Спасти Ссср ч2

На сей раз аплодисментов не было. Все пытались осознать сказанное

— Надо понять, товарищи — хрущевский волюнтаристский подход, разгромивший артели и кооперативы — привел к постоянным дефицитам, причем дефициты распространяются на самые простые продукты и товары, производство которых не требует особых усилий, а сам дефицит которых является позорным пятном для страны, запустившей человека в космос.

Государство и государственные снабженческие организации не могут и не должны думать о снабжении самыми простыми и примитивными вещами, такими как носки или скрепки, которых в магазине не купить. Этим должны заниматься на местном уровне и без вмешательства государства. Частник нам не враг, товарищи, пора это понять.

Тишина

— Если хороший пекарь делает хорошие торты, хороший парикмахер красиво стрижет, хорошая швея шьет красивые костюмы, и они хотят работать сами на себя, мы должны всецело поддержать этот низовой почин, потому что от этого зависит качество жизни в каждом городе, в каждом районе. Мы не только не будем преследовать трудолюбивого колхозника, который построил большую теплицу и выращивает цветы или помидоры — но поможем поставить и вторую и третью теплицу, и тем самым, такими вот малыми шагами — будем решать проблему снабжения. Конечно же, никто не говорит о том, а давайте распустим колхозы, и отдадим все в руки частной инициативы. Но и перегибов допускать мы тоже не будем. Труд в рамках частной инициативы — это тоже труд, товарищи, и любой честный труд будет нами поддержан. Если кто-то живет по принципу "тащить и не пущать" и "как бы чего не вышло" — с таких товарищей мы строго спросим и объективных трудностей, из-за которых в его районе носков-трусов не купить — мы не поймем.

...

— Товарищи. Хватит закрывать глаза на проблемы в своих районах и городах, на то что люди живут хуже чем могли бы и должны были бы жить. Я призываю всех вас окинуть территории своих городов и районов взглядом хозяина, рачительно использовать те ресурсы, которые у вас есть и не отвергать ничью помощь в решении стоящих проблем. Только вместе, усердно трудясь, развивая все формы хозяйствования и государственные и кооперативные и даже частные — мы сможем преобразить наш край и оставить его нашим детям лучшим, чем наши отцы и деды оставили его вам.

На сей раз зааплодировали.

— И еще один вопрос хочу поднять с этой трибуны, товарищи. Ни для кого не секрет, что до сих пор на Украине существуют проявления национализма. Мы не до конца избавились от позорных пережитков прошлого. Я призываю всех вас нетерпимо бороться с любыми проявлениями национализма, но бороться не только и не столько административными методами, сколько методами разъяснительной работы. Необходимо смело идти в дискуссию с националистами, разоблачая их интеллектуальное и идеологическое банкротство, отсутствие у них видения будущего для Украины. Мы, большевики, коммунисты — превратили Украину в один из наиболее развитых регионов не только Европы, но не побоюсь этого слова — и мира. Украина — благодатный край, одна из самых развитых республик Советского союза, земля, на которой развивается и промышленность и сельское хозяйство, где производят даже космические ракеты и корабли. Все это было бы невозможно без реализации на практике принципа пролетарского интернационализма, без дружного труда рабочих и крестьян самых разных национальностей. Мы можем предъявить результаты реализации нашей программы мы можем показать колхозы — миллионеры и заводы, производящие востребованную, а часто и уникальную продукцию. Националисты, бандеровцы и петлюровцы — могут предъявить только горе гражданской войны и позор сотрудничества с фашистами, с гитлеровцами. В экономике они могут предъявить только возврат к буржуазной эксплуатации, а в повседневной жизни — раздоры, вражду и необоснованное превосходство одних национальностей над другими. Вот это надо говорить всякий раз, когда националисты начинают поднимать голову. Их историческое время истекло, будущее — за мирным соседством, общей судьбой, дружбой народов и созидательным трудом во имя общего блага.

Жидкие аплодисменты

— Михаил Сергеевич

Щербицкий был явно обижен

— Да?

— У нас что, неблагоприятно по национализму?

Знал бы ты...

— У нас секретарь по идеологической работе, очень деятельный, товарищ Кравчук, образованный. Старается...

Через несколько лет он откажется подписывать Союзный договор и фактически развалит Союз — именно позиция Украины будет определяющей. А потом он будет заседать на Банковой с деятелями РУХа и рассказывать, как он в детстве носил бандеровцам в схрон покушать.

С..а.

И ты этого не видишь. Не предполагаешь даже. Хотя тогда многие гнилое нутро свое показали, не один Кравчук.

Проблема Кравчука не в предательстве даже, он скорее пустозвон, к тому же на руку нечист. У него нет твердых убеждений, он — идеологическая проститутка, готовая отстаивать любые убеждения, если это нужно или выгодно. Он пошел на сотрудничество с РУХом потому что коммунистическая идеология рухнула и ему нужна была какая-то другая чтобы продолжать ездить людям по мозгам. Будувать державу он не умел, да наверное и не хотел. И идеологическая проституция Кравчука — стакнулась с такой же беспринципностью и идеологической проституцией украинских националистов и диссидентов из РУХа. Которые тоже не хотели и не умели строить страну, и предпочитали "внедрять украинскую мову". Как позже, уже много позже признался один из тогдашних лидеров РУХа — мы совсем не интересовались тем, как живут люди, какие у них проблемы. Мы встречались и могли целый вечер проговорить об украинской поместной церкви и это нам было интереснее, чем голодовка шахтеров. Мы считали, что если будет поместная церковь, то и жизнь шахтеров как то наладится.

Как то.

Смех... но так проиграл не только Кравчук, которого прокатили на перевыборах, предпочтя ему деятельного и русскоязычного Кучму — так проиграли и украинские националисты. Никогда они не смогут набрать в Раде даже простое большинство, никогда они не смогут повести за собой большинство украинцев. Период национального романтизма кончится, и наступят суровые будни. Где не будет места болтунам. Настоящего, деятельного национализма в Украине так и не будет. Будут лидеры с нацриторикой — типа Ющенко, который раньше возглавлял Горьковский сбербанк и Порошенко, сын советского директора сидевшего за хищения социалистической собственности. А еще Тимошенко, у которой тесть секретарь райкома, Турчинов, бывший секретарь днепропетровского обкома комсомола, Луценко, сын секретаря обкома и далее, далее...

— Владимир Васильевич, речь не про вас. Я не сомневаюсь, что вы лично твердо стоите на позициях Богдана Хмельницкого и готов вас поддерживать в этом. А про товарища Кравчука мы слышали, и хотели бы ему предложить в Москву, на переподготовку. Товарищ грамотный, говорить умеет.

Зашлем послом куда-нибудь, и пусть работает. В ту же Канаду вместо Яковлева.

Щербицкий расстроился

— Не обижайтесь, Михаил Сергеевич, но... готовим человека, а вы его в Москву. И с кем работать?

— Ну, хорошим товарищам надо давать расти. А мы вам денег на Киев подкинем. Вон, на левом берегу какие стройки, надо о метро сейчас уже думать.

— Это да...

...

— Михаил Сергеевич. А насчет частной инициативы, что вы говорили... у нас много колхозов-миллионеров, там на селе теперь агрогородки настоящие. У них ресурсы есть, они и кирпичный завод и швейное могут

— И всецело их поддержите. Пусть работают. Можно не только швейку, по идее любое кустарное производство, которое им по силам...

— Но так у них основной доход будет не от сельского хозяйства!

— Ну и что?

...

— Владимир Васильевич, люди бегут в город, учатся в городе и не возвращаются. Это по-вашему нормально?

— Да нет, конечно.

— В городах жилья до сих пор не хватает, мы строим как можем — а на селе жилье пустует. Молодому специалисту колхоз готов в первый же год поставить дом с хозяйством. Квартиру выделить — а люди не едут. Как заинтересовать? Только возможностями. Пусть ставят небольшой заводик и работают как в городе. Потом может и большой вырастет.

...

— А как иначе то? Словами сейчас не заманишь, не тридцатые годы.

Щербицкий кивнул

— Так оно. Люди сейчас выгоды ищут.

— И мы их не переделаем, по крайней мере, сразу. Да и... само по себе село поднимать надо. Слишком много оно вынесло, слишком много людей уехало, слишком много долгов мы перед ним наделали...

Щербицкий снова покивал

— Ваша правда.

— И это у вас на Украине еще благополучно. Посмотрели бы... Владимирская, Ивановская, Тульская области...

— А насчет торговли колхозной?

— Тоже всемерно поддержите. Ни для кого не секрет, что советская торговля глубоко поражена гнилью воровства, ОБХСС не справляется, не успевает за руку ловить. Пусть будет прямая торговля, от крестьян сразу в город. Это лучше чем пустые прилавки.

— А планы?

— Планы надо выполнять, конечно. Но есть и сверхплан. Поверьте, он моментально появится. Когда у людей есть прямой и личный интерес...

...

— Больше работайте со специализацией. Мы уже сейчас либо сняли, либо заметно смягчили ограничения на частную деятельность на селе. Нет ничего плохого в том, что кто-то будет держать две или три коровы, десяток свиней, птичник. Кроликов.

— А у нас так кулаки опять не получатся?

Я покачал головой

— Вы неправильно понимаете. Кулак — на самом деле это не тот, у кого несколько лошадей, а тот, кто занимался на селе ростовщичеством, давал в долг семена, лошадей, технику до будущего урожая. А так же скупал по заниженным ценам зерно у мелких крестьян и вез в город продавать уже крупными партиями и по другой цене. При Сталине кулаком стали считать просто крупного или даже среднего хозяина, поощряя зависть и грабительские настроения тех, кто не мог и не хотел хозяйствовать. Все это привело к большим перегибам и необоснованному осуждению огромного числа людей, вся вина которых была в том, что они любили и умели работать. Страшный удар сталинских опричников по селу привел к тому, что сейчас мы, имея четверть мирового чернозема, закупаем зерно за границей. Партия категорически осуждает сталинизм и сталинские методы как порочные, искажающие социализм и приводящие к произволу и преступлениям. Настоящих кулаков на селе мы больше не допустим, да им и неоткуда теперь появиться. А настоящих хозяев поддержим. Пора, пора, Владимир Васильевич перечитать Ленина. Он ведь многое видел совсем иначе. Пора перечитать и материалы большевистской партии до 1917 года — и тогда многое виделось иначе, и многое можно почерпнуть и оттуда. Хватит жить в сталинском мире кривых зеркал, в которых простые люди выглядят как чудовища.

Побледневший Щербицкий выдавил

— Я понял, Михаил Сергеевич.

Я посмотрел на часы, потом вопросительно на Щербицкого, потом опять — на часы. Щербицкий забеспокоился

— Что-то не так, Михаил Сергеевич?

Я снова посмотрел на часы

— А вы... на футбол разве не идете, Владимир Васильевич*?

Щербицкий опешил — чего он только не ожидал от генерального секретаря, но только не этого.

— Футбол... да, но...

— Билетов что ли не достать? Спартак играет. А вы я так понимаю, за Динамо?

Короче, охрана резко против была — мероприятие не подготовлено, от слова совсем. На трибунах аншлаг, великое дерби намечается, "Киев-Москва". Стотысячник битком, если болельщики навалятся — никакая охрана не спасет. Я при всех выругал Медведева и сказал, что товарищ Щербицкий ходит на футбол и ничего, не убили. И меня не убьют. Пусть обеспечивает, как хочет.

Матч немного задержали. Когда подъехали — народа у стадиона полно. Видимо поняли, что приехал матч смотреть Щербицкий, но когда из машины следом за Щербицким появился и товарищ Горбачев — народ зашумел и захлопал, кто видел. Причем это было искреннее, не наигранное и не подготовленное.

Налетела охрана, нас быстро провели в подтрибунные помещения. Там нас ждало местное начальство, растерянное и не знающее, что делать.

— Здравствуйте, товарищи — бодро начал я, заходя в помещение и протягивая руку для рукопожатия

— Здравствуйте, Михаил Сергеевич...

— Вот, решили с Владимиром Васильевичем на футбол сходить. Билетика ни у кого нет лишнего? А то купить не успели.

— Да... нет... то есть, конечно разместим. Команды поприветствуете, Михаил Сергеевич...

— Нечего команды беспокоить, отыграют — зайдем. С тренерами поговорим...

Спартак в то время возглавлял Константин Бесков, скор его сменит Олег Романцев. Динамо возглавляет Валерий Лобановский, вероятно лучший тренер, который когда-либо работал в СССР. Все футбольные издания включают его в десятку лучших тренеров мира. Его Динамо — звездный состав, в этом сезоне они возьмут первое место на первенстве страны, а потом в Европе — кубок обладателей кубком, то есть станут первой командой Европы. Это кстати, к слову о том, что "под Динамо Лобановского" работал весь украинский футбол. На Кубке вся Европа тоже под Лобановского работала? Можете Кубок обладателей кубков взять? Нет? И чего тогда свистеть?

И хоть я и болею за Спартак, но не могу не отметить, насколько мне близок "инженерный стиль" Лобановского — он ведь по образованию инженер. И он первым начал применять в футболе научные методы, целый научный центр создал.

Я ведь и сам такой. Только инженерия моя — на всю страну.

Первым подошел поздороваться полноватый Бесков. Я сжал его руку и сказал тихо, чтобы лишние не услышали

— За вас болеть буду

Бесков ответил так же тихо

— Не подведем, Михаил Сергеевич

Подведут, но что делать. Два ноль будет.

Следом шагнул к киевлянам. Лобановский — полная противоположность, худой, высокий, внимательный взгляд. Он кстати, полковник внутренней службы.

Пожимая его руку, еще тише сказал

— С кубком заедьте в Москву. Встретим, как положено.

Лобановский недоуменно посмотрел на меня, он то еще не знает. А я добавил

— Спорткомитетчики у меня по башке получат. Выговор снимем**...

И только тогда отпустил руку мэтра.

Когда матч должен был начаться — он не начался, стадион не утихал. Прибежал растерянный офицер милиции с генеральскими погонами, доложился. Щербицкий повернулся ко мне.

— Сорвали мы матч, похоже, Михаил Сергеевич — а мы сидели у самого поля — народ никак не утихнет

Вместо ответа, я вышел из-под козырька, помахал рукой, в знак приветствия. Стадион снова взревел. Немного переждав, я жестом попросил потише. И не сразу — но люди начали успокаиваться.

Думаете, дешевая популярность? Да, но в США президент постоянно ходит на американский футбол и все знают, за кого он болеет.

Я чем хуже?