| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Вы послали ко мне этих двух оболтусов, чтобы я их пристрелил, — заявил я, — Кто они? Бастарды какого-то рода, которых вам впихнули в департамент?
— Я присовокуплю это обвинение к делу, — не меняя выражения лица отозвался японец, — Там уже изрядно набралось... всякого, Эмберхарт-сан. Вы знаете, кого считают виноватым за прорыв "пустого зла" на территорию Якудзёсейшин сёудай? Именно вас. Тридцать один человек похищен и еще двадцать два в коме. Последние на вашей совести. Статус гостя империи от такого... не защитит, я вас уверяю.
Уверенный голос, прямая осанка. Не человек, а метафорически нависающая скала, влекущая на себе явно немалый авторитет государственной структуры. В своей первой жизни я бы сжался как мышонок, с ужасом оценивая перспективы оказаться под гнетом не только исполнительной власти, но и перед лицом гнева нескольких влиятельных семейств, утративших своих членов.
— И почему вы тогда сидите здесь передо мной один, Отагавари-сан? — стараясь, чтобы в голосе не проскочила издевка, спросил я, — Где полицейские, чтобы взять меня под стражу?
— Будут, — тут же неспешно кивнул мужчина, — Торопиться некуда, врачебная экспертиза пришла к выводу, что вы слишком слабы, чтобы самостоятельно покинуть госпиталь. А слугам вам позвонить не дадут. Но у меня есть для вас предложение, если вы готовы выслушать.
Ну что же, он буквально только что подтвердил, что засланные два дня назад "агнцы" были предназначены именно на смерть от моих пуль. Озвучивать свои выводы я не стал, вместо этого поощрительно кивнув собеседнику. Тот аж поморщился от моего высокомерия, еще бы, мне шестнадцать через два с лишним месяца стукнет.
— Это ваша просьба о японском гражданстве, — достал он из-за пазухи аккуратный белый конверт, — Я лично прослежу затем, чтобы она была удовлетворена сегодня. Потом, до суда, император примет вашу присягу, признавая, что у империи нет к вам претензий.
В переводе на общепонятный, мне только что предложили лечь под Японию нахаляву с потрохами, одновременно с этим соглашаясь принять вечную протекцию императора от подставных обид местного населения. Человек, составивший этот план, спешил. Более того, был хоть и очень влиятелен, но малоинформирован. Я задумался. Ответ, конечно, можно было дать по-разному, в том числе и просто прострелив сидящему напротив меня человеку голову, но это было бы... слишком громко и слишком неэффективно.
— Вы будете подписывать? — прервал молчание Отагавари.
— Нет. Я, вместо этого, подумаю над перспективами подать заявление на гражданство в другую страну, — улыбнулся я, — Обязательно передайте эти слова пославшему вас. Дословно. Более я вас не задерживаю.
— Не думаю, что это у вас получится из тюрьмы или могилы, — посидев секунды три, зам начальника департамента специальных расследований встал, позволив себе скорбно покачать головой, — Тогда прощайте, Эмберхарт-сан.
— Отнюдь, Отагавари Макото-сан, — вежливо ответил я ему, — Всего лишь до свиданья.
Как только очередной в моей жизни шантажист вышел из палаты, я с трудом встал и поковылял к самому дальнему окну. Закурил сигарету, пуская внутрь прохладный декабрьский воздух. Здесь, в Токио, зимой редко когда бывает ниже +10 градусов. Подумав об этом, ухмыльнулся — градусы Цельсия в этом мире назывались просто градусами, а другие системы отсчета были совсем не популярны.
Бросил взгляд на лежащего ребенка. Та по-прежнему выглядела так, как будто умерла позавчера от переутомления. Однако, приходящие медсестры и врачи, закрывавшие нас с ней по очереди ширмочками при обследовании, уверяли, что всё хорошо. Посмотрев на показавшуюся из-под одеяла ступню, я прищурился... но быстро выкинул промелькнувшее подозрение из головы.
Наглость, высокомерие, неуступчивость, принципиальность. За все это я должен быть благодарен роду, из которого меня выкинули. Именно благодарен — любая социальная среда подобна обезьяннику, в котором носителя ресурса пытаются прогнуть, а бесполезных выбрасывают или используют. Кроме того, представители Древних Родов изредка служили "лакмусовой бумажкой", когда по какой-либо причине отправлялись в чужую страну. Монархи легко отслеживали тех, кто не слушал их настоятельной рекомендации с нами не связываться.
Кроме этого, у моего нахальства также были веские обоснования. Играть наглого неуступчивого "гасконца", скорого на выстрел в лоб, для меня единственный шанс заставить с собой считаться. Это все равно будет актуально ровно до момента, пока я не сяду внутрь подаренного Японии СЭД "Паладин".
На этих островах нет крупных скоплений миазмы, способных породить чудовищ, подобным сибирским. Японцы нация законопослушных трудоголиков, поэтому и бунты железнодорожников здесь чрезвычайно редки.
Кем тут работать пилоту такого чудовища как "Паладин"?
Ответ один. Палачом провинившейся аристократии. Цепным псом императора.
Так что мне плевать, сколько мозолей я отдавлю, ненавидеть меня будут в любом случае. Только тронуть не посмеют. Наверное. Поначалу.
А сейчас отсюда нужно убираться, не дожидаясь ареста. Без телефона и телеграфа меня действительно легко отсюда выкрасть, запихав в какую-нибудь дыру.
Только я зашнуровал ботинки, как дверь в палату вновь отворилась, впуская взъерошенную, но определенно пышущую здоровьем... Цуруму. Шино сверкала глазами и нездоровым энтузиазмом, пребывая при этом в больничном халате. У меня руки аж автоматически зашарили по карманам в поисках галоперидола.
— Ариста! Ты уже одет! Хорошо! Нам по...
Энергичный спич девушки моментально прервался, когда она разглядела вторую кровать за моей спиной. Дальше началось непонятное. Чуть побледнев лицом и покраснев ушами, Шино строевым шагом приблизилась к кровати с ребенком в коме, встала со стороны стены, наклонилась и... с выдохом выкинула бесчувственное тело на пол!
Я потрясенно наблюдал как худое полуголое тельце вращается в воздухе, безвольно маша по сторонам тоненькими конечностями, чтобы затем сломанной куклой рухнуть... на мою освобожденную кровать! Лицом вверх!
Это как?!
Шино же, что-то утробно проворчав себе под нос, рванула назад, цепляя меня за локоть, с ясным стремлением уволочь из этого места. Сопротивляться я не стал, хоть и пришлось в себе давить импульс любопытства, требующий немедленно разобраться с происходящим. Расставлять точки над "и" лучше из моей новой крепости.
Вырвались мы из злокозненной западни легко, но небыстро, по причине моего неспешно шага. Я медленно ковылял, одной рукой обнимая телохранительницу за плечи, а второй, держащей револьвер, упираясь в стену. Может быть, свободному проходу способствовало это, может быть то, что персоналу госпиталя откровенно не нравился стреляющий пациент, но мы свободно доковыляли до фойе, в котором заседал аж десяток охранников в полицейской форме, вооруженных хорошими автоматами. Здесь "линьер" не сыграл бы никакой роли, но и не потребовалось. Род Цурума стражи порядка знали весь в лицо, за секунды выстроившись вдоль стен в виде почетного коридора.
И это при том, что Шино никак не была похожа на психически здорового человека, целеустремленно таща меня на выход и нимало не стесняясь своего больничного халата...
Поймать извозчика я ей не дал, вместо этого напрягшись и допрыгав до трамвайной остановки. Лишь проехав три остановки, мы с телохранительницей выскочили из трамвая, определенно дав начало новой городской сплетне — оружие из руки я не выпускал, ну а Шино уже производила незабываемое впечатление. Выйдя из общественного транспорта, мы тут же поймали личный в виде крытой кареты, запряженной двумя низкорослыми лошадками с понурыми мордами.
Назвав адрес и пропустив вперед Цуруму, я залез сам, сев напротив нее. Девушка успокаивалась на глазах, но сидеть на месте у нее получалось плохо, всё дергалась к окнам, пытаясь рассмотреть, не преследуют ли нас.
— От кого убегаем? — деловито поинтересовался я, не выпуская револьвер из рук и пребывая в готовности.
— От моего деда!
— Что?
— Скажи... — Цурума наклонилась ко мне, не забыв поплотнее запахнуть халат, но всё равно излучая повышенную интимность, — Ты хочешь провести следующие несколько недель в родовом гнезде Цурума?!
— Нет конечно, — тут же открестился я от такой печальной перспективы.
— Догонят — придётся.
Сказано это было настолько уверенным тоном, что я нашел в себе силы высунуться в окно и прорычать вознице, что надо спешить. Тот, подхлестнув своих понурых лошадок, ускорил передвижение раза в два, а я с чистой совестью вернулся на сидение, засовывая руку в карман, в надежде покурить. Что-то мешало...
Подвинув упавшую мне на плечо коматозную девочку, я достал портсигар, закуривая. Фух... отлегло. Жить в чужом поместье под стражей... с чего бы это вдруг?
Стоп.
Стоп. Стоп.
Де-воч-ку?
Моментально перелетев на сиденье к успевшей коротко взвизгнуть Шино, я упер дуло "линьера" в лоб подозрительного бессознательного ребенка, тут же свалившегося на сиденье с самым что ни на есть предсмертным видом. Более оно никак не отреагировало, что меня совсем не утешило. С отчетливым щелчком я взвёл курок.
Ноль реакции.
— Как бы я не хотела сказать тебе: "Стреляй", всё же не стреляй, Алистер, — вымученно пробурчала Цурума.
Причём, далеко не сразу! Она с собой боролась! Она с собой точно боролась!
— Что это?
— Не трогай, пускай валяется, — посоветовала мне телохранительница, скрещивая руки под грудью. Тема ей определенно была неприятна.
— Что это такое, Шино-саааан? — усилил я нажим голосом, совершенно не желая понимать тонкий женский намёк.
Совершенно по-женски надув губы, Цурума повернулась ко мне, моментально оценила расстояние между нашими лицами, вспыхнула ушами и отвернулась к окну, вновь поплотнее запахивая халат.
— Телохранители не работают по одному, Алистер, — пробурчала она, старательно рассматривая мелькающие за окном пейзажи, — Их либо двое, либо четверо... шестеро... и так далее. Это моя... сменщица.
Отвращением, сквозившим в последних словах, можно было убить лошадь.
— Иии? — многозначительно добавил я, — Может, представишь нас?
— Её зовут Гэндзи Момо, — представила мне бессознательное тело Цурума, тут же мстительно дополнив, — Можешь звать её Паршивый Котёнок или Плоская Тень!
— Что ж ты так жестоко с ребенком, — не выдержал я, затягиваясь, — Она еще, может, вырастет. Если откормить.
— Момо-тян наша ровесница!
Таким объемом злорадства тоже можно было убить лошадь.
Тело Гэндзи Момо еле заметно пошевелилось, и в воздухе разнесся намек на членораздельную речь. Очень ленивую и медленную.
— Грубиян. Сисястая вывеска.
Не в моем состоянии ловить и успокаивать великолепно сложенное и спортивное женское тело, прекрасно отоспавшееся к тому же. Но пришлось. Шино, совершенно не заботясь о том, за какие места я её удерживаю, лягалась ногами, злобно шипела и грозила валяющейся на сиденье "напарнице" такими карами, что я даже заслушался, пока не получил локтем в лоб. К моему удивлению, Шино так ни разу и не попала по лежащему прямо напротив неё телу.
А вот очередной приступ боли в груди заставил меня перестать сжимать волнующие девичьи округлости и глухо застонать. Шино тут же переключилась на меня, засыпав вопросами.
— Всё в порядке. Будет. Помнишь черную птицу, что напала на висящего в воздухе? — спросил я, и, дождавшись кивка, пояснил, — Родовое умение, последствия безобидны, но очень неприятны. Месяц буду чувствовать себя не ахти.
На самом деле было чуть иначе. Арк не существовал на самом деле физически полноценно, его тело состояло из плотной псевдоматерии. Сам фамильяр, грубо говоря, был вдавлен одним древним ритуалом как клеймо прямо в Плод моей души. После его смерти запускался процесс материализации новой оболочки, на что тратилась часть моей энергии, а так, как её у меня было совсем немного, процесс был долгий и болезненный. Более того, мне придётся компенсировать эту вынужденную раскачку энергетики дополнительными медитациями.
Потерев занывшую грудь, я занялся пересчетом молодых девушек, которые будут или собираются квартировать в моем поместье. Количество выходило какое-то... совсем неправильное.
А куда деваться?
Глава 8
— Левее и чуть выше, мистер Уокер. Видите два ряда защелок? Сейчас я подтяну нашего друга на нужную высоту, а вы зафиксируете его с их помощью.
— Да, сэр.
Лебедки визгливо взвыли, вознося на тросах двухтонную тушу "Григория". Я дёрнул рычаг, вовремя отключая моторы, позволяя Уокеру вовремя щелкнуть задвижками. Затем дворецкий, пользуясь приставной лестницей, отсоединил крепежи тросов, позволяя нашему автоматону повиснуть на боевом взводе. Вот и все, теперь в случае серьезной опасности у меня есть около трех способов активации этой неуклюжей гробоподобной конструкции на двух массивных ногах. "Гриша" будет висеть столько, сколько понадобится, без каких-либо деформаций механизмов и корпуса, но, как только это будет нужно — грохнется с тридцати сантиметров высоты на пол, взвоют эфирные накопители, и из ангара вылезет шагающий танк, вооруженный двумя крупнокалиберными пулеметами.
Что для русских мелочь, пригодная лишь для огневой поддержки или в виде удобного передвижного дота, то для меня домашний любимец.
— Позволю себе заметить, сэр... я опасался куда большего... шума, — тактично выразился Чарльз, вытирая замасленные руки чистой тряпкой в ожидании Анжелики с горячей водой.
— Не вы один, мистер Уокер. Не вы один, — согласно кивал я, проверяя короба с дополнительными пулеметными лентами для "Григория".
За прошедшую неделю пришлось отбить три штурма. Самым страшным был приход деда Цурумы, который едва не ворвался в дом по нашим с Шино горячим следам. Старик, оба сына которого сейчас находились в коме, воспылал по отношению к родовым обязанностям невероятным энтузиазмом, вовсю желая утащить меня вместе со своей внучкой на родовые земли Цурумы. Ознакомившись с устанавливаемой нами системой обороны и "Григорием", он, покрутив носом, всё-таки отбыл восвояси, не забыв попенять бледной внучке о том, что она, потащив подзащитного в опасное место, свое еще получит. По бросаемым на меня панически-задумчивым взглядом рослой девушки, я почти догадался, что Шино всерьез оценивает перспективу как-нибудь по-быстрому выскочить за меня замуж, чтобы иметь законное право избежать домашней головомойки.
Следующий визит мне нанесла полиция, размахивающая весьма невнятным ордером на арест. Два десятка вооруженных лбов стояли у ворот, угрожающе вопя и помахивая паршивыми автоматами, пока рядом с ними с визгом шин не остановился государственный эфиромобиль, из которого вышло несколько скромно одетых государственных служащих. Вызванных, кстати, той самой, боящейся деда, и не боящейся бегать в одном халате на голое тело по городу Шино. Замолчавших служителей закона увезли... но вскоре привезли новых, правда, всего лишь четверых и в компании с уже знакомой мне дамой-детектором лжи. Вот этих мы пустили на чай, ответив на их немногочисленные вопросы, заодно получив многочисленные ответы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
