2. О черном маге замолвите слово

— Да знаю, — Дамон поморщился. — Вечно они мешают!

'...я должен кое-что закончить. Большего сказать не могу, потому что пока не знаю сам, но не дергайся: герой по мою голову не понадобится'.

А герой, хоть и бывший все-таки пришел. Пряча внезапный стыд за свои подозрения, Райнарт небрежно заметил:

— Я бы тебя на улице не узнал...

Это было правдой. За прошедшие годы Дамон изменился только к лучшему. Во всяком случае, больше не напоминал оживший кошмар. Даже седые волосы приобрели другой оттенок, как у некоторых эльфов, а черные глаза смотрели как-то по-иному: теплее, что ли...

— Брось, герой, мы с тобой узнаем друг друга в любой толпе! — маг легко спрыгнул с перил, небрежно откидывая книгу на стол, и улыбнулся, — Раз уж ты пришел предупредить меня и увещевать вести себя разумно, давай отбросим эту театральщину и перейдем в более удобное для разговоров место! К тому же ты с дороги, а поговорить нам есть о чем.

До того скрытый от глаз эсток остался лежать, где лежал.

Оба хороши!

Перед лестницей в грудь словно уперлась невидимая волна. Воздух поплотнел, светильники мигнули и начали гаснуть, а ступени пошли рябью.

— Черт бы ее подрал! Чует неладное... — пробормотал себе под нос Дамон, делая резкий нетерпеливый жест рукой с перстнем, и пожаловался Райнарту. — Иногда я думаю, что она ненавидит меня так же, как и я ее... Теперь ты понимаешь почему я живу не здесь.

— Да уж! Но подозреваю, уговорить Дамира вернуться в более спокойное место, будет трудновато, — согласился герой. — Вы с ним два сапога пара.

Дамон замер и круто развернулся к нему:

— Дамир? И что значит вернуться?!!

Райнарт выругался.

— Так, мальчишка все-таки не у тебя?!

— С чего бы?!!

После первых же фраз объяснений, маг сорвался обратно в тронный зал. Когда Райнарт его догнал, то понял, что опоздал.

Видимо Дамону хватило одного мимолетного взгляда в зеркало и имени для призыва. Райнарт не мог знать, что именно маг увидел, но ясно было, что ничего хорошего ждать не приходилось. Однако мысли его были совсем не о Дамире, а о том, что делать теперь с самим хозяином Башни, сила которого так долго не могла вырваться из сдерживающей ее брони воистину железной воли, а сейчас была полностью выпущена на свободу.

Медленным текучим движением Дамон повернулся к распахнутым дверям зала, а вокруг тонкой фигуры неотвратимо сгущался сумрак, наливаясь давящей мощью. В его лице не было ни кровинки: собственно, это уже не было лицом — это была лишь маска для жгучей немыслимой ненависти, смотрящей из беспросветно черных провалов глаз.

Перстень на руке плавился и обвивал плоть миниатюрным потоком раскаленной лавы. Вся Башня снизу доверху торжествующе вибрировала, — если бы она была одушевленным существом, то наверняка пустилась бы в пляс от восторга.

'Он все-таки сорвался... Перешагнул черту... Сейчас он уйдет, — с отчаянием понял Райнарт, — и все погибнет... Потому что я не знаю как можно остановить ЭТО...'

Это — больше не было магом, пару мгновений назад радушно предлагавшего побеседовать в уютной обстановке... Да полно, оставалось ли это вообще еще человеком?! А не просто оболочкой для разрушительной всесокрушающей Силы...

Не раздумывая, совершенно рефлекторно, Райнарт тянул из ножен меч, как оказалось убранный преждевременно, — это давалось с огромными усилиями, и даже дышать было трудно, как будто одновременно ударил крепчайший мороз, и тебя окунули в пламя.

И все же он смог, — занося руку и направляя клинок к открытой груди, идущего на него Властелина...

Тот отмахивается от него, как от надоевшего насекомого, и соприкоснувшись с перстнем проверенный меч героя ломается, как если бы был стеклянным... Сам Райнарт падает, не удержавшись на ногах...

А Властелин уже на Лестнице. Он словно бы плывет по воздуху, но ступени под его ногами расходятся трещинами, и тьма Башни окутывает его как плащом, чтобы за порогом преобразиться в настоящий ураган, сердцем которого был Дамон.

Когда Райнарт спустился, то увидел, что торнадо с жуткой скоростью уносится в сторону позиций Совета. Недолго думая, герой бросился в орочье стойбище, где воспользовавшись неразберихой забрал одну из степных лошадок, — пешком у него совсем не было бы шансов догнать разошедшегося мага.

* * *

Вначале Дамир в самом деле сильно опередил Райнарта: во-первых он выехал на несколько дней раньше, и торопился как только мог, останавливаясь лишь затем, чтобы подкрепить силы и дать передохнуть лошади. Однако потом у него кончились деньги.

Дамир думал долго, но он не просто не хотел рисковать, промышляя по карманам какого-нибудь припозднившегося гуляки, но и не желал пусть даже временно снова возвращаться туда, откуда вытащил его мастер Фейт. Пришлось продать лошадь и дальше добираться на перекладных: почтовые кареты были ему не по карману, Дамир и так экономил на всем, чем мог.

Завися от необходимостей добровольных извозчиков, часто приходилось забирать в сторону, чтобы затем наверстывать сделанный крюк, ночевать у кого счастливый случай пошлет — благо, выдавать правдоподобные жалостливые истории Дамир научился примерно тогда же, когда начал говорить: а как иначе выжить...

В городах он старался не задерживаться и вообще их избегать, справедливо полагая, что шансы наткнуться на мага в таких местах увеличивались в разы, как и стоимость ночлега. Итак заведения в которых он останавливался не пользовались у местных жителей доброй славой, зато там без вопросов можно было провести ночь в каком-нибудь неприметном уголке в общей зале, чтобы потом отоспаться в дороге на телеге какого-нибудь добросердечного крестьянина. Подобная тактика позволяла не тратиться на отдельную комнату, и как ни странно, — свести к минимуму риск банального грабежа.

Однако скорость передвижения резко упала, да и удача не может быть вечной. От Дамира она решительно отвернулась в Арре — на самой границе между Рикентой и Танкарелем, проходившей аккурат по середине реки Лаймы, деливший город пополам. К этому моменту, парень не просто порядком устал от своего марафона, а был по-настоящему измучен. Он дремал, привалившись головой к стене трактира, и пропустил момент, когда к нему подсели трое сомнительных личностей. Еще двое из компании заинтересованно наблюдали за разговором, состоящим из стандартного набора требований, удовлетворять которые Дамир был не намерен, да и просто не мог себе позволить.

Поначалу было даже забавно оказаться вдруг с другой стороны ситуации, однако его спокойные и где-то ироничные ответы, призванные убедить в том, что связываться с ним прежде всего бесполезно и невыгодно, почему-то оказывали на подвыпившую троицу совершенно обратное воздействие. Дамир понял — они забавляются и не считают его сколько-нибудь серьезным противником, но только драться он не хотел совершенно: нужно вообще ничего не соображать, что бы ввязываться в разборки с отморозью такого пошиба в его положении и на их же территории. Дамир медленно встал, но проделать несколько шагов до выхода ему не дали.

Трудновато использовать фехтовальные экзерсисы, когда против тебя в ограниченном пространстве действуют в лучшем случае ножом или дубинкой, а в основном по-простому: пивными кружками, бутылками, скамьей. К счастью, Дамир, как и оба его учителя, знания в данной сфере тоже приобретал не на дуэлях и турнирах куртуазности ради. Поэтому внезапное вмешательство третьей стороны было неожиданным и несколько неуместным.

Затянутое пылью и паутиной окно разлетелось вдребезги, и внутрь ворвалась целая стая нетопырей, которые против обыкновения занимались не тем, что с писком гадили на головы имевшим несчастье их потревожить, а впивались зубками и коготками во все, что движется. Дамир, который был ошеломлен нападением не менее других, вдруг ощутил ледяную хватку на запястье и горле. И нечто еще более знакомое...

Когда попытка не удалась, — над ухом раздалось разъяренное шипение, и юноша почел за благо пока не сопротивляться увлекающей его силе.

Вокруг по-прежнему вились летучие мыши, но его они не трогали, а когда живое облако рассеялось Дамир обнаружил себя... На кладбище, где же еще!

— Убери оружие, мальчик, я не боюсь щекотки. И убивать тебя тоже не намерена. Иначе не стала бы вытаскивать из дерьма!

Дамир не торопился исполнить распоряжение и отвести кинжал от живота державшей его женщины.

— Какого хрена тебе от меня нужно?!

— Я прямо-таки слышу знакомый голос, — ядовито протянула Раинн.

Через мгновение она обнаружилась вольготно расположившейся на чьем-то надгробии. Поскольку вампирка первой завязывать беседу не спешила, Дамир высказался сам:

— Что, положение обязывает? — он обвел вокруг все еще обнаженным клинком.

Раинн коротко рассмеялась, продемонстрировав внушительные клыки.

— Просто нас здесь никто не побеспокоит. До утра, по крайней мере.

— Не помешает чему?

— Хотя бы тебе пережить ночь.

— Я бы справился сам.

— Да, не спорю. Вот только эти остолопы были не просто из вольного братства, и тебе пришлось бы очень быстро уносить ноги.

— Наверное я должен сказать спасибо? — съехидничал Дамир.

— Хм, вежливости тебя похоже не учили, — протянула Раинн.

— Я не любезничаю с врагами, — отрезал юноша, по-прежнему не убирая оружие.

— С чего ты взял, что мы враги, а не союзники? — Раинн вдруг широко раскрыла глаза припоминая и сопоставляя детали, после чего со смехом прищелкнула пальцами. — Понятно... Подслушивать не хорошо, мальчик!

— Зато полезно!

— Это как посмотреть. Иногда только усугубляет заблуждение.

— Мы так и будет перекидываться любезностями до рассвета? — терпение Дамира истощилось окончательно.

— А у тебя есть другие предложения?

— Да! Сказать, что тебе надо и убираться обратно в свой склеп! Я не собираюсь участвовать в ваших играх!

— Мальчик, ты в них уже по уши увяз! — Раинн выпрямилась. — Лично мне от тебя ничего не надо, я просто приглядываю чтобы ты не свернул себе шею: должен же кто-то исправлять то, что учудила эта курица...

— Боитесь, что мастер Фейт потом разложит вас на составляющие? — усмехнулся Дамир.

— О! — со смешком протянула вампирка, вглядываясь в его глаза. — Как все запущено! Вот за такую изобретательную изощренность я тебя и люблю, Дамон! Не устранить угрозу по простому, а обернуть будущего соперника в преданного помощника, который ради него душу продать готов... жизни не пожалеет... Не пожалеешь ведь?

И в голосе, и в глазах вампирки была неприкрытая издевка.

— Мальчик, ты хотя бы знаешь, что при должном обучении, ты способен занять Черный Трон?

— Я знаю, что именно этого вы хотели от мастера Фейта!

Раинн не выдержала и расхохоталась, пугая спящих ворон.

— Святая простота! Да твой мастер занимает его уже не первый век! Это он требовал от нас помощи, а не мы его принуждали! Не говоря уж о том, что зовут его совсем по-другому...

Пришла очередь Дамира составлять недомолвки, осколки фактов в единую связную картину: рука с оружием опустилась сама, юноша осел следом на соседнее надгробие. Сердце билось где-то в горле глухо и тяжело. Разве можно так, — влезть в душу, выесть ее словно червяк яблоко, — да за такое убивать надо!

— Изумительно, правда? — голосок Раинн звучал совсем нежно. — Куда изящнее, чем работа палача, хотя боль и смерть, тоже могут дать много сил... Но он всегда был эстетом! И результат получался еще более впечатляющим... Ну выпьешь ты кого-нибудь за раз, и все, а так приобретаешь верного последователя, проводника твоей воли. Я стараюсь следовать его примеру, и как видишь весьма удачно! Особенно полезно, учитывая что именно он собирается сделать...

Спектакль для одного и очень благодарного зрителя! Что лучше: быть никому не нужным сиротой, или будущим волшебником, чья сила нужна всем? Многим, во всяком случае... Одним из ключей к Башне...

Вот когда Дамир осознал смысл слов 'Твое счастье, что ты еще можешь плакать': сейчас слез не было. Но... разве можно врать так...

— Я тебе не верю, — он не поднял взгляда на размечтавшуюся, несколько самодовольную Раинн. — Ты лжешь сейчас. Не знаю почему: потому что ты его ненавидишь или потому что любишь, — но лжешь! Ты не знаешь какой...

Дамир запнулся, растерявшись какое имя назвать. Раинн не могла не почуять его замешательство.

— Какая наивность! И какая преданность! Дамон, я смотрю, довел свою квалификацию до совершенства.

— Прекрати!! — Дамир все-таки поднял на нее глаза, почти черные от напряжения, — Иначе я сам тебя убью...

— Ты еще не дорос до того, чтобы мне грозить, мальчик, — вампирка тоже забавлялась.

За его счет.

— Я буду очень стараться, — спокойно и ровно сообщил Дамир.

— Можешь не верить, но вряд ли это что-нибудь изменит. Убедись сам.

— Обязательно, — юноша заторможено кивнул, поднимаясь, и повторил так же бесцветно, — обязательно...

Перед тем, как уйти он обернулся, кое-что вспомнив, и обозначил:

— Не стоит больше за мной следить!

Раинн только улыбнулась, снова демонстрируя клыки.

С пути Дамир не свернул, и конечной цели маршрута не поменял, наоборот — теперь ему жизненно важно было встретиться с тем, кого он знал, как мастера Фейта. Несмотря на его собственные слова, несмотря на то, что все его существо восставало против объяснения Раинн, вампирке все же удалось отравить самое дорогое, что у него было. Бесценные воспоминания теперь казались оскверненными одним ее присутствием на свете.

Раз за разом Дамир перебирал словно драгоценные редчайшие жемчужины мельчайшие подробности событий, оттенки фраз, жесты, выражения глаз, находя то новые аргументы за, то новые подтверждения против. Что более самонадеянно: предполагать, что исключительно ради него был разыграно роскошное представление, имевшее своей целью добиться его привязанности, или что могущественнейший темный маг мог вдруг с чего-то сам проникнуться к нему особой любовью?

Прямо-таки с первой встречи, — Дамир искусал ни в чем не повинные губы и пальцы. Легко обмануть того, кто хочет обмануться.

Больно...

Он не сомневался в правдивости того факта, что Фейт/Дамон занимает Черный Трон: похоже, об этом было известно решительно всем, кроме Дамира. Он сам видел на запястьях мастера отметины, сообщающие сведущему человеку, что их обладатель порядочное время провел в кандалах, что подтверждалось и подслушанными словами магессы. Не это лишало Дамира спокойствия, и не вполне объяснимая в таких обстоятельствах смена имени, а уверенность и темных и светлых, начиная от Ванды, удивленного содержанием письма Райнарта, и заканчивая Мелигейной с ее заявлением, что ему не стоит снова встречаться с черным магом, — что Дамир необходим тому для каких-то собственных целей.

Они знают Дамона. Знают гораздо дольше. И несравнимо больше. Пожалуй, и впрямь наивно считать, что прав именно он, и мастер Фейт просто самый замечательный человек в мире...

Его вера все еще сражалась с подленькими мыслишками, что его только подготавливали к использованию, тем более удобному, что Дамир не знал, обладает ли он способностями и какими именно, — но сражение это становилось все более кровопролитным. Пока в один далеко не приятный момент, Дамир не осознал, что собственно он идет в Башню лишь для того, чтобы просто посмотреть в глаза этому человеку и умереть там же на месте: либо от стыда за подозрения, либо от уже сейчас рвущей душу муки.