Драко Малфой и Личное Проклятье Слизерина

— Вы пришли ругать меня, — пожаловался он. — Я чуть не убил Пэнси... но я не нарочно, я целился в Гарри. Но она... понимаете, Гарри и она... я стрелял в Гарри, и увидел её глаза, профессор. Он смотрел не на меня, а на улицу, не знаю, кого он там высматривал, но у него были её глаза! Что мне делать, профессор?!

— Вы использовали запрещённое заклинание, Драко, — заметил Дамблдор. — Иначе мисс Паркинсон не лежала бы сейчас в больничном крыле.

— Я свинья, — охотно согласился Малфой, полный раскаяния. — Но ведь иначе его не собьёшь! Вы же понимаете, нельзя попасть в кольцо головой, только мячом. Снитч! — вдруг радостно выпалил он и закачался на стуле. — У меня же матч. А я не был на тренировке. Знаете, сколько? Много, профессор, очень много. Я так чудовищно занят... голова просто лопается. А они недовольны. Все. Пэнси кричит, Нат дуется, мама пишет, тётя тоже, а про этого придурка я вообще молчу! Хотя лучше бы он молчал. Профессор, почему всё так?

Драко с надеждой посмотрел на Дамблдора. Тот покачал головой:

— Мы сами выбираем свою судьбу, Драко.

— Везёт вам, — искренне позавидовал Малфой. — А я — наследник рода... хотя теперь меня точно выжгут с родового дерева. Я недостоин... отец всегда был страшно расстроен, я — самый неподходящий сын, но всё равно, я должен... всем должен... я свихнусь, профессор, вот увидите. Но я должен... я забыл.

— Возможно, вам сейчас стоит отправиться к мадам Помфри.

— Да, не обращайте внимания. Синяя гадость... Я пьян, как этот самый... вы меня всё-таки исключите, я знаю. Холодно. Всегда холодно. Понимаете? Вот я здесь... у меня руки онемели, профессор. Огонь, огонь и ветер. Почему у нас в школе никогда их не было?

— Вы забыли надеть мантию и ботинки, — пояснил Дамблдор.

Драко оглядел себя:

— А ведь точно! Я торопился. Они унесли меня, а я всё равно пришёл. Вы не обращайте внимания, хорошо? Ведите себя как дома. Почему вы меня до сих пор не выгнали?

— Я считаю, что вы должны обучаться в школе, Драко, — мягко ответил старый волшебник. — А сейчас вам явно требуется медицинская помощь. За вами по полу остаются кровавые следы, вы не чувствуете?

— Это стекло, — отмахнулся Драко. — Я разбил какую-то дребедень и поранил ноги. Но они уже замёрзли и не болят. Вы делаете ещё одну ошибку, сэр.

— Какую же?

— Вам бы надо меня засадить в Азкабан.

— Мне кажется, вы слишком привязаны к этой мысли. А какая же ошибка была до этого? — Дамблдор говорил ласково и спокойно, как с сумасшедшим.

— Вы говорите со мной, как с сумасшедшим, — повторил Драко. — Моя тётя сумасшедшая. Это наследственное, видите ли, — любезно пояснил он. — Я имею в виду... эльфы с гремлинами, об этом не стоит говорить. Но раз уж я всё равно наговорил лишнего... почему вы не взяли... одного человека... в школу?

— Когда?

— Давно. Лет семь назад, не знаю точно. Чертовски сильный маг, много магии. Вы видели? Солнечные зайчики, мотыльки, сотканные из огня и лунного света, а ещё — ветер. Он уносит и приносит... эти яблони всё-таки вырвет с корнем. Огонь и ветер, почему вы не взяли... этого человека... в школу?

— Может, этот человек находился на домашнем обучении из-за слабого здоровья?

— Да нормальное здоровье! И не было никакого домашнего обучения. Палочку в руках держать не умеет. Я думал, сквиб. Потом понял, притворяется. Но колдовать не умеет.

— Этого не может быть.

— Это есть! — выкрикнул Драко, наваливаясь грудью на стол. — Вы знаете! Вы должны знать! От вас... от вас этого не стали бы скрывать. Чёрт возьми, вы — директор школы! Вы должны были запомнить этот случай!

Дамблдор сдался:

— Что ж, я думаю, вы действительно принимаете судьбу этой девушки близко к сердцу.

— У меня нет сердца, — обиделся Драко.— Но я не понимаю!

— Она проклята, — ответил Дамблдор. — Возможно, вам раскрылись ещё не все аспекты её проклятия. Да, она не может пользоваться палочкой. Но она опасна. Опасна сама о себе, вы должны были заметить. Человек, находящийся под таким проклятием, должен очень хорошо контролировать себя, дисциплинировать ум, сдерживать эмоции. Ребёнок этого не может.

— А оборотней вы принимаете, — вздохнул Драко. — Но почему вы не снимете проклятие, если вы такой добренький?

— Потому что его невозможно снять.

— Чёрт возьми, сэр! Кто мог проклясть ребёнка так, что теперь не расколдуешь?

Дамблдор печально улыбнулся и встал:

— Пойдёмте, я отведу вас в больничное крыло, — сказал он. — Вам нужен отдых. И полный покой.

Глава 13.

На следующее утро Драко проснулся разбитый, словно престарелый паралитик, хоть и без головной боли, зато не в самом ясном уме. Ему потребовалась минута, чтобы опознать помещение, как больничную палату, а человека, сидящего на соседней койке — как Грегори Гойла.

— Гойл? — пробормотал Драко. — Чёрт, я что, отравился перебродившим ПКР?

— Вы с тем семикурсником налакались сначала Пронзающей Лазури, — хохотнул Гойл. — А ночью тебя понесло из комнаты. Говорят, тебя Дамблдор выловил и сам отвёл в больничку, а ты по дороге, истекая кровью, бормотал: 'Моя тётя сумасшедшая, моя бабка сумасшедшая' ну и всё в таком духе. А потом, уже здесь, вопил, что ещё слишком молод, чтобы тебя сажали в Азкабан, а потом притих и пообещал, что больше не будешь. Сам, небось, ни фига не помнишь?

К счастью, память к Малфою всё ещё не вернулась, но он ждал её визита с нарастающим ужасом.

— Слушай, Гойл, — серьёзно сказал Драко. — Давай пока решим проблемы попроще. У нас когда матч с Гриффиндором?

— В субботу.

— То есть послезавтра? Слушай, я же не в состоянии играть! Что делать?

— Нужна замена? — догадался Гойл. — Или матч перенести?

— Нет, — Драко замотал головой. — Это будет нечестно.

Верный Гойл уставился на него, как на потерянного для общества человека, но спорить не стал.

— А ещё тебе ночью пришло два письма. Нат велел тебе отнести, но так, чтобы никто не заметил. Помфри не заметит?

Драко огляделся и протянул руку:

— Не знаю, где она ходит, я её не вижу. А где Пэнси? Она же должна быть здесь.

— Она выписалась ещё утром.

Гойл помолчал, затем добавил смущённым тоном:

— Она три часа ждала, пока ты очнёшься. А потом пошла на занятия и велела передать, чтобы, если первым твоим словом будет не её имя, я тебе сотрясение мозга устроил. Кстати, спасибо, что напомнил!

— Эй! — Драко нырнул под одеяло и выскочил с другой стороны. Гойл сидел и ржал, как обкуренная лошадь. — А Крэбб где?

— А у Крэбба любовь, — по секрету прошептал Грегори. — Знаешь, кто?

Драко заинтересовано замотал головой.

— Никогда не угадаешь! — Гойл ещё больше понизил голос. — Это Этайн Коулд.

Драко сделал сочувственное лицо:

— Бедный, бедный Винсент! Такой был молодой и... слушай, ты серьёзно?! У Крэбба девушка?! Да он же до сих пор думает, что девочки от мальчиков отличаются тем, что им в детстве завязывали бантики, а ему — нет.

— Мне кажется, он просто тебе завидует, — глубокомысленно ответил Гойл. — У тебя две девушки, а у него ни одной.

— У меня ОДНА девушка, — яростно возразил Малфой.

— Какая именно? — уточнил Грег.

...Огонь и ветер сожгли мой дом,

Я спокоен и чист, словно снег в январе,

Я свободен, как лист, облетевший с той липы,

Что когда-то росла у тебя во дворе...

Твоё сердце хранится в хрустальном гробу,

Ты безумно несёшься, сметая преграды,

Я хотел бы увидеть тебя наяву,

Я хочу, я умру, но мне надо!..

В твоём взгляде огонь, твои руки в крови,

Все слова твои были ложью,

Научи меня умирать от любви,

Мне больней уже быть не может...

Нат мечтательно уставился в окно.

— Снова 'Pinky'? — уточнил Драко.

Стрендж кивнул.

— Ты что, тоже влюбился? — беспокойно спросил Гойл.

Нат покачал головой:

— Разве что в песню.

— Это тупая песня, — фыркнул Гойл. — Куча слов и никакого смысла.

— Это только в тупых песнях куча смысла, — возразил Стрендж. — Песня должна красиво звучать, понимаешь? Это эмоции, это мелодия, это чувства... как человек смог, так и передал. Какой тебе ещё смысл нужен? Ты же не спрашиваешь, какой смысл у той музыки, где вообще слов нет!

— Ага, — кивнул Гойл. — Я такую вообще не слушаю. Да не зарывайся ты! Красиво спел, успокойся. Вон, Помфри идёт, нас выгонять.

Медсестра нависла над ними с грозным видом.

— Стрендж, я же говорила — не шуметь в палате! Брысь отсюда все. Директор приказал обеспечить Малфою полый покой, а не концерт!

Малфой с видом умирающего протянул Нату сложенный вчетверо кусок пергамента:

— Нат, пошли по почте! И приходите вечером, ладно?

— Никаких 'вечером', — отрезала мадам Помфри, ожесточенно оправляя чепчик. — В лучшем случае — завтра утром! Если Малфой будет себя хорошо вести.

Ребята встали и пошли к выходу. Пэнси задержалась, чтобы поцеловать Драко на прощание, и шепнула:

— Я всё сделаю!

Малфой откинулся на подушки и мечтательно уставился в потолок. Кажется, он понимал, что за настроение накатило на Стренджа. Мальчику вдруг тоже отчаянно захотелось петь, причём не просто, а стоя на крыше самой высокой башни, продуваемым всеми ветрами, глядя на восходящее солнце, обращаться ко всему миру, надеяться на чудо, твердить бессвязные слова, как заклинание, и тогда... тогда чудо случится... может быть, не для него.

Малфой представил себе всё это очень ярко, он уже видел холмы, поросшие лесом, ветер, неистово кружащий вокруг него, звёзды, не успевшие ещё угаснуть, и край алого диска, выглядывающий из-за горизонта, и тёмную фигуру на фоне неба, с волосами, наполовину чёрными, наполовину огненными, с бледным лицом и прозрачными руками...

Из мира грёз его вырвал стук об пол. Драко открыл глаза и уставился на девушку, сидящую на полу на коленях.

— Джерри? — неуверенно прошептал он. Джерри зло посмотрела на него:

— Что ты сделал?! Как ты меня сюда затащил?! — накинулась она на Драко. Малфой попытался спрятаться под одеялом.

— Я больной, — пробубнил он, спешно окапываясь. — Я вообще спал.

— Я тоже! — Джерри оглядела своё коротенькое, немного мятое платье и босые ноги. — Скажи на милость, ты что, решил вызвать демона? Хотя я вроде не демон. Короче, что ты такое наколдовал?

— Да ничего, — Драко отогнул краешек одеяла. Удара не последовало, и он высунул голову наружу. — Просто это, замечтался. Это Стрендж виноват! Он тут распевал, как птица феникс, а мне, между прочим, полный покой прописали.

— Замечтался! — она фыркнула и не поверила. Но отстала. — Ладно, раз уж я здесь, может, папе визит нанести?

— Не надо, — испугался Драко. — Профессор будет в ярости. Меня и так за два дня два раза из школы чуть не выгнали.

— Ага, а теперь Дамблдор запер тебя здесь, чтобы не было лишних жертв. Хорошо, будем маскироваться. Это мы где?

— В больничном крыле.

— Ладно... а есть кто-нибудь, кто меня отсюда проводит в менее посещаемое место?

— Если у тебя есть сова, можно вызвать Стренджа, — предположил Драко. — А можно попытаться выбраться из больничного крыла и спуститься в подземелья. Это просто: с любой лестницы спускаешься вниз, вниз и вниз. У меня есть запасной ключ от лаборатории номер двадцать три, часа через два Стрендж туда сам придёт.

— На фиг мне твой Стрендж?

Драко усмехнулся:

— Ну, из школы ты всё равно не выйдешь, надо же тебе где-то жить. Когда меня выпустят из этого дурдома, найду убежище получше. В этой школе можно армию спрятать, никто не заметит.

Джерри передёрнула плечами.

— В вашей школе невесть что творится. Рассказывай давай, за что тебя выгонять собираются.

— В том-то и дело, что не собираются! А так-то предлогов не оберёшься: меня подставили с травкой, я случайно чуть не убил девчонку из нашей группы, а потом ещё и заявился к Дамблдору в невменяемом состоянии и на глазах у него минировал его стул.

Джерри схватилась за голову:

— Ты всё ещё здесь после этого? Блин, я так старалась... А ты! Мерзавец! Испортил такой прекрасный план!

— Не кричи! — зашипел Малфой. — Помфри придёт!

Джерри едва успела спрятаться за занавеску. Малфою стоило немалых трудов уговорить мадам Помфри, что он разговаривал сам с собой. Кажется, она укрепилась в мысли задержать его в больничном крыле на все выходные.

В одном письме сообщалось, что исчезающий шкаф должен сработать от начертания некоей руны проникновения, а во втором — всячески замаскированная та самая руна. Драко довольно потянулся. В его белобрысой голове уже созрел план: в субботу, когда вся школа уйдёт смотреть квиддич, собраться тесной компанией с Джерри и Натом в Выручай-Комнате и опробовать эту руну. Конечно, надо бы и на стражу кого-нибудь поставить... А, Крэбб с Гойлом подойдут.

Вечером мадам Помфри разрешила Драко ненадолго выйти из больничного крыла, и он сразу же помчался к Стренджу. Драко летел, перепрыгивая через две ступеньки, пока вдруг в пустом коридоре пятого этажа не увидел знакомую тень. Мальчик прокрался и заглянул за угол. Это были Снейп и Дамблдор.

— Меня очень волнует мальчик, — говорил директор. — Он неуравновешен, ему сейчас очень тяжело. Особенно в его возрасте...

— Я бы не стал делать скидок на возраст, — холодно возразил Снейп. Драко поёжился. Вот чего он хотел меньше всего, так это встречаться с деканом после своих ночных похождений. Малфой осторожно отступил и на цыпочках бросился к лестнице.

Значит, Снейп в курсе, а раз Дамблдор так его уговаривает, значит, декан настроен решительно. Малфой достал платок и вытер лицо. Всё-таки как здорово было в больничке! Он постоял некоторое время на площадке. Сверху донеслись быстрые шажки.

— Драко!

Пэнси спрыгнула прямо ему на шею, они оба рухнули на каменный пол. Драко встал и протянул ей руку, морщась от боли в затылке.

— Я не знала, что тебя выписали, — радостно улыбаясь, проворковала Пэнси. — Решила принести тебе конфет, говорят, сладкое полезно при переутомлении.

Драко посмотрел на мешочек из фольги, перетянутый алой ленточкой.

— Это из 'Сладкого королевства'?

— Нет, я их по почте заказала, — Пэнси отбросила с лица непослушную прядь и посмотрела прямо в глаза Драко. — Что-то случилось?

— Снейп, — вздохнул мальчик. — Он меня либо убьёт, либо не знаю, что сделает.

— Ты сейчас к нему? — уточнила Пэнси.

Драко замялся.

— Мне нужен Стрендж, он сейчас, наверное, у себя торчит.

— Я с тобой, — просияла девушка.

Малфой почувствовал себя неуютно.

— Понимаешь, это чисто мужской разговор, — осторожно начал он. Прекрасные чёрные глаза расширились, в глубине шевельнулся гнев. — Тебе ни в коем случае нельзя туда заходить! — Драко лихорадочно соображал, как бы отвести бурю. — Это будет сюрприз! — выпалил он, глядя куда-то в угол, на канделябр.

Как ни странно, сработало.

— Ну, Малфой, такого я даже от тебя не ожидал, — возмущённо заорал Стрендж, едва Драко переступил порог его лаборатории. — Подсылаешь ко мне своих подружек! Они тут меня критикуют! Начинают влезать в мои эксперименты!