Менее чем через месяц после пробуждения объекта, его допроса, установления первого контакта с ним, восстановления его физических возможностей и начала первых экспериментов с ним, в руках старейшины Конохи и по совместительству лидера Корня АНБУ оказалась весьма объемная папка. Данные все поступали и поступали, и каждый день приносил все больше и больше интересных сведений об этом весьма занимательном человеке, над которым лучшие умы работали не покладая рук.
Не будь Данзо человеком дела и не будь он лишен всяческого самолюбования и самовосхваления, то он мог бы по праву гордиться собой. Его догадка, до которой он дошел сразу же, как только услышал первые сведения об этом объекте, оказалась верной. Безусловно, мужчина не мог предусмотреть и предвидеть всех нюансов, но основа его теории оказалась неоспоримой. И это открывало поистине неожиданные перспективы. Ведь в его руках оказалось то, о чем можно было только мечтать.
Это был идеальный сосуд. Не просто в том плане, что помести в него биджу, он сможет установить над ним контроль и использовать его силу в бою. Нет! Совершенство этого сосуда заключалось в его необратимости. Пусть это пока было не подтверждено, но опираясь на результаты проведенных опытов Данзо был свято уверен в одном — если с нынешним джинчюрики Девятихвостого что-то случится, и он умрет, то хвостатый не исчезнет бесследно. Вместо этого он возродиться в этом самом сосуде. И это не займет много времени. Просто потому, что чакра, вырвавшись из печати, не раствориться, а устремиться к этому человеку и впитается в него. Как это происходило каждый раз, когда проводились опыты. Неважно, какое расстояние разделяло будущий сосуд и выпускаемую йокай — она всегда устремлялась к нему. И впитывалась в него. Конечно, пока она перерабатывалась в чакру самого объекта. Но если установить печать, то йокай сохранится в своем первозданном виде.
В нынешних условиях это было преимущество. Серьезное преимущество и козырь. Особенно для человека, которого после недавнего неприятного инцидента в приграничье уже начали отводить к краешку политического Олимпа. Отстранение от поста командующего АНБУ пусть и была ожидаемой, но, тем не менее, неприятной новостью. Даже, несмотря на то, что сосуд пока не был готов к поглощению имеющихся в руках Корня запасов йокай, не говоря уже о самом Девятихвостом. Но это дело поправимое. Особенно если взяться за него всерьез. А Шимура Данзо никогда не делал ничего спустя рукава.
Он задумчиво посмотрел на новую руку, недавно подготовленную Орочимару и прикрепленную к телу. Несмотря на то, что она все еще ощущалась несколько не так, как старая, но стоило признать, результат был серьезный. Ученый проделал просто превосходную работу, используя гены Первого Хокаге и вырастив полноценную и при этом развитую по всем параметрам конечность. Саннин был безусловным гением и то, что он работал на Корень было еще одним преимуществом.... Хотя его все же стоило держать от объекта подальше.
Глава — 2.
От корней к листве.
Это длилось уже не первый час. Внушительный подземный полигон, как по своим размерам, так и по своим характеристикам производивший неизгладимое впечатление, вот уже долгое время служил в качестве площадки для ожесточенной тренировки десятка человек. Вокруг то и дело быстро пролетало острозаточенное железо, что с характерным звуком сталкивались с врытыми в землю столбами, каменными плитами, досками или же с другим железом. Погруженное большей частью во тьму пространство то и дело освещалось яркими всполохами пламени, не менее яркими электрическими разрядами и вспышками взрывов. Повсюду трещали куски дерева, медленно догоравшие и наполнявшие удушающим дымом помещение, шипели попавшие в разлитые по земле лужи воды искры пламени. Полигон был переполнен симфонией всевозможных звуков, как связанных со всеми этими действиями, так и прочими. Громкими и четкими командами, стонами боли, звуками ударов по различным поверхностям. Тренировка была жесткой.
Как и было сказано, их было около десяти. Сказать точно, сколько было здесь народу смог бы разве что тот, кто отвечал за полигон. Те, кто находился внутри, вряд ли могли пересчитать друг друга. Просто потому, что все предпочитали держаться подальше от источников света, скрываясь во тьме среди множества специальных преград, что были призваны увеличить сходство с реальным полем боя.
Они выглядели одинаково. Стандартный боевой комплект темных тонов позволял отлично скрываться в тени, неплохо защищал от легких повреждений, равно как и специальная маска на лице. Различие между противоборствующими сторонами заключалась лишь в небольшой повязке на руке. У одной группы она была синяя, у другой красная. Такие специфические условия серьезно мешали различить эти цвета, но это тоже была частью тренировки.
Сторон в этом учебном бою было две. Первая — тренеры, и вторая — гоняемый в хвост и гриву ученик. Именно так — ученик. Потому что одна сторона была представлена лишь одним человеком. И именно этого человека оставшиеся девятеро (а может и меньше, а то и больше) нещадно преследовали по полигону. Тренеры безжалостно атаковали ученика, загоняли того в угол, забрасывали железом, дымовыми шашками, слабыми техниками всевозможных типов, призванных не убить или покалечить, а задеть и показать тому все прелести жизни. Травля понарошку, так сказать...
Нельзя было сказать, что тренеры были такими уж и кровожадными упырями, которые всеми силами старались покончить с учеником, показав ему его место по жизни и продемонстрировать всю его никчемность. Все атаки, налеты, техники применялись с некоторой поблажкой. Учитывая уровень их уровень мастерства — это было более чем обоснованно. Ведь большинство из них уже прошли не один настоящий бой. Равно как и нельзя было назвать ученика никчемным простофилей, который ни на что не был способен. Нет, тот пусть и не мог похвастать большим мастерством и превосходными навыками, все же являлся хорошим бойцом. Он непрерывно двигался, уходил от постоянных засад, отбивал атаки, контратаковал. Оказавшись в окружении, рьяно прорывался. Преодолевал довольно сложные условия окружающей местности, пытаясь выполнить главную задачу: продержаться. Показать максимум своих умений, непрерывно вдалбливаемых в его голову и тело другими тренерами. Не сдаться. Не получить критическое повреждение, тем самым провалив миссию.
— Прекратить тренировку! — прозвучала команда через громкоговоритель, и весь полигон немедленно залил свет со специальных ламп под потолком. Недавнее поле боя вынырнуло из тьмы, открывая то, что успели наворотить бойцы. Результаты без лишних слов впечатляли.
— Лис, на выход! — прозвучала вторая команда из того же устройства и из-за обугленных досок осторожно выглянула человеческая фигура, с красной повязкой на правой руке. Бросив быстрый взгляд вокруг, и убедившись, что никто не собирается отправить ему напоследок кунай, он вылез из своего небольшого укрытия, сжимая левой рукой кровоточащее плечо.
— Цел? — коротко бросил стоящий ближе всего боец с синей повязкой, намекая на плечо, рана на которой была самой серьезной из всех. В ответ тот разжал правую руку и на землю упал сломанный клинок. Тот самый, что запустил интересующийся тренер.
— Жить буду, — прозвучал ответ и "ученик" направился к открывшейся двери.
Стоило ему оказаться за пределами полигона, как его немедленно окружило несколько человек, принявшихся быстрыми темпами стягивать защитное снаряжение и боевой комплект. Тот привычно возмутился было, но его быстро заткнули, мотивируя это недостатком времени на долгие копания неопытного салаги. Несколько часов интенсивной тренировки для боевой формы из плотной и прочной ткани не прошли незаметно. Более чем десяток порезов, опалин, царапин, проколов по всей поверхности. Про запах и говорить не стоило. Дым, пот, кровь, еще что-то малоприятное, видимо вследствие контакта ткани с огнем. Крепкая безликая маска также не обошлась без повреждений. Теперь ее украшала занимательная трещина в половину лица.
— Однако, — проговорил один из окружающих, быстро осмотрев теперь уже обнаженное тело ученика и не обнаружив никаких кровоточащих ран или царапин, за исключением поврежденного плеча. Хотя кровавых следов хватало с избытком, равно как синяков и ушибов. Тренировка выдалась жесткой.
— Заживет, — коротко бросил исследуемый, продолжая зажимать рану, на что раздраженный медик цыкнул, приложив свою руку плечу, начал залечивать медицинской чакрой. Восстановление тут же пошло в гору и уже спустя несколько минут на месте раны остался лишь тоненький белесый шрам, свидетельствующий о недавнем повреждении.
— В душ и на ковер, — бросил медик. Тот кивнул и зашагал в указанном направлении. Когда он скрылся за дверью, сотрудник повернулся к остальным, — Мне бы такое самовосстановление!
Остальные выразили солидарность. За исключением одного, кто тщательно запаковывал снятую боевую форму в деревянный ящик, и прикреплял к нему блокирующую печать. От него послышалась совсем другая фраза, где он видел такую регенерацию за такую цену....
Быстрый душ, приведение себя в относительный порядок и одевание не заняло много времени. Несмотря на усталость, на пусть и затихающую, но все же ощутимую боль во всем теле, справился без особых проблем и через десяток минут был готов идти, как выразился этот Филин, на ковер. Меня ждал очередной разбор очередного учебного боя длившегося целую половину дня.
Ощупав крайне болезненно отзывавшееся после прилетевшего удара лицо, отметил заметно выросшую щетину. Хм, опять забыл побриться. Когда же я привыкну к тому, что у меня теперь растет борода? Будучи Ямагами Широ, такая проблема меня никогда не беспокоила. А тут уже несколько недель как мое лицо постоянно норовит стремительно обрасти черной растительностью.
Подойдя к зеркалу, быстро осмотрел свое лицо. Хм, так и есть, синяк. Даже через маску удар достиг цели. Барс бьет сильно. Даже с моей недавно обнаруженной высокой регенерацией, восстановление займет время. М-да, неприятно конечно светить своей рожей, половину которой, занимает такая "печать". До сих пор непривычные глаза на непривычном лице вкупе с этим кровоподтеком становились какими-то отталкивающе страшными. Жаль, что мне носить маску не полагается. Так было бы куда спокойнее.
Вздохнув и вновь ощупав синяк рукой (не забыть отстричь ногти, пока они вновь не стали напоминать когти!), направился к мастеру — слушать все, что он думает обо мне и моих "талантах" вести бой. Чтобы потом еще пол дня методично вдалбливать в свою голову новые знания, без которых выжить на завтрашней тренировке будет крайне сложно.
Пока шел, положил одну руку в карман чистой форменной одежды, а другой отрабатывая нужную комбинацию печатей, невольно задумался о превратностях судьбы. Мысли эти, навеянные недавним самолюбованием в зеркале, вновь вернули меня к непониманию того фокуса, что случилось с моей внешностью и конституцией тела после пребывания внутри девятого. Хех! Да. До сих пор не могу поверить в то зрелище, которое увидел, впервые посмотревшись в зеркало после восстановления своей подвижности. Как стоял, раскрыв рот, пытаясь найти малейшую знакомую черту, которая была присуща когда-то Ямагами Широ. Как нашел ее в некоторой бледности и разрезе глаз. Как не понимал, каким образом из брюнета превратился в шатена. Как мое извечно худое тело пусть и осталось худым, но выглядело теперь иначе. Что мои глаза теперь красноваты с ромбовидным зрачком. Самое странное заключалось в том, что это непривычное лицо мне было смутно знакомо. Словно я его уже где-то видел и не раз. Вот только вспомнить где и когда мне доводилось это видеть не смог.
Странности с внешностью плавно переходили к странностям физиологическим. У меня начала расти борода. Если сначала это было не заметно, то после той серии экспериментов с йокай все пошло поехало. Щетина росла быстро. И если я не сбривал ее, то очень скоро мое лицо покрывалась ею полностью и приобретала непривычный для меня прежнего дикий вид. То же самое было с ногтями. После экспериментов с чакрой лиса у меня первое время вообще были звериные когти. Позже правда, их форма несколько изменилась, приобретя более-менее человеческий вид. Но вместе с тем скорость ее роста, равно как и плотность оставалась далеко не человеческой. И если я их не состригал вовремя, то уже не мог нормально сжать кулак...
Рядом со мной материализовалось две фигуры. Бойцы — охранники, всегда бывшие поблизости и призванные уберегать меня от ненужных поступков. Их появление сбило меня с мысли, и я некоторое время не мог сосредоточиться на чем-либо. Как назло, кабинет наставника находился по другую сторону полигона. Учитывая его размеры, путь был относительно не близким.
Шли молча. Сопровождающие в принципе никогда ничего не говорили, представляя собой молчаливую тень. Даже их шаги были практически неслышны, так что довольно скоро я привычно погрузился в свои мысли. Рука вернулась к постепенной отработке печатей (наставник почему-то обучал меня нестандартному способу их складывания одной рукой, игнорируя мои вопросы об этом), постепенно доводя мелкую моторику пальцев до приемлемого уровня. С этим у меня вообще оказались существенные проблемы. Совершенно непривычные к такому мои конечности поначалу, когда мне только начали показывать эти знаки, постоянно путались. Потом, когда с путаницей удалось покончить ценой долгих часов усердных тренировок под пристальным наблюдением, возникли сложности со скоростью. То, что творили своими пальцами другие оперативники Корня, поражало мое воображение. Особенно сейчас, когда мне самому пришлось изучать это, а не придумывать собственные фокусы.
Стоило признать, что за последний месяц прогресс был и весьма серьезный. То, чего я не знал и никогда особо не стремился изучать, постепенно постигалось и становилось естественной частью моей жизни. Оно и не удивительно, учитывая то, насколько серьезно за меня взялись. Весь этот месяц пролетел как один день. Все началось со стандартной проверки навыков, которые оказались так себе, на мой дилетантский взгляд. То, что я умел делать, почти полностью было завязано на применении природной энергии, которая раньше обеспечивала мне превосходную реакцию, огромную выносливость и высочайшее самовосстановление. Неудивительно, что после потери доступа к этому ценнейшему ресурсу, вместе с длительным перерывом в тренировках я не мог показать ничего стоящего. Представляю, каково было выражение лица моего назначенного наставника, когда он увидел, как меня откровенно размазывают по стене простыми комбо.... А потом понеслось.
Как оказалось с выносливостью здесь у меня оказалось все в порядке. Равно как и с самовосстановлением. Как только предел моих возможностей был выявлен опытным путем моим наставником, тот немедленно возложил на эти два показателя все мое обучение. И принялся беспощадно эксплуатировать. Многочасовые теоретические занятия, совмещаемые с практическими — что представляли собой жесткие тренировки немедленно дали свои плоды. Я воскресил в памяти старые навыки рукопашного боя, когда-то полученные в Стране Болот, и дополнил их новыми приемами и связками. Научился метать сюрикен (не идеально, конечно, но прогресс был), кунай, держать в руке танто (основное оружие оперативников Корня). Выучил одноручные печати для техник (никаким техникам не учили, но думается, это временно, учитывая все вышеперечисленное).
