— Даже не знаю, как и благодарить, а то жена ведь родила пару недель назад, и втроём с маленьким ребёнком в одной комнате тяжело, — обрадованно вскочил начальник колонии и принялся трясти руку Тишкину.

— Товарищ подполковник, — выглянула голова из приоткрывшейся двери, — Карпова доставили.

— Заводи.

Левша был не молодой, за пятьдесят точно. Руки все синие от перстней. На носу очки в роговой оправе. Сильные очки, угробил резчик зрение.

— Анатолий, посмотри рисунки, — протянул Иванцов эскизы кухонного гарнитура вошедшему.

— Гарнитур румынский, — сходу определил зек, — Сложно. Дуб надо. Акацию белую желательно.

Пётр бывал у родственников на Украине и видел древесину белой акации. Она была красивого розового цвета, даже и не верилось, что это не крашеная древесина.

— Дуб уже в пути. А арабески и планочки всякие нельзя из осины делать? Контраст будет на зелёном белое, — предложил Пётр, но для себя отметил задать Кабанову вопрос и про акацию.

— Чего ж, нельзя. Хозяин барин. Узор скучный. Гражданин начальник тут надо Проньку подключить, пусть поизгаляется над узором, — вернул рисунки зэк Анатолий.

— Сейчас Громова приведут. Вдвоём будете резать, — выглянул за дверь Иванцов.

— Куда ему. Разве что планочки с поверхностной резьбой. Грев-то будет, гражданин начальник? — резчик повернулся к Петру.

— Озвучь гонорар, — серьёзно кивнул Штелле.

— По четыре кило чая и по четыре кило 'Взлётных', свою часть справлю за месяц, — закатил глаза, подсчитывая Левша.

— Договорились, — легко согласился Пётр. Разве это деньги. И месяц пролетит — не заметишь.

— С партатчиком отдельно договаривайтесь, — с художником, понял Пётр.

— Громова заводить, товарищ подполковник? — снова высунулась голова.

— Заводи и отправь за Прониным и Зариповым.

Громов с гонораром согласился и с идеей подправить с помощью Проньки эскизы тоже. Дядька был похож на Леонова в 'Джентльменах удачи'. Колобок нахмуренный. А вот появившийся, когда резчики уже отбыли 'художник' с милицейской фамилией Пронин был интеллигент. Позолоченные очки, аккуратные усики, чёрная новая выглаженная роба, начищенные сапоги. Белая кость.

— Углубить и расширить надо бы, — пошутил Пётр на вопросительный взгляд партатчика.

— Угум. Мавританский стиль, греческий, псевдорусский?

— А смесь китайского с барокко? — поддержал разговор Штелле.

— Угум. Драконы и ангелочки. Не аляповато? — где только взяли такого.

— Всё в твоих руках.

— Тут на трезвую голову могу и не соединить, — потёр пальцами художник в характерном жесте.

— Инвестируем. Чего хочешь.

— Хочу беленькую, но удовлетворюсь двумя пачками 'индюхи' и кило печенья.

— Начинай. Резчики уже рвутся бой, — отпустил Пронина подполковник.

— Доставили Зарипова, товарищ подполковник, — всё та же голова.

С Зариповым проваландались чуть не час. Слесарь и токарь универсал в одном лице прикапывался к каждой мелочи. Фторопласт пришлось пообещать привезти на десяток кранов. Трубку медную хромированную для питьевого крана тоже. Дольше всего пришлось объяснять принцип действия шарового смесителя. Самое хреновое, что Пётр его хоть и разбирал пару раз, и изучал, готовясь писать книгу про попаданца, но чертежа в миллиметрах не имел. Половину на пальцах объяснял.

— Гражданин начальник, — наконец оторвался от эскизов Зарипов, — недельку мне дадите после получения всех материалов? — он посмотрел на подполковника.

— С тебя и чертёж с размерами, — согласно кивнул Иванцов, из-за плеча Петра наблюдавший за творчеством.

— Сделаем, гражданин начальник.

Отпустили татарского левшу. Иванцов предложил перекурить.

— Юрий Семёнович, я не курю, но вам запретить не могу, — махнул рукой Пётр.

Начальник колонии достал сигарету из пачки, но потом глянул на сидевшего с унылым видом первого секретаря горкома и щелчком вогнал сигарету назад.

— Может и мне бросить. Жена ругается, да и кашель одолел. А тут ещё статья в местной газете о лёгких курильщика. Жуть? Всё, точно брошу, — подполковник смял пачку и швырнул её в урну, — Что у вас дальше по плану? Удивляйте.

— Да, честно говоря, чудеса почти закончились. Нужен мне человек. К нему есть несколько требований. Он должен на днях освобождаться. Он должен иметь права. Он должен быть высокого роста и крепкий физически. Он не должен болеть туберкулёзом и венерическими болезнями. Он должен отбывать наказание за убийство, но в то же время убийцей и вообще преступником-рецидивистом не быть. Желательно бывший спортсмен. Есть такой?

— Смешно, — потёр нос Иванцов.

— Почему? — наклонил голову к плечу Пётр.

— Он стоит за дверью.

— Зачем?

— Освобождается сегодня. Только вчера вечером его дело перечитывал. Капитан-танкист из Елани. Кандидат в мастера спорта по пулевой стрельбе и самбо. Убил любовника жены и тяжело ранил её саму, застав их за этим самым, не вовремя вернувшись, домой с соревнований. Зарубил топором старшину. Жене перерубил ключицу, но поняв, что она жива, вызвал скорую, и женщину спасли. Получил семь лет строго режима. Отсидел пять с небольшим. Сегодня выходит по УДО.

— И что правда стоит за дверью? — Даже привстал Пётр.

— Ну, нет, это образно, позвать? — Смутился подполковник.

— Позвать. А можно ускорить оформление документов и если мне подойдёт, то чтобы уехал со мною? — решил ускорить процесс Штелле.

— Сейчас распоряжусь.

Вернулся начальник колонии через пять минут. Пётр как раз сформулировал и обосновал в голове свою четвёртую просьбу. Весьма необычную.

— Юрий Семёнович, ещё один человечек мне нужен. К этому совсем другие требования. Он должен в ближайшее время освобождаться. Это должен быть еврей. Это должен быть осуждённый по 88 статье (бабочке). Человеку должно быть лет сорок. Он так же, как и первый, не должен болеть туберкулёзом и венерическими заболеваниями. Желательно срок не более пяти лет, желательно москвич или ленинградец. Не стоматолог. Такой экземпляр у вас за дверью не стоит?

— А можно узнать для чего вам, Пётр Миронович эти интересные граждане? — нахмурился подполковник.

— Хочу организовать колхоз в Краснотурьинске. Нужен руководитель со связями в Москве, — честно признался Пётр.

— Какая-то мистика, — хлопнул себя по ноге Иванцов, — именно тот, кто вам нужен, тоже освобождается сегодня. Правда, есть оговорочка маленькая. Еврей он только наполовину.

— А такое бывает? — усмехнулся Штелле.

— У нас большая страна. Вести гражданина Петуша Марка Яновича? Осуждён на пять лет строго режима за организацию подпольной ювелирной мастерской. Москвич. Сидел на зоне во Владимире, но там у него возникли проблемы с криминальными авторитетами. Его перевели сюда, — коротко обрисовал кандидата Иванцов.

— Ведите. Может, это и правда судьба подсовывает именно этих людей, — посмотрел в потолок первый секретарь горкома.

Начальник ИТУ ? 3 тоже осмотрел потолок, усмехнулся, и пошёл вызывать следующего кандидата.

Капитан Оборин был здоровущим бугаём. Как умудрился только на зоне массу мышечную не потерять? Весом был под центнер и ростом за метр восемьдесят. Лет тридцать пять. Вполне себе симметричное славянское лицо. Красавцем не назовёшь, но и не господин Валуев. Скорее Емельяненко в молодости и без бороды.

— Осуждённый Оборин по вашему приказанию прибыл, — доложил убивец и чуть руку правую не приложил к виску, отдёрнул вовремя.

— Пётр Фёдорович? — отвлёк на себя внимание Штелле.

— Так точно, — повернулся к Петру здоровяк.

— Пётр, а тебе есть куда возвращаться? — сделал приглашающий жест садиться Штелле.

'Емельяненко' вопросительно глянул на начальника колонии и после кивка того грузно и основательно осел на заскрипевший стул.

— Нет. В армию назад не возьмут. Я — сирота. С женой разведён. Детей нет. Понятие ни имею куда податься, — тяжело вздохнул тяжёлый человек.

— У тебя права есть, капитан? — покивал головой Пётр.

— Были.

— Я — первый секретарь Краснотурьинского горкома КПСС Тишков Пётр Миронович, — представился Штелле, — мне нужен шофёр и телохранитель в одном лице.

— Телохранитель?! — в один голос воскликнули и начальник колонии и убивец.

— Я тут собираюсь побороться в городе с преступностью. Боюсь, что кое-кому это может, не понравится, — пояснил свою мысль Пётр.

— Ну, не Америка же у нас, гангстеров нет, — махнули рукой тоже оба.

— Тогда, если вы правы, то просто шофёром.

— А жить где? — не дурак капитан.

— А вот мы товарищу подполковнику через месяц-другой квартиру новую даём, а в его однокомнатную тебя и поселим. Пока же общежитие дадим. Перекантуешься пару-то месяцев.

— Свою квартиру через два месяца, больно на сказку похоже, — свёл брови душегуб.

— Так согласен или нет? Я так понимаю, что тебе нужно в Елань ехать за паспортом? — не отреагировал на грозный вид будущего шофёра Пётр.

— Да у меня и не было паспорта. У офицеров удостоверения личности.

— Слушай, тёзка, даже и не знаю, как с тобою быть. Ладно, я тебя пока отвезу в гостиницу и там устрою, а сам созвонюсь с военкоматом и милицией, узнаю, как тебе паспорт выдать. Сам-то согласен?

— Конечно, согласен. Кто от такого предложения откажется. А машина какая? Волга?

— Волга, волга. Иди, собирайся, тёзка.

— Разрешите идти, гражданин начальник? — Повернулся к подполковнику бывший капитан.

Едва вышел танкист, как в кабинет втиснулся не еврейский еврей.

— Разрешите, гражданин начальник, — прибалтийский акцент чувствовался.

— Гражданин Петуш, тут с вами очень хочет поговорить первый секретарь Краснотурьинского горкома КПСС. Работу предложить, — кивнул на Петра Иванцов.

— Странно. А гражданин первый секретарь моё дело читал? — понятно, что еврей всегда ответит вопросом на вопрос.

— Не читал, но за что отбываете наказание, мне Юрий Семёнович рассказал. Мне нужен человек, который с нуля может создать колхоз, — медленно чеканя каждое слово, проговорил Пётр.

— Всё страньше и страньше, — Марк Янович читал Алису, мультика и кинофильма ведь ещё нет.

— А что у вас с семьёй? — вдруг вспомнил Пётр.

— Разведён и брошен. Дети с женой. Она уже нашла им другого папу. Родители умерли. Считайте сиротой, — тяжело вздохнул 'гражданин Петуш'.

— По-человечески мне жаль, а так, дак даже хорошо. Сразу квартиру вам дать не получится, — прокомментировал Штелле.

— Гражданин секретарь, меньше всего я понимаю в сельском хозяйстве. Даже не представляю, чем турнепс от брюквы отличается. Или ваш колхоз, дай ему бог здоровья и процветания, выращивает изумруды и аметисты? — почти весело осклабился еврейский латыш, а национальная грустинка в глазах присутствует.

— Колхоз вообще не будет ничего из корнеплодов выращивать. Колхоз будет выращивать пчёл.

— А такие технологии есть? — попытался пошутить Марк Янович.

— Основной деятельность колхоза будет производство мёда и сопутствующих ему веществ. Кроме того в колхозе будет клуб. И вот организацией концертов народного ансамбля песни и пляски под названием 'Крылья родины' из этого сельского клуба в основном и будет заниматься председатель колхоза, — тихонько приоткрыл завесу тайны Пётр.

— А не разорится колхоз? — чуть округлил глаза Петуш.

— Думаю, что через год колхоз станет миллионером, а через два колхоз 'Крылья родины' будет выбирать выступать его ансамблю с одноимённым названием в Москве на стадионе Лужники или в Лондоне на Уэмбли.

— Там дальше у Льюиса Керола нет эпитетов для выражения удивления, — прокомментировал будущий директор.

— Просто поверьте и соглашайтесь.

— Просто поверил и согласен.

— Юрий Семёнович, заверните обоих, — устало улыбнулся Штелле.

Глава 14

Эту неделю Первый Секретарь решил посвятить спорту. Устроив будущих командармов перестройки, а сейчас бывших зэков, в гостинице 'Турья', Пётр глянул на часы и велел пока ещё действующему шофёру вести его домой. Обед подкрался незаметно. Шофёра пришлось искать нового по той простой причине, что нынешнему — Сергею предложили повышение. Он окончил в прошлом году заочно Свердловский автодорожный техникум, и вот сейчас освободилось место в ПАТО старшим смены. Что ж, молодёжь должна расти.

А сразу после обеда Пётр вызвал к себе зав ГорОНО.

— Трофим Ильич, присаживайтесь, — Пётр пригласил товарища за ближайший стул, — чайку?

— Спасибо, но только что из столовой, там два стакана приговорил, — замахал руками 'Ильич'.

— Ну, и ладно тогда, не будем мешать приятное с полезным. Как там продвигаются наши потуги по выращиванию вундеркиндов?

— Хорошо продвигаются. Я уже обзвонил всех директоров школ и предварительно с ними всё обговорил. А сегодня на четыре часа все директора приглашены сюда со своими предложениями. Будем решать, какая школа, какой предмет будет давать кандидатам в вундеркинды, — светло улыбнулся заведующий образованием.

— Удачно. Я тут ещё хочу немного говнеца на вентилятор подкинуть, — обрадовал собеседника Штелле.

— Простите, чего? — выпучил под стёклами очков глаза горонист.

— Выражение такое есть. 'Подкинуть говнеца на вентилятор'. Это калька с английского. Означает, что нужно произвести определённые действия, не всегда одобряемые окружающими, для того чтобы получить желаемый эффект, тоже не всегда положительный, — Пётр начал разговор именно с этой идиомы, чтобы выбить собеседника из равновесия, уж очень уверенно и независимо тот ввалился в кабинет и уселся за стул. Теперь вот ошарашен и будет более внимателен.

— Не слышал, — снял и протёр стёкла очков 'Ильич', словно брызги от вентилятора долетели.

— Трофим Ильич, детям в школе нужны положительные примеры. Кумиры. Сейчас все мечтают стать космонавтами. Ведь есть Гагарин. И пусть из двухсот тысяч, записавшихся в аэроклуб, станут космонавтами только двадцать мальчишек, не беда. Больше и не надо. Зато плюсом получим несколько тысяч лётчиков в армию и несколько тысяч пилотов в гражданскую авиацию. Не случайно попавших туда людей, а энтузиастов. Только главное даже не в этом. Эти двести тысяч мальчишек не начнут рано курить, займутся спортом и будут лучше учиться. Они вырастут умными и здоровыми. Почему? Потому что есть положительный пример.

— Согласен с вами. Только причём здесь вентилятор? — водрузил очки на место заведующий.

— Вот мы с вами надеемся получить победителей областных олимпиад и даже 'чем чёрт не шутит' республиканских. Пусть не в этом году, в следующем обязательно. Мы в школах на самом видном месте повесим их портреты и напишем, что теперь эти мальчики и девочки смогут без конкурса поступать в вузы. Всё хорошо. Да, как бы ни так! Для очень малого количества детей 'ботаник' сможет стать кумиром. Очень трудно объяснить девочкам, что будущего мужа нужно искать в библиотеке, а не на дискотеке.

— На чём? Вы, Пётр Миронович, сегодня просто сыпете незнакомыми словами и выражениями, — 'укоризненно' покачал головой зав ГорОНО.

— Ну, на танцах, тоже из английского. У них пластинка — это диск. В греческом 'собрание' звучит — 'тека'. Вот собрание пластинок — дискотека. А музыку с этих дисков играют на танцах. Получается, что и танцы тоже 'дискотека', — блин, нужно следить за речью, мысленно чертыхнулся Пётр.