о которых она никогда ничего не рассказывает.

Ничем сверхсекретным Илия не занималась. Просто были дела, о которых Блейк знать не обязательно. Не отпустили её из Мистраля тоже по банальной причине — с тех пор, как организацию покинул лучший разведчик, Сиенна трепетно относилась к оставшимся, предпочитая держать их у себя на виду. Не исключено, что готовила с их помощью контр-меры.

Даже он пока не мог выцарапать Илию из лап Сиенны, хотя очень хотел.

— Блейк, ты ведь сама понимаешь, что разделение информации необходимо. Особенно сейчас.

— Понимаю, но легче от этого не становится.

Он пересел на её сторону, и Блейк тут же потянулась к нему, уткнулась носом ему в плечо. Обнимая её и гладя по волосам, он молчал — любые обещания в стиле "всё наладится" были бы откровенной ложью.

* * *

Опыт Криссела и других лидеров показывал, что ячейку не стоит вверять кому-то одному. Лидеру нужны советники с расширенными полномочиями, готовые подменить его при любых осложнениях. А сложностей и проблем у них скоро прибавится. Поэтому обсуждение ближайших планов они с Хайме начали именно с этой темы: как управлять ячейкой теперь и кто будет третьим в их триумвирате.

Вторая важная тема: необходимо провести ревизию тайников и схронов. Третья: наладить связи с союзниками. Четвёртая: собрать всех для важного объявления. Последнее беспокоило его больше всего, ибо он знал — не все согласятся продолжать общее дело, узнав, что именно потребуется и к чему им следует быть готовыми.

Главная база вейловской ячейки располагалась в нежилом здании с подставными конторами, занимающимися перекладыванием бумажек. Часть базы скрывалась под землёй — надёжно... если никто посторонний об этом не догадывается. По-хорошему, следовало провести здесь "генеральную уборку".

Хайме проводил их с Блейк до кабинета покойного лидера. Обстановка там была скудная: несколько столов, покрытые пылью шкафы с книгами неизвестного содержания, чахлые растения, про полив которых все забыли, да единственная карта столицы на стене.

— Как часто вы проверяете этот кабинет? — спросил Адам, едва переступив порог.

— Один раз осматривали, после убийства. Криссел не позволял никому заходить сюда, но и сам редко использовал кабинет по назначению.

— Не позволял? Это ничего не значит, — пробормотал Адам, ныряя под самый дальний стол.

Что бы там Криссел ни запрещал, любой мог пробраться сюда и повтыкать во все щели оборудование для прослушки. Ага, вот и первый "жучок", плохо припрятанный каким-то дилетантом.

И что же они здесь "осматривали", если упустили его?

— Сэр? — Хайме тоже заглянул под стол. Адам отцепил "жучка" от нижней поверхности стола и молча продемонстрировал ему.

В эту самую минуту раздался робкий стук, и дверь кабинета открылась.

— Босс, можно поговорить с вами... Ой, извините, сэр.

Адам выбрался из-под стола. Визитёрами оказалась группа, участвовавшая в последней операции Криссела, под предводительством младшей сестры местного врача — Гардии. Этих ребят он знал более-менее, "новичком" можно было назвать разве что Мэтта, вступившего в ячейку год назад и открывшего, по словам Хайме, очень полезное проявление (и без особых успехов его использующего, взяться бы за него).

Чем руководствовался Криссел, отбирая эту группу? Гардию, видимо, он взял как аккуратного водителя и зоркого караульного. Мэтта — чтобы запомнил охранников, зачем-то. Энтони — для незаметного проникновения на склад, он был известен своими навыками взлома и кражи. Стив-предатель, Бьёрн, Нестор и Карл — особенными умениями не выделялись, значит, исполняли роль "простой рабочей силы". Все (кроме Стива, очевидно) лояльны к лидеру, исполнительны, не болтливы.

— Если вам удобнее называть меня "боссом", я не против. В коридоре поговорим, — он оставил "жучка" на попечение Хайме и вышел вместе с ними.

— Мы хотели объясниться с вами насчёт Стива... — пояснила Гардия. — Мы действительно ничего не подозревали, когда он уговаривал нас промолчать о том охраннике. Он выглядел таким же растерянным и напуганным...

— Оправдания ваши я и так уже прочитал в отчёте, не повторяйся, — перебил Адам. — Но раз уж вы пришли с покаянием, скажите мне, какие именно свои действия вы считаете ошибочными?

— "Доверяй, но проверяй", — ответил невысокий фавн с енотовыми ушами, Энтони. — А мы его послушали, как самые тугодумистые тугодумы.

— Тони! — одёрнула его Гардия.

— Дык чё, правда же. Никто из людишек, может, и не сбегал. Говорил я вам, монтировочкой надо было поковыряться...

— О, так вы пытались проникнуть внутрь? — заинтересовался Адам. В отчёте об этом не упоминалось.

— Не только через двери. Там ещё окно было, я попросил Бьёрна подсадить меня, — добавил Мэтт. — Но пока мы возились, Стив снова разблокировал вход.

— Что-нибудь ещё показалось вам несущественным для упоминания? Поделитесь?

Они переглянулись между собой.

— Мы думаем, что Стив тоже мог оказаться жертвой обстоятельств, — ответила за всех Гардия. — Убийца мог обмануть его, воспользоваться его доверием. Тони, покажи боссу фигурку, которую ты... эм-м, позаимствовал у Стива.

Энтони протянул Адаму фигурку сидящего "фавна" в просторном бардовом балахоне с капюшоном, скрывающим его лицо в тени. У этого существа были и уши, и хвост звериные — лисьи.

Как интересно.

— И как эта вещь натолкнула вас на мысли о "жертве обстоятельств"?

— Это Гардия себе в башку втемяшила, босс, лично я...

— Тони! — снова возмущённо воскликнула та.

— Пусть выскажется.

— Мне этот мутный прощелыга сразу не понравился. Одни и те же фразочки повторял всё время. Спросишь его, чё из Мантла свалил, а он как шарманка заводная: "Не нравятся их методы, лидер жестит не по делу". Не водился ни с кем. Предлагаю ему в картишки перекинуться, а он: "Занят, занят". Всю комнату обставил сектантскими штучками: иконки и фигурки там всякие. Только, босс, они все пропали... — Энтони внезапно растерял свой вальяжный вид и скромно потупился в пол.

— Так, и что же помешало тебе сообщить о пропаже ещё вчера?

— Дело в том, босс, — Гардия отняла ладонь от лица и вздохнула, — что никто, кроме него, всю эту "сектантскую" атрибутику не видел. Стив убирал её, когда к нему в комнату приходили гости. А Тони забрался туда без приглашения и фигурку взял без спроса.

— Энтони, — Адам перевёл взгляд на него, — тебе сложно самому объяснить собственные поступки и мотивацию, раз приходится прибегать к помощи товарищей?

— Мне не поверили бы, — бросил тот, не глядя на командира. — Я ж её спё... украл. Хотел посмотреть, чё он делать будет. А он и не заметил. Или притворился.

Понятно, они пришли с повинной именно к нему, так как искренне полагали, что ровесник отнесётся к ним снисходительнее, чем тот же Хайме, и головы никому не открутит. Почти угадали. Отныне всякое наказание будет нести в себе смысл и пользу, направлено на самосовершенствование провинившегося. Он собирался вложить в своих подопечных необходимые знания, исправить их недостатки — всеми доступными способами.

То, что они пришли не по одиночке, а вместе, и не скидывали вину целиком на Стива, ему понравилось, тем не менее. Не безнадёжны.

— Бдительность — это хорошо, Энтони. Но опускаться до мелких пакостей, красть у ближнего своего, даже если ты считаешь его лжецом и преступником, — непозволительно. Если тебя поймают на воровстве ещё раз — не важно, какие цели ты будешь преследовать, — это будет твой последний день в Белом Клыке. Уяснил?

— Да, босс, — Энтони, наконец, посмотрел на него серьёзно.

— Теперь что касается всех. Когда отчитываетесь о миссии, упоминаете все детали. На самих миссиях держитесь сплочённо и любую информацию подвергаете сомнению и проверке. Любую. Всё, что видите, слышите, осязаете и так далее. Не решаете ничего на ходу сами, а обо всех своих сомнениях докладываете мне или старшим. Всегда и своевременно.

Он дождался, пока все шестеро нестройным хором подтвердят ему, что уяснили и эти простые правила.

— И последнее. Завтра, ровно в восемь утра, я жду вас в тренировочном зале. Посмотрим, за какие умения Криссел вас выбрал. Свободны.

* * *

Разговор, при котором Таксон не присутствовал по причинам, от него не зависящим, и который Адам не запомнил не по своей воле:

Бдительность и скептицизм, да... В некоторых случаях они бесполезны. Его собственный случай носил имя "Рейсен Инаба". И, к стыду своему, Адам осознал, что на этот раз даже не ощутил её воздействия — не мог вспомнить, что именно произошло, когда она успела подобраться к нему и заглянуть в его глаза. Исход их гипотетического поединка зависел от скорости реакции. В реальном мире Рейсен была физически слабее него, и он давно убил бы её, нисколько не колеблясь. Но здесь, в иллюзии, он был бессилен против неё, полностью в её власти — пока действует её проявление. Каким-то образом она сумела его опередить и не оставила ему ни единого шанса запомнить этот трюк.

Она далеко продвинулась в своём мастерстве — кто бы сомневался? Ведь он был тем, кто раскрыл её потенциал, предоставил ей возможность совершенствовать свои умения и практиковаться, позволил залезть к себе в голову. Да, он проиграл их будущий поединок в ту самую минуту, как протянул ей руку помощи и предложил тренироваться вместе.

Фатальная ошибка? Но в четырнадцать лет он видел в Рейсен лишь жертву обстоятельств, не нужную никому, кроме сестры, зарывающую свой талант в землю — и не мог равнодушно пройти мимо. "Плохих" и "неправильных" проявлений не существует, есть пренебрежительное и поверхностное к ним отношение, нерациональное их использование — так говорил его покойный наставник, и Адам соглашался с ним, старался ту же самую мысль донести и до своих учеников. Называть проявление "бесполезным" — всё равно что ругать собственную руку за недостаточную ловкость и подвижность. Всё зависит от того, как ты — только ты сам и никто другой — свою руку натренируешь.

Способности Рейсен не были такими уж особенными или уникальными, они достались лицемерной, хитроумной и неблагодарной дряни, скрывающей истинное лицо за образом невинной пай-девочки. Адам много общался с ней до её дезертирства, но не стал бы заявлять, что изучил достаточно хорошо, чтобы понимать её поступки и стремления. На самом деле, он понятия не имел, какого лешего она забыла в вейловской ячейке и что она собирается предпринять.

Зачем он понадобился ей? Получить как можно больше сведений о Крисселе или о планах БК на осень? Узнать его мнение о чём-то? Использовать его, как фигуру, оказавшуюся на удобной позиции? Все эти хлипкие конструкции рассуждений строились только на его представлениях о том, что он делал бы на её месте. Единственное, что ему оставалось — наблюдать за ней, пытаться понять и тешиться призрачной надеждой, что она ошибётся, и он сможет обернуть её ошибку против неё.

Иллюзия, в которую он попал, думая, что возвращается в кабинет, была весьма незамысловатой: небольшая комната с плохим освещением, нечто вроде подсобки. Из мебели только два стула, на одном из которых и восседала Рейсен, внимательно разглядывая пленника. Она могла показать ему практически всё, что угодно — но берегла силы, а значит, хотела допросить обстоятельно и подробно.

Он не торопился начинать беседу. Совершенно не торопился, в отличие от Рейсен, тратящей ауру на работу проявления. Ему вдруг стало очень интересно, что случится, если швырнуть свободный стул прямо в иллюзионистку. Смоделирует ли она физику процесса правдоподобно?

— Я понимаю, сейчас ты зол и растерян, — Рейсен даже не шелохнулась, а стул, развернувшись на полпути, спланировал обратно на своё место, — но давай обойдёмся без воображаемых драк. Тебе известно, кто убил Криссела?

Он не мог лгать ей, но ответы зависели от правильной постановки вопроса.

— Нет.

— Кто участвует в заговоре против Криссела?

— Не знаю.

— Против верховного лидера?