Сёши

Глядя первые сезоны аниме, я честно не понимал, как жители деревни умудрялись всерьёз ненавидеть такого позитивного и обаятельного паренька. Их поведение казалось мне странным и скорее напоминало отношение к мелкому хулигану, чем страх перед демоническим существом. Шпынять ребёнка-изгоя может себе позволить любая домохозяйка, а вот тыкать палкой в спящего медведя желающих немного.

Тогда я объяснял это требованием жанра и общей драматической задумкой. Но, кажется, здесь Наруто не терпели ИМЕННО из-за биджу. Прямо сейчас, находясь рядом с ним, я чувствовал отчётливые уколы недоверия и злобы. А ещё противоречивые желания — держаться подальше и одновременно причинять боль. Вцепиться ногтями, скажем, ему в руку...

Блин!

Тихо... тихо... тихо...

Эта злость не имеет никакого отношения к моим настоящим чувствам. Нужно просто не пускать её в себя. Постараться не пускать. Глубокий вдох — глубокий выдох...

Я ненадолго прикрыл глаза.

Да уж. Могу представить, какое влияние он оказывает на людей, которые никогда не слышали про эмоциональный контроль. Фигово ему живётся с демоном внутри. Сейчас-то пацан относительно спокоен, а что будет, когда он разволнуется? Шиноби, вероятно, сможет сдержаться, а вот обычный человек или ребёнок наверняка постарается его прогнать. А то и пинка наладить.

Ладно. Пора поблагодарить своего спасителя.

— Я Сёши.

— Сёши... чан?

— Ага!

Джинчурики набычился и мрачно выдохнул:

— Меня зовут Узумаки Наруто!

Похоже на этой букве приличные дети хватали ноги в руки и давали драла, но правильное дыхание уже приносило свои плоды — в душу лился покой, а улыбка больше не была фальшивой.

— Приятно познакомиться, Наруто-кун. Спасибо!

Узумаки покосился с недоверием. Теперь от него волнами расходился ещё и страх. Помолчав, он неуверенно поинтересовался:

— А почему ты убежал?

— Потому что Сёши плохой!

Хатаке Какаши решительный, как никогда

Отложив прочитанные отчёты и рапорт, Хокаге подозрительно поинтересовался:

— Но почему?

— Я собираюсь изменить своё семейное положение и считаю его несовместимым с дальнейшей службой в АНБУ.

Старик нахмурился.

— И поэтому ты собираешься пустить коту под хвост своё продвижение по службе?

Ну надо же! И тут про карьеру. Почему бы просто не поверить, что мне плевать на свой статус и звание? Выгрызать "достойную" должность во главе какого-нибудь подразделения — смертельно скучное занятие.

Скосив взгляд за окно, я занудил:

— Хокаге-сама, мне же не обязательно объяснять свои решения, и тем более оправдываться?..

Кажется, Сарутоби понял, что перегнул палку.

— Что ты такое говоришь, Какаши-кун? Неужели моё беспокойство можно посчитать за укоризну?

О, да! Уже раскаиваюсь.

— Прошу прощения, Хокаге-сама. Вы для меня ханши. Я всегда почтительно приму ваши наставления, — запрос лёг поверх рапорта. — Дело в том, что я собираюсь усыновить того мальчика. Сёши.

Взгляд у каге стал озадаченным. Он что, серьезно думал, будто я польстился на какую-нибудь шифровальщицу из штаба?

— Усыновление, кхм... — старик досадливо кашлянул. — Тут всё не так просто, Какаши-кун.

Начинается!

— Если вы отказываете, я осмелюсь спросить о причинах.

Сарутоби принялся в задумчивости набивать трубку.

— Видишь ли... в этом случае окажутся задеты права другой семьи.

Это он сейчас о Сенджу Тсунаде? Хочет открыть ей правду о делах Орочимару? Очень сомневаюсь. По-моему, всех устраивает, что последние годы эта бешеная баба почти не бывает в Листе.

Конечно, усыновление последнего потомка мужского пола в другую семью незаконно. Будь мелкий официально признанным наследником Сенджу, и это сочли бы кражей. Но сейчас-то он безродный мальчишка по имени Сёши. Взять его себе — всё равно, что подобрать камень на дороге. Позволено любому.

— Его происхождение довольно сомнительно, — я дал понять, что знаю о делах Белого Змея, но молчать и в моих интересах. — Возможно, стоит изменить внешность мальчика таким образом, чтобы он меньше походил на своего... прародителя? Совершенно излишне, напоминать людям о том неприятном случае в хранилище образцов.

И я выжидательно склонил голову.

Так что вы думаете, Сарутоби-сенсей? Это ведь ваш любимый ученик — отступник, мучитель и вор. Сначала шесть десятков младенцев, похищенных ради мокутона, затем опыты на шиноби своей деревни, а теперь использование украденных клеток Сенджу Тобирамы. Наверное, больно знать, что тот, в кого вы вложили столько любви и труда, вырос такой сволочью?

— Кхм! В чём-то ты прав... — каге неожиданно улыбнулся. — А ведь вы с этим мальчиком похожи. Как бы люди чего не подумали?

Он согласился! Придумал, как развернуть ситуацию себе на пользу и согласился.

Сарутоби завизировал мои документы своей печатью и бегло набросал новое назначение. Общий состав. Боевое подразделение. С другой стороны, а куда ещё? В разведку не с моей резаной шкурой и шаринганом. Во всех остальных со скуки загнусь.

— Я обязательно приду поздравить тебя с прибавлением в семействе, Какаши-кун. А ты найди время и забеги в гости к Митокадо.

— Благодарю, Хокаге-сама! — в кои-то веки я действительно чувствовал себя обязанным старику. — Непременно.

В приют отправился с утра.

Вроде бы дело сладилось, но какое-то беспокойство всё равно грызло. Ворота сиротского дома оказались заперты изнутри. Пару раз постучав, и не дождавшись ответа, я перемахнул невеликую преграду. Надеюсь, усыновителя простят.

С главой приюта мы были знакомы. Не сказать, что близко, но всё-таки. Сатоми Араи — бывший гражданский врач. Приютом занялась после нападения Кьюби. Когда в приют перевели джинчурики Лиса, училась у Хокаге приёмам гармонизации чакры, и теперь следит за состоянием печати Восьми Элементов.

Внутрь дома я не полез. Вычислил окно начальственного кабинета и постучал по стеклу. Рама гостеприимно отъехала, но вид у хозяйки был утомлённый и откровенно расстроенный.

— Хатаке-сан? Что-то случилось?

— Добрый день, Сатоми-сан. Ничего такого. Мне бы... поговорить насчёт усыновления, — я передал пропечатанное печатью каге прошение через подоконник.

— Вы?! — её недоумение быстро сменилось хищной радостью. — Хотите забрать это чудовище?!

— Нет!! Узумаки я не хочу забирать, у меня нет нужных навыков!

— Я говорю про Сёши!

— Про Сёши... чудовище? Он же маленький совсем...

— Да-да! Заберите это маленькое чудовище и с меня бутылка хорошего сакэ! — торопливо выложив поверх моего прошения анкету усыновителя, она пришлёпнула его кистью и тушечницей. — Пишите!

— А мальчика мы даже не спросим?

Сатоми-сан улыбнулась очень ласково и предупредительно подвинула стул.

— Вы пишите, пишите, Хатаке-сан.

Послушно шурша хорьковым хвостом в графе семейное положение, я гадал, что такого успел натворить Сёши, если "в приданое" к нему сулят выпивку и радостно спихивают первому встречному. Бывшая врачиха начала рассказывать сама:

— Боюсь, это я виновата, что не уделила ему достаточно внимания. Вчера Наруто не удержал чакру Девятихвостого — дети испугались...

Да уж. Полагаю, и взрослые тоже.

— Сёши-чан вёл себя хорошо, поначалу... но потом мы совершили ошибку... Мальчик бросил едой в дежурного, убежал и весь день проспал на крыше, а когда его, наконец, нашли и попытались наказать, укусил воспитателя и снова удрал. Ночью они вместе с Наруто и другими детьми зашили наставника в футон и одеяло, перекрыли все двери и устроили настоящий набег на кухню! — женщина устало потёрла лоб и прикрыла глаза. — Поверьте, мне не жалко еды, но они жгут костёр во дворе, жарят свою добычу и грозят откопать какой-то "топор войны", если им будут мешать. И запереть его тоже нельзя. Неизвестно, что тогда выкинет Узумаки!..

К её стенаниям я прислушивался краем уха, соображая, какой адрес указать в анкете: свою квартиру в общежитии или фамильный дом, в котором не появлялся уже четыре года. А может, лучше купить новый дом?

Глава приюта в раздражении стиснула руки.

— Уже потом мы поняли, что у мальчика нервное перенапряжение и хотели дать ему немного успокоительного, но теперь он отказывается брать еду и напитки у взрослых. И конечно, остальные дети просто счастливы, что можно безнаказанно учинить бунт. Надеюсь, Сёши-чан согласится пойти с вами! Ребёнок совершенно неуправляем. Он подаёт кошмарный пример другим воспитанникам, а нам тут хватает и одного демона...

История жалостливая, но я не испытывал особого сочувствия к служащим приюта — им не стоило наседать на мелкого сразу после допросов. Глубокое воздействие дзютсу Яманака ломает многие ограничители, которые устанавливает разум. Ещё несколько дней Сёши будет реагировать на давление и угрозы самым непосредственным образом. Тут стоит поудивляться, как он ещё не поджёг этот домишко.

Откуда-то издалека донеслись крики, грохот и зловещий детский смех.

— О, нет!! Только не опять! Я же велела их не трогать. Идёмте!

Посреди двора действительно горел костер, и валялась металлическая лестница. У огня сидели довольные чумазые дети. Вокруг суетились раздражённые воспитатели. Один из них голосил, потрясая палкой:

— Спускайся, отродье! Иначе я с тебя шкуру спущу!

Ну и порядки, я бы на месте мелкого ни за что не слез.

С крыши донеслось издевательское тявканье и малопонятные, но угрожающие выкрики. Маленькая девочка в испачканном платье заботливо перевела невнятный ультиматум:

— Сёши-чан говорит, что если вы не уберётесь, он вас смоет.

— Смоет? — воспитатели переглянулись. — Как суитон?

Ответом был безумный хохот и бряцанье железа.

— Нет! — отчаянно завопила Сатоми-сенсей. — Он хочет устроить сброс воды из пожарной бочки! Немедленно прекратите его провоцировать! Тут же всё затопит.

Кажется, приют пора спасать. Я позвал:

— Сёши!

— Какаши-сан?!

— Спускайся, тут безопасно.

— Ага!

Сверху скинули веревку с навязанными узлами и мелкий съехал мне в руки.

М-да... тот ещё видок. Одежда грязная, открытые участки кожи разрисованы чёрными и зелёными пятнами, некогда белые волосы старательно вымазаны сажей. Вместе с хитрющими алыми глазами — вылитый демон и даже близко не напоминает сурового Нидаймё с официальных портретов. Обещанные Хокаге изменения внешности выполнены и перевыполнены.

— Сёши-чан, — заглянув грязнуле в лицо, я постарался сделать голос хоть немного увереннее. — Я предлагаю тебе жить у меня дома... как мой сын.

Мелкий поморгал и переспросил:

— Сёши? У тебя? Точно можно?

— Да, можно.

Глава 5

После того, как потребности физиологического уровня и потребности уровня безопасности достаточно удовлетворены, актуализируется потребность в любви, привязанности, принадлежности, и мотивационная спираль начинает новый виток. Человек жаждет тёплых, дружеских отношений, ему нужна социальная группа, которая обеспечила бы его такими отношениями, семья, которая приняла бы его как своего.

Абрахам Маслоу

Сёши в новом доме

— Очень-очень извините! Простите, пожалуйста, Ошируко-сан!

Вот он — час расплаты. Пришлось извиняться за все свои художества, иначе бабуля Сатоми не разрешала навещать моих новых знакомых. Старая вымогательница! Нельзя так с детьми, особенно с проблемными, вроде меня.

Я кланялся и просил прощения, а сам представлял, как обливаю толстяка смолой, посыпаю перьями и соломой!! Скудоумный жирдяй возомнил, что может безнаказанно меня лупить. Ага, щас! "На белый террор мы ответим красным террором!" Никакой пощады! Муа-ха-ха!!..

Совершенно неожиданная проблема возникла с Наруто. Я думать не думал, что пацан может настолько расстроиться и обозлиться из-за моего ухода. Познакомились-то мы всего лишь день назад, но, как оказалось, этих часов Узумаки хватило, чтобы записать меня в свою исключительную собственность. Блин! Слышал, что у приютских детей ревнивые замашки, но не подозревал до какой степени. Узумаки вовсе не собирался сдерживаться и явно настроился закатить истерику. Прошлось утащить его в укромный уголок, замотать в себя, как в шарф, и минут десять долдонить, что я никого не бросаю, никогда не забываю, и обязательно буду приходить. Наруто чуток воспрял духом, но откровенно наточил зуб на Какаши, подло отнявшего приятеля ради какой-то там непонятной семьи.

Впрочем, когда Хатаке начал, запинаясь, вещать мне про совместное житьё-бытьё, я тоже не сразу поверил. Первое объяснение, которое прямо напрашивалось: это какая-то хитрая разводка для дезинформации вероятного противника. Но шиноби был совершенно серьезен, и мало-помалу до меня дошло — нет, не хохма и не подстава, Какаши не шутит и предлагает обстоятельно подумать, прежде чем соглашаться.

Пф-ф! Было бы о чём!

"Низводить и курощать" воспитателей детсада, безусловно, весело, но мне ведь и спать когда-то надо. В тотальной войне против нескольких взрослых проигрыш неизбежен. Сейчас они растерянны и опасаются непредсказуемости Наруто, которого я самым бесстыжим образом выпихивал на передний край ночной битвы, а стоит им собраться, и мать Кузьмы будет мне обеспечена.

Зато Какаши — человек проверенный совместным путешествием, с ним спокойно и даже комфортно. За время дороги я убедился, что со мной сначала поговорят и только потом перейдут к силовым методам воздействия. Возможно, в столкновениях шиноби мягкость — качество сомнительное, но в семейных отношениях немаловажное. А если не понравится — покаюсь и попрошусь обратно в приют.

Обстоятельная бабуля Сатоми закатала нам лекцию минут на сорок. Что-то об ответственности усыновителя, вразумлении неугомонных детей и согласии в семье. На душераздирающем рассказе о необходимости воспитания в потомстве сдержанности и послушания я нахально задрых, а Хатаке пришлось слушать всю эту канитель, вежливо кивать и соглашаться. Выцарапав нужные бумажки, замороченный шиноби вихрем вылетел из приюта, схватил меня подмышку и удрал бегом. Остановился только перед глухим двухметровым забором, толкнул чёрные с красными ромбами ворота и посторонился.

— Ты теперь Хатаке. Пожалуйста, входи.

Блин! Смущает. И что на это ответить?

Я сделал шаг за порог и неуверенно пробормотал:

— Я дома?..

— Добро пожаловать.

Дом у Какаши оказался большущим (даже больше приюта), тоже двухэтажным, но выстроенным в другом стиле. Если Сиротка-хаус был явным новоделом с лёгким закосом под американский сельский стиль, то это здание больше походило на традиционные японские дома моего мира. Классическая конструкция на деревянных столбах, укрытая широкими скатами черепичной крыши. Легкая и изящная. Только, непонятно, почему внешнюю веранду и окна на втором этаже закрывают сплошные щиты. На дворе начало лета — тепло. А из-за глухих деревянных панелей красивый дом похож на слепую коробку.

Я разрывался, не зная, куда бежать и что смотреть. Дом или сад? Пруд или беседку? А может, вон ту разлапистую глицинию?! Не успел никуда, потому что нам навстречу вышел незнакомый мужик.