Некий аномальный субъект

Я, по сути проиграл, потому что недооценил противника? Или же потому, что просто расслабился и рассеял внимание по окружающей обстановке? Или же потому, что я привык сдерживаться и использовать потенциал, не превышающий аналогичный у противника, чтобы поддерживать форму и тренироваться? Возможно, если бы я использовал боевые возможности без снятия ограничения на сто процентов без промедления я бы выйграл? Нет, даже так, разноматсные способности и высокий уровень применения их— результат был бы неочевиден. Причиной можно назвать некую закостенелость мысли. Всю жизнь сражаясь как бок о бок с эсперами, так и против них, уже инстинктивно можешь находить их слабые места, пределы силы или степень истощения пользователя даже по косвенным признакам. Можно сказать, в противостоянии против своих собратьев я близок к совершенству. Хотя, учитывая последние события, нельзя быть уверенным даже в этом. Из ста баллов, оценивая себя критически, поставил бы в лучшем случае семьдесят. Оценка способности противостояния против магов оцениваю не больше тридцати. Причём оценка низкая не из за слабой или бесполезной способности ( к слову таких не бывает. Любую способность можно использовать, чтобы воевать. История ещё помнит диверсантов,

которых учили сажаться любым предметом, которое может быть использовано как оружие. Те же спицы или вилки), а из за того, как бездарно я стал их использовать. Нее для того ведь я изучал ясновидение, чтобы в такие ответственные моменты попросту забыть о нём.

Пожалуй, не стоит думать о подобных материях, пока не очнулся. Жизнь преподносит нам всегда столько сюрпризов, что даже простые люди, всегда торопящиеся куда то, не поспевают за ней. Тогда стоит ли гнаться?

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Очнулся, как и ожидалось, в больнице. Нигде больше просто не мог, а судя по звуку томографа, моё состояние не настолько безнадёжно. Лёгкие белые тона больницы сочетались с небольшими прожилками зелёного. Полутороспальная кровать в палате, которую обвивали аппараты исскуственного дыхания, а также несколько капельниц, хоть и прикреплённых ко мне, но в данном случае закупоренных. Кровать располагалась вблизи от пары зашторенных окон, а входная дверь всего в нескольких метрах от неё. Не сказать, что положили в палату для 'исключительных', но тут достаточно уютно и тихо, чего более чем достаточно

Сразу ощутил, что бляху положили возле меня. С одной стороны это радовало, с другой насторожила такая... осведомлённость. Если сделанная мной, для другого эспера бляха, была дальше полуметра от него, то ограничение спадало. Чтобы восстановить, нужно просто прикрепить обратно. Ко мне же это относится в меньшей степени. Когда моё тело в хорошем состоянии, я могу поддерживать ограничение без неё. Но в теперешнем состоянии сила может попросту меня разорвать на части. Бляхе можно отдаляться не дальше нескольких метров, а дальше связь между ней и телом слабеет, и эффект попросту спадает.

Рукой подтягиваю алюминиевую заготовку к своему телу и креплю элекстростатическим электричеством. чуть выше груди. Сил не отнимает, концентрация не требуется, ну просто счастье какое то.

Продиагностировать свой организм достаточно трудно, особенно если до поры до времени в нём ничего не болит, а когда начнёшь двигаться припомнишь имена всех дьяволов из нижних миров. С другой стороны, насколько помню, конечности мне никто не повреждал: липкие и скользкие лианы пытались проткнуть насквозь мой торс, что у них несколько раз получилось.

Попытка двинуть руками и ногами не увенчалась никаким успехом. Попытка пошевелить брюшными мышцами привела к результату, округлив который, можно получить ноль. Тем не менее, подвижки были.

— А, а, аааа

Так, говорить могу, значит лицевые слушаются, но тоже не слишком то быстро.

'Видимо при атаке повредили позвоночник. Но сейчас то он точно в порядке!'

Проверив ещё раз убедился, что кости 'собраны' и 'склеены' достаточно качественно. Значит, нужно усилить электрический мозговой сигнал. И конечно, требуется делать всё это акуратно, дабы вновь не сломать, или не попортить себе что— нибудь.

Почувствовав энергетические центры, вначале незначительно увеличил по всему телу частоту поступления сигналов. Паралельно пытаюсь поднять правую ногу и двинуть левой рукой, через несколько минут чередуя руки и ноги, пытаясь их сдвинуть. Через некоторое время, повысил и силу и частоту сигнала, благодаря которым конечности начали подавать признаки жизни. Можно было растянуть процедуры на несколько дней, но их может просто и не быть. Я не боюсь выглядеть беспомощным, скорее опасаюсь им стать. Но конечно, это незачем знать кому то, кроме меня самого.

Руки и ноги восстановили подвижность примерно на пятьдесят процентов. Пока этого достаточно. Повторил те же упражнения с мышцами торса, переворачиваясь из положения лёжа на спине, в положение лёжа животе, и наоборот.. После длительных перекатов, решил попробовать усесться на кровати. Получилось достаточно быстро, хоть и стало понятно, что на ноги встать смогу в лучшем случае через час сидения.

— О, пациент, вы уже можете сидеть. А доктор говорил вы и двигаться то не сможете в лучшем случае несколько лет.

Молодой мужчина на вид двадцати восьми— тридцати лет с короткими русыми волосами в белом халате и на пол головы меня ниже ( если учесть что я и сам не такой маленький) судя по виду дибо англичанин, либо американец. Но по японски говорит без запинок и акцента.

— Да, я очень живучий. А вы?...

— Дайг Стенли, помощник доктора Канатова.

— Необычная фамилия. Он русский?

— Вижу вы в этом разбираетесь.

— Да, приходилось когда то общаться... Доктор, может вы расскажете подробности о том, кто меня нашёл, и как сюда доставили?

— Я совсем недавно смотрел первичный акт осмотра. Судя по нему, вас обнаружили в пять часов дня. Оказав первую помощь, в больницу поступили в шесть часов двенадцать минут. Диагноз: множественные повреждения грудной и брюшной части тела, обширные повреждения позвоночника. Также были задеты дыхательные пути. К счастью именно немного. Не буду обманывать вас Хёбу— сан, но без курса дорогостоящего лечения прогнозы на ваше восстановления были неутешительными

Понятно. Мне хотели сообщить, что я отныне инвалид. А так как это сообщают чокнутому эсперу пятого уровня ( которые по слухам все психи), то почти наверняка могут возникнуть новые травмы... но уже у доктора. Совместимость с жизнью можно вычислить из суммы уравновешенности героя и умножить на коэффициент силы. Ха ха, математика выживания прямо.

Либо этим конкретным сотрудником было не жалко пожертвовать, либо у него имеются какие то средства противодействия против меня ( что сомнительно)

— Но я рад, что не пришлось сообщать вам о подобных вещах. Знаете, я только начал заниматься профессиональной практикой, и ещё не сумел очервстветь, чтобы спокойно смотреть в лицо неизлечимо больным и безнадёжным пациентам. Со временем это, конечно, пройдёт, иначе просто будет мешать работе, но сейчас, оперируя кого бы то ни было, начинаешь чувствовать ответственность за пациента.

— Простите, перебью. Это вы меня оперировали?

— Да

— Вы первый раз руководили операцией?

— Вы правы. Однако, до этого времени у меня было много практики в Соединённых Штатах, Германии, а теперь в Японии. Правда везде я был лишь помощником. Вы первый пациент, которого я оперировал сам, если вы об этом

Понятно. И как реагировать? На улице, спокойно так, подходят и пытаются убить средь бела дня, врачебную помощь оказывают врачи— практиканты ( читай недоучки), а потом не стесняясь особо говорят всё это только очнувшемуся пациенту, которого шок хватит точно. Хоть шока и нет, почему внутри растёт убеждённость, что должен быть? Да, дела.

-Дайг -сан, сколько времени прошло с момента попадания в больницу?

— Прошло шесть дней и шестнадцать часов.

— Значит, сегодня пятница? Понятно— это плохо.

Все планы хоть и не полетели в тартарары, но их откладывание меня совершенно не радует.

— Я ведь теперь считаюсь здоровым?

— Нужно ещё раз провести все анализы, провести несколько массажей для полного восстановления активности позвоночника...

— Простите, перебью ещё раз. Мне хотелось бы, чтобы завтра меня выписали. Если нужны какие то процедуры, я просто могу заглядывать сюда в назначенный час. И да, желательно ближе к вечернему времени.

— Пожалуй, формально мне вам возразить нечего. Сейчас вам надо больше двигаться, больше пить, а также потреблять белковую и жирную пищу. Не отказывайтесь от кисломолочной и фруктово— ягодных составляющих здорового рациона. Если есть возможность, два раза в неделю тридцать граммов белого вина или сакэ.

— Всенепременно последую вашим советам, доктор. Жду вас завтра с официальной выпиской, а то могут и в школу не пустить

— Ха ха, Хёбу -сан, удивили. Школьников из больницы обычно не выгонишь. По их же словам, учится им просто надоело. С вами же всё наоборот.

— Давайте считай, что я слегка необычный школьник.

— Добро, Хёбу— сан

— Последний вопрос, доктор Стэнли. Как удалось настолько быстро срастить куски плоти? Если не ошибаюсь, то на естественную регенерацию ушло бы не меньше нескольких лет, а то бы и вовсе остались шрамы навсегда. Медикаментозным способом в обычных больницах процесс можно сократить до года, а тут... всего неделя. Значит ли это, что...

— Как, вы знаете, Хёбу— сан, технологии в Академии— сити опережают аналогичные мировые на двадцать— тридцать лет. Но это уровень рядовой больницы не самого важного значения, если привести аналогию с медициной— Стэнли ухмыльнулся, видимо пытаясь направить мыль в верно русло— а как вы думаете, насколько выше уровень у медучереждений с наивысшим приоритетом?— это явно был риторический вопрос— До свидания, мистер Хёбу.

Под конец американское воспитание всё же показало себя, и суффиксы из речи исчезли. По поводу его слов: хоть и было очевидно, что показная часть города и реальная различаются в довольно широких диапазонах, но чтобы один из самых рядовых сотрудников знал подобное. Или же он просто ЗАХОТЕЛ показаться не слишком важным или облечённым властью, чтобы просто втереться в доверие? Вполне возможно, но тут возникает дилемма: полностью я не доверяю порой даже себе, не то что какому то врачу, которого и вижу то в первый раз. Но пускай об этом болит голова у тех, кому всё это требуется

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Как бы того ни хотелось, на ночь пришлось остаться здесь. Кормили здесь просто замечательно, и соблюдая 'диету' о которой мечтали, наверняка, все толстяки мира: первое, второе, третье и десерт в виде вазочки с фруктами. Причём как в суп, так и в карри наложили просто огромное количества мяса.( я бы не удивился, если бы десертом тоже было мясо. С таким то рвением мне его скармливали -) ) Вопреки ожиданиям, с поеданием всего и вся не возникло ни единой проблемы. Быстро наевшись, налил из графина апельсинового сока, решил слегка расслабиться и отрешиться, концентрируя внимание то на одних предметах интерьера ( капельницы, томограф, баллоны с газом) то на других ( дверь, кровать, окна).

После серии упражнений на концентрацию, решил 'сгладить' воспоминания т.е. восстановить хронологичность, исключая слова вроде 'помню' или 'не помню'. Мне больше нравиться 'знаю'. Прокрутил моменты своего ранения, движения рук и губ нападавшего, его слова и интонации. Нашёл кое что интересное

'Инквизитор пятого ранга. Не слишком хорошее для меня заявление. Значит, либо существует убывающая зависимости по силе и способностям к магии ( чем меньше номер, тем сильнее), либо возрастающая ( чем выше номер, тем сильнее). Оба варианта по своей природе приравниваются для меня к неприятностям. Но насколько я знаю этих 'служителей веры' номер один они бы никогда не отдали слабому или недостойному. Но тут тоже непонятно, как соотнести ту религию, которую я знал, живя прежней жизнью, с той, которая образовалась здесь на основе магических исскуств. В любом случае, тот, с кем я не сражался, не был даже самым захудалым епископом, а скорее, обычным священником. Т.е. он был одним из слабейших в своём классе. Занятно.'

Страха не было, равно как и задора или предвкушения. Отбросив всё, я приготовлюсь к следующим, кто придёт за мной

'По крайней мере этот 'святой отец' догадался не плодить хаос в отдельно взятой школе, убивая и, грозя карами всем 'нечистым'. Либо его слова действительно правдивы, и церковь действительно имеет некое сострадание даже к 'бредущим во тому' детишкам, либо ему что то не даёт действовать с размахом. Может, есть какая то сила в Академграде, которая может потягаться с такими вот 'слугами бога'.

Глобальные темы были отодвинуты на второй план, и благополучно забыты. Распахнув дверь, забежал робот уборщик, который умудрился за несколько минут помыть комнату дочиста. Да так, что она едва ли не сверкала. Забрав поднос, он удалился, а я устроился спать.

Только закрыв глаза, тут же уснул. И чуть ли не мгновение спустя меня разбудил... телефонный звонок. На самом деле, он звенел не так громко, и при необходимости его можно было игнорировать, закрыв уши подушкой. Поняв бесперспективность подобного способа своего усыпления, решил сесть на кровать, чтобы прийти в себя. Телефон как ни странно стоял на кофейном столике, стоящим оп правую часть от моей кровати. Обычно его использовали для того, чтобы удобнее было заполнять документы. Но по моему скромному мнению, раньше на нём не стоял этот средневековый аппарат: на этом аппарте использовался диск, крутя который, нужно было совместить отверстие в диске с нужной цифрой. Таким образом, прокручивая его нужное количество раз, можно было набрать нужный тебе номер. Во второй мировой как раз применяли похожие устройства, разве что там они были более габаритными и потому закреплялись исключительно навесным способом, а тут мы имеем дело с экземпляром, размер которого не превышает в длине простого утюга. Самым интересным было отсутсвие проводов, которые традиционно уилометрами тянулись до пунктов связи. А тут и вовсе чисто.

'Скорее всего современные технологии, крпсиво обёрнутые в старину. Любителей ретро, даже не самого удачного, всегда хватало'

От моих размышлений телефон не ста звонить громче или тише, он всё -также ненавязчиво приглашал к разговору. Подтекст был бы ясен даже дураку: поговорить всё— равно должен, но тебя никто не торопит.

Что ж, если моя память меня ещё не подвела, нужно просто снять трубочку, чтобы звонивший мог с тобой говорить. Поднимаю трубку и спокойно подношу к правому уху. Конечно, перед тем как что то делать, приготовился к большинству типовых ситуаций: взрыв, ядовитый газ, выстрел снайпера— на всё это я мог бы в мгновение ока дать адекватный ответ. Отдав некоторые ресурсы на ясновидению, просто сказал в трубку:

— Слушаю

Шипение и скрип— это первое, что я услышал, а затем

— Доброй вам ночи, Хёбу Кёске— сан .

— И вам того же.

— Только не говорите, что ожидали от кого то звонка, и я, поступив беспечно, прервал ваши мечтания