Квантовая лоботомия (книга 4)

— О! Глухомань... Сейчас двенадцатое число восьмого месяца шестисот пятого года от конца великой битвы с драконами, — собеседник хвастливо откусил рогалик, все присутствующие затряслись от смеха.

— Конца чего? Я же просил объяснить всё с самого начала, так как ничего не знаю.

— Ты, в самом деле, не в курсе?

— Драконы?! То есть с ними вы воюете, а с барасеками нет? Где здравый смысл? Старик, ты рассказываешь сказочку или содержание исторических летописей? — эта фраза зацепила Ризула, он прекратил улыбаться.

— Охлади пыл, юнец! Это наша история, я не морочу тебя!

— И?

Ризул вернулся к повествованию, помрачнев.

— Более чем шестьсот лет назад люди не владели магией, живя под покровительством драконов, правящих в те времена. Но некоторые возжелали большего и украли магию у драконов, став магами. И была великая битва, затопившая кровью всю землю. Человек проигрывал могущественным существам, но внезапно те исчезли, испарились, не оставив и следа. С тех пор их никто не видел. Следом люди основали собственные государства, ознаменовав золотую эру человечества.

— Если не ошибаюсь, то магом нужно родиться. Как это возможно украсть? Изнасиловать дракона и родить от него?! Всё, хватит! Я уже сожалею, что спросил.

— Когда приедет наш поезд? — маг нетерпеливо отмахнулся, ища взглядом ближайшие часы.

Поезд прибывал на платформу в шестнадцать часов, ровно через десять минут. Мы поспешили расплатиться и пересесть на вокзальную скамейку, дабы чуточку передохнуть от сложной беседы. Откинувшись на удобную спинку, я в молчании созерцал кусочек чистого неба, просматривающийся из-за покатой вокзальной крыши.

Из бестолковых объяснений Ризула вырисовывалась сплошная путаница. Становилось абсолютно ясно, что историей здесь мало кто интересуется. Таинственные барасеки, почему-то лояльные людям, не сочетались с мифическими драконами, противниками человечества. Их внезапное исчезновение усугубляло хрупкую легенду.

Мерное постепенно усиливающееся жужжание, исходившее откуда-то сверху, нарушало привычный вокзальный ритм. Толпящиеся пассажиры горой высыпали на привокзальную площадь. Я поторопился выйти со всеми.

На мостовой толкались прохожие, тоже привлечённые нетипичным звуком. Собравшиеся зеваки щурились, прикрывая вспотевшими ладонями глаза, в попытке разглядеть малюсенькую чёрную точку, издающую диковинные трели.

Мелкая точка скоро сильно увеличилась в размерах, позволяя рассмотреть отдельные черты приближающегося объекта. Первыми взору открылись широкие блестящие крылья, сразу врастающие в толстенькое брюхо. Голова у существа отсутствовала, вместо неё проглядывалось нечто расплывчатое. Хвост застыл неподвижно, уподобляясь крыльям. Странное животное напоминало лодку, плывущую по воздуху.

— Дракон!!! Он прикончит нас всех!!! — неистово завопил случайный паникёр.

Толпа, бывшая секунду назад спокойной, взревела. Испуганные зрители заметались, соревнуясь, кто в ужасе шире раскроет глаза, да растолкает побольше себе подобных. Меня вынужденно затянули в эпицентр глупого события. Приходилось активно работать кулаками, пробивая путь к спасению.

Чудо-птица, очутившись непосредственно над беснующимися глупцами, исторгла из себя ворох бумажных листов. Ветер моментально рассеял их в небе. Словно подросшие квадратные снежинки они стелились на дома, беспокойные головы и пустые улицы. Необычный зверь чинно полетел вдаль, вскоре скрывшись за горизонтом.

Я же продолжал дубасить обеспокоенных горожан, потому что мне это дико нравилось. Сбитые в кровь кулаки нещадно молотили всех, кто оказывался рядом. Ломались носы, челюсти, выбитые зубы безнадёжно пропадали под ногами. Неожиданно меня за шиворот схватил Ризул, потащив прочь с несвойственной ему силой. Ни один паникующий не сумел задеть его. Жёлтоватый мерцающий щит защищал нас от толпы.

Таким образом, мы выбрались на свободную улицу, зайдя в местную булочную. Окутывающий аромат свежего хлеба компенсировал несколько ссадин, да проступающих синяков. Ризул машинально захлопнул дверь, следом обратился ко мне:

— Прочитай. Здесь написаны весьма интригующие сведения, — он сунул мне в руки одну из бумажек, упавших с неба.

Белоснежная бумага была испещрена множеством букв. Строки гласили следующее:

"Граждане свободного королевства Фриджиден, вас приветствуют жители республики Виторрия. Приносим извинения, если вас ввёл в заблуждение внешний вид нашего летательного аппарата. Это мирный транспорт, несущий радостные вести в вашу страну. Наверняка вы знаете, что более ста лет назад в наших землях началась чудовищная по своим масштабам эпидемия чумы. Дабы избежать возможного распространения болезни мы огородили границу от вероятного проникновения с обеих сторон. Бесчисленные напасти тогда обрушились на нас, однако мы сумели искоренить чуму и со временем восстановились.

Рады известить вас, что скоро граница вновь откроется для свободного прохода и торговли с другими государствами. Все же за время изоляции мы утратили все дипломатические связи, для их поддержания сперва мы приглашаем по сто человек от каждой страны. Мы проведём сбор информации и налаживание дружеских контактов. Для принятия столь сложного решения у вас есть один месяц. По истечении выделенного времени в королевский дворец прибудет наш гонец с подробной картой безопасного пути пересечения нашей границы. Естественно, схожие послания разошлют во все доступные страны. Мы с радостью ожидаем дорогих гостей. До скорой встречи".

План по идеальному проникновению через загадочное проклятье, полностью провалился. Виторрия, внезапно распахнувшая двери перед миром, озадачила меня. Набив рот аппетитными булочками с хрустящей корочкой, я вопросительно уставился на Ризула.

— Как поступить? Болтливые виторрианцы растрепали на весь мир о своём триумфальном возвращении. Готов поставить левый мизинец на то, что множество авантюристов, искателей приключений, торговцев и просто любопытных носов гурьбой повалят в новые земли. При подобном раскладе охрану границ значительно усилят, беспрекословно затронув нас! — очередное пекарное изделие отправилось в рот.

— Хватит истерить. Всё предельно просто! — Ризул сунул возмущающемуся булочнику несколько купюр, попутно вручив мне ещё несколько пышек. — За отпущенный месяц нам надлежит поступить на военную службу, потом исхитриться попасть в сотню счастливчиков, отправляющихся в Виторрию.

— И как мы это провернем? Будут тысячи желающих из знати, военных, да прочей шушеры! Подумать только! Возможность наладить торговые и дипломатические отношения первым, опередив всех соперников! Нам ничего не светит.

— Ха-ха-ха! — развеселившийся маг купил ещё булочек. — Ты наивен до невозможности! Маги очутятся первыми в списке. Какой волшебник откажется разгадать тайну защитной магии виторрианцев?! Зря ты не поинтересовался моими государственными наградами! Я кавалер трёх королевских орденов за новейшие магические открытия и разработки, а так же был членом управляющего совета магов! К сожалению, ныне мёртвый глава "Бараньего Хвоста" подсуетился, дабы исключить меня из совета. Стоит тряхнуть старыми связями. Попытка не пытка. Пойдём. — Ризул неспешно развернулся к выходу.

Пока он собирался, я крадучись подобрал хлебный нож, лежавший на прилавке без присмотра, молниеносным смертельным взмахом аккуратно перерезав булочнику глотку от уха до уха. Падающее трясущееся тело было бесшумно перехвачено, затем уложено под прилавок. Мерное бульканье кровавых пузырей и хрипение агонизирующего хозяина лавки не привлекло особого внимания надменных прохожих, успевших успокоиться.

— Зачем ты прирезал его?! — шикнул Ризул.

— Как это? Он слышал наш разговор и мог растрепать о тайном плане. От ненужных свидетелей всегда избавляются.

— Скажи-ка, а чего противозаконного мы затеяли? Законом не запрещено подмазываться к королю, используя членов совета. Ты просто импульсивный болван! О бескрайние небесные лона, за что мне всё это?! Живо, уходим отсюда! — меня вновь потянули за рукав, как нашкодившего ребёнка.

Вернувшись на вокзал, мы первым делом подошли к доске с расписанием прибытия поездов. Наш обновлённый маршрут пролегал до столицы Фриджидена — Фетарии. Нужный состав ожидался ровно в девять часов вечера. Стрелка циферблата показывала ровно пять.

— Чем займёмся до девяти вечера? — мой виноватый взгляд, однако, не прошиб обидевшегося старика.

— Будешь отбывать наказание за содеянную тупость. Вернёмся в кафе. Там ты выслушаешь подробнейший рассказ о барасеках и нормах поведения подмастерья мага. А так же краткое описание разных летописей, — жуткая слащавая улыбка обнажила жёлтые зубы, сделавшись ещё ужаснее.

Предстоящие мучительные часы, полагалось скрасить неудобными встречными вопросами, перемешанными с едкими подколками в адрес исторических неточностей. Задумчивое выражение лица Ризула, грозило припоминанием точных дат, имён, названий книг. Стартовал весёлый экскурс в парадоксальную историю Фриджидена, дурацких летающих ящериц, и лояльных лягушек.

Когда поезд, наконец, соизволил прибыть на платформу, память разрывалась от кучи ненужных сведений. Оказывается, барасеки являлись законными подданными короля и совета магов. Закон одинаково смотрел на убийство людей и нелюдей. Но всё рассказанное Ризулом померкло, когда я воочию увидел садящегося в поезд жёлтого петуха ростом с человека.

Крылья чудища заканчивались пушистыми, но весьма крепкими пятью пальцами, держащими чемодан. Само оно щеголяло в широких синих штанах с подтяжками. Обувь тварь не носила, свободно гарцуя массивными когтями. Маленькие жёлтые глазки беспокойно смотрели вокруг, пока голова торопливо вертелась по сторонам, щелкая массивным клювом.

При виде диковинной птицы поведение Ризула нисколечко не изменилось. Он спокойно прошествовал мимо, потом уверенно залез в наш вагон. Следуя его примеру, но, не забывая украдкой следить за возможной опасностью, я пробрался внутрь. Показал билет пьяной проводнице, от которой разило вином, следом зашёл в уютное купе, предусмотрительно защёлкнув замок.

— Ризул! Что за чёртова птица только что садилась в поезд?! Молю, обойдись без всяких сказок о добрых существах, живущих издревле где-то там... — печальное ответное похлопывание по плечу не успокаивало.

— Какой же ты забавный Пхён...— внезапный смех разрядил обстановку. — Скорее всего, это маг изменивший своё тело. Ничего необычного, нередко волшебники экспериментируют с собой...

— Кому понадобится трансформироваться в огромного петуха? Знавал я неких монахов, державших скотный двор при монастыре. Они весьма любили животных! В том числе частенько захаживали к ним, дабы скрасить одинокие холодные ночи. Но это?!

— Полегче, горячая голова. Не вздумай попытаться убить его, этот петух — маг. Он в два счёта размажет тебя по стенке. Крепись. Мы едем одни, я выкупил всё купе. Старайся не думать о нём. Лучше поболтаем о чём-нибудь приятном, — очередная тирада об уважении к уродливым существам, звучала неубедительно.

— Полностью согласен, все здесь сумасшедшие, раз терпят у себя под боком монстров, свободно гуляя с ними в обнимку. Но, мы сейчас не об этом. Естественно, это же местные порядки! Все обязаны их уважать, независимо от абсурдности, тесно переплетённой с противоречивостью. Поговорим о поездах.

— С ними-то что не так? — Ризул всплеснул руками, в возрастающем недоумении.

— Всё прекрасно. Конкретно к поездам претензий не имею. Откуда они взялись? Не считая светильников, это второе распространённое применение магии.

— Впервые встречаю потомка виторрианцев, не ведающего о происхождении поездов. Видать трудное у тебя было детство. Итак! Когда в Виторрии случилась чума, до перекрытия границ оттуда бежали люди. Некоторые из них обладали знаниями, как мастерить поезда. Другие рассказали о бумажных деньгах. В целом они принесли с собой кучу полезных вещей, посему их приняли с распростёртыми объятиями, — старый маг поглядывал на меня с неугасающим восторгом. — В заключение, поезда движутся не на магии, они используют силу пара от нагретой воды, толкающей поршни, прицеплённые к колёсам.

— Полагаешь, та летающая машина, разбрасывающая послания тоже не содержит волшебства?!

— Вполне возможно, птицы ведь не маги, но как-то изловчились летать по воздуху, — поезд шумно тронулся, выпустив на перрон клубы пара, ритмично постукивая.

Насладиться видами величественных пейзажей местной природы не вышло, так как вскоре стемнело, и за окном проглядывалась сплошная чернота. Противная темень пугала пуще всего. Если бы у неизвестности была сестра, её бы звали тьмой.

Ризул уснул. Его громоподобный храп глушил наружные звуки. Старик не переставал раздражать даже во сне. Дабы не задушить его, я аккуратно открыл купе и, выскользнув наружу, моментально захлопнул дверь. Три раза глубоко вдохнув, облокотился на тёплую деревянную ручку. Невесёлые мысли вновь воскресли в памяти. Дико захотелось завыть, отчаянно выдирая волосы.

Я так и не поинтересовался у Ризула насчёт магии. Каждый раз при намерении спросить мудрого старца интерес менялся противоположностью. В какой-то момент Ризул сам предложил мало-мальски просветить варвара, но я упорствовал, хотя спустя пять минут уже сожалел о поступке.

Попытка узнать всё из книг провалилась с треском. Чтение не давалось легко. Когда я сильно жаждал знаний, содержимое книги превращалось в сплошные каракули. При внезапном возвращении навыков письма, читать не хотелось вовсе. Появлялось стремление сжечь книгу или подтереть вырванными страницами задницу. В итоге пришлось забросить сие неблагоприятное занятие.

Происходящие нелепости продолжали множиться, нагромождаясь как снежный ком. Чувства голода, усталости, бодрости кружились в смертельном урагане, сменяясь хаотично. Я мог спокойно не есть четыре дня, при этом твёрдо держась на ногах, а в следующую секунду проголодаться, ещё через миг заснуть мёртвым сном, провалявшись в постели двое суток напролёт.

Я совершенно перестал понимать себя. Выходило невероятным предугадать собственные действия. Ризул нервничал, постоянно оглядываясь на беспокойного попутчика, изловчившегося прикончить уже шесть человек с момента нашего знакомства.

Если бы где-нибудь в бескрайнем мире существовала религия, яростно проповедующая смирение, я бы тотчас же уничтожил всех её адептов, пока их тела не упали замертво. Ибо я не мог смириться с тем, в какое чудовище превратился. Упорное желание вернуть душевное равновесие жгло не хуже расплавленного свинца.

Все же из разговоров с Ризулом стало ясно, что магия данного мира кардинально отличалась от всего известного мне. Гадкий ублюдок Зигмунд докопался до истинной сути моего родного мира. Его объяснения были путанными, неясными, однако в памяти проскальзывала мимолётная секунда осознания рассказанного им. Но она никак не всплывала на поверхность, постоянно дразня покалеченный разум.

События нарастали как грязевая лавина, неся на гребне разрушительной волны одного мечущегося беспокойного человека. Спрыгнуть или окончательно потонуть в разбушевавшейся стихии не представлялось возможным, плыть по изменчивому течению тоже. Приходилось подыгрывать.