Гостеприимный мир Книга седьмая - Припарка мертвому

— О! — неопределенно подняла пьяная волшебница палец, — Так вот... В общем... это было наше первое с девочками дело. Первый большой заказ. Золота обещали столько... ик!... мы писали кипятком! Дело было смешным — надо было просто проучить портного. Бессмертного портного... но! — она снова потыкала пальцем потолок, — Золотого уровня! Парень не прогибался под Гильдию, понимаешь?

— Понимаю, — покивал я. Как мог. Чего уж тут непонятного.

— Ни-че-го ты не понимаешь! — сделала Лилисанна неожиданный вывод, тут же принявшись рассказывать дальше, — То, что Бесс грёб деньги лопатой — ему бы простили. Ну... ты представляешь, как прощают — сначала вроде как да, а потом, давай делись назад. Тут уж кто как... Нам его заказали, потому что этот портной решил, что денег ему хватит. Представляешь? Вот взял так... ик! ...единолично и порешал. Еще мол, годик поработаю, а потом живите дальше без "золотого класса", как хотите. За это и заказали.

— Ох уж эти негодяи. Творят, что хотят, — съехидничал я. Почему-то к женщине, совершенно точно сломавшей мне психику, я негатива не испытывал. Наверное, потому же, что и она — это была работа. Ничего личного, как говорится, несмотря на наше чрезвычайно короткое общее прошлое.

Миниатюрное белокожее тело кивнуло пьяной головой и попыталось руками собрать упавшую на лицо гриву черных волос. Коварно притаившаяся в правой руке бутылка объемом не менее трех литров звучно блямзнула Лилисанну по лбу. С глухим воплем волшебница пала со стула пятой точкой вверх и принялась страдать на полу. Миниатюрный красный демон-надзиратель заржал как сумасшедший, но тут же испарился в воздухе, как только брюнетка отточенным движением выбросила в его сторону руку.

Спустя пару минут моя пленительница восстановила свой статус-кво, угнездившись назад на стул и даже несколько протрезвев.

— Никто не предполагал, что богатый умелый Бесс имеет козырь за пазухой, — глухо проговорила она, разглядывая себя в материализовавшееся в руках зеркальце. Закончив, она воззрилась на меня, — Он даже терпел, пока я с ним работала. Вытерпел мелочь... ну, по твоим меркам, но потом... Потом он съехал с катушек.

— ...и проклял вас четверых невозможностью носить одежду, что ли? — грубовато поинтересовался я.

— Можно сказать и так, — горький смешок был мне ответом, — Он оказался "Повелителем Одежды". Смешно, правда? Только вот когда он слетел с катушек, мы все, впятером, включая его самого, сидели в центре очень даже крупного города — прямо в резиденции этого Бесса. А жить он предпочитал поближе к клиентам. В общем, он заставил одежду убить своих носителей. В радиусе полусотни метров. Выплеск был почти бессознательный, его собственная пижама смяла как обертку от конфетки. Это я успела увидеть до того, как тоже самое случилось со мной и подругами...

История на этом только начиналась. Пострадавший от рук начинающих наемниц портной, бывший по классу, кстати, друидом — капитально съехал с катушек на почве ненависти к Лилисанне. Пытки на ровном месте и клеймо убийцы. Для честного труженика, предвкушавшего скорый, долгий и изобильный на излишества отдых, это было крахом. Почему мужик для воплощения своей мести выбрал именно наемниц, а не заказчиков, история решила умолчать.

Лилисанна тоном, исключающим сочувствие, рассказывала, как новоявленный убийца-портной подошел к программе возмездия. Не испытывающий ни малейшего стеснения в средствах и связях, друид применял всё, что только мог, лишь бы лишний раз устроить виновницам своего падения роскошную жизнь... и смерть. Их ловили и калечили другие наёмники, вытесняли из городов, а уж когда и сам главный мститель мог поприсутствовать... это становилось вообще страшным. Слушая, я про себя думал о том, каково может быть женщине, которую внезапно душит собственная одежда. Или задерживает. Или кидается на тебя, таща в себе ближайшего и удивленно вопящего встречного.

Для такого бессмертного, как я, подобный инцидент не стал бы ни малейшей преградой. Зов к Матери — и можно свободно начинать бизнес с нуля. Четырем девушкам, которые и не сразу вдруг и сдались, приходилось на порядки хуже. Их бывшая жертва далеко не всегда ставил себе целью их прямое убийство, дискредитация, унижение, подстава — в ход шло всё. Но больше всего он любил подобраться к ним поближе и заставить рукав одежды или подол платья неожиданно отхватить им конечность. Творца Боли мститель виртуозно берегся, не допуская промашек и не попадаясь на глаза Лилисанне. Другое дело, когда попадалась уже она ему... лишенная сознания или спящая.

Терять руки или ноги во сне? Тут даже я содрогнулся.

Брюнетка же просто болтала. Выговаривалась с непонятными мне пока нотками обреченности. Сама же душещипательная история о том, как "четыре несчастных девушки вынуждены трясти своими прелестями на виду у всех" не вызывала особых эмоций. На дворе 93-ий год, за такой время ходить голышом можно привыкнуть тридцать три раза. Я вот во всяком случае почти никогда не заморачивался иной одеждой, кроме золотых трусов или широкой походной юбки, играющей роль набедренной повязки. Тем более что барышни создали себе целый вызывающий имидж, мастерски использовав появившуюся у них же фобию.

Никогда я еще так не понимал пословицу "голь на выдумки хитра". С другой стороны — меня никогда и носок во сне не душил. Смачные рассказы пьяненькой волшебницы о том, как её на балу в загородной усадьбе совсем некуртуазно раздавило собственным корсетом... внушали.

Выбросив в мою сторону руку и в очередной раз безрезультатно "толкнув", Лилисанна шмыгнула носом.

— Не работает, — пожаловалась она мне.

— А что ты пытаешься сделать? — спросил я, более чем догадываясь, что прозвучит в ответ.

— Перенасытить твои рецепторы болевыми ощущениями... — не меняя плаксивого выражения лица объяснила она, — По максимуму. Вызвать распад личности. Рецепторов много, в том числе и не ранее не задействованных. Я их уже активировала... но теперь это не работает. Почему?

— Ты всерьез спрашиваешь у меня, почему при применении самого негуманного способа казни — пациент еще жив? — неподдельно изумился я, а спустя секунду, после охотного кивка волшебницы, удивился уже по-русски. Закончив удивляться, я откашлялся и спросил, — Ты вообще — здорова? На головку?

— А почему бы и не ответить? — вздёрнула бровь брюнетка. Покачав босой ногой, она предложила, — А я расскажу, что происходит и что тебя ждёт дальше.

Предложение было интересным и даже безопасным, но я все равно взял паузу на раздумья. Козырь "Стоика" побить нельзя, но сообщенная информация предоставит хоть какое-то понимание о ближайшем будущем, что, возможно, подарит лазейку на свободу.

Пока я раздумывал, подвыпившая мастерица пыточных дел и негуманной экзекуции виноватых в том, что за них много заплатили, продолжила болтать. Их волшебная четверка голопопых подружек совсем не ограничивала себя лишь одним Творцом Боли среди крапленых карт. Одна из эльфиек была кем-то вроде "Повелителя температуры", что и позволило дамам садить из орудий своего кораблика по городу и мне, как из пулемета. Эльфийка просто охлаждала стволы сразу после выстрела. Более того, сиреневоглазая проболталась о том, чего я не заметил — ее смуглые длинные подружки оказывается щеголяли ну очень "красными" статусами преступниц, что и позволяло дамам действовать нагло и нахрапом. Бомбардировка была лишь частью загонной тактики, которая и вывела меня прямо под болевой шоковый удар Лилисанны. Чрезвычайно просто и эффективно — меня сыграли именно на знании, что парализующие за серьезную угрозу я не восприму.

Более полную версию происходящего Лилисанна выдала, лишь узнав, почему ее безотказное средство дало такой сбой. Боязливо покосившись на меня, она о чем-то подумала, тряхнула головой, залилась вином от всей своей широкогрудой души и вновь начала трепаться. Местами даже хвастливо.

Повод имелся нешуточный.

Место имела ну очень нешуточная операция по поимке и нейтрализации меня любимого. Бессы в лице заинтересованных представителей "Академии" и государства Нихон, весьма обеспокоенные моей продолжающейся жизнедеятельностью, нашли общий язык с богами Срединного Мира, которым я был как кость в горле. Особенно в свете последних событий — уничтожив целый мегаполис и послужив причиной гибели нескольких богов Подземного Мира. Дабы никому не было обидно, к проекту подключили еще и демонов. У последних личных претензий именно ко мне не было, но доброй традицией инферналов была лютая ненависть ко всем, кто послужил причиной полного уничтожения другого демона. С концами. А на мне пометочка о таком деянии была. Невидимая.

Итак, три высоких стороны задумали операцию. Сверхъестественные существа выступили группой поддержки — божественные сущности взяли на себя определение моего местоположения на карте мира и нанесение татуировки на тело пленного — она и была той самой меткой "Гнева богов", которая напрочь блокировала возможность Зова к Матери. По словам Этты, чтоб у нее молоко скисло, всего лишь на каких-то "пятнадцать лет". Демонические силы предоставили кристаллическую тюрьму, в которой я и болтаюсь — причем, вместе с надзирателем. Хотя тут Лилисанна запнулась, пытаясь вспомнить, что есть что. Надзиратель идёт с тюрьмой или сам мелкий демон её проецирует. При этом она вопросительно поглядывала на издевательски молчащего чертика, бывшего еще тем сексистом.

Случилась накладка. Я не пустил пену изо рта и не приобрел бессмысленный вид, какой полагается каждому уважающему себя разумному, чьи нейроны передают каждое болевое ощущение из возможных от настоящего мастера этого дела. Красный демонёнок тут же настучал куда надо о провале... и началась буча. Бессам за неудачу Лилисанны, бывшей, на минуточку, вольным агентом, была выкачена претензия, автоматически спущенная возмущенными заказчиками уже самой бедной (по её словам) девушке. На вопрос "что делать?" Этта сотоварищи ответили категоричным "что хотите, но результата добейтесь. Мы свою часть выполнили". Ценное указание было спущено... опять-таки к Лилисанне, уже как требование от конгломерата великих и могучих.

Естественно, не просто так, а с прицелом будущих санкций, которые позволят заинтересованным лицам прибегать к услугам Творца Боли куда чаще, чем она желает. Это сиреневоглазая легко прочитала между строк, так как настоящей директивой "Академии" и Нихона был простой приказ — "Уроните кристалл с Джаргаком во Внутренний Мир. В шахту, ведущую к вырезанному им городу". Отличный план... на крайний случай. Надежно выводящий меня из игры на много лет. Пока воскресну, пока найду там внизу мага, согласного со мной работать, пока поднимем его уровень...

Хороший был план. Но его услышал красный черт и... добросовестно настучал.

Вот тут-то у всех и начались настоящие проблемы. Этта грубо запретила, нихонцы грубо послали Этту, "академики" попытались вообще слиться из дела, начав разрабатывать план переговоров со мной любимым... видимо, у них тоже сидел где-то добросовестно стучащий чёрт в невидимости, потому как боги и нихонцы бросили свою двустороннюю грызню и вцепились уже в "академиков", правда, на уровне изрыгаемых в спины претензий...

Весь этот кордебалет летел и собачился приблизительно в десятке километров за огромным старомодным дирижаблем Лилисанны, который медленно, но уверенно шёл к будущей точке сброса меня в подземный мир.

— Уот такие вот пироги, Джаргак, — брюнетка печально качала пустой бутылкой, пребывая не в самых радужных мыслях, — Што бы они с тобой не придумали, мне с девчонками всё... ик! ...равно не выкруссиса... Об... винят и напря... гут. Не справилась.

— Глупо это как-то, — сделал замечание я, — Принуждать уникального специалиста, да еще и врага из него тем самым делать. Тем более, такого как ты, который реально может отомстить.

— Ты дурак? — заинтересованно приподняла Лилисанна веко на глазу. Одном. Затем, видимо, благодаря сохраненным со вторым веком силам, она умудрилась выдать тираду, не заикаясь, — Джаргааааак... Я работала на полную, вот как с тобой, всего пять раз! Четыре — под принуждением! Если бы общество Бессов узнало обо мне...

— То есть ты тоже портной. Только на крючке, — сделал я успешную, судя по грустному кивку, догадку.

— Скорее уж теперь — на поводке, — пригорюнилась волшебница, — Только еще не знаю — у кого.

Ситуация, несмотря на совершенную для меня безвыходность и тревогу за собственный разум, почему-то забавляла. Глядя на приунывшую волшебницу, я вновь не смог найти в себе по отношению к ней агрессии. Мелькнула мысль даже попытаться предложить им объединить силы, но тут же была отброшена. Мы в разных лигах. Девчонки важный и нужный инструмент, а вот я — персона нон грата в этом мире. Лилисанна меня бы высмеяла и была права.

— Как вы тут мило устроились, — процедил женский голос.

Его обладательница звонко и сердито шлепала босыми ступнями по лакированному дереву пола, решительно направляясь к прикорнувшей с устатку брюнетке. Дойдя до подруги, эльфийка, не особо раздумывая, звонко и больно шлепнула брюнетку по груди. Та сонно взвизгнула и заозиралась по сторонам.

— Поднимай попку, подруга, — пробурчала эльфийка, — К нам едет ревизор. Точнее — парламентёр... или кто-то вроде.

— Что? Кто? Что значит — "кто-то вроде?" — зашебуршилась волшебница, — Мы никого не ждём!

— Лига, Лисанна, — два слова заставили брюнетку прийти в себя и вытаращить глаза, — Сюда направляется представитель Лиги.

Глава 8 Секс в большой политике

Тоскливые вздохи рвались из груди сами по себе — было решительно скучно. Несколько раз на пробу занырнув во внутренний мир, я понял, что мне там категорически не рады и успокаиваться не собираются, поэтому оставался в полном сознании. Ради развлечения и очистки совести перепробовал все возможные способы освободиться, хотя бы в пределы внутренней части кристалла — усилия были тщетны. Последний рывок, с мобилизацией всех доступных резервов без оглядки на самочувствие, привёл к тому, что мои кости рук и ног не выдержали и переломились.

Залечив их, я с чистой совестью повис в металлических кольцах, отчаянно скучая. Демонёнок на контакт не шёл совершенно, хотя, судя по его живой мимике, вполне хотел. Тоже скучал, наверное.

— Кирн, ты не устаёшь меня удивлять, — голос раздался внезапно, сразу выбивая меня из колеи своими знакомыми оборотами, — Что хоть читаешь?

Подняв голову от удерживаемой хвостом книги, я узрел своего старого знакомого и местами даже, с оговорками, товарища, по имени Умный Ёж. Импульс радости и надежды был мной тут же локализован, пойман и торжественно сожжён во благо реального положения дел — Ёж, он же Абракадавр, одна из больших шишек Лиги Некромантов, не отличался гуманностью. Если у кого-то, включая самого некроманта, в жизни были проблемы, то он их воспринимал как "интересную перспективу к прогрессу".

Проще говоря, рассматривать его как спасителя было нельзя. Но всё равно, несмотря на все эти мелкие недостатки, включающие в себя безжалостность, социопатию и тотальное презрение к жизни, Абракадавр был замечательным Бессом. Хотя бы потому, то совершенно не скрывал и не маскировал факт, что является бездушной сволочью.