Оружейник

Тут еще выяснилось, что всего производства тканей в Новгородской, Псковской областях и Водьской пятине не хватит, чтобы соорудить паруса для моего ненаглядного 'самотопа'. Скупленным по всей Ленинградской области и Карелии прямострочным 'Чайкам', 'Подолкам' и 'Зингерам' не хватало сырья, девки начали маятся дурью в Пайлаа и Коймаа, вместо того, чтобы усердно строчить паруса. Пришлось закупить 'немного' каландрированного нейлона для 'малышки', всего-то каких-то 6 000 квадратных метров, плюс усилительных лент, и переделать под него стоячий и бегущий такелаж на "шхуну" с полностью косым вооружением и полужесткими парусами. Излишеств не ставил, все лебедки — ручные, на четырех человек рассчитанные. Вахта полного состава: 4 мачты по две лебедки — 32 человека, плюс два впередсмотрящих, рулевой и помощник. 80 человек экипаж, максимальный, и 36 — минимальный. Плюс — гвардейцы. Сойдет! Строят быстро, кованно-прессованные шпангоуты уже установили, а композитную обшивку настрополились ставить с максимальной скоростью. Потому, что удобно и технологично. Лигрола у нас много, поэтому гнить ничего не будет. Выделил бронзовые болты с гайками на последний слой сосны и поставили на смолу медную накладную обшивку. Чтобы не обрастало, и морской червь не жрал. Мачты — стальные трубы на две трети, выше — клееная мелкослоистая сосна, реи — стальная труба с оголовками под гипоидный привод, на которую накручивается треугольный парус. Для вантов привез стальной оцинкованный трос. Сами производить такой еще не можем, но будем пытаться. Без него никак. В общем, к середине лета кораблик был готов к спуску на воду. Построили его почти мгновенно. Соскучились по любимой работе.

Клааса я принимал в Выборге, в главной башне, он сразу же вперился в очертания 'Выборга', ему уже ставили такелаж.

— В нем не меньше 350 футов. И 35-36 футов высоты корпуса. — пробормотал по-датски Спринг. Сержант Томас перевел мне его слова. После этого Спринг перешел на русский, поняв, что его понимают.

— Это военный корабль? — задал он первый вопрос.

— Нет, это торговое судно.

— Очень большое, я даже не знаю, где он сможет ходить.

— Не по Волге, господин Спринг. Это — точно!

— Да-да, конечно, Ваша Светлость. Так, насколько я понял владыку Варсонофия, Вы готовы предоставить Вашу землечерпалку для работы на Михайловском канале.

— Принципиально, да, готов. Но, требуется договориться о сроках и условиях аренды. Лизинг — дело тонкое, здесь каждая запятая важна.

— А почему Вы, князь, не хотите участвовать в проекте? Это же принесет баснословные прибыли, учитывая цены на чай в Европе. Мы провели всего шесть небольших кораблей, и все расходы окупились, при условии того, что мы заплатили в казну России полмиллиона талеров за эти годы.

— Вы радуетесь, когда Ваш сосед заработал хороший куш, а Вы — нет?

Клаас прокашлялся и слегка улыбнулся.

— Нет, конечно, князь. Что бы вы хотели?

— Я могу сделать у себя ворота шлюзов, по двести пятьдесят тысяч за шлюз, с доставкой и установкой. Думаю, что вы видели ворота на Невском канале. Точно такие же.

Голландец достал счеты из кармана камзола, и начал перебрасывать косточки туда-сюда.

— Не трудитесь, 8 миллионов золотом в течение трех лет.

— Я понял, понял, очень серьезное предложение, князь, я считаю альтернативный вариант.

— От Бальсааса? Это не серьезное предложение! У него нет судов, которые могут доставить груз до места, и ему придется проходить через меня.

— Вы выкручиваете мне руки!

— Конечно! Но, даю в аренду землечерпалку, буксир и шаланды, всего за 5 тысяч гульденов в месяц.

Спринг защелкал на счетах и углубился в расчеты.

— Кофе?

— Я бы и от рома не отказался, ваша светлость. — окончательно обнаглел голландец. Жадность победила, общая скидка на километр канала составила почти 420 гульденов. Что в сумме выливалось в очень кругленькую сумму. Мы ударили по рукам, и сделка состоялась. После подписания, он внес предоплату, и попросился посмотреть на строящийся барк, даже не подозревая, что его спуск на воду поставит крест на его прибылях через пяток лет. Чай будут возить 'чайные барки' Выборга, господин Спринг! А вы — платите деньги за мой доступ в центр России. Успехов в строительстве! Я буду помогать!

Голландец с удивлением ходил по стапелю, присматриваясь к неизвестной конструкции. Стальные детали корпуса были скрыты фальш-обшивкой и были не видны. Поэтому, первое, что он спросил, а выдержит ли киль такую длину на волне.

— Это судно не для Балтики. Желаете в Вест-Индию наведаться? Тогда откровенно мало пушек. Там пираты целыми эскадрами носятся.

— Шести орудий на борт вполне хватит, господин Спринг, да и к берегам Америки ходить мы не собираемся. Больше интересует Средиземное море. Нужен хлопок.

— Там османы житья не дают.

— Ох, и не говорите, когда бабы берут власть в свои руки, то столько наворотят! Но, торговлю не им остановить. К тому же, корабль обещает давать неплохой ход, поэтому не так страшен черт, как его малюют. Капитан у меня опытный, в тех местах бывал и не раз, так что, справится.

— А почему у него такой непритягательный вид? Никаких украшений, даже растровой фигуры нет.

— Зачем тратить деньги на то, что не будет работать? Ну, прилепит кто-нибудь впереди полногрудую девицу, а толк какой от этого? Если вы обратили внимание, то у меня в городе все просто и строго. Хочет кто-то украсить свой фасад, я не запрещаю, но сам на эти финтифлюшки денег тратить не желаю.

— Как-как Вы сказали Ваша Светлость, финтифлюшки? Смешное слово. Так произведения искусства никто не называет.

— А я не такой, как все, может быть, я один такой.

Спринг раскланялся, пытаясь извиниться и смазать возникшее недовольство князя. Соваться со своим уставом в чужой монастырь не стоило. Корабль, и в правду, был выполнен в очень строгом стиле. Никаких резных украшений, мест для возникновения гнили, все выполнено рационально, и ничто ничему не мешает. Ручной гидравлический привод руля позволял управлять судном одному рулевому с помощью небольшого дубового штурвала. На этом корабле еще не ставили парогенераторы, но, наверняка, скоро капитаны просто потребуют его установки. Пока строим так. Судоходная компания должна развиваться постепенно. Но, на заводе уже готовят шпангоуты для новых кораблей. Первый же рейс покажет основные недостатки судна и выявит слабые места. Придется доводить конструкцию до ума. Пока это темная и строгая лошадка. Мастер Тоомас Мур уже хозяйничает на корабле, готовясь стать полновластным хозяином на нем. Так повелось издревле. Кому бы не принадлежал корабль, но капитан — он первый после бога на нем. Здесь же, на стапеле, я — владелец судна, поэтому мастер спешит спустить с борта и встретить меня с гостями. К Спрингу он отнесся с большим недоверием и на борт гостя не пустил. И правильно сделал.

Я отдал распоряжение капитану буксира 'Тулокса' следовать к порогам и вести землечерпалку в Вытегру.

— Вот подрядчик господин Спринг. Это копия договора и моя охранная грамота. В Орешке возьмете на борт десятника со стрельцами. Действуйте, Афанасий Петрович. И удачи!

Спринг с огромным интересом наблюдал за маневрами буксира. Кораблей, движущихся без паруса, он еще не видел.

— Вы совершенно напрасно князь, отказываетесь от участия в компании. Имея такие корабли, весь Китай и Персия будут лежать у наших ног, князь.

— Он не сам по себе бегает, для того, чтобы он побежал вон сколько винокурней стоит. Вон видите, девушка опилки и стружку собирает, все это пойдет на то, чтобы кораблик мог ходить. Там таких заводиков нет, поэтому встанет он там без хода и на веслах идти придется. Да и нет у меня с Михаилом никакого договора. Так, соседствуем, и каждый ждет, что другой придет к нему шапку ломать. Он же сам не приехал, а Варсонофия прислал. Дескать, не по чину ему какому-то князю Выборгскому кланяться. Ничего, мы подождем. Дел совместных у нас все больше и больше. А решит все и расставит все точки над 'i' его величество талер. Ко мне его купчишки за товаром бегают, не наоборот. Вот спустим 'Выборг', заведем торговлю с османами, там и поглядим у кого карман больше.

'Выборг' крестила Татьяна по неизвестной здесь традиции разбив бутылку шампанского об его форштевень. Шумно отметили спуск на воду, и через два месяца уже с полным экипажем на борту, 'Тулокса' осторожно провела его Высоцким проливом. Глубины в самом Выборгском заливе едва-едва позволяли проползти кораблю с его 5-ю метрами осадки в балласте. На рейде будущего Высоцка приняли дополнительный балласт, так как абсолютно точных карт залива у нас не было. Служба гидрографии еще не организована, людей для нее попросту нет. Судоходная компания, которая существовала ранее развалилась, заниматься этим вопросом было некому. Теперь, после появления большегрузного флота это дело быстро стронется с места. Богатенькие 'буратинки' замерли на нижнем старте, ожидая результатов, которые покажет новый корабль, и нервно пересчитывают имеющиеся капиталы. Так как выгоду свою никто упускать не хотел. Но, флот — дело тонкое, новый корабль должен проявить свой норов, об этом с пристрастием расспросят Мура, и только после этого осторожно постучатся в мой кабинет. Сейчас рискую только я, а все ждут результатов. Даже Мур. Сегодня не он командует кораблем, а ему показывают основные приемы управления этой 'коробкой'. Бьют колокола громкого боя, вызывая на верх всю команду: 'Аврал!'. Матросы увлеченно крутят рукоятки лебедок, поднимая белоснежные паруса шхуны, отдан конец с буксира, и он начал описывать циркуляцию вокруг нас. Все ходовые он будет крутиться рядом, подстраховывая меня и мою команду. Рядом со мной в полной боевой выкладке стоит несостоявшийся жених Настасьи Гавриловны. Пройда перед рейсом посватался к ней, у меня и Татьяны выпрашивая разрешение на брак с нашей воспитанницей. Мы ему отказали, мотивируя как молодостью самой Насти, ей только 13-14 лет ее бабушка точно не помнит в каком году она родилась, она еще учится и собирается идти в университет, так и предстоящим походом. А Пройде — лишний повод проявить рвение и верность в довольно далеком и тяжелом походе. Сама Настя к сватовству отнеслась совершенно серьезно. Браки здесь ранние, даже через чур. Но, так заведено, и менять это надо постепенно. Отцы и матери сами стремятся сбросить 'лишний рот'. Изобилия пока нет, и еще долго не будет. Работы почти все сезонные. Вот откроем производство хлопчатобумажных тканей, станут люди достаточно зарабатывать на нем круглогодично, тогда и начнем говорить о женском здоровье, которое ранними браками и беременностями просто разрушается, и к 35-40 годам все выглядят старухами.

'Выборг' поймал ветер, паруса шелохнулись, набились ванты, шкоты и гордени, и под форштевнем зашумела вода, плавно обтекая бульб. Мастер Мур подошел ко мне, вежливо попросил у меня рукоятки штурвала. Я привел корабль чуть круче к ветру, и, хотя самому хотелось немного постоять на руле, уступил ему место.

— Курс два два ноль. Так держать!

— Есть, сэр! — ответил мастер Тоомас и подхватил рукоятки.

— Господи, ей может управлять младенец. — сказывалось то обстоятельство, что Мур учился кораблевождению в Англии, и у них к судну принято обращаться 'She' (она). Он подошел к повороту, и громко скомандовал боцману:

— К повороту! — паруса быстро перебросили с борта на борт, и, развернувшись через фордевинд, мы легли на новый курс на выход в открытую Балтику. Буксир давно отстал, такие скорости не для его чахлой машинки, но пыхтит сзади, еще видя наши высокие белые паруса. Ветер стал почти попутным и у каждой мачты вздулись стаксели, и спинакер, украшенный красной звездой, вздулся над морем. На бакштаге выдали 24 узла. Мур просто расплылся после подсчетов.

— Ваша Светлость! Вы неправильно выбрали для нее имя! Это — 'Ласточка'!

— Я не буду называть первый корабль моего флота именем пиратского корабля!

— Ой, да, я забыл! К повороту! — рубятся все дополнительные паруса, судно готовится выполнить новый поворот, теперь попробуем погалсировать против ветра. Здесь кораблик немного показал свой норов! Требуется действовать чуточку быстрее. Не успевают матросы быстро переключать скорости и направление вращения лебедок. Немного запутались на фоке, парус захлопал на ветру, раздались ругательства боцмана, его оглушительный свист, и он пустил в ход плетку.

Тоомас тоже выдал тираду, наконец, все настроилось, маневры получаются пока не очень. Галсировали долго, тренируя команду. К вечеру легли в дрейф, поставили плавучий якорь и зажгли якорный огонь. Я решил пока не рисковать, ночи еще короткие, а так побегаем днем от Кенига до Аландов пару-тройку суток. Погода — просто сказка!

За ужином обычно немногословный капитан расчирикался, говорил длинные хвалебные тосты, плескал себе из пузатой бутылки выдержанный бренди, откуда взял, подлец, но бренди был неплох, очень выдержанный. Оказалось, что хранил он несколько ящиков французского коньяка с незапамятных времен, и использовал его, когда отмечал дни рождения своих детей и кораблей. Вот сегодня, как он считал, 'Выборг' и родился, а не когда килем воды коснулся. У каждого моряка свои поверья. Шхуна ему очень понравилась, легкая и ходкая, а экипаж он отдрессирует до полного автоматизма.

Гвардейцы живут в корме, и все считаются офицерами корабля. Кроме них, на борту еще и 36 бомбардиров к штатным двенадцати стальным гладкоствольным пушкам с клиновым затвором. Заряды расфасованы и упакованы в штатные картузы, ядра имели отделяемый деревянный поддон. Позволяют вести огонь в три-четыре раза быстрее, чем обычные. Установлены на наклонные лафеты, обеспечивающие нормальный откат и накат. Такие лафеты применялись уже в конце 19-го столетия. Калибр пушек 12 фунтов или 120 мм. Вполне в состоянии нанести серьезные повреждения дубовым кораблям англичан и шведов. Тем более, стреляя подкалиберными снарядами. Метровый дуб орудие пробивало с довольно большой дистанции в 400 метров. Порох, правда, дымный, и слишком большую скорострельность развить не давал. Орудие приходилось банить, но, не после каждого выстрела, как у всех, а после пяти. Так что, по скорострельности, эти 12 орудий как 60 обычных. Экипаж отбирали тщательно, лично следил за этим. Но, полной гарантии никто дать не мог. Одна надежда на вооружение и опыт гвардейцев. У них два 'Корда' с бронебойно-зажигательными патронами, двадцать 'Ксюх', двадцать СКС и у каждого пистолет Стечкина. Все в жилетах, упакованы по самое не хочу. Серьезная сила. Все проверены в боях и не имеют замечаний по дисциплине. Их я тоже готовил сам, разбирали действия в стесненных условиях и обучались приемам рукопашного боя. Не мастера спорта, конечно, но вполне за себя и за друзей постоять могут.

В течение ходовых испытаний несколько раз встречались и с ганзейскими корабликами, и со шведскими. Так же видели голландцев и датчан. Больше всего было ганзейцев. Новый флаг и новый вид парусов вызывали неподдельный интерес со стороны всех. Пару раз с нами пытались посоревноваться в скорости. Где уж им! Столько парусов они нести не могут, а время клиперов еще не пришло. Днем следующего дня отсемафорили шведскому галеону, что имеем почту на борту, и просим разрешения подойти ближе, чтобы передать ее. С борта на борт летит выброска, и передаем небольшой пакет посольства и для королевы Кристины. Требуется договориться о визите, теперь есть на чем зайти в гости. Этим мы немножко умерим пыл Акселю Оксеншерна, который, по нашим сведениям, побывал в туманном Альбионе. Очертания будущего союза против нас начали вырисовываться, но теперича не то что давеча. Посол в Швеции у нас есть, и он не дремлет. Послание не было секретным, и его можно было доверить обычной почте. Подходили с одним кливером, шведы, а палуба их галеона выше нашей, во все глаза смотрели на новенький корабль. Чуть отвалив нос, выставили полный набор, при этом ни один матрос по вантам не лазил, забрали у шведа ветер, у него обмякли паруса, он шел практически на полном ходу, узлов восемь, и стремительно заскользили на вход в Финский залив. Ветер дул с запада, хороший ровный бакштаг, опять выставили дополнительные паруса, и изумляли всех их ослепительной белизной и легкостью. Там встретили наш буксир, и я перешел на него.