«Ты взял это из гробов?» А Цин посмотрел на саваны, которые держал Чэнь Гэ. На ткани все еще виднелись следы когтей. Поскольку парень был совершенно невредим, эти следы оставил еще владелец савана.
«Да, я увидел, что они бесхозны, поэтому забрал.» Чэнь Гэ улыбнулся. «Не волнуйся, если в будущем представиться возможность, я верну их обратно.»
А Цин отвел взгляд, не решаясь встретиться взглядом с Чэнь Гэ. Этот человек вызывал у него уникальное чувство. Стоя в темноте, он был наполнен силой и надеждой, как будто рядом с ним было солнце.
«Следуйте за мной по пятам, а также наденьте саваны, а то наткнетесь на призраков.» Сказал А Цин, двигаясь вперед. Он придерживался левой стены и поворачивал налево на каждом углу. Через восемь минут по обеим сторонам улицы появились разные здания.
«Мы вышли из лабиринта?» В саване, старина Вэй выглядел уставшим.
«Я отведу вас в центр деревни, там начнется церемония.» А Цин привел группу Чэнь Гэ в старый дом. «Я слышал, что в этом году в церемонии будут участвовать посторонние. Я найду способ поговорить с ними, услышать, что они скажут.»
Глава 322 — Это только начало
«Другие чужаки?» Основная причина, по которой группа Чэнь Гэ вошла в деревню, заключалась в том, чтобы найти Фань Юя и Цзян Лин. Поэтому, когда он услышал о том, что здесь были и другие чужаки, они навострили уши.
«До вашего прихода в деревню случайно забрели два ребенка, потому что они заблудились.» А Цин попытался вспомнить подробности. «Это были мальчик и девочка. Мальчик очень худой и среднего роста. Девочке на вид года четыре, она совсем как фарфоровая кукла, очень милая.»
«Фань Юй и Цзян Лин!» Услышав описание А Цина, предположение Чэнь Гэ подтвердилось. Он схватил саван А Цина. «А где они сейчас? Отведи меня к ним!»
«Не думаю, что это возможно.» А Цин попытался вырваться из хватки Чэнь Гэ, но понял, что парень перед ним был довольно силен. «Когда они вошли в деревню, их заметили другие жители. Затем появилась женщина Чжу и лично организовала им место для ночлега. Особое внимание она уделила девочке.»
«Цзян Лин? Почему?» Чэнь Гэ был сбит с толку.
«По слухам, женщина Чжу хочет, чтобы девочка присоединилась к церемонии.» А Цин, наконец, прекратил вырываться и успокоился.
«Заметила ли эта женщина происхождение Цзян Лин? Она планирует передать Цзян Лин призраку женщины?» Чэнь Гэ задумался. «Чжу Синьжоу остается рядом с Цзян Лин, и она никому не позволит причинить вред девочке, поэтому тут есть две возможности. Либо у женщины Чжу есть способ подавить Чжу Синьжоу, либо Цзян Лин присоединилась к церемонии добровольно.»
На рисунке, который оставил Фань Юй, он написал всего два слова: «возвращаемся домой». Должна быть причина, по которой они вернулись в Деревню Гробов этой ночью. По совпадению, именно в этот день Общество Историй о Привидениях сделало свой ход и нацелилось на Цзян Лин. Все дороги вели в Деревню Гробов.
«Кроме жителей Деревни Гробов, я также должен опасаться членов общества.» Чэнь Гэ отпустил его руку и легонько похлопал А Цина по плечу. «Если возможно, постарайся вытащить этого худого мальчика.»
«Хорошо.» А Цин потер плечо. «Когда начнется церемония, это окажет влияние на всю деревню. Лабиринт потеряет свою силу, а спящие монстры проснутся. Тогда вы увидите истинный облик этой деревни.»
Он заговорил очень быстро, все время оглядываясь по сторонам. «В этой деревне произошло слишком много смертей, из-за чего накопилось огромное количество энергии Инь. Это идеальное место для рождения призраков и монстров. Они проснутся после церемонии. Вы должны быть осторожны, даже не думайте смеяться над ними. Украв ребенка, немедленно уходите.»
«Но как мы можем украсть ребенка?»
«Церемония начнется в зале предков, который находится в центре деревни. Всех детей отнесут в зал предков, а затем процессия двинется к колодцу, в котором умерла женщина. Все, что вам нужно сделать, это проникнуть в зал предков после того, как процессия уйдет, и найти ребенка с медной монетой на шее и забрать его с собой.» А Цин помолчал и нерешительно достал из кармана тряпку. «Планировка деревни довольно сложна, а некоторые дороги ведут к скрывающимся монстрам и призракам. Если вы хотите уйти, следуйте этой карте.»
Он протянул ткань Чэнь Гэ. «Ты должен спасти моего сына!»
После этого А Цин поспешно ушел. Чэнь Гэ посмотрел на ткань в своей руке. Это была простейшая схема Деревни Гробов, где более двенадцати мест были отмечены красным крестом.
«Он так доверяет нам, что оставил карту? Разве он не боится, что мы уйдем, закрыв глаза на его ребенка?» Мастер Бай взглянул на карту, и его сердце похолодело. В молодости он много раз ходил по тем местам, которые были отмечены крестами, но дело было днем.
Чэнь Гэ покачал головой. «Этот человек уже давно все спланировал. Он не совершит подобной ошибки. Это может быть фальшивая карта, а настоящая, скорее всего, у ребенка.»
Улицы снаружи постоянно менялись. Все белые фонари разом погасли, погрузив всю деревню в темноту. В ночной тишине дверь в чей-то дом распахнулась, и в темноте раздался женский голос.
Казалось, она зовет кого-то по имени, словно пытаясь разбудить. Двери начали открываться и на улице послышались шаги. Уродливые жители деревни выходили из своих домов с масками на лицах. Они держали в руках белые фонари, но никто не произносил ни слова. Они прошли мимо двери старого дома, в котором пряталась группа Чэнь Гэ, и остановились примерно в десяти метрах. Голос женщины стал отчетливее, и странная деревня сбросила свою маскировку.
Ночь спустилась, словно серебро, удушая тех, кто был под ней. На чистых стенах начали проступать пятна крови, а на земли появились царапины и следы от ножей. То, что когда-то произошло в этой деревне, было более кровавым и страшным, чем описывал Е Цин. История, которую он рассказал, вероятно, была лишь частью правды.
Лабиринт был разрушен, и там, где улицы переплетались, находился старинный зал предков. Рядом с этим зданием стоял ярко-красный гроб!
Женский голос смолк. Уродливые жители деревни остановились перед залом предков. Они были похожи на бездушных марионеток с опущенными головами и руками, держащими фонари. Никто не произнес ни слова. В зале было ужасно тихо.
Скрип…
Дверь двухэтажного здания рядом с залом предков распахнулась настежь. Здание было самым высоким в деревне и лучше всего сохранилось. Из темного дома повеяло холодным сквозняком. Через несколько минут из него вышла женщина в ярко-красном платье. Ее лицо было белым, а губы фиолетовыми, как у хладного мертвеца.
Ее глаза осмотрели всех жителей деревни, после чего она направилась в зал предков. Она трижды махнула рукой в сторону красного гроба, бормоча что-то на местном диалекте. Когда она закончила, несколько деревенских жителей вышли из толпы, держа в руках бамбуковые корзины. Корзины были покрыты слоем ткани, а из-под нее доносился плач младенцев.
Женщина прошлась рядом с ними, раз за разом поднимая ткань, чтобы внимательно осмотреть ребенка. Подойдя к четвертой корзине, она остановилась и открыла рот, чтобы что-то сказать. Четвертую корзину держал А Цин в маске. Его руки разной длины вздрагивали, как будто женщина говорила ему что-то страшное. Осмотрев всех младенцев, женщина вытащила из рукава окровавленные ножницы.
Она встала рядом с гробом и велела первому жителю деревни поставить корзину перед залом предков. Затем она вошла в зал предков с ножницами и ребенком. Дверь закрылась, а ребенок заплакал. Деревянные полы в зале заскрипели, и все селяне в отчаяние опустили головы. Только из красного гроба у двери послышался тихий смех.
Глава 323 — Только доброта
Дверь зала предков снова открылась. С ножниц в ее руках капала кровь, под стать ее платью. Увидев это, жительница деревни, которая отнесла корзину в зал предков, рухнула на землю. Она пыталась держать себя в руках, но все равно заплакала. Никто не пришел к ней на помощь, никто даже не осмелился поднять голову, чтобы посмотреть.
Женщина вышла из зала предков и остановилась у гроба. Она что-то зашептала гробу, как будто общалась с существом внутри. Затем она развернулась, чтобы поговорить с жителями деревни.
Жительница деревни, державшая вторую корзину, все время трясла головой, будто не желая отдавать своего ребенка. Женщина вытянула три пальца, но прежде чем она закончила отсчет, жители деревни рядом с ней, забрали у нее корзину и поставили ее перед женщиной.
Рука, державшая ножницы, подняла корзину. От исходящего от них запаха крови ребенок заплакал еще сильнее, но никто не осмелился остановить этот процесс. Женщина вошла в зал предков, и дверь с грохотом захлопнулась. Никто не знал, что произошло внутри.
Церемония продолжалась. По мере того, как разносились детские крики, деревня становилась все более и более жуткой. В темноте открылись странные глаза.
Чэнь Гэ и старина Вэй, которые прятались в комнате, также столкнулись с проблемой. Относительно тихий двор пришел в движение. Почва начала разрыхляться, будто кто-то пытался выбраться наружу. Куски ткани, привязанные к балке, развевались на ветру. Некоторые из них, казалось, скрывали перекошенные лица. В окне показались таинственные тени, а из-под кровати послышался стук, будто кто-то был под ней и стучал по деревянному каркасу кровати.
Призраки просыпались, и ужас охватил сердце каждого жителя деревни. Старая дверь зала предков распахнулась, а плач уже прекратился. Кровь стекала по ножницам, и даже на фоне красного платья были заметны следы крови.
Это уже второй. Чэнь Гэ не сводил глаз с А Цина. Руки мужчины продолжали дрожать. Женщина встала рядом с гробом. Из гроба доносился женский смех, который был похож на проклятье, которое нельзя было разрушить.
Рука, державшая ножницы, поднялась. Женщина, казалось, поняла, что ей сказали из гроба. Она повернулась и посмотрела на деревенского жителя, державшего третью корзину.
Апатичный и отчаявшийся житель деревни добровольно поставил корзину перед женщиной. Когда женщина внесла в зал третью корзину, церемониальный стол затрясся и все именные таблички предков упали на пол, как будто они больше не могли этого видеть.
Дверь захлопнулась, и плач ребенка усилился, прежде чем внезапно оборваться. Из-под двери потекла кровь, и разные голоса эхом разнеслись по деревне, словно сама земля плакала.
Старый дом, в котором находилась группа Чэнь Гэ, начал меняться. Гробы в спальне заскрипели. Глаза людей на картинах на стене внезапно распахнулись, а их лица исказились от боли. Призрак женщины, казалось, мучил людей в деревне. Даже после смерти для них не было спасения.
Женщина вышла из зала предков в третий раз. Кровь стекала по ее платью, и Чэнь Гэ, наконец, понял, почему на ней было такое ярко-красное платье. С каждым шагом на земле появлялся кровавый след. Женщина что-то спросила у гроба, но ответом ей был лишь смех.
Услышав это, дрожащие ноги А Цина, наконец, не выдержали. Он рухнул на землю, но его руки неравной длины все также крепко держали бамбуковую корзину. Женщина подняла три пальца, и жители деревни в масках силой отобрали у А Цина корзину. Прежде чем отсчет времени закончился, корзину передали женщине.
Дверь зала предков вновь закрылась. Никто не знал, что женщина сделала с ребенком, но они знали, что все души в деревне плакали. Прощение, о котором молили жители деревни, так и не было дано. Лишь после того, как всех младенцев внесли в зал предков, смех в гробу прекратился.
Платье женщины было насквозь промокшим. Она убрала ножницы и велела жителям деревни открыть красный гроб. В гробу не было никакого тела, лишь набор драгоценностей. Вероятно, именно в них была одета женщина, когда ее похитили в Деревню Гробов. Женщина начала одевать украшения. Чем больше она надевала украшений, тем холоднее становилась ее аура, даже ее кожа становилась все белее.
Надев все украшения, женщина вышла к толпе. Жители деревни отошли в сторону, и только мальчик и девочка остались в центре площади. Мальчик был худым, и, хотя вокруг была такая страшная обстановка, он не чувствовал страха.
Реакция девочки полностью отличалась от реакции мальчика. Ее тело тряслось, и она выглядела жалко, будто новорожденный котенок. Этими детьми были Фань Юй и Цзян Лин.
«Судя по тону женщины, не похоже, что они причинят вред Цзян Лин. Фань Юй провожал Цзян Лин домой, поэтому у них нет причин причинять ему вред.»
С Видением Инь-Ян, он мог видеть раны на теле Фань Юя. Его рубашка была изодрана ветками, руки исцарапаны, а на лице виднелись следы комариных укусов. Чтобы защитить Цзян Лин, он немного пострадал.
«Женщина сказала, что никто не сможет причинить вред Цзян Лин в этом месте, поэтому похоже, что Цзян Лин и Фань Юй сбежали сюда, чтобы найти спастись.» Чэнь Гэ подумал об этом с другого ракурса. «В Цзюцзяне единственной группой, которая могла бы оказать такое давление на сестру Цзян Лин, было Общество Историй о Привидениях.»
Деревня все еще менялась. Чэнь Гэ не смел медлить. Он позвал мастера Бая и старину Вэя, когда они направились в зал предков. Как только он толкнул дверь в зал предков, ему в нос ударил запах крови. Увиденная сцена заставила его нахмуриться.
«Неужели эта женщина… Этих детей…»
Чэнь Гэ вошел в зал предков. Церемониальный стол был покрыт пылью, будто его уже давно не протирали. Таблички валялись на полу. Некоторые были потрескавшимися, но никто их не трогал.
«Чэнь Гэ, кровь, вероятно, принадлежит не младенцам.» Старина Вэй коснулся крови на полу. «Когда женщина вошла в зал предков, у нее в руках были ножницы. Если бы это было убийство, брызги крови не были бы такими равномерными.»
«Другими словами, дети могут быть в безопасности?» Чэнь Гэ пошел по кровавому следу и в конце концов остановился в углу зала, где была сложена куча мусора. Он отодвинул ее в сторону и обнаружил подземный туннель.
«Оставайтесь здесь. Я пойду и все проверю.» Чэнь Гэ нажал на кнопку воспроизведения на плеере и полез в туннель. Туннель был всего три метра в длину и его конец был закрыт деревянными досками. Чэнь Гэ отодвинул доски в сторону и оказался внутри двухэтажного здания рядом с залом предков.
«Разве это не дом женщины Чжу?»
Глава 324 — Согласовано с призраком
Чэнь Гэ выполз из туннеля и огляделся. В комнате не было окон, и недалеко от входа в туннель было несколько животных, которые только что умерли.
«Она использовала кровь животных? Это может обмануть злого призрака?» Пробормотал себе под нос Чэнь Гэ.
Услышав приглушенный детский плач, Чэнь Гэ последовал на звук и поднялся на второй этаж. В комнате явно ощущалась женская рука. В комнате располагалась простая мебель. В отличие от других деревенских домов, здесь стоял не гроб, а деревянная кровать.
