Эрнани из гильдии Актеров aka Сестра Рока

Вот тут я ощутила, насколько застоялась сама. Тело требовало привычных нагрузок, желая избавиться от гнетущего страха и напряжения привычным способом, но не начинать же пляску с кинжалами прямо здесь, у костра? Это очень нетипичное упражнение, и мгновенно станет ясна моя принадлежность к несколько специфичной школе, не распространенной по эту сторону пролива. Скорее даже угнетаемой и презираемой... школе Фаталь. Ну, будем честны, можно размяться с мечом и даже с топором, или проделать гимнастический комплекс, так и не законченный в одно недавнее утро, но это не доставит и сотой доли того острого наслаждения...

Боги — знатные насмешники, или это постарался Рок? Порой они исполняют самые мимолетные и искренние наши желания, но совсем не так как мы того ожидаем. Даже в мыслях следует быть осторожнее... Судьба не пожелала, что бы я свернула с предначертанного пути, но предоставила мне возможность размяться уже на следующий вечер.

— ... а если кто-то из них, — я повела рукой в сторону стражей, — проговорится, что тогда случится с вашей тайной?

Граф Рилан отрицательно качнул головой, брезгливо поджав губы:

— По условиям контракта на них наложено Молчание и Преданность, сменяющееся Забвением по окончании службы, — и в холодном лице лорда я без труда прочла продолжение фразы. Немногие доживают до закрытия контракта.

— А знают ли они, что в Замке Королей все эти многомудрые заклинания начнут сбоить? — пробормотала я, привычно понукая лошадь сойти с тракта на поляну. Она нервничала, не желая пересекать невидимую границу.

— Нет, — неожиданно раздалось сзади,— не знают. А если бы и знали, то им достаточно платят за молчание. И не стоит их жалеть, они все — опытные гильдейцы, прекрасно осведомленные об условиях контракта. А в случае гибели наемника стандартный контракт предусматривает выплаты близким и компенсацию неустоек Гильдии.

Это Грейнарр, по приказу лорда оберегающий меня от слишком близкого общения со стражами. И контролирующий мои передвижения, потому что лорд Новары не хочет верить в отсутствие у меня желания сбежать. Правильно и дальновидно, ибо эта мысль не покидает меня ни на минуту, но я прекрасно понимаю тщетность подобных попыток. У моего охранителя прекрасный слух и обширные кладовые информации, но если первое еще может раздражать, то второе идет мне только на пользу. Единственная приятная вещь во всей этой ситуации, то, что Грей постепенно превращается именно в моего наперсника и телохранителя. По крайней мере, на большинство вопросов я могу получить внятные, четкие и исчерпывающие ответы. Но я не злоупотребляю... еще не время.

Сегодня около полудня мы миновали ответвление дороги, ведущее к столице, и углубились в Ринийский лес. По обе стороны тракта высились темные, мрачные сосны и ели, слегка разбавляемые начинающими желтеть дубками и огненно-красными порослями рябушки по обочинам. Высокие, заросшие мхом стволы устремлялись вверх древним частоколом, не позволяя свернуть вглубь леса, под ногами коней то и дело похрустывали шишки и опавшая хвоя. При пасмурном, сером дневном свете лес выглядел неприветливым и опасным спутником, не обещающим приятной прогулки.

Когда на землю спустились сумерки, а в чаще сгустилась жидкая, опасная тьма, снизу начал подниматься густой туман, застилая густо усыпанную сухими иголками почву. Казалось, едва только мы сойдем с дороги, на нас бросятся затаившиеся в густой ночи твари. Тени оживали, колыхаясь в такт напряженному дыханию. Разговоры сами собой затихли, и стражи, настороженно оглядываясь по сторонам, один за другим медленно съезжали на широкую поляну, где обычно проводили ночи путники. Тонкие струйки холодного тумана поднимались от заросшей мхом земли, скапливаясь около деревьев, окружающих нас плотной, без единого просвета, стеной.

Резко похолодало, и дыхание наемников, замерших полукругом вокруг кареты, смешивалось с молочной пеленой, окутавшей спешивающихся людей уже до пояса. Тишина... напряженная и звонкая. Замешкавшись, я подула на неожиданно заледеневшие пальцы, и с сомнением оглядела поляну. Что-то не так... напряженные чувства буквально вопят о нереальности всего происходящего. Опасность поджидает затаившейся кошкой... один из коней всхрапнул. Резко обернувшись, замечаю, как медленно, словно во сне, оседает с козел кучер, чье горло перечеркнул арбалетный болт. Ярко-алая, будто светящаяся в темноте кровь плеснула на синее одеяние. И неестественная тишина рухнула, осыпаясь хрустальными осколками.

— Засада-а, — и чей-то предсмертный хрип... заметались обезумевшие от запаха крови лошади. Из поднявшейся непрозрачной стеной пелены донеслись щелчки спускаемой тетивы. Я соскальзываю со вставшей на дыбы лошади, изгибаюсь, мягко приземляясь на бок, перекатываюсь ближе к занимающим круговую оборону стражам. Едва успеваю увернуться от подкованных сталью копыт...

— В круг, живо! — это Грей. Тяжелое дыхание... резкое движение, и, высекая искру, от лезвия его секиры отлетает болт. В озарившей тьму вспышке мертвенного света виден лорд, вскинувший вверх руки в странном жесте...перекошенные лица, тревожно замерший у кареты Грей... я вскакиваю, гибким плавным движением бросаясь под сомнительную защиту наемников. Уклоняюсь от очередного болта, сбрасывая плащ на левую руку. Дружный залп нашего десятка вызывает взрыв ругани из-за пелены. Это люди... в ноздри толкнулся густой терпкий аромат и в душе начала подниматься неконтролируемая жажда схватки, смешанная с тягучим, как карамель, страхом.

Внезапный порыв горячего воздуха согревает мои руки. Тяжелая медленная фраза ударила по ушам, и наш оплот окружила тонкая огненная линия, родившаяся от искры, сорвавшейся с рук графа, выпрямившегося на козлах. Прекрасная мишень... но лента, разрастаясь, быстро обежала карету, неровный строй бледных людей, напряженно вглядывающихся во тьму, окаменевших лошадей... это Щит огня. Два болта сгорели, пересекая невидимую границу... но один, полыхнув уже знакомой белесой искрой, пронзил плечо стоящего рядом со мной наемника. Шипя, он зажал рану, прислоняясь к дверце кареты. Из-под пальцев тугой струей забила алая кровь. Не жилец... Пламя, гневно гудя, на миг возвысилось ярко-оранжевой стеной, скрывая от нас лес, затем рванулось наружу, сметая клочья упрямого тумана и под жуткие завывания уволакивая его вглубь леса. Несколько темных, укрытых раньше пологом фигур метнулись под защиту деревьев. Не дослушав громкое:

— Одного живым!! — рванулась вперед, выхватывая из-за голенища сапога кинжал. Страх, поднявшись в душе приливной волной, растекся по телу горячим азартом сражения, добавляя силы и скорости, вплескиваясь в жилы жаждой действия. Лишь мгновением позже за мной сорвались и стражи, громко крича что-то неразборчивое. Промелькнуло разгоряченное лицо Грея, желавшего меня перехватить. Играючи уклоняюсь в сторону, и он пролетает мимо, разъяренно фыркая. Выгоревшая до хруста земля мягко пружинит под ногами... ругань, скрежет стали где-то слева. Один... у самой кромки поляны догоняю укутанную в похожую на сеть ткань фигуру. Он оборачивается, и узкое бледное лицо на мгновение искажается недоумением и страхом... не ждал меня, мертвец?! Бросок левой рукой, и пока он выпутывается из плаща, уклоняюсь от короткого меча и всаживаю кинжал между третьим и четвертым ребром. Два... Изогнувшись, увернулась от свистнувшего рядом меча, перехватила руку и чуть подтолкнула вперед... человек в черном по инерции пролетел мимо, изумленно охнул, когда я полоснула его по горлу... три.

Двойной щелчок сзади, я плавно обернулась... Под довольным взглядом отбросившего арбалет графа четвертый и пятый медленно осели у самой кромки леса. Яркая вспышка света, раскрывающая укрытие противника... Шум справа и под разъяренным напором ощутивших недавно на миг свою беспомощность наемников четверо отчаянно защищающихся убийц превращаются в фарш... девять. Предсмертный хрип и торжествующее хеканье... десять. Я призраком скольжу между деревьев, выискивая остальных. Охота будоражит кровь, кажется, сейчас я смогу услышать даже биение сердца затаившегося в темноте зверя. Шелест хвои под ногой, и я, выдохнув, разворачиваюсь, пяткой нанося удар по лицу замахнувшегося на меня человека. Негромкое ошеломленное оханье и он падает со сломанной челюстью, выключившись не меньше чем на час. Одиннадцать... с другого конца поляны доносится разноголосый довольный вопль, медленно разгорается льдистое пламя, тонкой струей льющееся из окон кареты... тринадцать. Несчастливое число. Для затеявших это нападение.

С момента атаки прошло всего минут семь...

Тишина... довольная и усталая. Потягиваясь, медленно иду обратно. Грейнарр, недовольно хмурясь, тащит на плече вырубленного мною убийцу. Брезгливо оттолкнув труп кучера, граф галантно распахивает дверцу и склоняется в поклоне:

— Ваше высочество...

Она выплывает из кареты, неспешно и лениво кивая своему лорду. Льдистые глаза обводят поляну, на мгновение задерживаясь на кучей сваленных в стороне трупах и наемниках, осматривающих их. На мне...

— Потери?

Граф метнул вопросительный взгляд Грею, почтительно замершему в стороне. Тот показал два пальца.

— Двое...

— Поччшшшему так много? — недовольно прошипела принцесса, делая шаг вперед. — Никаких оправданий... Вы граф, говорили, что они — лучшие!— ледяным тоном продолжила она.

— Лучшие... в гильдии Наемников, но не Убийц...

Неужели... услышав это, я обернулась к обыскивающим тела людям. Один из них как раз обнажил запястье обожженного до неузнаваемости человека. Действительно, руку кольцом охватывала татуировка из стилизованных черных черепов. Убийца, и высшего ранга... Устало присаживаясь на землю, потираю ноющий бок. Накатившее возбуждение медленно отпускало, унося с собой горький привкус страха... Переворот в падении никогда не удавался мне идеально, ребра я не ломала ни разу, но вот некрасивые синяки неизбежны и доставляли массу неудобств... лошади, испугано сбившиеся в круг, нервно всхрапывают, стреноженные чьим-то заклинанием.

— Живые есть? — устало поинтересовался граф у Грея. Тот, кивнув двоим наемникам, подхватившим под руки безвольное тело, приблизился к замершей у кареты серебристой статуей принцессе. Лорд Рилан подошел ближе, намереваясь коснуться висков жертвы кончиками пальцев. Кажется, для полного сканирования необходим контакт между объектом и магом.

— Я сама... — раздался в ночи свистящий жутковатый шепот принцессы. Все вздрогнули, когда она плавно двинулась вперед. Леденящее дыхание развернувшейся силы коснулось каждого на поляне. Последний оставшийся в живых убийца неожиданно пришел в себя, поднял голову и встретился с холодным невыразительным взглядом верей-аали. Я заворожено наблюдала, как он судорожно забился в руках двух отвернувшихся наемников, всем своим видом демонстрировавших нежелание участвовать в чудовищном пиршестве, и попытался отодвинуться назад. Но принцесса полупрозрачным призраком перетекла ближе, властно вытянув руки, и ласковым, собственническим движением касаясь пальцем подбородка жертвы приблизила его лицо к своему... он замер, расширившимися от ужаса глазами наблюдая, как вздымается над ним вторая рука. Вот пальцы коснулись висков, и на лице ее высочества заиграла жутковатая улыбка искреннего наслаждения:

— Хорошшшо... расскажи мне... — и приникла к губам жертвы в ужасающей пародии на поцелуй, прикрыв холодные прозрачные глаза.

Убийца расслабился, всякое выражение исчезло со стремительно стареющего лица, а над поляной все выше и выше поднимался мертвенный свет, истекающий из сияющей фигуры принцессы. Я затаила дыхание... Холод, тишина и боль в висках обрушились на меня, когда выпивающая жизненные силы верей-аали пустила в ход Принуждение. Она проникала в сознание жертвы до самого дна, опустошая и вычерпывая память, с самого рождения до последних минут... лицо его покрывалось морщинами, волосы седели, и через пару мгновений на землю рухнул глубокий, костлявый старик с пергаментной кожей и тусклыми бессмысленными глазами. На лице его застыло выражение бесконечного, неземного блаженства... он пару раз конвульсивно вздрогнул и затих.

Верей-аали выпрямилась, потягиваясь, как большая пустынная кошка. Сытая кошка... Серебристый шелк платья на мгновение обрисовал совершенное тело.

— Он пусссст, — досадливо передернула она плечами, и скрылась за резной дверкой кареты.

В этот вечер никто из нас не делил трапезу с принцессой Ирин. Тела незадачливых убийц, двоих наших наемников и кучера облили горючим елеем и подожгли. Они занялись полупрозрачным синим пламенем, и через пару минут на их месте осталась только горсть светло-серого пепла. Ни дыма, ни запаха... они просто истлели вместе с одеждой и оружием.

В гробовом молчании был раскинут шатер и расседланы кони. Лишь когда заполыхал внутри защитного круга живой, полный первородной силы огонь, люди начали отходить. Ореол смерти, в который были погружены все мы, начал медленно рассеиваться... неуверенные печальные шутки, пущенная по кругу фляга с крепчайшим самогоном, тихая тягучая песня, мгновенно прервавшаяся, когда из шатра выглянул граф Рилан. Этой ночью никто не спал. В глазах наемников появилась странная обреченность, яснее всяких слов говорившая о том, что не все их чувства подавлены хитрыми заклятьями. Грейнарр был задумчив. Он медленно ходил вокруг костра, не пытаясь прервать тихих поминок по загубленным душам...

Я сидела у самого периметра, сложным способом скрестив ноги. Закрыв глаза, я прекрасно ощущала присутствие каждого живого существа на поляне... вдох, выдох. Вот капитан, переживающий гибель двух своих людей. Слуги, потрясенные случившимся у них на глазах пиршеством демонической сущности, стражи, озабоченные попытками выжить... Страх ушел, оставив после себя только слабый аромат хетеритских благовоний... Вдох, выдох... сложный клубок из смерти и довольства, слабый аромат падали. Принцесса Ирин... Я расслабляюсь, погружаясь в легкий транс, пытаясь очистить мысли от эмоциональной шелухи. Сверхчувственное восприятие, всколыхнувшееся во мне, медленно уходит, оставляя после себя ясность сознания и звеняще чувство усталости. Вдох, выдох... медленно и глубоко, полностью очищая легкие от мутного болезнетворного тумана... вот Грейнарр, остановился, задумчиво глядя на оранжевые сполохи пламени, озаряющие ночь. Вдох, выдох... ни боли, ни страха, ни ярости, только холод и разум... и вопрос.

* * *

Грейнарр ан Дирт пребывал в легком недоумении. Нет, не из-за засады, не из-за потерь... легкая досада от незапланированного ущерба уже развеялась. И неприглядный способ допроса, использованный ее высочеством, только заставлял его разум работать, быстро и четко перебирая известные факты. Скорее его заботило то, что он раньше не обнаружил неожиданной опасности в лице наемной Охотницы. Она оказалась подобна стремительному хищнику... Подозревая нечто подобное раньше, Грей внимательно следил за ее перемещениями, за гибкими резкими движениями, в которых скрывалось нечто странное. Но искренняя хищная радость, незамутненная ярость и жажда крови, которыми пахнуло от неожиданно рванувшейся в погоню Охотницы, оказались для него откровением. Как и скорость... почуяв неладное, он краем глаза изумленно наблюдал, как оказавшись под обстрелом она падает на землю, и, без труда увернувшись от арбалетных болтов и копыт взбесившейся лошади стремительным броском оказывается в защитном круге. А ведь заметив, что она замешкалась в седле, Грей уже успел распроститься с найденным двойником. Оказывается, Сирин тоже что-то почуяла...