Перед пробуждением

Синдзи вновь вскинулся:

— И это, по-вашему, правильно?!

— Да. На NERV ничто не должно указывать. Кстати, чтоб ты знал, на их лечение и реабилитацию выделил деньги некий интересный благотворительный фонд, — Мисато вздохнула. — Увы, Директор неумеренно щедр к засранцам, посмевшим напасть на моего маленького Син-куна...

Парень порозовел и впервые слабо улыбнулся. Кацураги с любопытством посмотрела на него:

— Все?

— Да.

— Отпустило?

-...Д-да...

— Синдзи-кун, поверь мне, мы больше этого не допустим. С тобой поработают конфликтологи, и после пары занятий ты поймешь, что к чему.

— Спасибо, Мисато-сан... А м-можно...

— Не будешь больше при девочках рыдать, стыдобище?

— Мисато-сан!!!!

— Все-все, иду звать твоих сестер милосердия.

Кацураги поднялась, но потом снова села:

— Да, Синдзи-кун, совсем забыла. У нас в команде новый игрок.

Глава 6

Инспектор Кадзи с суровым выражением лица ходил по NERV и создавал видимость бурной деятельности проверяющего, а именно останавливал сотрудников вопросами о жалованье, страховке и доплате за работу с секретными проектами. Из Второго отдела его вежливо попросили, сославшись на возможность проверки их подразделения только с личной санкции Фуюцки, в Догме тоже просто так бродить не разрешалось, а об остальных структурах Института он знал и так достаточно. Поэтому сейчас со своими вопросами скучающий Кадзи приставал только к хорошеньким сотрудникам женского пола и только на расстоянии прямой видимости Кацураги. Мисато нервничала, злилась, но поводов для разборок не видела.

Хорошенько разогрев бывшую, Кадзи пошел пообниматься с доктором Рицко, как раз входившей в кафетерий. Акаги на ходу изучала распечатки самодиагностики хандрящего узла МАГИ и была схвачена при попытке закурить.

— О, Редзи-кун! — заулыбалась доктор, обнаружив вежливо протянутый ей огонек зажигалки. — Я тебя после Второго Вестника еще не видела! Как дела?

— У него все нормально. Этот паразит лапал твою Ибуки, — сказала хмурая Кацураги, падая за тот же столик: подката к Рицко она оставлять без внимания не собиралась.

— О, Ми-тян! — очень естественно изумился Кадзи. — Как я рад, что все самые дорогие мне женщины со мной!

— Не все, Редзи, — отозвалась Мисато. — Двухсот-трехсот не хватает.

— Ха-ха, Мисато, смешно, — ухмыльнулся Кадзи. — Такой взрослой девочке уже пора различать секс и истинное, глубокое чувство...

— Кадзи, иди в жопу со своими глубокими чувствами! — немедленно вызверилась Кацураги под хихиканье Рицко. — Какого черта ты вообще до сих пор в NERV? Ты Аску сдал нам на руки? Сдал. Так что...

— Скажем так, моя дорогая, в вашем обществе я чувствую себя в много большей безопасности, чем где бы то ни было в этом жестоком мире...

Акаги застонала и полезла в сумочку, а Мисато захлопала в ладоши и почти с умилением взглянула на инспектора. Кадзи недоумевал ровно до тех пор, пока не обнаружил, что доктор отдает Кацураги несколько сложенных купюр.

— Надеюсь, это не...

— Да, Редзи-кун, — огорченно сказала Акаги. — Ты дорого мне обходишься. Мисато поставила на то, что твоя затянувшаяся "проверка" — не более чем желание подольше побыть под зонтиком АТ-поля.

Кадзи разочарованно посмотрел на Мисато:

— Какая приземленность! И это — женщина моей мечты... Воистину, женщина-загадка...

Кацураги глумливо улыбалась, глядя прямо ему в глаза. Недовольная Акаги ("ну прямо как дети малые!") уткнула было нос в свои распечатки, но следующее замечание Кадзи ее заинтересовало:

— Да, о загадках... Вообразите, в этом вашем Институте мне, Старшему инспектору ООН, отказали в доступе к трем вещам: Догме, Второму отделу и персональным файлам Рей Аянами. Вот это я понимаю — девочка-загадка!

Мисато подняла брови:

— А что тебе вообще ловить в ее деле?

— Да так, перепроверял свои данные о Детях. Оказалось, что у вас тут есть более полная, чем известная мне, версия ее досье. Как, впрочем, и всех остальных... И вот эти дополнения о Рей строго засекречены. Кстати, дамы, — назидательно поднял указательный палец Кадзи, — нехорошо подавать неполные данные в Отдел контроля ООН!

— Кадзи, не наглей, — сказала Акаги. — Мы без тебя разберемся, что, сколько и куда отправлять. Но я не помню, чтобы у Рей была закрытая секция личного дела...

— Гм, ну теперь ты в курсе, с тебя выпивка, — легкомысленно сказал инспектор. — Хотя я, конечно, скромно полагаю, что на самом деле ты знаешь о ней, но скрываешь. Ни в жизнь не поверю, что Директор станет утаивать от Великой Рицко хоть что-то...

Мисато захихикала: ее подруга любила, подвыпив, хвастать, что знает о NERV все, вплоть до метража использованной за месяц туалетной бумаги.

— Кадзи, меня твои домыслы не волнуют, — ответила Акаги неприятным саркастическим тоном. — Не смей ковыряться в делах Детей. Они всего лишь беззащитные жалкие игрушки в руках злобного, коварного и подлого Фуюцки, который, к тому же, нагло разворовывает бюджет ООН. Намек понял? Вот и займись...

Кадзи иронично ухмыльнулся:

— Жаль поделиться секретами Рей — так и скажи. Пусть будет девочка-загадка... Кстати, Мисато, ты не в курсе, может, правильнее уже говорить — "женщина-загадка"? Как там у них с Икари дела? Надеюсь, ты не стала внушать парню свою дурацкую идею, что презервативы для слабаков?

— КАДЗИ, ЧТО ТЫ НЕСЕШЬ?!

После того, как багровая Мисато всласть наоралась, лупя ладонями по столу, они разошлись, думая каждый о своем.

Инспектор Кадзи прокручивал в голове разговор, прикидывая, насколько удачно он уязвил самолюбие Рицко и как быстро удастся раздобыть информацию, которую она, несомненно, скоро получит.

Мисато не могла понять, почему такая сволочь ей до сих пор так нравится.

Доктор Акаги же планировала, как ей восстановить полный контроль над информацией NERV.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

**

Тодзи Судзухара лежал на траве у школьного стадиона и пытался думать.

У него был горячо любимый баскетбол, у него были отвратительные оценки, натянутые отношения с учителями и прочие радости не слишком умного парня его лет. Тодзи всегда трезво оценивал свои перспективы, хоть и слыл туповатым хулиганом: развитая дизлексия оставляла ему немного возможностей в жизни. По крайней мере до того момента, пока он не подписал бумаги о "неразглашении" и не ознакомился с деятельностью NERV. То, что Тодзи считал своей болезнью, оказалось платой за особые возможности. А его странные сны — билетом в новую жизнь.

Спасти мир — не об этом ли мечтает каждый школьник?

Нет, не так: умереть во сне? Искалечиться, потому что это приснилось? Не об этом ли?..

Тодзи покрутил головой, чувствуя уколы травинок в щеки, шею, уши...

Правда все еще была слишком велика для него, а надежда, что опыт это изменит, — слишком слаба.

Сработала защита его разума: он уплыл к другим мыслям, тем, что полегче.

"Аянами... Икари... И даже эта рыжая дрянь... Каково им было узнать?"

Парень ощущал себя преданным, хоть и понимал, что Сорью и Аянами ему вовсе не друзья, а Икари все равно не мог ничего ему сказать, но все равно, даже тот факт, что он теперь запрыгнул в одну лодку с этой странной троицей, его очень слабо утешал.

Семья... Его так никогда не жалели, как вчера... Им рассказали, что он тяжело болен, о благотворительном фонде, о том, что необходимы постоянные обследования в любое время суток, что надо переселить его к врачу и ученому... Отец лично отвез его с вещами к доктору Аобе, долго провожал сына взглядом... Сестричка...

Тодзи не выдержал всего этого и сбежал подальше.

Сигеру Аоба оказался парнем что надо, с ходу предложил пивка, и еще пару дней назад Судзухара радовался бы как ребенок возможности удрать из дому и пожить с бесшабашным рокером... Но пару дней назад он был хулиганом, "неуспевающим" и капитаном команды-победителя. Его еще не называли "Четвертое Дитя".

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

Неделю спустя

Контрольная группа уже второй день показывала странные данные, по всему миру загорался код "0", как только в регионе заходило солнце, но подтверждения "Вестника" так и не поступало. Мисато третью смену подряд сидела в Догме над обновляемыми данными, искала интерпретации и в данный момент жевала карандаш, запивая его кофе: ничего не сходилось, ведь для Вестника жертв было мало, и они не были массовыми, а для проделок Рыцаря — все же очень много. Несколько глубоких разведок по случайным параметрам результатов не дали, только оказались вымотаны погружениями Дети, и сейчас они отдыхали в госпитале под стимулирующими и питательными капельницами...

Ощутив странный вкус, Мисато полезла пальцами себе в рот и с изумленным лицом извлекла оттуда откушенную от карандаша резинку. Сидящая неподалеку Майа Ибуки нервно хихикнула и устало опустила голову на свой ноутбук:

— Уже даже МАГИ не выдерживают, Кацураги-сан, может, нам все же изменить алгоритмы?

Мисато рассеяно швырнула пожеванную резинку мимо мусорной корзины, промычала что-то, когда принтер выплюнул очередной отчет, и погрузилась в чтение. Ибуки вздохнула:

— Кацураги-сан?

— Мисато... — все так же рассеянно ответила старший научный сотрудник, сличая новую и прошлую распечатки.

— Что?

— Говорю, "Мисато". Сколько можно, Майа? Мы сутки напролет вместе проводим, а ты...

— Спасибо... Мисато! Так, может, все же понизим барьер для анализа...

Девушка замолчала, с интересом наблюдая за старшей. Кацураги подвисла над распечатками, видимо найдя что-то интересное, потом выругалась, скомкала листы и устало откинулась на спинку кресла:

— Тьфу, нафиг! Мало данных, МАГИ только зря греем. Столько людей умирает, а мы ничего даже понять не можем... Майа, — вдруг развернулась Мисато к старшему технику и жалостливо посмотрела в глаза, — спроси меня о чем-нибудь, только не о работе, прошу, а?

Ибуки покраснела.

— Мисато, а что у вас было... с Кадзи-саном?

Со стоном отчаяния Кацураги хлопнула себя ладонью по лицу:

— Ладно, раз ты так хочешь говорить о работе — давай о работе...

Смущаясь, техник отвела глаза. Женщины помолчали, но потом старшая все же сдалась, нехотя сообщая:

— Моя университетская страсть.

Ибуки заулыбалась, ожидая продолжения, но Кацураги решительно отвернулась к принтеру, вновь подающему признаки жизни:

— Слушай, Майа, там и правда ничего забавного. Мы славно проводили время, но он всегда был бабником, и я даже где-то горжусь, что мы так надолго сошлись, в общем... Дело прошлое.

— А по тому, как ты это говоришь, и не скажешь...

— Майа! — Кацураги, не оборачиваясь, погрозила смутившейся девушке пальцем и вытащила лист из принтера. — Тебе только разреши по имени называть...

На мостике вновь повисло напряженное молчание, Ибуки отвернулась к экранам, на которые тоже выкинуло свежую порцию сводок.

— Мисато, а Четвертое Дитя хорошо справляется. Медики доложили, что он уже готов к следующему погружению.

— Угу... Он вообще оказался вполне себе стойким...

— Просто удача, что мы его нашли прямо тут, в Токио-3, правда?

— Угу...

Мисато наконец получила что-то стоящее, ожесточенно щелкала клавишами, пытаясь пересчитать полученные данные, и слова Ибуки до нее доходили слабо.

— ЕСТЬ! Координаты во Внешнем Сне захвачены!

— Что? — Майа подскочила к ней, заглядывая через плечо, но Кацураги уже подцепила трубку внутренней связи, одновременно переправляя пакет данных в центр управления "Содействия":

— Да!.. Кацураги на линии. Примите данные и перебросьте наблюдателей контрольной группы по координатам!

Выслушав подтверждение доставки файла, Мисато возбужденно потерла виски:

— Так, Майа-тян, сейчас посмотрим мультик. Очень скверный мультик для взрослых, называется "Найди плохиша".

Ибуки немедленно перевела картинку "Содействия" на главный монитор. Замелькал какой-то заболоченный пейзаж, сумеречное небо с кроваво-красной полосой... С трудом подтягивая нижнюю челюсть к верхней, Мисато нажала кнопку общей тревоги.

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

* * *

*

Вновь переодевшиеся Дети стояли рядом с капсулами, готовясь выслушать инструктаж.

Нехорошо было всем, даже Аянами выглядела белее, чем обычно, но Тодзи и вовсе держался из последних сил: с непривычки чесались места уколов под комбинезоном, ломило кости, мышцы дребезжали после пробежек Внешним Сном, а в голове еще плавали остатки обезболивающего, время от времени застилая пеленой поле зрения. Вчера он первый случайно наткнулся на Рыцаря, и по неосторожности получил куда крепче, чем должен был, будь он повнимательнее. Ожесточенно ругаясь, Сорью оттащила парня и разрезала тварь пополам двумя взмахами. Оказавшись с ним в одной палате на рекреационных процедурах, Аска продолжала ругать его через ширму, разделявшую "мужскую" и "женскую" половины, но Тодзи за неделю рядом с ней уже понял, что отборная матерщина была для Чертовки способом снять стресс, а не средством самоутверждения. И жалел, что ему самому этот метод не помогает.

Синдзи стоял рядом с Аянами, косясь на нее. Рей стала задумчивой и немного отстраненной после его "Берсерка", и если бы не ее участие, не забота о нем и по-прежнему любознательные вопросы, парень решил бы, что девочка возвращается в свою апатию...

— Дети, внимание!

Голос Кацураги, прозвучавший из динамиков, привел всех в чувства.

— Ваша цель сегодня очень необычная — крупное скопление полутора сотен Рыцарей. Они перемещаются и периодически проводят свой ритуал, утаскивая людей, это и сбивало с толку МАГИ. Мы никогда не предполагали, что эти твари могут не просто объединяться, но и действовать координировано...

Рей напряглась и сузила глаза: она встречалась с группами Рыцарей, и приятных воспоминаний это не оставило. Синдзи улыбнулся ей, и девочка немного оттаяла, слабо улыбнулась в ответ.

— ...Будьте осторожны, не лезьте на рожон. Тактика такая: Сорью и Аянами атакуют, Икари прикрывает вблизи и следит, чтобы девочек не зажали в клещи, Судзухара на подхвате... И, Четвертое Дитя, запомни: не лезь в кашу без моего приказа!

Тодзи кивнул. Он и так не горел желанием драться, познакомившись близко с одним Рыцарем, а уж представлять себе "кашу" таких врагов и вовсе было до противного страшно.

— В целом, задача вполне выполнима, но будьте предельно внимательны. Мы поставим отсечку синхронизации на 60 процентов и вытащим, если вас начнут давить, но все же постарайтесь избежать этого, Дети. Иначе твари сбегут, и придется начать все расчеты по новой... Не хочу на вас давить, но вы знаете, что именно мы считаем... Удачи!

Синдзи устраивался в капсуле с мыслями обо всех тех, кто уже умер, кто просто жил себе, не зная, что его смерть ляжет в систему и превратится в точку координатной системы.

Водоворот. Сновидение. Внешний Сон.

Синдзи осмотрелся.

Сумерки.

Вокруг до горизонта лежали влажно блестящие в свете трех лун торфяники, редкие "окна" сияли, отражая рассеянный свет, а чахлые покрученные стволы редких деревьев тянули костлявые руки к красной полосе, рассекающей небосвод. Вдалеке прямо перед ним находились враги, очень много врагов. Рыцари располагались правильным строем, все как один глядя в его направлении. Икари вздрогнул.