Пятый день пребывания в новом мире тоже успехов не принес, а вот на шестой, когда старший помощник уже начал задумываться о нападении на "группу товарищей", удача ему улыбнулась. По пустынной вечерней дороге, галопом — чтобы успеть на последний паром, в густых сумерках, неслась пара всадников с двумя заводными лошадьми. Денис уже минут десять, как собирался уходить — темно, местные, как показали двухдневные наблюдения в такое время не передвигаются, паром вот-вот должен отойти, и на тебе! — такая удача.
Шкира на тактическом экране показала приближающихся всадников где-то за километр, так что время на подготовку у старшего помощника было. Правда, а что там особенно готовиться? — вытащил баллончик с "А-12" и все, а так-то Денис и невидимость активировать не стал — в сумерках, не говоря уже про ночь, шкира и так, практически, не видна. Главной заботой было, чтобы газ на лошадей не попал, а то еще заснут посреди дороги, а это не айс, далеко не айс — и знак для утренних караванов, которые поедут в обе стороны, что произошло что-то нехорошее — надо бы власти озаботить, и потеря активов — из подслушанных разговоров старший помощник узнал, что хороший конь стоит до десяти "солнц" — явно золотых, а в среднем — пять-шесть, и терять на ровном месте деньги, которые Денис уже считал своими, не хотелось.
Захват "языков" — двух поджарых вооруженных шпагами и кинжалами мужчин, возрастом от тридцати до сорока — точнее было не определить, да и не столь важно в конце концов, главное, что можно было про них сказать — не юноши и не старики, короче говоря — мужчины в самом расцвете сил, прошел, как по маслу. Главная заслуга в этом принадлежала Небесному Волку. По его команде, мчавшиеся кони встали, как вкопанные, что явилось для всадников полной неожиданностью и они, продолжив движение, по инерции вылетели из седел. Так что спрыснуть их одеколоном... пардон — усыпляющим газом, не боясь при этом задеть лошадок, труда не составило.
Пленники были похожи, как братья, хотя, не исключено, что ими и являлись. Оба были, как уже упоминалось, поджарыми, а кроме того — сухопарыми и светловолосыми, с резкими обветренными лицами. От всего их облика веяло силой и решительностью, чувствовалось, что незнакомцы знают с какого конца браться за меч и, судя по всему, им и зарабатывают на жизнь.
На рантье, мануфактурщиков, или крупных землевладельцев они как-то не походили. Ближе всего их облик соответствовал мушкетерам, как мы их представляем по книгам и фильмам — вечно полуголодным и охочим до золота и женщин, или же разбойникам, что впрочем, практически, одно и то же. Если исходить из грубого деления людей на волков и овец, незнакомцы явно были волками.
Одеты они были в колеты из толстой кожи поверх матерчатых дублетов, светлые рубашки с широкими воротниками, кожаные широкие штаны и высокие сапоги. На головах, до падения, присутствовали широкополые шляпы, которые слетели во время удара о землю. На перевязях незнакомцев висели шпаги, а на широких поясах кошели и ножны с кинжалами.
Завершив опрыскивание "языков", чьи жесткие лица лишь немного смягчил сонный газ, старший помощник закинул бесчувственные тела обратно в седла и через пару минут после начала операции небольшая кавалькада двинулась в лес. Денис, пользуясь ночным зрением, прокладывал путь, а Небесный Волк следил, чтобы лошади не повредили ноги. Старший помощник был в высшей степени доволен умением Волка обращаться с лошадьми — у него самого с этим было не очень, мягко говоря.
"Грамотного руководителя отличает умение подбирать кадры!" — самодовольно подумал Денис.
"Кого это ты подобрал!? — возмутился внутренний голос. — И Байгол и Волк случайно прибились! Ты-то тут при чем!?"
"Что бы ты понимал, крестьянин! — пренебрежительно фыркнул старший помощник. — Моя заслуга и точка!" — Возмущенное бурчание голоса он высокомерно оставил без ответа.
— Глава
Добравшись до лагеря, Денис сгрузил "гостей" на землю, снял с лошадей переметные сумки, затем стреножил животных и не расседлывая отпустил попастись под ненавязчивым, но бдительным, присмотром Небесного Волка. Пока "языки" были в отключке, старший помощник, выйдя в кадат — чтобы ничего не упустить, устроил тщательный шмон их имуществу. Его добычей, собранной с тел "гостей" стали: два кошеля с серебром и медью; две шпаги из металла среднего качества; два кинжала аналогичных кондиций; четыре засапожных ножа из стали похуже, чем пошла на шпаги и кинжалы; два кожаных пояса; две нагрудных цепи с бляхами и три массивных перстня без камней.
Цепи и бляхи были, скорее всего, серебряными, а пара перстней — золотыми. Одна бляха и перстень, с соответствующего тела, были украшены гербами, причем одинаковыми: ветвистые рога — судя по всему оленьи, и башня на заднем фоне, все это великолепие было заключено в квадрат, а вторая пара аристократических украшений была гладкой, без каких-либо рисунков, либо надписей. Третий перстень был, к изумлению старшего помощника, медным. Ну-у... по крайней мере, ему так показалось.
Денис, конечно же, был удивлен отсутствию золота в кошельках "языков", но, честно говоря — не сильно, ибо "колдовское зрение" кадата позволило углядеть аномалии, спрятанные в сапогах "гостей". Перед тем, как разуть "языков", старший помощник натянул капюшон шкиры. Обыск, осуществляемый им, и так не доставлял Денису удовольствия, причем не только по морально-этическим соображениям, хотя и это присутствовало, но главным образом из-за запаха. Если представить гипотетическое соревнование по вонючести между земными бомжами и "гостями" старшего помощника, то он бы затруднился на кого поставить. Ну, а уж когда он разул "языков", то лишь наличие фильтров шкиры позволило ему сохранить жизнь и рассудок.
"Это тебе не благословенный Бакар, — тоскливо подумал Денис, вспомнив золотые денечки, проведенные в жемчужине Акро-Меланской Империи. — Похоже с санитарией и гигиеной тут не очень..."
"Здесь скорее Паранг во всей красе..." — согласился внутренний голос.
Весь свой золотой запас "гости" старшего помощника хранили под стельками сапог. Скорее всего, они полагали, что пока живы и в состоянии держать в руках шпагу и кинжал, никто с них сапоги не снимет, ну а если не смогут защитить свою обувь, то деньги будут уже не нужны. По крайней мере, именно к такому выводу пришел Денис, потроша их "сокровищницы". Да он и сам на Земле действовал аналогично, таская в маленьком рюкзаке все свои ценности. Его добычей стали семьдесят золотых монет, размером с наши, уходящие в небытие, пятьдесят копеек. Сорок золотых принадлежали "языку" с гладкими атрибутами, тридцать — с "геральдическими".
Деньги не пахнут, как правильно отметил Император Веспасиан, однако, прежде чем убрать добычу в карман, старший помощник промыл их в ручье, а затем немножко прокалил в костре, который немедленно развел — уж больно специфическим было предыдущее золотохранилище. Наники, конечно, с любой заразой справятся, но... береженого Бог бережет.
Закончив изъятие валюты, Денис вернул стельки на место, а сапоги натянул обратно на ноги "гостей". Во-первых — чтобы меньше воняло, а во-вторых — чтобы они заранее не расстраивались. Когда полезут за деньгами и откроют для себя страшную картину — вот тогда пусть и расстраиваются, а заранее зачем? — меньше знаешь, крепче спишь. Старший помощник был добрым человеком и стремился минимизировать количество страданий, привносимых им в мир. А совсем без них никак не обойтись — ведь даже самый супер-пупер вегетарианец буддист, который "ел одну лишь травку, не трогал и козявку и с мухами дружил" и тот страдания причиняет — растения ведь тоже боль чувствуют. Наука доказала. Да и вообще — жизнь в плотном мире — это все спряжения глагола "жрать".
Закончив с личным обыском, Денис взялся за переметные сумки пленников. Их содержимое откровенно порадовало старшего помощника. Во-первых там была нормальная еда, по которой Денис успел соскучиться. Тетрархские пищевые "таблетки" — хорошо, но хлеб, копченый окорок, лук и чеснок — лучше! Заодно и местное вино попробовал — кислятина — с нормальным не сравнить, так что старший помощник предпочел ему земной кофе, заваренный на экологически чистом кипятке из ручья.
Ну, а во-вторых, в сумках, кроме продовольствия, нашлись изделия местных ремесленников — оружие и одежда. Изъятое продовольствие не осталось в одиночестве — не избежали своей печальной участи и промтовары — старший помощник экспроприировал новые, пахнущие кожей, штаны и колет из одной сумки и дублет с сапогами из другой. Все вещи были новыми, ненадеванными и брезгливости не вызывали. Запасные клинки, так же имевшиеся в наличии, по качеству основные не превосходили и интереса не вызвали. Больше ничего заслуживающего внимания в сумках не нашлось, но, в принципе, и реквизированного вполне хватало, чтобы экипировавшись изъятыми вещами и добавив к ним широкополую шляпу и краги из собственных запасов, Денис благополучно мог сойти за местного, что, выражаясь математически, и требовалось доказать.
Старший помощник разложил спящих "гостей" с одной стороны костра, а сам, одев джинсы и летнюю куртку, устроился с другой, шкиру он, на всякий случай, не снимал, но и не активировал. Все оружие, изъятое у пленников, Денис положил у себя за спиной. Перекусив трофейными продуктами и запив ужин собственным кофе, старший помощник принялся терпеливо ждать, когда "языки" очнутся. Проспали они довольно долго и очухались лишь после полуночи, что было на руку Денису, потому что наступила настоящая ночь, когда силы зла властвуют безраздельно — пришло время Байгола. Его участие в предстоящем допросе не обсуждалось, он был, если так можно выразиться — примой-балериной Мерлезонского балета, который вот-вот будет разыгран посреди глухого леса.
Как только "гости" зашевелились, приходя в себя, старший помощник натянул капюшон, активировал шкиру и изобразил лицо Люциуса Малфоя. Денис посчитал, что харизматичный длинноволосый блондин выглядит достаточно злодейски и в то же время — запоминающееся. Светить собственным лицом он не хотел. О том, что пленники окончательно проснулись, старший помощник понял по вкрадчивому голосу, раздавшемуся у него в голове: "Ты расслаблен, твои веки тяжелеют, руки становятся теплыми и тяжелыми, поднять их нет никакой возможности, ноги становятся теплыми и тяжелыми, поднять их нет никакой возможности, ты хочешь спать, спать, спать..." — голос убаюкивал и Денис почувствовал, что действительно сейчас заснет.
"Ах ты ж сук-ка! — взвился внутренний голос. — Гипнотизер, мать его!"
"Не. Не гипнотизер! — зло отозвался старший помощник, стряхивая с себя наваждение. — Он же молчит, гад. Гипнотизерам говорить надо, а этот молчит. Слабенький маг. Менталист".
У Дениса сразу же после знакомства с "гостями", вызвала недоумение аура одно из них — она не походила ни на ауру бездарного, ни на ауру настоящего мага — что-то среднее между ними — теперь все стало на свои места.
"Падла!" — выдал свою оценку недомага голос.
"Согласен, — вздохнул старший помощник. — Хреново только, что шкира против менталистов не работает..."
"Хреново..." — согласился голос.
А "гости", между тем, полностью пришли в себя, и обманутые неподвижностью старшего помощника, приступили к активным действиям по восстановлению конституционного порядка. Они осторожно обогнули костер с двух сторон и бросились в стремительную атаку, нанеся удары в голову Денису. Били ногами и сильно. Если бы удары пришлись в цель и голова не была защищена каким-нибудь шлемом, или каской, то и череп мог бы лопнуть — судя по всему, драться пленники умели. Да вот только удары их пришлись в пустоту. Через минуту, валяясь на земле, скрючившись и подвывая от боли, "языки" осознали разницу в боевой и политической подготовке между собой и Красной Пчелой. Правда, не стоит забывать, что Пчела была в активированной шкире, кадате и армирована тетрархскими нанороботами, так что, может быть, аборигены и не были столь уж плохи, как им теперь представлялось.
"Ну что ж... — решил Денис, — восстание сипаев подавлено, кто в доме хозяин они поняли, можно и конструктивный диалог начинать".
"С пристрастием!" — уточнил внутренний голос. Он был зол до чрезвычайности и разве что хвостом не хлестал себя по бокам, как разъяренный кот — уж очень голос не любил менталистов. Да и то сказать — знакомство с подобного рода магией в Паранге никакого удовольствия ни ему, ни его носителю, не доставило.
Будь старший помощник без шкиры, он бы сдвинул точку сборки в положение "Смерть", но, будучи в ней, да еще и активированной, просто вперил страшный взор в бездарного пленника:
— Имя! — рявкнул Денис.
— Четвертый наследник Конрад ла Пунк, — после небольшой заминки соврал первый "язык".
Старший помощник повторил свой вопрос, обратившись к недомагу, но тот, в ответ, гордо промолчал и отвернулся, показывая всем своими видом, что вступать в какие-либо переговоры не намерен.
"Коммунист на допросе!" — сердито подумал Денис.
"Колумнист!" — глумливо ухмыльнулся внутренний голос.
— По-хорошему, значит, не понимаем... — проворчал старший помощник, как бы про себя, но так, чтобы услышали все присутствующие. — Значитца, будет по-плохому... — с этими словами, он состроил такую гримасу, которой позавидовал бы сам Фредди Крюгер и от которой пленников ощутимо передернуло — видимо до них стала доходить вся пагубность своего предосудительного и вызывающего поведения. Пленники явственно почувствовали, что встали на неверный путь, можно даже сказать — на кривую дорожку. Денис же, закончив игру лицом, от слов перешел к делу — сделал молниеносный шаг вперед, схватил недомага за руку и скомандовал шкире:
"Разряд!"
От удара тока, сидящего на земле пленника выгнуло так, что старшему помощнику показалось, будто у того кости затрещали, но, скорее всего, это была иллюзия. Однако, иллюзия там, или нет, но после окончания экзекуции, недомаг остался лежать без сознания. И, как видел Денис, он не притворялся. Видя такое дело, второй пленник — который просто бездарный, начал было отползать от старшего помощника не вставая — пятился, как рак. Разумеется, далеко уйти ему не удалось и вруна настигло справедливое наказание. Дождавшись, когда "языки" очнутся, Денис продолжил сеанс психотерапии:
— За следующую ложь, — он вонзил свой горящий демонической ненавистью взгляд в бездарного, — я буду что-нибудь отрывать.
"Когти!" — приказал старший помощник шкире и надо честно признать, что вид огромных черных когтей, выросших на пальцах Дениса, произвел на благодарных зрителей неизгладимое впечатление.
— Ну, а если и это не поможет, то... — старший помощник перевел взгляд на недомага. — Я вас убью окончательной смертью, без перерождения. Моя собака пожрет ваши тухлые, — он брезгливо поморщился, — душонки!
После этих слова, согласно предварительной договоренности, перед изумленными пленниками появился Байгол в облике адской гончей. Мертвый шаман, явившийся во всем блеске и славе, аж лоснился от избытка энергии и произвел на неокрепшие умы аборигенов неизгладимое впечатление. Ну-у... по крайней мере так решил Денис, глядя на их огромные остекленевшие глаза, открытые рты со струйками слюны и уловив острый запах мочи и дерьма, которым потянуло от "языков".
